Loving Future; Distant Past

Вэй Ину было скучно. Не только нечего было делать, но даже муж выгнал из его импровизированной лаборатории, со словами - «Вэй Ин, перерыв». – А то, что он хотел поработать пару дней и ночей без сна, уплетая лишь батончики, это никого не касалось, даже его мужа. Но даже если он думал об этом, у него не хватило духу сказать об этом своему обеспокоенному мужу такие слова, и все же неохотно выполняя его просьбу, дуясь всю дорогу домой. Сейчас он поднимался по ступенькам к своей входной двери и рассматривал почту, которую подобрал по пути. Там была рождественская открытка от цзэцзе с новорожденной дочерью, ворчливым сыном-подростком и неприятным мужем-павлином. Они нарядились в нелепые рождественские одежды красного и зеленого цвета. У Цзинь Лина был хмурый вид, как у его отца..хотя..может быть, как у Цзян Чэна. Цзинь Лин представлял собой странную комбинацию этих двух пылких мужчин, даже выглядел как они, до такой степени, что Вэй Ин поверил бы, что это Цзян Чэн родил А-Лина, если бы это было возможно. Он мог только надеяться, что маленькая редиска, завернутая в зеленую ткань, будет напоминать цзе. У нее было достаточно высокомерных и проблемных мужчин, и ему было бы жаль ее, если бы добавилась бы еще одна. Вэй Ин посмотрел на Цзинь Цзысюаня, скривившись от ощущаемого и вопиющего проявления эгоизма даже через открытку. То, как кто-то одетый в костюм Санты все еще может выглядеть гордым, было выше его понимания. Он застонал для драматичности, - «И почему она не могла выйти за кого-то другого? Обязательно должен быть такой павлин!» - проворчал, закатывая глаза. Несмотря на свое недовольство, открытка осторожно была помещена в кошелек и, играясь с ключами, открыл входную дверь. Когда он пытался открыть дверь одной рукой, пакет выскользнул из его рук и со звуком шлепнулся на порог. «Бля.» -  быстро открывая дверь, Вэй Ин толкнул ее локтем, одновременно с этим поднимая пакет, и бросился внутрь квартиры, бросая его на перво-попавшуюся поверхность, рискуя уронить еще больше вещей. Когда все было сделано, он закрыл дверь, прежде чем вернуться к выброшенной почте, забирая по несколько вещей за раз, счета, газеты, еще счета, мошенничество с автомобилями и еще больше счетов. В отличие от большинства людей, он не возражал против счетов, потому что Лань Чжань платил за них каждый раз, либо чтобы не беспокоить его, либо потому что Лань Чжань не доверял ему делать это правильно. В любом случае Вэй Ин не жаловался.Он охотно позволял мужу брать на себя такие утомительные вещи, как счета, в то время как он сосредотачивался на более забавных вещах, таких как создание духовных кукол, наполненных молитвами. Закончив сортировку почты, Вэй Ин, наконец, сосредоточился на большом белом пакете и прищурившись смотрел на сведения доставки. Его имя и этот адрес были единственными написанными вещами, нет ни Лань Чжаня, ни обратного адреса и даже почтовой наклейки. Легкая нервная дрожь пробежала по нему, когда он крутил и переворачивал сверток с неизвестным. Он уверен, что не покупал ничего особенного и подозрительного, и раз адресат ему, это не могло быть для или от Лань Чжаня. Прикусив нижнюю губу, Вэй Ин повозился с ремнями своей рабочей сумки. Оно все еще свисало с его плеча с тех пор, как он зашел в дом, и было почти частью тела. Он редко расставался с этой кожаной сумкой, и на это есть две причины. Во-первых, эта сумка была подарком от его мужа много лет назад, и, по потрескавшейся коже и сломанной пряжке было понятно, сколько ей уже лет. Лань Чжань купил ему и другие, новые, но он просто отказался их использовать в качестве рабочей сумки. Эта была и будет особенной для него, даже если ее приходится зашивать раз в два месяца. Во-вторых, причина, по которой он никогда не выпускает ее из своего поля зрения, была на самом деле в чертовой паранойе. Вэй Ин работал в лаборатории, подземной, которая занималась сверхъестественными открытиями и