Музыка — это математика.

      В помещении чувствовалось напряжение ровно до того момента, пока ты не начала играть. Пальцы с лишь для тебя одной ощутимым напряжением мягко скользят по струнам, в полумраке раздается приятная мелодия. Но она внезапно прерывается, и в глубине комнаты слышится копошение.       — Блять, без света нихрена не видно… — бурчишь ты недовольно и включаешь настольную лампу, чтобы раскрыть глаза и уставиться в сторону дверного проёма. В дверь постучали. Почему не во входную дверь, а дверь твоей комнаты? Да чтоб я знала. — Да ебэнэ.       Ты опускаешь гитару на диван, сама же идешь к двери и открываешь её. Моргнув пару раз, понимаешь, что перед глазами чья-то грудь. Черная майка, кожанка, ниже черные рваные джинсы… Подняв глаза, полные недоумения, выше, ты едва сдержала порыв отступить на шаг назад. На лице, обладавшем чуть грубоватыми чертами, но в целом симпатичном, показалась ухмылка. Длинные, густые и светлые волосы были ворохом разбросаны по массивным, внушительным плечам, а столь же крепкие на вид руки сложены под грудью. Сколько же нужно пропадать в тренажерных залах ради такого?       — Джаспер, как ты вошла? — спрашиваешь ты, всё же решившись и отступив в сторону, дабы незваная гостья прошла внутрь.       — Окна на ключи не запираются, — пожимает девушка плечами и без стеснения плюхается на диван.       Тебе остаётся вздохнуть и закрыть дверь, чтобы затем обернуться и оценить обстановку. Джаспер развалилась на диване, словно СССР, закинув одну руку на спинку, а вторую оставив лежать на бедрах. Столь же массивных и внушительных бедрах, смотря на которые, понимаешь, что это существо способно пробежать марафон быстрее всех, перепрыгнуть стометровую яму и поприседать примерно тысячу раз после этого всего. Ей очень идут обтягивающие джинсы. Ей в принципе идут обтягивающие вещи, обнажающие все прелести подтянутого тела.       Яшма выгибает бровь, принимая как данность то, с каким интересом ты её рассматриваешь. В гости она заходит не так часто, и твоё внимание ей нравится.       — Ну, может… хочешь чаю? — пытаешься ты проявить гостеприимство.       — Не, — отмахивается Джаспер и переводит взгляд на гитару, лежавшую рядом. — Ты играла?       — Типа того, — хмыкаешь и с неловкостью присаживаешься рядом, помещая инструмент на колени.       Между вами всего сантиметров десять от силы, и ты буквально всем своим нутром чувствовала всю разницу между вами. Разницу в росте, в силе, да в чем угодно! Разницу настолько сильную, что в голове сами по себе возникали мысли вроде: «Если она меня случайно заденет, я умру?» Подавляющая аура Джасп действовала безотказно. Она нагнетала, заставляла почувствовать себя маленькой, совсем слабой и беззащитной во всех смыслах этих слов.       — И как, получается? — интересуется Джаспер, казалось, без особого энтузиазма, так как она была занята разглядыванием твоего внешнего вида. Она впервые заявилась настолько поздно и внезапно, потому видеть тебя в пижаме было удивительно приятным опытом.       — Ну да, вроде…       Кашлянув и сгорбившись, ты обхватываешь гитару так, словно та является спасательным кругом, и не замечаешь, как заинтересованный взгляд Яшмы перемешается с твоей нерасчесанной макушки вниз, к открывшейся сзади шее, а затем по милой голубой маечке спускается к такого же вида шортикам. Цепкий взгляд подмечает, что лифчика на тебе нет, но почти всё внимание мгновенно переходит на открытые почти полностью бедра. На вид они мягонькие, кожа белая. Так и хочется накрыть ладонью и помацать ножки в своё удовольствие.       Ты вдруг замечаешь прикованное к ногам внимание и сводишь те вместе, крепче хватаясь за гитару и что-то настраивая.       