***
Полинка Воробьёва плохо помнила своё детство до четвёртого класса. Случайно упала на лёд, разбила голову и «здравствуйте, дядя-доктор, а кто я?». Хлопала пушистыми ресницами, смотрела на своих чужих предков слишком серьёзно, а в голове гулял ветер. Не знала, как их звать, себя, не помнила, какой сейчас год, да и вообще ей всё казалось каким-то неестественным. Будто в фильм попала. А потом ничего, свыклась и зажила жизнью обычной советской девочки. Правда, иногда ей в голову приходила мысль, что она как будто бы чужая, не из этой эпохи. И сразу же качала головой, вторя словам мамы, что это всё глупости. Полинка Воробьёва прекрасно помнила, как ей прилетело по губам, когда мама уличила её в курении. Сколько крику-то было! И что она неблагодарная дочь, и что лёгкие у неё отвалятся, и что ей соседи будут вслед говорить. Тогда-то Полинка и поняла, что нужно вести себя ещё в десять раз аккуратнее. Попасться снова не хотелось, ведь губы болели ещё долгое время, зато курить хотелось очень сильно. Так и продолжала она прятаться по углам, пока из своего маленького, никому неизвестного, городишки не вырвалась девушка в столицу. Там-то и началась её разгульная студенческая жизнь. Ученье – свет! Только Полинка не входила в число отличников. Нет, она старалась учиться, но больше всего ей хотелось заведовать какой-нибудь движухой. Кто нарисует плакат? Я, Полинка! Кто дискотеку сорганизует? Конечно, Полинка! Кто покажет Москву кубинцам? И покажу, и прослежу! Студенты по обмену плохо говорят по-русски? Ай моменто! Под бутылочку водочки они быстренько запоют. А потом на выходные Полинка тащила сумки с едой в свой город. Спина от этого болела жутко-жутко. И не дай Боже Полинка не купит что-то из списка. Как-то раз ей не хватило на колбасу, потому что до этого она гуляла с ребятами, и мама отправила её без денег обратно, чтобы дочь усвоила урок. Но какой бы не казалась суровой мать, Полинка знала, что та ей желает только хорошее. Жила Полинка в Москве в общежитии. Как-то на втором курсе была пьянка-гулянка под гитарку, все веселились, пели песни, девчонки строили глазки иностранцам. Всё, как всегда. Полинка и её соседка Даша пошли на кухню, уже даже и не вспомнит зачем. И встали они на пороге как вкопанные. Полинка в шоке, Даша визжит, на её визг прибегают пацаны и так же не понимают, что делать. Видят – на шарфе повесился Андрес. Как оказалось, из-за девушки. После этого Полинке в общежитии стало жить страшновато. Казалось, что Андрес ходит по этажам и бубнит на нерусском. Но жить-то где-то всё равно надо было, потому она и не жаловалась. — Полинка, ну опаздываем же, ну! — красилась Даша около зеркала, пока Полинка запихивала себе в рот кусок белого хлеба с маслом и сахаром, прихлёбывая уже давно остывшим чаем. — Да всё нормально будет, подумаешь, опоздаем на пару минут. Николай Васильевич добрый, впустит. — А краснеть-то всё равно придётся! — Ой, не занудствуй. Лучше быстрее бровь свою докрашивай. Слушай, накидывать ли мне кофточку или нет? Как там на улице? — Полин, ну как будто бы я на улице была! — Ладно, возьму на всякий пожарный. Ну чего, докрасила? Дай-ка посмотрю. Ой, мать… — Что? Что такое? Неровно? — Да какое там! Ты чего так сильно-то намалевалась? Николай Васильевич не одобрит… — Да Полина! Перестань! Вот так вот и говори с тобой по душам. Больше не буду ничего рассказывать! — Да шучу я! Шу-чу! Ну что ты, обиделась? Даша агрессивно натягивала туфли и не обращала внимания на Полину. Николай Васильевич – молодой и перспективный преподаватель в их техникуме. Всем девчонкам он нравился. И, конечно же, не мог он не запасть в душу Даше. Как-то раз они с Полинкой перед сном разговорились, какие парни им нравятся. И Даша не нарочно начала описывать Николая Васильевича. А Полинка, хитрая зараза, быстро смекнула, о ком её подруга мечтает. И теперь время от времени подкалывала её этим. Сама-то Полинка не признавалась, кому она сердечко своё отдала. Отшучивалась постоянно, что ей нравится Боярский. Чушь! Так подруги молча и дошли до метро. Полинка переживала, что обидела Дашу. Видно, что перегнула палку со своими шуточками. А Даша думала только о том, чтобы Николай Васильевич не отругал их за опоздание. Не очень-то хотелось, чтобы он думал, что она, Даша, непутёвая какая-нибудь. Это