The Property Of The Demon

Были две вещи, которых Питер желал избежать после своих двадцати. Первое — вляпаться в серьёзные неприятности и лишиться всего, к чему стремился с младших классов. Второе — встретить нежелательных личностей из школы, которые не побрезгуют лишний раз напомнить, кем он когда-то был. Не то чтобы это задело его, скорее вернуло бы на место шестнадцатилетнего себя, чью семью называли неполноценной и всячески унижали, если представлялась такая возможность. До появления ЭмДжей в средней школе Питер считался одиночкой. Как ему казалось, звание «чудилы» навсегда прилипло к нему до двенадцатого класса именно по этой причине. Во взрослой жизни Питер не хотел возвращаться к тому, кем он был. Потому что те времена остались вместе с погребёнными под землёй тётей и дядей, а нынешний период не получалось отнести к восхваляемым юношеским годам. Наверняка большая часть его одноклассников устроилась в престижные фирмы, открыла своё дело или ещё чего. Что же оставалось сказать ему, спроси его та же Бетти где-нибудь посреди улицы? Что хотел долгое время покончить с собой, решил уехать и устроился в ночной клуб администратором? Да уж, это стоило диплома с отличием и отличных стажировок в университете. Ради этого и стоило стараться. Так что Питер надеялся, что окажется подальше от города раньше, чем встретит кого-либо из прошлой жизни. Однако, как бы часто люди ни пытались чего-то избежать, это всегда сваливалось на них в самый неподходящий момент. Кто-то отзывался об этом как о «законе подлости». Этим вечером Питер истрепал себе все нервы, потому что двое сотрудников не пришли по неизвестным причинам, подменить их было некому, так что пришлось обзванивать всех тех, у кого этой ночью не было смены, и просить как можно скорее добраться до клуба. Вдобавок у них едва не произошла драка в VIP-зоне, с которой он справился разве что при помощи какой-то внеземной силы, и на первом этаже прорвало трубу, так что пришлось побегать вместе с Недом, поразбираться, как перекрыть стояк в туалете, и задолбаться при поисках срочного сантехника. К двенадцати Питер окончательно задолбался, когда пьяные мужики пару раз шлёпнули его по заднице и несколько раз с намёком спросили, хочет ли провести с кем-нибудь ночь. Плюхнувшись на барный стул, он повернулся лицом к толпе, неспешно потягивая лимонад из прозрачного стакана и хмуро наблюдая за весёлой процессией. Казалось, что все извращенцы сорвались с цепи, а все проблемы, которые могли у него образоваться, образовались за один раз. Периодически поглядывая в сторону второго этажа, Питер по неясной причине надеялся хотя бы мельком увидеть на лестнице Старка, однако тот ни разу не появился. Поспешно оборвав себя на заманчивой мысли, он отдал пустой стакан Скотту, благодарно улыбнулся ему и отправился обходить зал. Это произошло скорее случайно — Питер остановился возле лестницы, внимательно осматривая толпу, и нечаянно заметил знакомую фигуру за одним из столиков. Сначала он подумал, что ему мерещится, однако чем дольше смотрел, тем больше убеждался, что нет — всё плохое действительно решило произойти именно в эту ночь. За столиком сидел не кто иной, как Флеш Томпсон. Значительно повзрослевший, в дорогом костюме, наверняка купленном на личные деньги из компании, и в окружении нескольких красивых девушек. Питер чертыхнулся, закатывая глаза и оглядываясь в поисках возможной причины, зачем ему нужно было бы куда-то срочно на время уйти. Если Томпсон заметит его, если только решит вернуться к глупым оскорблениям прошлых лет, он же не сдержится. Может, в шестнадцать Питер и делал вид, словно ничего не слышит, однако в двадцать два ему пришлось слишком многое переосмыслить, чтобы позволять какому-то папенькиному сынку высказывать что-либо о его семье, которой у него давно больше нет. В данный момент он чертовски жалел, что проблемы с трубой не случились именно сейчас, и у него не находилось причин покинуть рабочее место. — Кого-то ищете, мистер Паркер? — проговорили ему в ухо громким шёпотом. Вздрогнув от неожиданности и приятной дрожи одновременно, Питер повернулся к Старку, чьё лицо неосознанно выискивал с момента открытия клуба. Понял ли тот его или нет? Продолжится ли между ними странная игра во флирт, или Питер правда так и не