потусторонними существами. Это звучало глупо, и объяснение своей работы людям часто заставляло часто встречать ошеломленные взгляды взрослых и восторженные отзывы детей, но на самом деле работа была рискованной. Он с командой обнаружили вещи, от небольших безделушек, одна из которых, например, была странная курильница для благовоний, до точных мест содержащих темные сущности. Обычно эти энергии задерживались в горах или в сельской местности. Неудивительно, что те, кто жил в тех краях, были либо бедными, либо подверженными несчастным случаям. С другой стороны, некоторые духовные места приветствовали своих жителей богатством и высоким уровнем рождаемости. Его занятие не привлекало особого внимания. Ни его приемные родители, ни его приемные брат и сестра, ну, на самом деле только Цзян Яньли поддерживал его, Цзян Чэн всегда насмехался и говорил ему, чтобы он повзрослел. Тем не менее Вэй Ин был счастлив. Лань Чжань посоветовал ему продолжить свое увлечение и иногда помогал ему в работе. Этого было более чем достаточно, и он не нуждался ни в чьей поддержке. Лань Чжань и А-Юань заполнили собой беспокойство и критику всех остальных. А также у него были потрясающие коллеги, особенно Вэнь Цин и ее младший брат Вэнь Нин. Она была хороша в медицине, что помогло понять, что, черт возьми, древние люди использовали тогда, очевидно духовно, в то время как А-Нин преследовал духовные сущности, некоторые были синими, большинство были черными с гротескной аурой, но из-за их размера частицы не были вредными. Помимо этих двоих, есть Сяо Синчэнь, обладающий обширными знаниями в области свитков и фулу. Также есть Не Хуайсан, который предположительно являлся руководителем их компании для поддержания их финансирования. Но, он, однако, больше походил на чирлидера, который ни черта не делал. Исключением являются моменты, когда Вэнь Цин его заставляет. И наконец, Сюэ Ян, самый молодой и самый резкий в их команде. Он никогда не делал много, в отличие от Хуайсана, который был просто ленив, тот имел просто отвратительный характер. Единственные, кто мог успокоить его это Вэнь Нин и Сяо. Иногда и Вэй Ин мог, но обычно он тоже был в скверном настроении, и тогда сердились они оба, поэтому лучший выход, это дать двум другим справиться с Сюэ Яном. Конечно, это означало, что когда Вэнь Нин с Сяо Синчэнь отсутствовали или были заняты, тогда всем остальным приходилось присматривать за маленьким дикарем. Обычно это выпадало на Вэй Ина, так как именно он забрал Сюэ Яна и усыновил его в этом маленьком рабочем месте. Он буквально взял Сюэ Яна, увидев, как его бросил владелец ресторана во время одной из «ночных охот» команды. Он чувствовал себя обязанным. Сделал он это, потому что представил, что его сын и Лань Чжань оказались в такой ситуации или он просто чувствовал себя слишком..душевным, по какой бы то ни было причине, семнадцатилетний Сюэ Ян стал постоянным сотрудником похоронной корпорации. Название было необходимо, их здание на уровне поверхности было усыпальницей, и все они были «гробовщиками». К тому же, это было чертовски крутое имя, которое Вэй Ин озвучил справедливым во время соревнований по выпивке. Короче говоря, в его сумке были ценные вещи, которые могли вызвать много проблем, если бы на них наткнулся не тот человек, а также множество заметок с подробными планами, чертежами изобретений и местоположениями. «Может мне открыть его? Или подожду, пока А-Юань вернется домой..но что, если там бомба и он умрет? Блять, это может быть бомба. Или это может быть что-то нормальное. Но может ли нормальный человек отправить анонимный пакет? Опять же, кто отправляет бомбы по почте? Было бы проще просто взорвать дом, верно? Но все же это может быть опасно, и Лань Чжань убьет меня, если А-Юань или я пострадаем..» Он озвучивал свои мысли, расхаживая по кухне, сведя брови в хмуром выражении. Это наверняка показалось бы Лань Чжаню смешным. Не смотря на то, что он не понимал, он не задавал вопросов, любой его смех приветствовался. «Я просто..