Разумеется, сложно не заметить столь явное внимание к своей персоне. Джаспер, кажется, незаметно успевает подсесть ещё ближе, склониться над тобой, словно угрожающая скала, и обдать макушку теплым, живым дыханием. По телу пробегается довольно короткая волна мурашек, и ты дрожащими пальцами начинаешь играть снова.       Играешь и думаешь. Вкусы Яшмы можно было легко прочесть: все её пассии, любовницы, девушки, — в общем-то, неважно, как их называть, — были слегка пухленькими. Пухленькими миленькими булочками по сравнению с этой грозной махиной. Ты проводила параллели, но не допускала мысли, что можешь её заинтересовать. В конце концов, вы так… далеки друг от друга.       — Ну прикольно, — пожимает девушка плечами.       — Ты не вслушивалась, да? — вздыхаешь ты и сдерживаешь желание поднять голову, чтобы взглянуть собеседнице в глаза. — А как же прочувствовать музыку, которая идет от самого сердца? Погрузиться в неё с головой? Уйти вместе с мелодией в дивный сказочный мир и испытать эмоции, которая эта музыка в себе несёт?       — Че? Херня какая-то.       — Вот-вот! — выдаешь смешок, всё же решаясь и поднимая глаза на подругу. — Звучит тупо. Писать музыку — это сложная работа, а те, кто этого не понимают, пусть идут нахрен.       — Я не понимаю, — отвечает Джаспер и усмехается. — И как мне тогда прочувствовать?       — Ну… — Ты задумываешься. — Для начала пойми, что музыка — это не просто набор звуков, которые прикольно звучат. Это грамотно составленная партия… — начинаешь ты вдаваться в подробности, подкрепляя свои реплики живыми примерами. Благо, гитара была прямо в руках.       В маленьких, аккуратных руках с маленькими ладошками, маленькими пальчиками и безумно тонкими запястьями, короткими ноготками и слегка обветренной кожей. Как эти маленькие ручки способны играть на жестких струнах? Яшма тебя не слушала не из-за того, что ей не было интересно тебя слушать, просто приходится постоянно отвлекаться. В голове возникала аналогия с булочкой при каждом взгляде на тебя.       — Ну че горбишься, музыкант? — хмыкает Яшма и слегка хлопает крупной ладонью по спине, побуждая тебя выпрямить спину.       Ты замолкаешь, поджимая губы, и поддаешься. Выпрямляешь спину настолько, насколько возможно, и с жалостью вздыхаешь. Твой образ жизни не потерпит таких издевательств над собой. Ощущение давления широкой ладони на поясницу дарило приятное тепло, и стоило Яшме сместить пальцы ближе к талии и притянуть тебя к себе, как это тепло стало более ощутимым.       Сжав пальцы на грифе, чуть опускаешь голову и хочешь уменьшиться ещё в несколько раз, чтобы исчезнуть совсем. Неловко. Безумно неловко.       — Может прочувствуем что-нибудь другое? — предлагает девушка настолько будничным, спокойным и непринужденным голосом, что придумать о реальном контексте этих слов мозг не поворачивался.       — В смысле? — спрашиваешь ты, ощущая, как рука сжимается чуть сильнее, а большой палец мягко поглаживает бочок. Действия Джасп может и были грубоватыми, но распознать в них ласку никогда не составляло труда.       — Я похожа на того, кто умеет делать намеки? — фыркает девушка, наклоняясь ещё пониже.       Горячее дыхание опаляет ухо, и ты вздрагиваешь, отклоняясь в сторону и уходя от щекочущих щеку слов. Однако отстраниться не выходит, так как Джаспер слишком крепко держит тебя за талию, а встать с дивана не вышло бы ровно по той же самой причине.       