Полинке всё равно. Вон, мычит себе под нос и даже не думает торопиться в аудиторию. — Давай ты первая? — Да ты чего! Давай ты? — Ладно, вместе. Тук-тук. — Извините.. — Здравствуйте! — Можно войти? А ты такой холодный, как айсберг в окия-яне! Хотелось пропеть Даше, когда она увидела лицо Николая Васильевича. Так, вроде бы макияж на месте, складок на юбке нет. Полинка шикнула на неё, чтобы девушка сдвинулась с прохода. — Извините за опоздание, Николай Васильевич, — промолвила Даша на выдохе. — Проходите, девушки, занимайте места. И тут же отвернулся, даже не посмотрев толком на Дашу. Полинка её за локоть схватила и потащила за собой. Она-то заметила, как плечи её подруги опустились. Эх, Дашка-Дашка! Не того парня ты выбрала. Вон как Иванов проводил её фигурку взглядом, а она о своём преподе всё мечтает. Лекция прошла как обычно для Полинки – скучновато. Ей было интереснее прислушиваться к разговору Вани Гусева и Аркаши Яковлева. Те разговаривали о какой-то тусовке, которая намечалась на ближайших выходных у кого-то на даче. С Ваней и Аркашей она не особо тесно общалась. Так, перекидывались пару раз словами, помогали друг другу на зачётах и всё. А какое-то время Аркаша ей даже нравился и ей казалось, что он тоже смотрел на неё. — Эй, ребят, — обратилась она к ним после занятия, убирая в сумку тетрадь и карандаш. — Привет! Вы тут не подумайте, что я вас подслушивала, просто случайно услышала про дачу и всё такое. — А какое тебе дело? — насупился сразу Ваня. — Да интересно стало, какие нынче в Москве тусовки модные. — Что, Полинка, спиться хочешь? — вставила свои пять копеек Даша. — Тьфу на тебя! Ну, так что, ребят? — Полин, тебе лучше туда не надо, — Аркаша немного шепелявил, но это ему даже шло. — Почему это? — Потому это. Всё, Аркаш, пошли. Курить охота. — Мне тоже покурить надо. Даш, возьмёшь мою сумку? Даша только цокнула, она не одобряла того, что Полинка курила. Не нравился ей сигаретный дым и вообще это девушкам не шло. Но сумку взяла всё равно. Как оказалось, намечалось нечто грандиозное на даче одного из знакомых Гусева. И если Аркаша ей мягко намекнул, что Полинке туда не стоит ехать, то Ваня сказал сразу в лоб, зачем туда едут девчонки. Полинка даже и не смутилась. Будто бы она не понимала этого. Она прекрасно осведомлена, чем обычно заканчивались такие посиделки. Сначала все напивались, парни девушек соблазняли, а те и не прочь были соблазниться, а потом они уединялись в какой-нибудь комнатке, свет приглушали и.… Книжки по анатомии читали вместе. Ну, секса-то нет в СССР! И хоть Полинка и могла поддержать пошлые шутки, сама она ещё ни разу не была с парнем. Целоваться – да. А вот дальше дело и не заходило. Да и женихи какие-то все были не такими. Ей хотелось уверенного в себе парня, чтобы не засмеял её после и, если она забеременеет, не бросил её одну с ребёнком. Ей не очень-то хотелось повторять судьбу её двоюродной сестры. Полинка видела, как Кате было тяжело, и работать, и за сыном присматривать. А там где и ребёнок, то и свадьба должна быть, а на свадьбу деньги нужны, а родителям, особенно маме, признаваться в том, что её единственная дочь «залетела» от первого встречного.… Нет, Полинка лучше умерла бы. — Какая дача?! Какая тусовка?! Ты там никого не знаешь! Возмущалась Дашка, разбивая яйца в тарелку. Полинка же крутилась рядом и время от времени помешивала суп на плите. — Там будут Аркаша с Ваней. Они-то меня и пригласили. — О, ну да! «Пригласили»! Да ты сама уговорила их. Нет, ну ты думаешь головой? Ты даже с ними в техникуме не общалась, а тут поедешь непонятно куда. — Слушай… — Александра-а! Александра! Что там вьё-о-отся перед на-а-ами? Ой, курочки вы мои! Чего готовите? — Тёть Оль, здравствуйте! Дашка блины хочет испечь, а я вот, — половником потрясла, — суп готовлю! Тётя Оля жила на одном этаже с девчонками. Она с первых дней их заприметила и стала звать к себе в гости и угощать чем-нибудь сладеньким. — Су-у-у-пь? Это хорошо! Очень даже хорошо! А что за супь? — Да вы что, не чуете что ли? — А я что, собака, чтобы чуять? Так, Дашка, а ты на чём блины хочешь сделать? — Да молоко прокисло, а выливать жалко. — Это ты правильно, продукты нечего просто так переводить. Дайте-ка чайничек поставить. Ну-с, курочки, рассказывайте. Как учёба? Вы уже в этом