я открою его! В любом случае худшее, что может случиться, это смерть. Надеюсь, Лань Чжань не будет слишком расстроен, если я умру.» - Вэй Ин посмеялся над собственным мрачным комментарием, ища ножницы. С их помощью он разрезал пакет, позволяя содержимому вывалиться на мраморную поверхность. - «А?» Никаких бомб нет, как и никаких смертельных ловушек. Просто книга, очень толстая книга с бумагой, прикрепленной к ее обложке. Вэй Ин оторвал ее, она чувствовалась странно под его пальцами, как будто от нее исходили небольшие колебания, но он проигнорировал это, как он делал со многими необъяснимыми вещами. «Может быть, кто-то отправил это в похоронную корпорацию..но я не говорю свой адрес. Опять же, если они хотят быть осторожными..» - там было письмо, и не найдя ответ в своих мыслях Вэй Ин просто решил прочитать его. Приветствую вас, достопочтенный Вэй Усянь, хотя, думаю, сейчас следует обращаться к вам, как к Вэй Ину. Его брови взлетели, прежде чем нахмуриться, «Кто, черт возьми, такой Вэй Усянь?» - Несмотря на это, он продолжал читать. Я Баошань Саньжэнь, однажды присматривала за Цансэ Саньжэнь, твоей матерью, как опекун, много жизней назад. Я прошу прощения. Я забываю, сколько времени прошло. Я больше не беру детей, чтобы учить их. Вэй Ин вдохнул. Было еще так много читать. Он не хотел останавливаться, но ему нужна минутка, чтобы все переварить. Прошло много лет с тех пор, как он получал известия от друзей или знакомых своей матери. Большинство перестали связываться с ним после того, как ему исполнилось двадцать с хвостиком. Обычно отправляли голосовые сообщения в годовщину ее и отца, чтобы восполнить, даже когда Вэй Ин сказал им, что все в порядке. К тому же его мать была сиротой, у нее не было родителей или опекуна, она годы провела в приюте, пока ей не исполнилось восемнадцать, и не уехала. Раньше он встречался с владельцем приюта, но они не знали Баошань Саньжэнь. Как все это может быть правдой? Эта книга твоя, Вэй Ин. Так было и будет всегда. Ты написал его, независимо от того, кто ты, это был ты. Вэй Ин снова остановился, у него ничего не укладывалось в голове, о чем, черт возьми, говорила эта Баошань? Как он может быть автором целой книги, которая по размеру, наверное, даже больше чем все книги про Гарри Поттера и Властелине колец вместе взятых, тем более, когда он даже не помнил, что писал что-то. Он продолжил читать. В этой книге содержаться много ваших массивов, заклинаний и изобретений. Некоторые из них являются анафемой,<footnote>Если я правильно нашла, то это означает магический ритуал, но так же это отдаление от божьего общения, то есть отлучение от церкви.</footnote> другие некоторые из них...не думаю что мне надо объяснять, потому что наше любопытство берет лучшее из нас. Хотя я очень сомневаюсь, что это тебя остановит. Черт, я ждала тысячи лет вашего возвращений, Старейшина Илин. Это может быть эгоистично, потому что я ничего не сделала для тебя, когда тебя подвергли остракизму за правильные действия. Я видела только черное и белое и мое невежество и бездействие никогда не будет достойно прощения. Жертвы и бремя, которые я никогда не принимала, ты нес на своих плечах с такой легкостью, игнорируя боль и страдания в пользу помощи тем, кто слабее. Я подвела ребенка своей ученицы. Я еще раз прошу о прощении. Если вы задаетесь вопросом, почему я не посетила тебя лично, это может, конечно, показаться трусостью, но я не могу покинуть свою гору. И так. Все, что случится с вами после, не что иное, как судьба. На этот раз, время на твоей стороне, Вэй Ин. Хотя многие этого не узнают, я буду помнить, что ты найдешь и придешь ко мне, если захочешь. Вэй Ин выдохнул и положил бумагу, проведя рукой по своим коротким волосам, прежде чем связать их, только для того чтобы дернуть вниз. Он делал это несколько раз. У него была небольшая нервная привычка, либо это, либо он начинал грызть ногти. Ни муж, ни сын не оценили второй вариант. «Черт, чтоб меня. Что это за хрень? Может, мне все же стоит позвонить гэгэ? Но он на работе..