Мысли ворохом проносятся в голове. Почему? Зачем? Ради чего? Ответ найти не удаётся: Яшма слишком сильно тебя отвлекает. Дышит прямо в шею, разгоняя по нежной коже мурашки, шумно выдыхает в слегка влажные после вечернего душа волосы, прижимаясь губами к ушной раковине. Тем временем её руки нашли себе иное применение. Подцепив тебя под бедро, девушка подхватывает твое тело настолько мягко, насколько может, и одним коротким рывком усаживает верхом. Голова идёт кругом.       — Джасп… Это т-ты сейчас что делаешь? — спрашиваешь тихо, нерешительно, заикнувшись.       Внезапные объятиях выбивают из легких весь воздух, и ты чувствуешь, какая девушка в буквальном смысле горячая. Яшма прижимает тебя к себе обеими руками, совершенно безо всякого стеснения накрыв одной ладонью задницу, а второй — талию, и обнимает. Обнимает крепко, надежно, чтоб не сбежала, и сжимает пальцы на мягкой плоти внизу. Дышит в стык шеи ключиц.       С каким наслаждением она вдыхает запах свежести геля для душа, перемешанный с твоим собственным запахом, и с каким волнением ты моргаешь несколько раз, силясь не сойти с ума от происходящего. Что, черт возьми, происходит?       — Я бы не делала, если бы ты хотя бы попробовала посопротивляться, — усмехается Джаспер, что отдаётся приятной вибрацией по шее, и тебе приходится в напряжении сжать пальцы на её плечах.       Ты не понимаешь, какого чёрта ощущение чужой и крепкой хватки на теле дарят такие чувства. Какое тепло расходится по коже от чужих ладоней, какая горячая тяжесть иногда проскальзывает где-то внизу живота от её даже мимолетных касаний, как трепещет твоё сердце от совокупности этого всего. Кажется, голова начинает болеть.       — Хотя вряд ли я бы устояла, — хмыкает Яшма, оглаживая ладонью спину и заставляя тебя слегка прогнуться и прижаться собственной грудью к чужой.       Ты не успеваешь и спросить, как вдруг она вжимается губами в твою шею. Отодвигает рукой волосы в сторону, целует, а ты невольно отклоняешь голову в сторону, силясь уйти от столь приятных и затуманивающих разум прикосновений, но тем самым даёшь Яшме больше пространства для маневров. Она целует горячо, буквально обжигая кожу поцелуями и разгоняя по телу будораживший весь организм жар.       Ты сжимаешь бедрами корпус Джаспер, пока та жмет тебя к себе всё сильнее, и тихо мычишь сквозь сжатые губы. Мычишь настолько тихо, что девушка бесится с этого, и зажимает маленький участок кожи зубами. Ты вздрагиваешь, сжимая пальцами её кожаную куртку, но сдерживаешься. Слышишь короткое недовольное рычание, а затем вновь следует укус, более ощутимый и болезненный. Дергаешься, силясь уйти от острых болевых ощущений, но тебе не удается. Яшма кусает сильно, зажимая плоть между зубов подолгу, а после такими же кусачими поцелуями опускается ниже, к стыку шеи и ключиц.       Ты ерзаешь тазом на бедрах девушки, упираясь ручками, но беспомощно и шумно выдыхаешь, когда чувствуешь очередной укус у самого основания шеи, а затем горячий, мокрый язык, нежные поцелуи вокруг следа от зубов и тихий смешок. Сейчас ты в полной мере ощущаешь, насколькосильно тебе стало жарко. Особенно внизу живота, прямо между ног, где словно разгорался маленький огонек, сдавливающий своей приятной тяжестью нутро.       — Ну что ты делаешь? — выдавливаешь ты из себя и с шоком понимаешь, что прозвучало это, как жалобный скулеж. От этой мысли становится противно от самой себя, и ты опускаешь голову, снова напряженно сжимая пальцы.       — Домогаюсь, — усмехается Джасп, забираясь ладонью под тонкую майку и накрывая ладонью уже голую поясницу. — Тихо ты. Была бы против, сразу бы сказала.       Приходится затолкнуть свое возмущение куда подальше, когда девушка дарит очередные поцелуи, опуская обе крупные ладони на твою пятую точку и с довольным урчанием стискивая её. Ты слегка приподнимаешься, кусая нижнюю губу, и тут же тихо, несдержанно охаешь, стоит пальцам Яшмы скользнуть ниже.       