году заканчиваете? — Ага, осталось-то всего ничего и в свободное плавание! — Экзамены, небось, сдавать, да? Готовитесь? — Ха! Полинка каждые выходные готовится. Да, Полинка? Полинка любила Дашку. С ней и поговорить можно было, и повеселиться, но время от времени, как вот сейчас, Даша очень сильно бесила девушку. Шутки шутками, а меру знать надо. — Да, готовлюсь, представляете? — И сколько же ты билетов выучила? — А ты? — Так, курочки вы мои, ну-ка разошлись по углам. Парня не поделили? Да плюньте вы на этого парня. Вы же красивые, хорошие девчонки. Подруги! Знаете, сколько мужчин у вас ещё на пути попадётся? И вы что, из-за всех будете ругаться? — Тёть Оль, да какие мужчины! — Нужны они будто, пф! — Вот она, женская солидарность! Помню как-то раз, я с Маринкой, это одноклассница моя.… Ой, у вас супь бежит! Даша не решилась отпускать Полинку одну на сомнительное мероприятие куда-то загород, а потому они вдвоём ждали на вокзале парней, которые покупали билеты на электричку. Даша соврала бы, если бы сказала, что ей не хотелось немного расслабиться после тяжёлых учебных будней. С Полинкой они условились на том, что уедут на последней электричке обратно в Москву. Пить будут мало, будут больше танцевать. Ваня и Аркаша хоть и были приятными парнями, но кто знает, какие они в кумаре? Подруги договорились держаться вместе. Вместе же и «варили» бигуди. Вместе же и напшикались с головы до пят «Торжеством». Вместе же и нервничали, поглядывая на часы. Наконец парни взяли билеты и все побежали на электричку. А в пакете у Аркаши звонко постукивали друг о друга бутылки, предвещая весёлый вечер. — Девчонки, не отставать! — крикнул Ваня, как только вышел из вагона, и быстро спустился по лестнице прямо к огромной луже. Аркаша поторопился вслед за ним, мазнув взглядом своих однокурсниц. — Куда понеслись-то? — забурчала Даша, аккуратно ступая по мокрой траве, чтобы не запачкать свои туфли. — Ой! Чуть не упала! Ну и лужа! Пацаны шли впереди, весело что-то обсуждая, пока девчонки плелись сзади и рассматривали деревню. Полинке нравилось изучать домики, представлять, какие люди там живут, она увидела садик с зацветающей вишней и вспомнила, что у неё в деревне сейчас тоже уже вовсю цветёт. Стало так легко и приятно на душе сразу. А потом она вспомнила, что ей снова нужно будет копать грядки и тут же скуксилась. Этого она делать не любила. Но против бабушки и мамы не попрёшь: нет слова «не хочу», есть слово «буду». Вдруг к одному забору подбежала огромная собака и начала лаять на девчонок. Даша схватилась за руку Полинки и пискнула от страха. Собак она на дух не переносила, боялась их жутко после того, как на неё в детстве соседский пёс кинулся. — Дашунь, ну ты чего? Не бойся! Пойдём! Не показывай свой страх! Привет, пёсик! Мы хорошие! Ну, всё, хватит лаять! — Ты ещё с ним и здороваешься! Ну и жуть! Посмотри, какая морда у него страшная. — Да нормальная моська! — Ага! А вот когда она тебя цапнет, я посмотрю, как ты заговоришь. — Да почему она должна цапнуть-то? Я ж без злых помыслов каких. Просто мимо иду. Собаки же чувствуют, кто какой человек. — Значит, мы плохие? — Почему? — Ну, так она лаяла на нас! — Ой, это она просто чужих унюхала. Защищает свою территорию! — Ещё и заборчик такой хлипкий! Она бы сейчас перепрыгнула и кинулась бы на нас. И поминай, как звали! — Да ну тебя! Не перепрыгнула бы! — Перепрыгнула бы! Я лучше знаю! — Да у тебя собаки никогда не было! Откуда ты можешь знать? — От верблюда! Я тебе не рассказывала? На меня в детстве пёс кинулся. К двоюродной бабке приехала погостить, называется. Теперь я деревней не жалую. — И всё из-за пса, что ли? — Ну, не только из-за пса. Но это неважно! — Девчонки, сюда! — помахал рукой Ваня, стоя уже у калитки с каким-то парнем. Они вместе курили, Аркаши видно не было. Скорее всего, уже пошёл относить «добро» на стол. Полинка окинула взглядом чуть покосившийся от времени деревянный домик. Дом как дом, ничего в нем особого. У Полинки такой же домик в деревне с витиеватой резьбой на окнах. Рядом с забором было много-много кустов смородины, листья которых до сих пор не высохли после утреннего дождя. На крыльце, которое было расположено ассиметрично дому слева, стояли три незнакомые девчонки, хихикающие и посматривающие на парней, которые пытались