Короли не плачут

      Люди красивы, как падающие звёзды. А ещё они столь недолговечны, как и смертные жизни, которые вовсе не ценятся в их мире. Да и в Фэйриленде они — ничего, лишь игрушки с чувствами, ничтожными желаниями и коротким сроком для исполнения всех мечтаний. Кто-то ищет любовь, кто-то ненависть, а она хотела власти, что могла бы скрыть ее изъяны и шрамы.       — Я потеряла твой плащ, — хрипит Джуд, теряя последние силы на эту ничтожность. Не волнуйся, я вижу этот факт, который разочаровывает меня сильнее, чем неистовый страх в ее глазах, обращённых на меня. Возможно, мне надо ненавидеть это, но ничего, кроме великого желания доказать всем, что я не монстр у меня нет. Хотя неровные реки крови на поверхности стола и пола показывают обратное, как и цветы, расцветающие прямо здесь, окутывая лепестками осколки, сплетаясь в какие-то узоры, превращаясь в испорченную кровью прекрасную картину.       Земля признала ее своей королевой.       — Ты лгунья, — с гневом смотрю на нее, такую беспомощную и раненную, — ты грязная смертная лгунья.       Она закрывает глаза. Наверное, падать было сильно больно, невыносимо, а сейчас словно предательское тело жгут огнем. Все звёзды рано или поздно срываются со своей высоты, когда придет их время. Мне страшно. Моя жена может погибнуть в любой момент, но моя власть бессильна над проблемой смерти. Если она умрет, то виноват в этом буду я. Надеюсь, этого не случится, ведь любовь уничтожит меня быстрее, чем любое из пророчеств звёзд. Идеальная пара, правда? Один рано или поздно уничтожит другого, неважно даже из-за чего. Власть или искренность, скажи мне, Джуд?..       Советники и охранники те ещё черные грифы. Они кружат возле ее распластанного тела, словно коллекционеры, рассматривающие редкую диковинную бабочку. Возможно, для них это было и так, но я — не они. Сколько времени прошло сначала этой катастрофы? Я не знаю, честно, мне кажется, всего лишь миг чего-то неправильного, а для нее, может, бесконечная пытка без шанса нормально дышать и понимать того, что происходит (с ее сестрами, с Двором теней или, может быть, мной).       — Заковать ее в цепи.       Нет. Я такого не говорил. Нет. Я такого не приказывал. Нет. Это не мои слова, не моя боль, не мое решение. Нет.       Я поздно понимаю, что может означать мое глухое молчание, поэтому собираю все остатки своей неприличной гордости и дергаю за свинцовые ниточки власти, чтобы сказать:       — Не трогайте ее.       Жуткая тишина обжигает все черствое пустое нутро нашего бессмертного отвратительного народа. Пусть боятся своего Короля, пусть понимают, что моя власть абсолютна, пусть знают, что ее судьба далеко не безразлична мне. Ведь это так и есть… И у каждого нет возможности что-то возразить. Только у Королевы, но жаль, что ей сейчас невыносимо плохо, а я думаю слишком отчаянно-медленно, алой горячей крови все больше, цветов тоже, кажется, сейчас нужно сказать что-то такое, чтобы успокоить гневные метания советников, охранников и чертовой души (я не знаю, есть ли она у меня, но что-то внутри определенно хочет доконать меня сейчас).       — Что вы имеете в виду, ваше величество? — спрашивает Рандалин, — ведь она же…        Сейчас. Иначе никогда.       — Она моя жена, — понимаю, как безрассудно и обреченно это звучит. Но мой голос разносится громко по всему залу, — законная Верховная королева Эльфхейма. И она совершенно определенно не находится больше в изгнании.       Я тоже не могу дышать, виной тому волнение. Страх. Паника. Неуверенность в своих поступках. Не истинный король…       По толпе, окружающей меня, проносится волна удивленного рокота, да, я в который раз удивляю их, можно было бы привыкнуть. Никто здесь не потрясен сильнее, чем она, да только сил сказать хоть что-то не осталось, они расползлись невинно-белыми бутонами по всей земле, надо спешить, пока смерть не забрала еще одну бесценную деталь моей несчастной жизни. Счастье ведь так легко разрушить.       Все присутствующие отшатывается от меня, когда я осторожно поднимаю окровавленную Джуд на руки, наверное, они считают это не позволительным. Где Фэйри королевской крови, а где она, моя смертная прекрасная королева? Плевать на разницу крови, все равно на что-то мнение, я просто несу умирающее слабое тело к себе в покои и приказываю слугам привести Тарин, а мне достать самого лучшего вина. Это единственное, что я сейчас хочу.       Она должна помочь Джуд. Своей Королеве. Своей сестре… ведь так должно быть в нормальных семьях? Надеюсь на это, ведь иначе мне точно будет конец от кого-нибудь из ее родных или друзей, как и тонким темным простыням, которыми застелена наша кровать, подобным невесомой паутине, моему камзолу тоже будет не очень в дальнейшем, крови слишком много, я теряю свое сердце в бездне стёртых граней. Только не это…       Ее пытаются спасти. В какой-то момент кажется, что безуспешно, а потом что-то меняется, стремительно перестраивается и безутешно ломается на глазах. Я не знаю, кто именно принес те бренные цветы из зала, не знаю даже имен тех, кто рядом стоят и спасают свою королеву, все теряется среди хаоса мыслей, отчаянья и осознания, какие же мы чудовища. Это всегда так больно?       Я не знаю. Сколько времени потребуется? Как всё сложится? Я даже не представляю. Мне становится так одиноко, делаю глоток вина, проклятье, оно теряет вкус быстрее, чем дурман добирается до истерзанного сознания, оно не помогает. Что же нам делать, скажи мне, моя Королева?