и дядя Цижэнь всегда раздражается, когда я звоню Лань Чжаню. Чертов старик…ну, он купил нам торт с водяным каштаном. С другой стороны, только потому, что я хотел приготовить сам, но он сказал, что я не умею готовить. Это не моя вина, что Лани не могут справиться со специями!» - фыркнул Вэй Ин, теряя причину звонить своему мужу, когда он молча проклинал семью мужа и их непереносимость к острой пище. «Можно просто подождать. А-Юань вернется домой через пять часов, но если он зайдет поиграть с А-Лин, тогда он не вернется домой до ночи, черт возьми. Лань-гэгэ не вернется домой до полуночи. Ну, что бы там ни было, кто бы ни пришел домой первым, я буду плакать и игнорировать, пока меня не спросят, что случилось» - Вэй Ин кивнул сам себе, прежде чем стать серьезным. Он перечитал записку еще один, два, три раза, каждый раз останавливаясь на фразе ‘Старейшина Илин’. Из-за сути своей работы, он множество раз слышал это название. Однако не из общедоступных источников или сайтов в интернете, а от пожилых людей, живущие на окраинах Китая и отказывающие модернизироваться. В тот раз он и команда искали информацию о чем-то и наткнулись на небольшой город, больше похожий на брошенную деревню, настолько он был маленьким, не отмеченный нигде на карте или в сети. Он назывался город И. Сам город был затянут туманом, и казался почти безлюдным, но это не так, люди были, но они спрятались. Как только они увидели Вэй Ина и Вэнь Нина, все они выбежали, хвалили и танцевали. Это было..необычно, но он старался не осуждать. Вэй Ин не терпел этноцентризм, особенно по отношению к таким же китайцам, как они сами. В любом случае, после того, как горожане успокоились, они начали рассказывать истории, сложные, почти глупые. Многие упоминали пророчества, другие называли это эдемом, а остальные, казалось, были взволнованы справедливым делом. Они говорили о тысячах лет назад, например, в 400-500 годах нашей эры, во время того, что, по их утверждениям, известно как правление от Цишань до Ланьлин. Некоторые истории были перемешаны, но Вэй Ин все это записал. На самом деле это было в его сумке, тщательно запертой внутри записной книжки, которую мог открыть только он…ну и А-Нин и Цин-цзэ Очевидно, Старейшина Илин был одновременно и пугающим, и милым. Печально известным, но в то же время легкомысленным и самоотверженным. Человек, достойный называться обоюдоострым мечом, или, может быть, именно его личность стала причиной того, что люди, которых он однажды назвал семьей и друзьями, ударили ему в спину. Это была такая трогательная история, что Вэй Ин спросил у них про имя Старейшины, но был встречен столь же смущенными взглядами. Они стояли, качали головой и продолжали рассказывать другие истории и басни из прошлого. Никаких онлайн-исследований или посещений публичной библиотеки не дали ему представление о том, кем может быть этот человек. Рассказы были подробными, с названиями мест, цветов, запахов, даже с демонстрацией того, что произошло, несмотря на то, что эти истории предшествовали любому из них. Однако, когда дело дошло до имен и дат, они просто исчезли, глядя на Вэй Ин и его группу как будто они вырастили другую голову. «Это могли бы объяснить правильно, это могло быть от одного из жителей города И! Возможно, они не знали, как правильно передать это мне. Я не помню Баошань Саньжэнь, может быть, кто-то новый? Но она упомянула мою мать по имени, большинство людей этого не знает. Ух, черт, блять, хорошо, знаешь что, кого это волнует? Это просто книга и письмо, никакого вреда, даже если это дерьмовая шутка или что-то в этом роде.» - со вздохом Вэй Ин выпрямился и открыл книгу. С тех пор прошли часы. Вэй Ин читал о бумажном человеке, компасе зла и флаге притяжения духов, и, как ни странно, он работал над чем-то похожим. Он придумал идею поиска священных