Она проходится пальцами между ягодиц до самой промежности и грубоватыми движением потирает её, чуть надавливая, глухо рычит в твою шею. Вибрация, проходящая по коже, заводит тебя ещё сильнее, и ты не знаешь, от чего хочется откинуться сильнее: от пальцев, от рук Джаспер, от её губ, от её рычания или же от всего и сразу. Слова становятся чем-то ненужным, ведь ты внезапно осознаешь, что всё давно шло именно к этому. Таким должно быть логическое заключение вашей… дружбы? Если это вообще было дружбой.       Не успеваешь ты закончить мысль, как ваше положение резко успевает поменяться. Девушка валит тебя на диван и нависает сверху, удерживая собственное тело на весу одной рукой, а второй мягко придерживая твою талию. Чуть выгибаешься, зажимая настойчивое колено Джаспер бедрами, и всхлипываешь, когда она кусается в очередной раз. Кажется, живого места на тебе такими темпами точно не останется.       Майка задирается благодаря Яшме, и та опускается ниже, обдавая безумно чувствительную кожу горячим, тяжелым дыханием. Она прижимается губами к животу, и ты рефлекторно втягиваешь его, хватаясь за теплые руки девушки и кусая губы изнутри. Ерзаешь, поднимаешь и опускаешь ноги, не находя себе места из-за этих горячих поцелуев, опускающихся всё ниже. Проходит мгновение, и с тебя уже нетерпеливо стягивают шорты, а проходит ещё одно — пытаются оставить без трусов.       — Ты уверена, что это. нормально? — спрашиваешь тихо, поспешно опуская руки вниз и пытаясь остановить Джаспер.       Та лишь улыбается твоей бесполезной попытке, но дает тебе секунду передохнуть. Выпрямляется, снимает кожаную куртку, а ты успеваешь засмотреться на её фигуру и раскинувшиеся на широких плечах волосы. Это было слишком красивым моментом, чтобы не запечатлеть его в своей памяти, но, к сожалению, запоминание заняло слишком много времени — Яшма уже избавилась от твоего нижнего белья.       Далее события развивались столь стремительно, что разобраться в них просто не получалось вовремя. Ты успеваешь лишь вдохнуть несколько раз перед тем, как доступ к воздуху был перекрыт практически полностью. Целовала Джасп грубо, глубоко, кусала за губы. Проведя по ним горячим языком, она скользит внутрь, вжимая твою голову в подушку и выбивая своими действиями все мысли хотя бы о паузе. Ты напрягаешься, жмуришься, не знаешь, как поступить, а девушка не особо нежно хватает твое лицо за челюсти и вынуждает раскрыть рот шире, чтобы проникнуть языком поглубже.       Поцелуи выходят настолько глубокими и страстными, что ты смиряешься со своей покорностью и просто отдаешься во власть покусывающей твои губы девушки. Джаспер увлекается, и ты чувствуешь, что задыхаешься от контраста, создаваемого из грубой хватки и укусов, нежных поглаживаний и почти невинных чмоков.       Яшма ложится на спину и завлекает тебя за собой, подхватывая под бедра и вынуждая тебя встать на колени. Ты не понимаешь, для чего это вообще нужно, посему в растерянности смотришь на лицо партнерши, что так удобно расположилась прямо под тобой. И чувствуешь, как внизу живота всё сводит от открывшегося вида на плотоядно ухмыляющуюся Джаспер, от её ладоней, стискивающих твои ягодицы, и просто от своей же покорности. Нет, скорее от того, что над тобой так жестко и непоколебимо доминируют.       