узнает, каково же ощущать горячие губы высшего демона на своём теле? — Никого, сэр, — улыбнувшись краешком губ, он спешно скрестил руки на груди и вызывающе уставился в ответ. — А вы теперь контролируете меня? — В рабочей этике это называется «проверять», — Старк так же вызывающе вскинул бровь и, оглядев его с головы до ног спешным взглядом, пододвинулся, чтобы доверительно сказать: — Однако ваш вариант звучит гораздо соблазнительнее. Питер сдержался от шумного выдоха, ругая забившееся в ускоренном ритме сердце. Старк точно собирался довести его до тахикардии подобными высказываниями. Питер был человеком упёртым, но совсем не непробиваемым. Ему тоже хотелось подобно вон той парочке парней за дальним столиком расслабленно попивать коктейль, соприкасаться коленями и говорить настолько близко, чтобы при каждой попытке соприкоснуться губами разгоралось усиленное желание не позволять этому случаться для большего напряжения вокруг них. Может, ему тоже хотелось благополучно забить на работу, на созданные самим собой условия, на себя, в конце концов, и отдаться в руки человека, способного сделать ему приятно. Способного отвлечь от реального мира, полного несправедливости и вранья. Способного дать надежду, что пока между людьми возможна химия, ему всегда будет ради чего жить. И, возможно, способного научить закрывать глаза, когда в человеческом взоре нет никакого смысла, и пробовать любить себя, ведь проблемы обычно идут именно из головы. Кто сказал, что Питер бы всего этого не хотел? Но… Так не получалось, и вряд ли когда-нибудь получится. Такому чудиле, как он, нет места в нормальных человеческих отношениях. Пробовал уже, проходил. А тот, к кому его тело тянуло будто магнитом, из-за кого становилось жарко в груди и непозволительно приятно внизу, не мог дать ничего из этого, потому что интересовался лишь удовольствиями на одну ночь и, он уверен, беспорядочным сексом без обязательств. — Рад, что за полторы недели вы нашли время лично проверить мои профессиональные умения, — заметил Питер наигранно дружелюбным голосом, словно разговаривал не с боссом, а с ЭмДжей, решившей ему подыграть. — Надеюсь, вы не разочаруетесь, сэр. — О, это зависит только от вас, — на губах Старка расцвела повседневная усмешка. — Так, может, всё-таки поделитесь, почему уже на протяжении десяти минут не покидаете своё место, мистер Паркер? Насколько мне известно, это прерогатива охраны, а не администратора. Питер хотел бы ответить что-нибудь колкое, однако поджал губы и промолчал. Спорить с начальством не входило в его планы. К тому же, он знать не знал, чего ожидать от высшего демона в период жажды отомстить или банально насолить тому, кто пришёлся не по вкусу. Мельком глянув на изрядно выпившего Флеша, Питер с толикой досады поделился какой-никакой правдой. Не станет же Старк идти и оборачивать ситуацию против него, верно? — Есть один нежелательный человек, с кем мне не хотелось бы увидеться. — Судя по всему, то прошлое, о котором вы говорили, напрямую связано с вашим желанием отправить кого-то в Ад, — Старк перевёл полный скептицизма взгляд на флиртующего с двумя девушкам Томпсона. — Не знал, что вы настолько мстительны, мистер Паркер. Питер напряжённо покосился на него, запоздало припомнив, что высшим ничего не стоит заставить человека мучительно страдать. — Нет-нет, вы не так поняли, мистер Старк, — улыбнувшись ему своей самой обаятельной улыбкой бывалого менеджера-бармена-администратора, Питер спрятал ладони в карманах брюк и многозначительно кивнул в сторону Флеша. — В моей жизни действительно встречались люди, которых мне бы не терпелось отправить туда, однако этот человек… просто не лучшая часть прошлого. Ну, сами понимаете, — Питер дёрнул плечом в определённом смысле. — Вынужденные знакомые, не самые приятные воспоминания, серые учебные будни, проблемы старшей школы… Вот он где-то посерединочке, — задумчиво подвёл Питер не самый оптимистичный итог, невольно прикусив нижнюю губу. При взгляде на внаглую влезающего в чужое личное пространство бывшего одноклассника он хотел сделать то, чего никогда не сделал бы в старшей школе. Подойти, скрутить руки, опрокинуть на стол лицом вперёд, чтобы знал своё место и понимал, где заканчиваются границы дозволенности его отца. — Не могу сказать, что понимаю