распалить костёр. Играла незнакомая английская музыка откуда-то. И всё казалось Полинке и чужим, и родным одновременно. — Привет, красотки! Проходите скорее. Я – Вадик, будем знакомы. — Даша, а это моя подруга Полинка. Полин, ты чего, заснула? — Даша тыкнула её пальцем в бок. — Привет! Да я просто засмотрелась. Дом красивый. У меня такой же в деревне. — Да? А в какой? — Ой, да в другой стороне от Москвы. — Ладно, залетайте. Мой дом – ваш дом. Друзья Вано – мои друзья. Полинка и Даша пошли сразу к девчонкам. Те сразу на них посмотрели как-то предвзято. Каждая друг друга оценивала как потенциальную соперницу за внимание ребят. Даша выпрямила спину и стала казаться выше, а Полинка растерялась немного – все девчонки, включая Дашу, были худенькими, и она одна была чуть пухленькой. Особенно её бесили свои бедра, и девушка даже слегка пожалела, что надела облегающие штаны сегодня. — Может, — Полинка начала как-то неуверенно, а потом подумала, а чем она хуже их всех вместе взятых? — может, выпьем, а там и познакомимся? Почти на всю деревню пела Си Си Кэтч. Народу прибавилось к вечеру, на машине подъехали ребята с двумя девушками и привезли ещё выпивки. Полинка и Даша сидели на старом диванчике и важно потягивали алкоголь, демонстрируя, что у них есть что пить и подливать не нужно. Было очень сильно накурено, Ваня и Аркаша о чём-то горячо спорили и курили, Вадик поддакивал и поглаживал колени Лёли, «своей девушки, на минуточку!». Серый, то есть Серёга, всё пытался вырубить надоевшую ему немку, но две «новенькие» девочки назло ему преградили путь и танцевали, соблазнительно крутя пятыми точками. Другие две, Света и Лена, с которыми Полинка махнула стопку водки, пили с красавчиком Витей и с боксёром Валерой. Полинка потеряла из виду ещё одного парня с забавным именем – Космос. Но, наверное, он отошёл в туалет. Даша смотрела на этот бедлам и кусала губы. Ей было противно смотреть на то, как девушки сами себя отдают в руки парням. Разве так можно? — Полинка? — А? — Может, раньше поедем? Уже на всё посмотрели. — Не, давай ещё посидим. — Тогда сходишь со мной? А то одной страхово. Девчонки поставили кружки на стол, и вышли из дома. Никто на них и не обратил внимания. Они прошли огородами до туалета, надеясь, что ничего не притоптали, пока шли. Полинка осталась ждать около сетки с кустом роз. Подул холодный ветер, и она получше укуталась в кофточку. Захотелось покурить и девушка, достав из кармашка сигареты, начала искать спички. — Огоньку? Полинка дёрнулась от неожиданности. Рядом с ней нарисовался высокий улыбающийся Космос. Он протягивал ей свой коробок. — Спасибо. — А ты чего такая грустная весь вечер? Кстати, Космос Юрьевич Холмогоров, — и протянул ей руку. Полинка хотела пожать её, но парень быстренько перехватил её ладонь и чмокнул. — Полина. Очень приятно, — она черканула спичкой и поднесла огонёк к сигарете. Космос не заставил себя ждать и тоже закурил. — Мальборо? Круто. — А у тебя что? — Космос. — Что? — Говорю, что космос курю. Чему богаты, тому и рады! — А-а! Замолчали. Стояли и курили, пуская дым в воздух. Тишину разбила причитающая Даша, которая ойкнула, когда увидела, что с Полинкой кто-то стоит. Она бросила недовольный взгляд на парня и, подхватив Полинку, начала той что-то шептать и толкать к дому. Полинка обернулась через плечо и слегка улыбнулась пускающему колечки дыма Космосу. Даша поглядывала на часы и хотела закрыть руками уши. Почти вся (за исключением Серого – тот вырубился) бравая компания начала горланить русские народные песни. И самое удивительное, что Полинка горланила вместе с ними! Нет, самое удивительное то, что она позволяла этому Космосу приобнимать себя. Даша чувствовала себя мамкой. Ну, ничего, она потом Полинке с утра расскажет всё-всё! Как та смеялась с шуточек Космоса, как что-то шептала ему, как вместе с ним и пила, и курила. — Даш! Иди к нам! — крикнула ей порозовевшая Полинка. — Я лучше тут посижу. — Ну как хочешь! И отвернулась обратно к парню. Тот шепнул ей что-то, и они выпили на брудершафт. Полинка начала хихикать, потому что Космос потянулся к ней за поцелуем. Она погрозила ему пальцем, а тот недолго думая поцеловал его, и девушка засмеялась пуще прежнего. Даша отвернулась от такого зрелища. Главное, чтобы Полинка её не бросила