***

      Я падаю.       Или мне только так кажется, ведь на самом деле все хорошо, все самое худшее позади, как утверждают лекари, Тарин, Бомба, абсолютно все, кто знает истинное положение дел. Мне хочется верить в это, но страх по-прежнему беспокоит меня ночами и днями, которые я провожу возле своих покоев, постоянно что-то контролируя. Не знаю зачем я здесь, может, мне нравится немеркнущая красота моей жены, спящей в дурмане лекарств, чтобы все раны более-менее зажили.       Сил нет ни на что. Пытался раньше стереть багровые пятна на руках, но оставил эту безумную идею, заметив что-то приближенно похожее на долгожданный быстротечный свет во тьме. Это неправильно, да?       Фейри ненавидят людей, они играют с ними и не переживают за их чувства. Я не такой, вот теперь мне приходится расплачиваться переживаниями и виной. Действительно ли все так, как видят остальные? Вовсе нет, просто их Король совершил очередную ошибку, отдав свое сердце не в те руки, покрытые кровью и ядовитой ложью. Да, их Король определенно безнадежный и неисправимый, доверчивый, сломанный.       Я падаю и разбиваюсь.       На тысячи и миллионы осколков, стоит ей на секунду или минуту прийти в себя. Всего момент, и снова тьма, которая, наверное, ей уже надоела, ведь там ничего. Мне, по крайней мере, бездна, забирающая у меня любовь, точно не нравится. Истинные короли не плачут, но тогда к чему эти слезы на моих щеках?.. ничего не знаю, не понимаю, не слушаю, пытаюсь что-то делать, но все не получается. Это усталость, а не слабость, недосып и негативное влияние организма на выпитое вино. Она бывает не только у людей, наверное, да, определённо, скорее всего.       Я падаю и лечу.       В никуда, в тлен собственных надежд, в ничто, в суровую реальность, где иногда счастью не хватает месту. Мне почти больно от собственных поступков, видимо, эта та цена, которую рано или поздно придется платить нам всем. Когда-нибудь все станет лучше, и может, я перестану быть верным сторожевым псом около кровати Джуд. Меня никто не смеет прогнать, сказать кому-то об этом в дальнейшем, ведь понимаю, что мой гнев будет праведным. Никто не должен знать о слабостях тех, кто правит величественными землями и сильным народом.       Нет.       Происходящее останется одной большой тайной, которую Королева, возможно, будет ненавидеть. Плевать, я хочу лишь одного, чтобы она очнулась и смогла бы спокойной жить, быть счастливой независимо от совета, меня и народа. Разве так многого я прошу? Боги, если те существовали бы, конечно что-нибудь ответили, да только их нет, а я один, совсем-совсем, вытираю тыльной стороной ладони глупые слезы, пытаюсь справиться со всем, но в итоге решаю просто проверить письма в кабинете.       Трагедия и боль — это одно, работа не ждёт, Королевство не будет дожидаться своих правителей, пока те страдают, так что надо взять все в руки и верить в то, что все будет хорошо. Когда-нибудь, безусловно, это случится, а пока нам остаётся верить и надеяться на самое лучшее.       Мы падаем, но не превращаемся в безупречных птиц, не разбиваемся словно стекло. Просто падение в неминуемую бездну…

