«Фата-Моргана»

Мы висели на орбите Юген, небольшой лунной базы на границе Японской Империи. Периодически в иллюминаторе был виден раскаленно-рыжий шар Иводзимы-3, за ним величаво проплывала изящная космическая станция погранзаставы, напоминавшая вытянутые песочные часы. «Джесси» проходила процедуру регистрации. Японцы любили свои правила искренне и нежно, и поэтому дело затягивалось, даже когда за это брались их искины. Пять подписей, просто чтобы принять на борт лишний ящик картошки — обращайтесь к Амбассада Никкей. Порой мне казалось, они делали это, чтобы глупые гайдзины не забывали, кто именно открыл межзвездные путешествия. Хирано сказал: нет, это для того, чтобы напомнить миру о добродетели смирения. Сложно было понять, шутил он или нет. Я сидела на полу в гостевой каюте, прислонившись спиной к стене, и перебирала мягкую шерсть на пёсьем загривке. Гай лежал рядом, приткнувшись теплым боком и устроив тяжелую лобастую голову у меня на коленях. Глаза его были блаженно прикрыты, уши расслабленно разведены в стороны, и из груди вырывалось низкое удовлетворенное урчание. Порой я гладила его морду, от мягкого пушка у ушных складок до самого кончика носа, и Гай, не открывая глаз, высовывал длинный теплый язык и пытался лизнуть мне пальцы. В каюту, коротко постучав, заглянула Мааршат, встрепанная и вечно молодая в своем цветастом свитере, окинула нас взглядом и беззлобно покачала головой. Потом подошла и села рядом, потрепав Гая по голове. Тот не возражал, даже пару раз шлепнул хвостом по полу, выражая благодарность. — С нами связались из госпиталя, — сказала Мааршат. — Хирано назначили продолжительную реабилитацию, но он будет в порядке. Я кивнула. — Есть еще хорошие новости — японцы-таки решили выразить нам свою благодарность и оплатить за нас штраф. Комиссия решила было присесть им на шею и потребовала внеочередную экспертизу, но они забыли, с кем имеют дело. — А плохие новости? — Официальный запрет появляться на Авалоне. Сергей сворачивает операции. Мааршат беззвучно вздохнула, потерла лоб и запустила пальцы в пёсью шерсть, бусины и мелкие монетки на ее многочисленных браслетах едва слышно зазвенели. Гай блаженно вздохнул и, беззастенчиво сложив на нас лапы, перевернулся на спину, подставляя брюхо. — Есть и положительный момент, конечно; если мы освободим ресурсы с Авалона, то сможем перебросить больше людей на Экзу и Тау-Сильва, там всегда проблем хватает. Или возьмем под наблюдение пару новых планет. Я знала, что мы не успели полностью купировать эпидемию. Несколько секторов пришлось эвакуировать еще до контакта, когда на место спустя двое суток прибыла служба спасения. Но Сергей не хотел рисковать, лучше нам было потерять одну планету, чем потерять лицензию и в перспективе — все жизни, которые мы могли бы спасти. Эффективный альтруизм. Ценность человеческой жизни неизмерима — но не ее цена. Цена — это стоимость лицензии и судебных издержек, стоимость капсулы с вакциной, аппаратуры для тушения степных пожаров и предотвращения землетрясений, навигаторы и сенсоры для проб грунта. Может, на других планетах у нас получится найти что-то особенное, что сделает их привлекательными для туристических компаний, для торговых гильдий или военной индустрии — а те в свою очередь проложат туда свои маршруты, протянут на орбиты невидимые нити интергалактической сети и установят защитную инфраструктуру «Фата-Морганы». Дракона по имени смерть невозможно убить одним ударом, но мы терпеливы, мы будем сдирать с него шкуру чешуйка за чешуйкой. Мы — и десятки других волонтерских отрядов, разбросанных по всей Федерации Человечества. Мааршат делала это, чтобы чувствовать себя нужной; Сергей — потому что был влюблен в саму идею человека; Акио-1 Хирано — из чувства долга; я — из чувства вины. Гай и все остальные синтеты — потому что дружить означает разделять. — Знаешь, — вдруг сказала Мааршат, — та женщина, Ахаран. Ее сын умер той ночью. Я неверяще вскинула голову. И вдруг отчетливо вспомнила, увидев как наяву, темные пятна болезни на тонкой женской руке и слишком бледное лицо. — Значит, она не отдала ему капсулу. — Нет. Судя по всему, выпила лекарство сама. Может, боялась, что войско не пойдет за пятилетним мальчишкой, или что с малолетним наследником не получится избежать свары с соседями. Как бы там ни было, Ахаран Иэста Ро, благословленная Оякси, приняла власть после смерти своих мужа и сына. Вот как. Гай извернулся, пружинисто поднялся на лапы, по-песьи встряхнулся, на мгновение обнажив клыки. Я не стала его удерживать, переплела пальцы на животе и запрокинула голову, жмурясь от яркого света ламп. НКИ ожил было и тут же замолк, чужая мысль невесомо коснулась сознания и ушла почти сразу. Наверное, Гай хотел сказать, что мы все сделали правильно, но сейчас эти слова казались лишними. В голове было до странного пусто; я подумала про Хирано, про страх и надежду, и добродетель смирения. Наверное, потом он спросит, приняла бы я другое решение, если бы знала все наперед. Наверное, к этому времени у меня будет, что ему ответить. Мааршат вздохнула, бросила взгляд на часы, и с наигранным усилием поднялась тоже. Прошла до двери и уже у самого выхода обернулась. — Все забываю спросить. Гай — это потому что Гай Юлий? Гай пренебрежительно дернул ухом. — Гай, — сказал он, — потому что Гай-до.