здесь. А то вон как развеселилась-то! — Вон, Космосила, какую бабу подцепил. Ух, она его! — Завидуешь? — Не, чему завидовать. У меня вон, эта, Светка! С та-а-акими буферами! Уже готовенькая. Ещё пару рюмочек и… ну, ты понял! Надую её! — Ты хотел сказать?.. — Не, брат, сегодня без гондона. С такой женщиной-то! — А если забеременеет? Дальше Даша уже не слушала. Ей стало противно. Уж если друзья этого Космоса так шутят, то о чём вообще говорить? Она с тревогой посмотрела на Полинку. А той было весело, она танцевала вместе с Космосом и не думала о том, что является всего лишь потенциальным объектом на одну ночь. — Может быть, останешься? Пусть твоя Дашка едет, а? — шептал Полинке Космос. — Уговор есть уговор, — пожала плечами девушка, хлопая себя по карманам, чтобы найти сигареты. Свою пустую синюю пачку она увидела на столе и махнула на неё рукой. — Полин, тебя долго ждать? — кричала с улицы Даша. — Да иду, иду! — И потом, — чуть заплетающимся языком продолжал парень. — У меня есть машина! Такая только у меня и у Майкла Джексона. Знаешь его? Ну, Полин, останься. Без тебя вечер уже не мил будет. А я тебя и Дашу отвезу. Честное пионерское! — Вот уж точно нет. Я с тобой в одну машину не сяду. — А ты думаешь, что я плохо вожу? А я отлично вожу! Никто ещё не жаловался! Да я и не только машины вожу отлично. Ну… — Всё-всё-всё! Не продолжай! — Засмущалась? Засмуща-а-алась! И обнял её крепко-крепко, отчего Полинка покраснела ещё больше, но всё же похлопала по спине рукой. Когда Космос и Аркаша вернулись обратно в дом после того, как проводили девчонок на электричку, то за столом были только полуживой Серый, пьющий воду из горлышка чайника, и курящая то ли Катя, то ли Саша. Из сеней вышел зевающий Пчёла без верха. — Бортанула тебя твоя Полинэ? Полинэ ты моя, Полинэ! — Харе издеваться. Давай, выпьем. Садись-садись. Катюш, ты же Катюша, будешь с нами? Катюша только хихикнула и кивнула головой, подставляя рюмку. — Полинка нормальная девчонка, — подал голос Аркаша после того, как выпил. — А ты с ней?.. — Не-не, вы чего, ребят? Мы просто однокурсники. — И ты ни разу не? — продолжал докапываться Пчёла. — Полинка она не такая, — и быстро посмотрел на смеющихся над чем-то своим Катю и Космоса, — Я удивлен был, если честно, когда узнал. Думал, что она та ещё тусовщица, ан-нет. — Тепличная, значит, — хмыкнул Пчёла. — Я у тебя сигаретку стрельну, а? Идти обратно пока не хочу, а то не вернусь. А.. вторая, которая? — Даша. Ничего не могу сказать про неё. Нервной бывает часто. — Это потому что, что? Воз-дер-жа-ни-е! Да, Серый? — толкнул Пчёла парня по ноге. — Не спать! — Да кто это ваша Полина?! — заорал резко пробудившийся Серый. Грянул смех парней от его осоловелого лица. Полинке было тяжело оторвать голову от подушки. Ей так не хотелось вставать. Как только они вместе с Дашей приехали домой, то она тут же упала на кровать. Дорога обратно её вымотала. Девушка потянулась и встала оглядываясь. В комнате она была одна. Наверное, Даша завтрак готовит. Полинка тяжело вздохнула и ещё раз потянулась, широко зевнув перед зеркалом. Видок у неё, конечно, был помятый. Она вспомнила вчерашний вечер, шутки, танцы, Космоса.… И отчего-то на лице появилась дурацкая улыбка. Улыбка дурацкая и имя у него такое же! — Проснулась. — Доброе утро, Дашунь! Яишенка? Вкусно пахнет. — Не для тебя. — Что такое? Ты обижена на что-то? — Иди умойся, а потом поговорим. Полинка пожала плечами и, взяв вещи, вышла из комнаты. Даша любила отравлять своим недовольством всё. Если она злится на что-то, значит и ты должен злиться вместе с ней. А если она грустит, значит и ты должен грустить. Полинка привыкла никак не реагировать на переменчивое настроение подруги. Перебесится и успокоится. Не впервой. Себе дороже было попасть под её влияние и ходить выжатым как лимон. А в голове на повторе играла Шери Шери Леди и казалось, что её обнимает Космос. Хотелось бы вернуться во вчерашний день и прожить его снова. Полинка с неудовольствием понимала, что, скорее всего, она с парнем больше не увидится. Спрашивать его контакты у Аркаши с Ваней не хотелось, а сам он не поспешит найти Полинку. У него таких Полин была куча. Чем она лучше? Да она даже хуже была – не дала того, чего хотел парень. А сам-то он очень даже приятный и весёлый, ещё и на