вас. Никогда не имел дела с прыщавыми подростками в старшей школе, — Старк пренебрежительно фыркнул и, сморщившись, достал из внутреннего кармана пиджака модные очки со свело-голубыми линзами. — Хотя должен заметить, что ваш случай идеально подходит под слезоточивую подростковую драму. Питер внимательно проследил за тем, как он надел очки на нос, и в сомнении склонил голову на бок. Разумеется, демоны никогда не учились в школе, откуда бы Старку знать, как ведут себя богатые детишки в продвинутых классах науки и технологий? — Вы были на домашнем обучении? Повезло, — он осторожно выдал самое безобидное предположение, вполне уместное в контексте данного разговора. — А мне, к сожалению, пришлось познать прелести пубертата на уроках полового воспитания, — медленно моргнув, Питер дёрнул краешком губ в усмешке. — Жаль, что вы не смогли ощутить эту атмосферу, — он весело хмыкнул, на секунду вспомнив тот неловкий момент, когда учитель пытался ответить на вопрос про «а можно ли забеременеть от секс-игрушки, если на неё попадёт сперма». — Это были самые худшие объяснения про пестики и тычинки в моей жизни. — Про что? — Старк выразительно вскинул бровь. Питер посмотрел на него с таким же выражением, удивляясь, зачем тот издевается над ним, однако по серьёзному лицу осознал, что демоны опять-таки понятия не имели, во-первых, как именно люди говорят о появлении детей, а во-вторых, вряд ли разбираются в ботанике. Сама эта мысль вызывала у него настырное желание разузнать побольше о том, насколько Старк осведомлён о человеческом мире, и вместе с тем тянуло поржать. Когда ещё он сможет поговорить с ним на такую странную тему? — Как зарождаются дети, — Питер великодушно перевёл выражение на человеческий язык. — Значит, в школах учат разврату? — Старк плотоядно улыбнулся, повернувшись к нему лицом. — Впечатляет. Хотел бы я узнать, как много вы усвоили на этих уроках, мистер Паркер. Посмотрев на него в ответ с напускной невозмутимостью, Питер подумал, что сводить разговор к теме секса — это очень в стиле демона, владеющего ночным клубом и соблазняющего подчинённого в туалете. — Тема размножения слишком скучна, мистер Старк, — он невольно сглотнул, когда в нос вновь ударил знакомый запах дорогущего одеколона. — Какое отвратительное упущение, к чему тогда вообще её преподавать? — хмыкнув, Старк чуть приблизился к его уху, по-новой вызывая табун мурашек по коже и желание облизать вмиг пересохшие губы. — Размножение не так интересно в отличие от процесса, посредством чего оно происходит, мистер Паркер. Надеюсь, вы хоть раз прибегали к практике? Питер прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать вырывающуюся у него улыбку, и ответил ему тем же самым образом, почти прижавшись щекой к щеке. — Что вы, мистер Старк, — он томно выдохнул в ухо, — не думал, что вы настолько плохого мнения обо мне. Пробовал. Много-много раз. И вы правы — действительно впечатляет. Отстранившись, Питер сразу же отвёл взгляд в сторону давно оставленного в прошлом одноклассника, не желая распалять уже разгорячённое тело и далеко не невинную фантазию, готовую подкидывать самые непотребные картинки. К тому же, нельзя забывать, кто именно стоял перед ним, кто мог сделать только хуже. Питер не имел права закрыть глаза на то, что имел дело с высшим демоном. Старк напробуется, устанет и выпихнет его с работы, а ему потом с этим воспоминанием жить. Стоил ли разовый проигрыш того, что будет после? Питер уверен, что нет. Такие, как Старк, забывают обо всём через неделю. Такие, как Питер, живут с этим несколько лет. — Однако вы отказываетесь насладиться этим с кем-то другим, — Старк сделал вид, будто вовсе не приближался к нему. — Дайте угадаю — вы уже состоите с кем-то в отношениях, мистер Паркер? И, полагаю, они не приносят удовольствия? Вздохнув, Питер преодолел желание завыть от того, насколько это глупо. Он и быть в отношениях? Ужас какой! Чудилы не влюбляются, они слишком странные для этого. А ещё за все прошедшие годы Питер устал врать — притворяться, что не имеет отношения к потустороннему миру, устал казаться нормальным, когда отнюдь таким не был. Так что, закрывая глаза на банальное гормональное рвение разделить с кем-то постель, он сделал всё, чтобы никто не подобрался к его сердцу. Наверное, узнай тот