Ты опираешься руками на подлокотник, чуть наклонившись вперед, и сдавленно охаешь, как только ладонь девушки накрывает твою поясницу. Тебе так жарко, что хочется снять футболку. Тебе так горячо, что хочется сгореть. Выступившая на лбу испарина была сравнима с лавой, что с таким остервенением пожирала твою плоть, не могущую, наконец, истлеть под сильными и властными руками Джаспер, которая в этот момент с заметным удовлетворением скользила цепким взглядом по напряженным, дрожащим бедрам. Тебе приходится тяжело выдохнуть и набрать побольше воздуха в легкие, ибо в следующее мгновение зубы девушки принимаются не только за твою бедную шею.       Терзая довольно острыми зубками мягкую кожу на внутренней стороне бедер, Яшма с садистским удовольствием сжимала в руках твоё желающее расплавиться тельце. Мацала, обнимала, успокаивающе поглаживала, но в конце концов возвращалась к любимому занятию.       Яшме удается вырвать из тебя громкий выдох, переходящий в стон, стоило насильно опустить твоё тело ниже. Девушка прижалась ртом к твоей промежности, обдавая нежную, чувствительную кожу тяжелым дыханием, и провела по половым губам широким языком. Лизнула медленно, чувствуя, как ты напрягаешься и поддаешься вверх, стыдливо пытаясь уйти от прикосновений. Разумеется, тебе не позволили отстраниться, зато усилили хватку на заднице, чтобы точно не сумела никуда деться.       Тебе неловко и ужасно стыдно, но кого это волнует? Точно не Джаспер, которая буквально вжалась ртом между твоих ног, лаская чувствительную нежную плоть грубоватыми ласками. Собирая языком выделившуюся смазку, девушка перешла кончиком языка выше, пройдясь по входу, и перешла к клитору. Настойчивые движения самым кончиком языка заставили тебя выгнуться, что было сил, и закусить губы в очередной раз. Ты почувствовала себя такой беспомощной перед всем происходящим, что не заметила, как расслабилась, и поплыла по течению.       Яшма пусть и была слишком резкой, но совсем уж неприятных вещей себе не позволяла. С тобой она обходилась даже нежнее, чем с остальными своими прошлыми пассиями, ибо ты выглядела более хрупкой и чувствительной по сравнению с ними. И именно поэтому она поумерила пыл именно сейчас, черт возьми, когда так хотелось более стремительного развития событий. Обводя головку клитора неспешными движениями и изредка скользя пониже, Джасп чуть поменяла положение и оставила на твоей пояснице только одну руку. Ты даже не заметила.       Лишь тень догадки проникает в твоё сознание, когда ты чувствуешь что-то ещё, кроме языка. Что-то более твердое, крупное…       — Эй, — подаешь голос обеспокоенно, снова поддаваясь вверх, — ты что там…?       Тебя решительно опускают обратно в очередной раз, и от этой резкости ты сдавленно охаешь, поджимая пальцы чуть затекших ног и ощущая, как внизу живота разливается новая волна нестерпимого жара и чего-то напоминавшего зуд. Как назло, Джасп отстраняется и смотрит на тебя снизу вверх, одним взглядом давая понять, что лучше бы тебе больше не дергаться. Ты теряешься на мгновение в её янтарных глазах и пропускаешь вдох, из-за чего вмиг понимаешь, насколько сильно нуждаешься в дыхании, и тяжело, глубоко дышишь.       — Я же не собираюсь тебе что-нибудь повредить, — почти обиженно и недовольно цыкает она, скользя большим пальцем к клитору и размазывая по нему очередную порцию смазки. Яшма наблюдает, как твоё тело напрягается, и довольно ухмыляется, вынуждая тебя вновь мысленно провалиться сквозь землю. — Расслабься.       — Легко сказать, — теперь уже бурчишь обиженно ты, тут же сдавленно скуля: Джасп вновь приникла ртом к твоей промежности.       