машине. Ну, просто мечта! Жалко, конечно, что не для неё. Ей бы больше подошёл Аркаша – добрый и спокойный. Если Космос – это огонь, то Аркаша – это вода. И Полинка засмеялась от своего глупого сравнения. — Полинка! Чего смеешься сама с собой? — Доброе утро, тёть Оль! Да я так… о своем,… о девичьем. А вы со смены, да? — Сегодня такая была ночь тяжёлая. Даже глаза не могла прикрыть на полчасика, представляешь? Загоняли меня. Ещё и в метро какой-то чудной на туфлю наступил. А они у меня совсем новёханькие, а он ка-а-ак своей лапищей наступил! А ты чего такая загадочная? — Да вроде бы обычная. — Нет-нет! Я же вижу! Глазки светятся, румянец. — А это я после душа! — Случилось чаво? Погоди-погоди. Ну-ка… ага! — Тёть Оль! — Влюбилась? Да ну! А в кого? Нет, ты тёте Оле можешь рассказать. Тётя Оля – могила! Кто он? Как зовут? Где познакомились? — Тёть Оль, вам кажется. Ничего я не влюбилась. Это вам после смены привиделось. Сами сказали, что почти не спали. — Милая моя курочка! Тёте Оле уже знаешь сколько лет? — Нет, не знаю, — Полинка хитро улыбнулась. — Ну, вот и не знай дальше! А тётя Оля уже много чего видела и много чего в этой жизни понимает. Уж поверь мне, мудрой женщине! — Тёть Оль, ну правда-правда. Ни в кого я не влюбилась. Ещё для этого рановато. — Ну ладно, не хочешь говорить – не говори, — Полинка уже хотела выдохнуть и пойти в свою комнату, но Ольга всё продолжала. — Но вот когда ты придёшь ко мне за сахером, «ой, тёть Оль, у вас сахера не найдётся?», то тёть Оля знаешь, что скажет? — Ладно-ладно! — и зашептала, — Только давайте не здесь. — А ты заходи ко мне на чай. Давай-давай! Я ириски купила. — Ключик? — Почти целый пакет. Залетай! Полинка стояла около дверей техникума и искала кошелёк. Маленькая и нужная вещица горчичного цвета на защёлке, которую Полинка выпросила у мамы ещё в классе шестом на рынке, куда-то запропастилась. А так хотелось купить булочку с картошкой. Мамма мия! Какие же продаются вкуснейшие булочки в столовой неподалёку. Сразу вспоминается бабуля, как она месит тесто, а Полинка всё вьется возле неё и то и дело пытается утащить чего-нибудь со стола. Да где же этот чёртов кошелёк?! — Привет технологам! — донёсся знакомой голос из подъехавшей машины. Полинка подняла голову и увидела, как Космос жмёт руки Ване и Аркаше. Она сразу забыла, что искала и, поправив сумку на плече, решительно двинулась к столовой, делая вид, будто бы и не узнала никого. А сама обратилась вся в уши, пытаясь услышать, о чём говорят ребята. Те её даже и не заметили и продолжали курить и решать свои делишки. Космос что-то показывал руками, а Ваня качал головой в ответ. Один Аркаша стоял будто бы и не при делах вовсе. Дымит и дымит. Полинке даже топнуть захотелось от досады. Как же ей хотелось бы, чтобы кто-нибудь заметил её. Но нет! Пацаны вылезли из песочницы и пацанами остались: что-то решают, о чём-то спорят, им бы ещё в руки палки дать для полноты картины. — О, это Полинка что ли? Откуда она здесь? — Так она с нами учится, ты чего, Космос? — Упустил я, видать, из виду это. Тоже технолог? — Ага, мы в одной группе. — А куда это она? — Так у нас пары закончились, домой, наверное. — Тэкс, ребятки, ну мы не прощаемся. Пересечёмся тогда. А я пойду, провожу даму. — Космос, — Аркаша, наконец, вступил в разговор. — Давай без этого. — Чего «этого»? Просто проводить. Я на машине. Или у тебя виды на неё имеются? Аркаша стушевался. — Ты меня знаешь, я на чужое не претендую. Ну?! — продолжал Космос. — Ребят, вы пока базарите, а объект вашего спора уже давно ушёл, — выдыхая сигаретный дым, проговорил Ваня. — Тьфу ты, Аркадий, ни себе ни людям! Всё, поехал я! Может, догоню ещё, — и сел в свой Линкольн, махнув пацанам на прощание и срываясь с места. — А, правда, зачем ты его стопанул-то? — Ваня, докурив, бросил окурок на землю и притоптал ногой. — Не нужна она ему. И он ей тоже. — Будто ты ей нужнее. Аркаша на это ничего не ответил. Он стоял и думал о чём-то своём, не желая делиться с другом мыслями. Пока одни взвешивают всё за и против, боятся признаться самому себе, что хотели бы нечто большее, чем просто дружбу, Космос двигается напролом, сметая всё на своём пути. Он не хотел долговременных отношений, заводить семью. Да какая ему семья, он ещё молодой – успеется! Ему нравилось внимание