же Гарри про его «зрячесть», сразу бы позвонил в психиатрическую больницу. Проще не влюбляться, не привязываться, не подпускать близко — тогда у Питера ещё будет шанс производить впечатление прикольного парня, хорошего собеседника и просто человека, попавшего в неудачные обстоятельства. — Вы ошибаетесь, — развернувшись, он взглянул на него без тени улыбки. — А даже если бы состоял не в лучших отношениях, я бы не спал с каждым встречным просто потому что хочется. Это мерзко. Поэтому, пожалуйста, — выждав паузу, Питер чётко произнёс, конечно же, зная, что лукавит: — Найдите для перепиха кого-то другого, мистер Старк. Мне правда нужна эта работа, а снова перерывать биржу труда я не хочу. Он и сам не знал, откуда взялась смелость попробовать оборвать их жаркий флирт, однако Старк не ушёл, не осыпал ответными колкостями или чем-то в этом роде, а просто молча обвёл языком губы и громко фыркнул, словно услышал самую странную глупость в своей жизни. Питер напряжённо ожидал реакции с кучей последствий после, но не получил ничего из того, что представил за минувшие секунды молчания. — Если вы считаете, что я так легко отпускаю своих партнёров, то вы слишком молоды и наивны, мистер Паркер, — Старк растянул губы в издевательской усмешке, однако его взгляд был устремлён вовсе не на него. — Вы правы. Мне нужен опытный партнёр, а не мечтающий о возвышенных чувствах юнец. Сказать, что Питер пришёл в растерянность, как не сказать ничего. Ладно хоть не назвали ребёнком, и то спасибо. Собравшись было ответить, какого он мнения о представлениях Старка насчёт «мечтающих о возвышенных чувствах юнцах», как тот двинулся вперёд и прошёл уверенной походкой к столику Флеша. Питер повторно пришёл в растерянность — его сейчас собирались вывести на обозрение тому, с кем он не хотел иметь дела? Нет, разумеется, Старк не был бы в этом случае предателем, они ведь даже не друзья, и… Когда Флеш поднялся с места и со знакомой улыбкой пожал руку хозяину огромного элитного клуба, Питер резко направился на второй этаж под предлогом посмотреть, убраны ли пустые VIP-комнаты. Отвратительно — это то, что хотел бы сказать Питер сам себе. Отвратительно делать вид, будто ему всё равно на происходящее, а внутренне бороться с непрошенным и совершенно нелогичным чувством обиды. Почему спустя столько времени после расставания с Гарри, когда он впервые заинтересовался в ком-то другом, этим кем-то должен был стать тот, чей мир Питер терпел пятнадцать лет подряд? Почему его тянуло именно к Старку? Не к забавному Скотту, не к малость самодовольному Квиллу, не к милой Ванде, а к потустороннему существу, демону, воплощению зла на земле. Почему другие люди переживали клиническую смерть и продолжали жить дальше, будто ни в чём не бывало, а Питера угораздило обзавестись тем, чего он бы даже при смерти не попросил? Когда некоторое время спустя Питер спустился обратно, с подозрением оглядев пустующее место, он сначала поозирался по сторонам в поисках наверняка либо танцующего, либо берущего нового порцию алкоголя Флеша, однако так его и не нашёл этой ночью. Впрочем, как и Старка. После того как клуб официально отработал свои часы, персонал принялся прощаться и сонно расходиться по домам. Питер натянул осеннее пальто поверх тонкой рубашки, почему-то невольно припомнив, что Мэй всегда ругалась, если он забывал надеть шарф. Пока Нед без умолку болтал о куче вариантов украшения на Хэллоуин, Питер мрачно предполагал, куда именно подевался бывший одноклассник. Представить Старка и Томпсона в одной постели оказалось донельзя противно. Во-первых, Питер был уверен, что Флеш — непробиваемый натурал, а во-вторых, если так задуматься, пара секунд демонического гипноза изменило бы мнение быстрее, чем он понял, что произошло. Раннее утро прошло удивительно удачно — в метро было много свободных мест, соседи сверху не ругались, в холодильнике осталось немного яиц и бекон, так что начало нового рабочего дня, когда нормальные люди обычно встают, оказалось приятным. Правда, принимая душ и насухо обтираясь полотенцем перед сном, Питер был уверен, что это самый отвратительный день из всех отвратительных дней за последние пару месяцев. В этот раз ему ничего не снилось. В обед он сонно распахнул глаза и проверил время на экране мобильного. Спать