***

      — Я бы с удовольствием перерезала бы тебе горло, если бы моя сестра-Королева позволила мне такую возможность.       Вивьен, старшая сестра Дуарте, врывается в кабинет разъярённой дикой фурией, кидает на стол острозаточенный кинжал и пытается испепелить меня взглядом. К счастью, лезвие никак не задело меня, лишь поцарапало древесину и смяло листы с отчетами. Печально вздыхаю, и уделяю внимание нежданной гостье. Та, нервно расхаживая по кабинету туда-сюда, явно готовит у себя в голове гневную тираду, которая обрушится на меня через несколько минут. Да, я заслужил. Ведь из-за меня страдает ее младшая любимая сестра.       — И тебе привет, Вивьен, — спокойно и умиротворенно говорю я, пытаясь не выдать истинные чувства паники и волнения, — Что-то срочное?       — Да! Ты…       Она ругается долго, обзывая меня самыми нелестными, которые пришли то ли из старинного языка фейри, то ли от человеческих выражений, означающих не самое лучшее в мире отношения ко мне. Пусть ругается. Пусть пытается вонзить нож мне в сердце — все равно на ее слова, есть дела немного поважнее, чем ссора Вивьен. Например, письма из лагеря, где до сих пор осталась армия Мадока.       — Он считает, что она мертва, представляешь? — криво усмехаюсь, дрожащей рукой держа письма, где бывший главнокомандующий обвиняет меня в смерти Джуд. Мне не хочется отвечать на них, ведь тогда придется солгать, жаль, что я не умею этого делать. А с учета рассказа Тарин о недавнем событием с участием их отца, то в таком случае лучше молчать. Когда горят города они не кричат, молчат, безразлично принимаю свою судьбу. Пусть и он верит в это недоразумение, а я буду гореть в своем персональном пламени, надеясь, что оно меня не убьет, сделает сильнее и могущественнее.       — Мадок? — без интереса уточняет Виви, — Я не удивлена.       — А я-то думал, что вы нормальные… — наигранно вздыхаю, зная, что их семья — точно не самая прилежная и обычая. Впрочем, чем я могу похвастаться? Правильно, ничем ведь прежние принцы и принцессы мертвы, а я жив. И я Король, который прожигает свою вечную жизнь в непонятных событиях, в волнение и усталости от чего-то.       — Каждый в праве ошибаться, — философски замечает девушка, — Всем, кроме тебя, — она не пытается не улыбнуться победно, но у нее это выходит крайне плохо.       Хотя нет, это не улыбка, это ухмылка, подтверждающая тот факт, что я не достоин многих вещей, которых меня одарили звёзды. Иногда я задаюсь вопросом: за что мне это все? Ответом мне служит тишина или приглушенный смех пьяных «друзей», окружающих меня.       Это неправильно…       — Я уже это понял, — неопределенно киваю, даже толком не знаю кому. С одной стороны, своим мыслям, твердящими что-то о правде, любви и ненависти в глазах одной персоны, а может, всё-таки рассуждениям старшей Дуарте.       — Надеюсь, ты сможешь вынести свои выводы, — Виви продолжает улыбаться фальшиво, в этот миг она слишком сильно напоминает мне своего отца, хотя, в ее чувствах больше истинны, — И заодно может перестанешь самоотверженно притворяться, что с тобой все хорошо. Выпей вина.       — Оно не помогает, — тоскливо отвечаю я не сразу. Отчёты и письма, жалобы, пожелания, все плывет перед глазами, оставляя смысл где-то позади. Сейчас я не здесь, скорее всего, снова у покоев, рядом с едва теплым телом жены, ее беспокойным сном и бессознательным шепотом.       Или вновь у морского берега, как тогда, после свадьбы Тарин. Я не знал, что нужно делать в таких ситуациях, и поэтому бессмысленно плелся туда, словно прося у волн ответа. Но они молчали назло, хотя и знали, что происходило в подводном дворце. Так и сейчас вокруг меня хитрая тишина, а я не знаю, как быть и что делать. Или нет?..       — Тебе никто не сможет помочь, кроме нее. Ты ведь понимаешь это, да? Просто… — сестра Джуд немного заминается, словно не знает, чем должна заканчиваться эта недоговоренная фраза. Заламывает нервно пальцы, цепляется ими за подол темного платья, отдёргивает себя и смотрит прямо на меня, — Скажи ей это, неважно когда: сейчас, или может, завтра. Тебе станет легче.       Хочу верить в эти слова, зная то, что мы не лжем. Пытаюсь не смотреть в ее кошачьи глаза, так не похожие на очи ее младших сестер.       — Спасибо.       Думаю, Виви поймет за что я благодарю ее, может и нет, в любом случае это слово срывается с моих губ, словно слезинка с щеки, так же быстро и опрометчиво. Поддержка, возможно, важна в людском мире, если честно, то в моем она вполне необходима. Не все этого понимают, но когда-нибудь они узнает о таком небольшом счастье, как полное понимание ситуаций. Не реки крови, а спокойствие и мир, которые мы сможем подарить им с моей Королевой (надеюсь на это).       Сестра Джуд уходит ничего не сказав, но и этого мне хватает, чтобы слабо улыбнуться и продолжить читать письма о делах Королевства. Мы справимся.