девушек, и он этим умело пользовался. Полинка ему понравилась. Пошлотелая, шутки понимающая, невинная. Космос понимал, почему Аркаша вдруг попросил его не лезть к ней. Полинка была такой девушкой, которую можно было бы представить матери, будь она жива. А ещё Полинка, смотрящая щенячьими глазками на него, пробуждала в нём нехилые такие чувства. Хотелось её жамкать, щупать, обнимать и поцелуями плечи покрывать. Но если бы Аркаша сказал бы ему: «Братан, она моя», то Космос бы в тот же миг бы отступил. Но он не сказал! Струсил! Или ещё чего! А потому дорога к Полинке открыта. И всё зависело уже от неё самой. Захочет – Космос рядом окажется. Не захочет – ну и подумаешь, больно надо было. А Космосу ой как казалось, что Полинка не откажет ему. А он привык доверять своей интуиции. Полинку он увидел на входе в столовую и, припарковав свою ласточку, не спешил идти за девушкой. Подкрутив громче музыку, Космос закурил и стал ждать. Никуда она от него не убежит. Буквально минут через двадцать, когда Космос только-только достал новую пачку из бардачка, Полинка, пропуская вперёд бабушек, выпорхнула навстречу Линкольну. Космос открыл дверь машины и ярко улыбнулся. — Привет, Полинка! Подбросить? — Привет, Космос. А ты тут, какими судьбами? — Полинка схватилась за лямку сумки и не знала, куда себя деть от смущения. — Да мимо ехал, увидел тебя, думаю, дай-ка подброшу свою новую знакомую. Тебе куда? — В Ленинскую библиотеку хотела зайти. — А потом? — А потом в магазин. — А потом? — А потом на кухню. — А жить-то когда? Не-е-ет, так дело не пойдёт. Давай-ка, помогу, — Космос подобрался к ней поближе и взял сумку у Полинки с плеча и деланно ахнул. — Тяжеленная! Как ты такую тяжесть каждый день таскаешь? — Своя ноша не тянет, — пожала плечами Полинка. — Такой даме точно нужен верный рыцарь, чтобы вместо неё мог таскать её дамскую сумочку, — подмигнул ей Космос. — Век рыцарей давно прошёл, — хмыкнула девушка. — Дамы сейчас сами себе могут быть и носильщиками, и рыцарями. Да и потом, — не дала она ему слова вставить. — Вот перекину я на мужчину всё, развратит меня это, и буду я лежать на кровати и листать журналы и толстеть-толстеть-толстеть. И так я… — Обожди! Нормальная ты! Вот вы, бабы, всякую чушь у себя в голове напридумываете, толстая, худая, — Космос и сам не понял, как до этой темы разговор дошёл. А Полинка стояла рядом, сжимала губы и смотрела в сторону, явно размышляя о чём-то неприятном для неё. Он дверцу машины открыл и кивнул ей, чтобы садилась. — А на деле вы все хорошенькие. Вот ты мне очень даже нравишься. Полинка вспыхнула от такого признания. Ну, никак она этого не ожидала! Разве обычно это не говорят на свидании? Она поспешила сесть в машину, чтобы Космос не заметил её румяного лица. Тот положил ей сумку в руки и, взяв ремень безопасности, пристегнул девушку, едва касаясь её. Полинка, бедная, вся сжалась в кресло и старалась не дышать и смотреть исключительно на пейзаж перед собой. Космос аккуратно дверь захлопнул, обогнул машину и плюхнулся на водительское место, поправляя зеркало заднего вида. — Ну что, в библиотеку, студентка, или же погуляем по Москве? Библиотека подождёт, решила для себя Полинка. Какие ей сейчас читальные залы? Уж точно голова будет забита не тем. — Давай прогуляемся. — Желание дамы – закон! — Космос завёл машину и, глянув на Полинку, довольно усмехнулся.***
Примерно так и начались недоотношения Космоса и Полинки. Они гуляли по Москве, иногда зависали на квартире у Космоса, когда там ни его отца, ни Нади не было. Полинка в первый раз ахнула от его квартиры. У самой-то, то есть у родителей, квартирка была небольшой и каких-то изысков там не наблюдалось. Каким же было её удивление, когда она узнала, что Космос сын академика. Она и подумать об этом не могла. С виду-то и не скажешь об этом! Хотя он выглядел иначе остальных – одевался в брюки и в пиджаки – но Полинка как-то особого внимания на это не обращала. Ей вообще было не до этого. Она от счастья готова была визжать, когда видела, что около техникума был припаркован космосовский Линкольн, но держалась и после, когда уже все отворачивались, осторожно целовала Космоса в уголок губ. С Дашей отношения немного охладились. Девушки продолжали жить вместе, но ощущения «как раньше» уже не было. Полинке