хотелось ужасно, всё-таки ночные смены не шли ни в какое сравнение с прошлыми годами, когда можно было спокойно ложиться до полуночи и так же спокойно просыпаться в семь утра, чтобы успеть на электричку. Когда время перевалило за четыре часа, Питер чуть не свалился с кровати, испугавшись, что всё на свете проспал. Приготовив поздний обед на скорую руку и впихнув в себя почти целую кружку кофе с молоком, Питер надел повседневные джинсы, кажется, обитающие в шкафу с первого курса в университете, тёмно-синюю худи с капюшоном и, захватив мусор, направился таким же темпом в ближайший супермаркет. В холодильнике мышь повесилась, молоко только что закончилось, и на следующее утро ему наверняка захочется чего-нибудь поесть, а идти после смены будет чертовски лень, поэтому стоило бы заранее побеспокоиться о столь важной мелочи. Едва зайдя в переулок между домами, где как раз располагались мусорные баки, Питер отправил пакет в контейнер и направился через перекрёсток к круглосуточному магазину рядом с бакалейной лавкой мистера Дельмара. Запрокинув голову кверху, он рассмотрел хмурое небо и первые признаки того, что по земле вот-вот ударит многочасовой дождь. Вроде бы прогнозы погоды не врали насчёт второй половины дня. В магазине оказалось не так много народу, хотя обычно в обед собиралась приличная толпа работников ближайших заведений. Питер бросал в корзину необходимое, спешно извинялся перед теми, мимо кого проскакивал, и вот уже через семь минут выходил из супермаркета с небольшим пакетом самого базового набора продуктов для выживания двадцатидвухлетнего холостяка. Возможно, нужно было бы взять пример с ЭмДжей и начать заказывать еженедельные пакеты готовой еды на дом, но это стоило приличных денег, а разбрасываться ими он, собственно, не очень хотел. Любой цент продуманно откладывался к средствам на дальнейшее проживание за пределами Нью-Йорка. Погода в городе была вообще странной в последнее время. То становилось холодно, словно шёл декабрь месяц, то тепло, будто они вернулись в начало сентября. Мэй всегда говорила, что лучше перестраховаться и взять с собой куртку, чем мёрзнуть под дождём, а потом лежать с температурой. Раньше её слова воспринимались с меньшим уровнем серьёзности, скорее наоборот. Её забота казалась Питеру лишней. Думал, что может сам позаботиться о себе, зато теперь отчаянно желал, чтобы хоть кто-нибудь спросил, положил ли он шарф в сумку, достаточно ли тепло оделся под пальто, не замёрз ли, пока добирался. Вот только спрашивать было уже некому, и могильные плиты не умели говорить. Питер остановился возле пешеходного перехода и поёжился от проникающего под одежду ветра, подумав, что действительно стоило надеть куртку, а не нестись в этой тонкой толстовке максимум на конец сентября. В следующий момент произошло сразу несколько вещей — не успел он додумать насчёт неосмотрительных решений, как ребёнок с противоположной стороны улицы выбежал на красный свет, побежав за уносящейся по асфальту бумажкой, пожилая дама истошно завопила, едва не выронив костыль из руки, а Питер, выпустив пакет на землю и без лишних раздумий кинувшись на дорогу, в последний миг успел оттолкнуть ребёнка назад, чтобы самому оказаться на полосе и попасть под колёса несущегося автомобиля. Весь воздух разом выбило из лёгких, он отчётливо ощутил, как потерял ориентацию в пространстве на несколько долгих секунд полёта. На смену невесомости пришла резкая боль в области груди, когда он прокатился по земле несколько метров. Весь мир резко поплыл перед глазами, окружающие звуки огромного города слились в бесконечный поток навязчивого писка в мозгу. Питер попытался немного вдохнуть, однако каждая мышца словно отказывалась слушаться его. Через приступ боли в лёгких он таки смог рвано втянуть ставший недостаточным октябрьский воздух и с постепенно накатывающей паникой осознать — попадать в аварии самому не менее страшно, чем когда в них попадал родной человек. — Вот ведь! — он отдалённо услышал ругань выскочившего из салона незнакомца, спешно преодолевшего разделяющее их расстояние. — Эй, парень, не отключайся, слышишь? — попытавшись приподнять Питера, незнакомец вновь выругался и на пару мгновений убрал руки. — Чёрт, не тупи! Вызывай скорую! Питер поднял поплывший взгляд и перевёл на