сущностей, как компас, а также то, как привлечь их, чтобы им не пришлось тратить кучу денег на поездки. Несмотря на то, что Не Хуайсан был богат, этот ублюдок мог получать деньги только в месяц для финансирования своих проектов. Эти изобретения еще предстояло реализовать, так как Вэй Ин проводил мозговой штурм с Сюэ Яном, или пытался, этот паршивец никогда не был в настроении сидеть и работать. Следующим был тонпао или также известный как уи. И он привлек внимание Вэй Ин по совершенно неприличным причинам. - «Хм, возможно, придется использовать это на Лань-гэгэ, потому что он никогда не позволяет мне привязать его к постели. Это был бы такой сюрприз, что он рассердится, а его уши станут красными!» - Вэй Ин рассмеялся, хлопнув в ладоши над изображением. – «Интересно, как все это полагается на духовную энергию. Кажется, ядро...откуда они узнают, есть ли оно у нас?» Ядра упоминались на протяжении всей книги, написанные с осторожностью. К счастью, тот, кто написал это, по всей видимости, Вэй Усянь, имел приличный почерк, несмотря на то, сколько лет этим листам. Тем не менее, Вэй Ину потребовалось несколько перечитываний, чтобы расшифровать некоторые части. Этот старец был легок в обращении. «Стигийская тигриная печать», - пробормотал Вэй Ин, листая текст, его лицо находилось в нескольких дюймах от книги. Это был единственный, кто говорил об энергии возмущения, ну..нет, это неправда. Автор писал об этом изобретении, которое очаровало Вэй Ина, но похоже, что прочитать это было невозможно. Слова начинались аккуратно, а потом превратились в бессвязные каракули, что-то, что А-Юань писал, когда был маленьким. Было грустно, эти изящные, красивые слова становились неровными, добавились резкие линии, которые были жесткими и ломанными, едва подходящими. Буквально не разобрать ни слова. Это продолжалось пять или более страниц из ничего. Но некоторых он все же смог разобрать на части. «Значит, он использовал злых духов меча, но это ведь не обязательно должен быть меч, просто что-то со скоплением возмущенной энергии. Как? Почему? Для чего это использовалось? Глупый Вэй Усянь. Ах, ну почему мне казалось, что я только что проклинаю себя? Как бы то ни было, завтра мне, наверное, следует принести это обратно в похоронную корпорацию. Лань Чжань должен меня отпустить, если я ему это покажу. Нет, подождите, это может его еще больше взволновать..как мне объяснить случайную посылку, адресованную мне, с архаичными писаниями? И зачем мне понадобилось выйти замуж за самого упрямого и заботливого мужа?» Пока Вэй Ин думал вслух, он продолжал перелистывать страницы, пока не наткнулся на рассказ, которые больше не касались изобретений. Это было не что иное, как дневник, рассказанный самим Вэй Усянем. Он был удивлен, обнаружив имена. Не просто имена, а имена его семьи, мужа, семьи мужа, друзей, коллег и даже некоторых знакомых, с которыми он едва поддерживал контакт. Но то, что шокировало его еще больше, было на предпоследней странице, где было написано.. Если это читают, то я, Вэй Ин, в быту Усянь, либо перевоплотился, либо нахожусь в другой душе, возможно, возвращен из мертвых, но я бы не хотел этого. Вэй Ин подавился сухим смехом. По крайней мере, у этого человека было чувство юмора. Последняя страница отменит все, следуй за ней. Прошу. Вэй Ин нервно перелистал последнюю страницу, пробегая рукой по уже взлохмаченным волосам. В отличие от других страниц, эта была тускло-желтой, у него было предположение, что когда-то оно было ярко-желтым. Больше всего он напоминал горчицу. Он знал, что это было, не то чтобы он был очень религиозным, но раньше он бывал в нескольких храмах. Это был большой фулу с каллиграфическим письмом, написанный черными чернилами, на котором было ‘вперед’. В самом низу, у подножия фулу, была маленькая надпись, написанная…кровью. Отмени это проклятие, уничтожь боль, в которой разбились отчаяние, недоверие и вера. Символ ‘Назад’. «Кровью? К черту это!» - Несмотря на то, что он сказал так, он продолжал смотреть на мифическую бумагу и кусать ноготь большого пальца. – «Но...