***

      Любовь. Говорят, что она красива, а я не знаю этого, ведь фейри не любят никого, кроме себя. Хотя нет. У нас есть еще и богатства, бесконечное вино лучших сортов, несметные украшения и наряды, власть, бессмертие и красота. Живые существа лишь дополняют яркий образ вечности страстью, желанием и удовольствием, а также проблемами, которые нужно решать регулярно, ведь без этого жизнь была бы невероятно скучной. Верно?       Люблю ее, словно жизнь любит розы, а смерть их шипы. Словно звезды обожают небо, а луна призрачный горизонт, заря — кровавые разводы облаков, рассвет — тишину и тени. Все они дополняют друг друга, создавая единую гармонию. Возможно, когда-нибудь и мы станем истинными правителями, которые будут вместе властвовать и возвышаться над островами, радоваться победам в битвах и чувствовать победителей. А сейчас…       Короли не плачут. Опять эта усталость, можно ли без этой драмы? Наверное, я стал слишком сильно реагировать на подобные вещи, надо бы снова быть охотников, а не отчаиваться из-за собственных ничтожных чувств.       — Люблю тебя.       И так до окрыленной вечности, пока сумерки не сожгут этот день, а ночь не затмит собой весь мир, очерченный созвездиями пустоты и огнями несуществования. Все ничтожно.       — Люблю тебя, Джуд.       А на следующий день моя Королева просыпается ото сна, снова ненависть скользит в ее взгляде, правда, один миг, но потом все меняется и стремится в бездну…