Она продолжает своё занятие, но уже с бОльшим энтузиазмом уделяя клитору внимание и чуть надавливая влажным пальцем на вход. Тебя это не сильно напрягает, ведь пока ничего болезненного не предвещалось, но стоило довольно крупному пальцу осторожно пропихнуться внутрь, как по телу пробегается дрожь, а пальцы сами собой сжимаются в напряжении. Девушка безошибочно трактует твою реакцию и смягчается, аккуратно вставляя указательный палец до конца, и не прекращает стимуляцию самого чувствительного места на теле. Тебе так будет проще, хотя и расслабиться в таком состоянии очень сложно, когда все мышцы то в жутком напряжении, то в резком релаксе, и хочется лишь двух вещей: чтобы это продолжалось как можно дольше, и чтобы это поскорее закончилось.       Вскоре Яшме надоедает тебя жалеть, и она, пусть и медленно, но настойчиво растягивает твое нутро сразу двумя немаленькими пальцами. Перестает ими двигать вперёд-назад и нащупывает внутри определенную область сверху, чтобы начать поглаживать её подушечками пальцев и продолжить невыносимо надолго затянувшуюся ласку.       Неловкость больше не мешает тебе несдержанно ерзать, чуть извиваться на испачканных в смазке и слюне губах девушки и сдавленно постанывать. Как бы ни хотелось подавить свой голос, ты тихо скулишь на вдохе и выдохе, ведёшь тазом, когда становится особенно приятно, и держишь ноги в немыслимом напряжении. Мышцы уже болят, на лбу проступает испарина, ладошки мокрые, а Яшма так и тянет момент, так и не дает тебе двинуть бедрами чуть жестче, не дает самой настроить ритм.       Ты уже проклинаешь весь мир за такую несправедливость. Безумно хочется кончить. Ты перестаешь себя контролировать окончательно и опускаешь одну руку с подлокотника вниз, опираясь ладонью на диван и слегка зарываясь пальчиками в раскинувшиеся волосы Джаспер. Та мурчит, повергая тебя в шок, и от этой вибрации у тебя закатываются глаза. Приятно до дрожи, горячо и мокро, но этого всего недостаточно, чтобы ты слетела с пика напряжения в сладком удовольствии и наконец обмякла в руках девушки. Да она издевается. Нет, правда издевается.       Хватка на пояснице немного ослабевает, а прикосновения становятся настойчивее. Чувствуя ухмылку Яшмы, на чьем лице ты сидишь, ты всё-таки пересиливаешь легкий страх перед тем, что она может сделать в ответ на твою дерзость, и ерзаешь. Не встретив никакой реакции, настороженно замираешь, опуская подрагивающие плечи, но у тебя совсем нет желания разбираться. Продолжаешь двигать бедрами, всхлипывая тихо, стеная и стискивая кулачки до красных полос на ладонях от врезающихся ногтей.       Именно этого Джаспер и добивалась, а ты чувствуешь себя проигравшей в каком-то дебильном не озвученном споре. Тем не менее, это не мешает приблизить себя к оргазму самостоятельно, и ты уже чувствуешь, как быстро подступает к тебе горячая волна, вот-вот готовая захлестнуть твоё тело и столь же стремительно вернуться обратно в море, как девушка внизу дает о себе знать и заметно ускоряет процесс. Оказывая давление на поясницу, боль в которой после ты почувствуешь точно, насаживает на свои пальцы до упора и ощутимо, быстро теребит клитор кончиком языка, тут же заставляя твоё взмокшее тельце содрогнуться.       Ты сгибаешься в спине в обратную сторону, несдержанно ахая, сжимая бедрами голову Яшмы под собой и дрожа от того, что она проходится по ещё пульсирующей в процессе оргазма промежности широким языком, посылая по коже новую волну мурашек.       Становится прохладно, и ты чувствуешь, как же сильно вспотела. Футболка неприятно липнет к пояснице, и ты прижимаешься лбом к подлокотнику дивана, приводя сбившееся, рваное дыхание в норму. Послеоргазменное состояние сменяется нытьем мышц ног, и ты стараешься не двигаться лишний раз.       — Ну заче-е-ем? — скулишь тихо, когда Джаспер садится и усаживает тебя сверху. Утыкаешься ей в грудь, вздыхая.       — Рано расслабилась, — усмехается она, мягко обнимая тебя и игриво кусая за ушную раковину. — Теперь давай я твою музыку прочувствую.