нет, Вэй Ин, не...ну, может быть. Нет, нет, твой Лань-гэгэ рассердится...но ему и не обязательно знать об этом. В любом случае мне не нужно его одобрение на все. Я просто сделаю это и...да, он не узнает, ничего не произойдет. Вэнь Нин сделал множество фулу, и я тоже! На прошлой неделе я сделал пару, не кровью, но, вероятно, это не изменит ситуацию. И наша работа фулу, пока эта старая. Я просто попробую, самую малость, не более того.» Он схватил ножницы, выброшенные ранее, придя к такому выводу за рекордно-короткий срок. И даже, если он и хотел испытать момент как в наруто, кусая себя за большой палец, он не так искусен. Ему пришлось тонко порезать палец, что не было больно, но, это возможно обуславливается его ненормально высокой терпимостью к боли. По мере того, как капельки малинового цвета сочились, Вэй Ин снова перечитал слова. Все, что ему нужно было сделать, по крайней мере, как он предполагал, было написать ‘Назад’. Это было немного глупо, но, гмм, он не собирался осуждать древних вдохновителей Когда крови было достаточно, Вэй Ин провел пальцем по страницам, не обращая внимания на покалывание, которое он испытывал, когда писал китайские иероглифы, в обратном порядке, как следует писать нормальный фулу. Когда Вэй Ин закончил, появился ослепительный голубовато-белый свет, что заставило его закрыть глаза. Свет быстро заполнил весь дом, превратив его в гигантский стробоскоп для всех соседей, которые случайно проходили мимо. Он пытался держать глаза открытыми, но это жгло, колющая и пульсирующая боль, начинающаяся от роговицы и охватывающая всю его голову. Это было намного хуже, чем в тот раз, когда он пятнадцать раз подряд катался на американских горках. Он попятился назад, немного отойдя от книги, когда черные пятна заслонили его и без того узкую полоску зрения. Его тело было горячим, обжигающим изнутри, достаточно, чтобы с его губ сорвался сдавленный крик. «А-Сянь, твой любимый суп готов!» « Сянь-гэ, не мог бы Рич-гэгэ снова прийти?» « Дай мне ненадолго позаимствовать твои колени, хорошо?» « Ты знаешь, почему я не ношу меч? В любом случае, это не имеет значение, если бы я сказал тебе» Голоса. Знакомые голоса и образы с неизвестными словами промелькнули в голове Вэй Ина, затуманивая его. «Тихое: Кого волнует многолюдная широкая дорога? Я пойду по мосту в одну доску в ночи...» «И сломанное: Разве ты не понимаешь? Когда ты стоишь на их стороне, ты - причудливый гений, чудесный герой, сила восстания, цветок, расцветший один. Но как только ваш голос отличается от них, ты сошел с ума, вы проигнорировали мораль, вы пошли по аморальной дороге» Он не сдержал слез и плакал. Цишань, смерть, Юньмэн, ненависть, Цинхэ, предательство, Могильные курганы, дом, Ланьлинцзинь, фасад, Город И, трагедия, храм Гуаньинь, голод, Гусу, любовь. Всхлипывание. Он не мог дышать из-за слез, но и остановиться тоже не мог. Они падали так тяжело, как будто в последний раз они падали много лет назад. Прямо перед тем, как он потерял сознание, больше не в состоянии держать голову прямо или втягивать воздух, он схватил книгу, прижимая ее к груди, и рухнул на пол кухни. «Лань Чжань…Лань Юань..» - было его последнее бормотание, когда тьма поглотило его зрение. Когда он проснулся, сначала он услышал плач, потом до него дошли бессвязные слова и извинения, стучащие звуки и вновь плач. И, кажется, там был человек, который звучал почти так же, как его младший брат. Даже удалось казаться таким же злюкой, как и Цзян Чэн, громко выкрикивающего «Вэй Усянь!». Однако, когда он пытался открыть глаза и сесть, он чувствовал, как тот человек становится ближе, неудобно близко, а его голос режет по ушам, становясь противно громче. Что-то, кажется, было не так..может, если он прикинется мертвым, он уйдет? «Вэй. Усянь. Вставай. Блять. Сейчас. Же!!» Ах, вот черт. Не подействовало.