второго человека, возвысившегося над ним. Тот склонился достаточно близко, чтобы даже с учётом пелены на глазах удалось разглядеть вытянувшееся в шоке лицо этого и совсем-совсем прозрачные рога на его лбу. — Мы только что сбегали от копов, у нас счёт на секунды, какая скорая? — раздражённо вопросил тот. — Если он тут откинется, напоминаю — нам прямая дорога в Ад. Старк не любит внеплановые смерти по нашей вине, забыл? —  Давай потом подумаем о возвращении, а сейчас куда-нибудь денем умирающего идиота, — вздохнул второй мужчина. — Думаешь, что он умирает? Может, просто перелом? — Понятия не имею, я не разбираюсь в человеческих травмах. Эй, ты ещё с нами? Чёрт. Кажется, он потерял сознание. — Дьявол… Это нельзя так оставлять. Может, нам лучше самим передать его в госпиталь? — Есть идея получше. Я знаю ближайшее кладбище. — Так, ладно, я звоню Старку. Нам не нужны проблемы с людьми. Питер уже не думал о том, что ощущение покинувшей тела души — та ещё чертовщина. В данный момент ему хотелось только проснуться на кровати и понять, что это сплошной дурацкий кошмар, а когда он откроет глаза, то перед ним будет стена с по-прежнему висящими на ней плакатами из подросткового периода, шкаф и Веном, глядящий на него с потолка. Однако чем больше Питер пытался держаться в сознании, тем сильнее накатывала паника. Он уже сталкивался со смертью. Один раз. Тогда Питер не запомнил, что крылось за чертой человеческого мира — слишком маленьким был, да и длилось это не так уж долго. Единственным воспоминанием остался белый свет повсюду, окутывающий с ног до головы, а большее он не успел увидеть. Уэйд говорил, что на том свете время течёт гораздо медленнее, однако, кажется, одна минута на том свете прошла так же, как минута в мире людей. Или, возможно, Питер не придал этому значения, когда очнулся в палате рядом с сжимающей его руку Мэй. Но в тот раз Питер не мог предугадать, что его сердце остановится во время операции. В этот же раз он отдалённо слышал чужие голоса, чувствовал, как его подхватили с земли, как куда-то спешно понесли, и в мыслях на удивление не осталось ничего, кроме темноты и собственного крика в морге, до сих пор иногда отдающегося эхом в голове. Питер не помнил ни того, как долго они ехали, ни того, сколько раз терял сознание, а кто-то снова настойчиво вытаскивал обратно из лап такой знакомой ему пустоты. Хотелось кричать, драться и просить оставить в покое, чтобы этот чёртов мир наконец отпустил его по другую сторону, чтобы хотя бы на одно мгновение он почувствовал облегчение от того, что больше ничего не удерживает на этом свете. Что больше не нужно искать причин бороться, двигаться дальше и отбрасывать мысли о суициде. Что теперь он наконец последует в Рай или в Ад — не имеет значения, куда именно. Если больше не придётся притворяться нормальным, жить с чувством одиночества, если перед ним не будут мелькать потусторонние существа и если не придётся бежать от прошлого, то он согласен умереть. Даже если такой банальной смертью. Темнота сильнее поглощала, а образы многолетней давности настигали так же неожиданно, как приходили сны о былых годах, когда у него ещё была семья. В этих видениях Питер снова держал холодную, безжизненную руку мёртвой Мэй под белой простынёй и снова смотрел на то, как закрывается крышка гроба с его любимым, незаслуженно подстреленным дядей, как их обоих опускают на дно вырытой ямы и неспешно забрасывают землёй. Сознание снова выдавало картину, где он в бреду тянулся к лезвию, а Мишель била его по рукам и не позволяла даже попытаться осуществить это. Боль настигла с новой силой, когда он почти пришёл в себя. Откуда-то сверху слышались переругивающиеся между собой голоса. Один из них показался Питеру чертовски знакомым, но из-за ощущения прилившей к ушам крови так и не понял, кто это. Голоса смешались вместе с плавающей комнатой, а при попытке двинуть рукой Питер наткнулся на чьё-то колено рядом. Человек сразу склонился над ним, закрывая собой яркое освещение то ли люстры, то ли лампы, этого он тоже не понял. — Ты выживешь, глупый мальчишка. Можешь даже не надеяться, что так просто умрёшь. Это стало последним, что Питер услышал перед тем, как тело повторно пронзила волна острой боли, а сознание покинуло его и вернуло в беспросветную темноту.