оставалось только догадываться о причинах. Может, всё дело в зависти? Ведь после того, как Полинка начала гулять с Космосом, её жизнь заиграла новыми красками и она делилась ими с подругой вечером за чашкой чая с ключиком. Та её внимательно слушала, а потом фыркала и Полинка не понимала, почему Даше он не нравится. А потом думала, а зачем он ей вообще должен нравиться? Это же не она с ним встречается, а Полинка! Родителям она не говорила, что встречается с парнем. Ей хотелось бы рассказать об этом маме, но девушка сама не знала, в каких она отношениях с ним. Они вроде бы и вместе, а вроде бы и нет. Была между ними эта неопределённость. Выяснять этого почему-то не хотелось: вдруг спугнёт его этим? Они и так не часто стали видеться из-за загруженности Полинки и его дел. О, «его дела»! Как же хотела Полинка узнать, чем Космос занимается. Но для неё эта тема была закрыта. Он не любил об этом говорить, а она и не настаивала. Однако после того как Даша вновь фыркнула на рассказ о проведённом вечере вместе и сказала, что Космос «тот ещё негодяй», в душе Полинки стали расти сомнения на его счёт. Почему Даша так решила? В чём он плох? — Слышала я один разговор недавно. Ваня говорил о крышевании и Космос был с ним. Полинка, твой парень, а твой ли вообще, самый настоящий бандит! Бросай его пока не стало поздно! Я же за тебя, дуру, волнуюсь! Ты слюни на него пустила, ноги раздвинула и… — Пошла ты нахуй, Даша! Ты ничего не знаешь! — сдали нервы у Полинки. Полинке было очень обидно такое слышать. С Космосом у них не получался интим. Точнее, он был, но до секса у них дело не доходило. Полинка очень боялась лишиться девственности. Космос ей на этот счёт ничего не говорил, но было видно, что ему обидно, что ему, как парню, не доверяют. А Даша мало того, что назвала Полинку чуть ли не шлюхой, так ещё и обвинила Космоса в рэкете! В тот вечер подруги рассорились в пух и прах. Полинка старалась в общежитии появляться реже, лишь бы не сталкиваться с Дашей. А после начались ссоры и с Космосом. Конфетно-букетный период прошёл. Полинка нервничала и за себя, и за Космоса, когда тот не появлялся несколько дней подряд. А вдруг и вправду он в бандитских делах повяз? Так его надо спасать! Или не надо? А потом началась сессия и защита диплома. Стало совсем тошно: и от билетов, которые надо было учить заранее, и от того, что с Космосом не виделась уже неделю, и от ссоры с Дашей, которая теперь ходила с Ириной (врагом Полинки номер один) под ручку. Полинка от нервов даже скинула пару килограммов и не заметила этого, пока в один из вечеров ей Космос не сказал. И плотину прорвало. Она расплакалась прямо на плече у парня, а тот и не понял, что такого сказал. После их встреча была уже тогда, когда Полинка всё успешно сдала, хоть и не на «отлично», но и на том спасибо. И она увидела, что у Космоса была разбита губа, да и сам он был очень нервным. — Да чего ты прицепилась-то? Подрался и подрался, ну, с кем не бывает! — Кос, — шептала ему Полинка. — Если тебя что-то тревожит, скажи. Я рядом. — Полин, не лезь, а? И Полинка больше не лезла. Стоя в метро, после их разговора, она ощущала себя такой одинокой в большой Москве. А впереди была целая жизнь, и почему-то в учебниках не было прописано, как надо жить. Одним утром она решила, что сегодня именно «этот» день. Девушка выкурила целую пачку, пока готовилась к их совместному вечеру с Космосом. Ей хотелось, чтобы всё было романтично и аккуратно, чтобы Космос как в первую их встречу с осторожностью прикасался к ней. Но всё пошло не плану – они лежали раскалённые в постели, Полинка готова была уже на всё, она мокро начала целовать шею Космоса и тут же остановилась, когда услышала голоса в коридоре. Смотрела испуганными глазами в его глаза, понимая, что вернулись раньше Юрий Ростиславович и его жена. А после стала свидетельницей не очень приятной сцены между отцом и сыном, а сука-Надя даже сказала, что «Космос совсем чокнулся, раз начал приводить шлюх в наш дом». А Космос нет бы опровергнуть это, лишь подкинул дров: — Я ж отцу ничего не говорю уже, хотя надо бы! Вечер был испорчен. Полинка хотела скорее оказаться в общежитии и смыть с себя этот день. И забыть-забыть-забыть обо всём. Она быстро обулась и, кинув сухо «до свиданья», побежала к лифту. Пока Космос поймёт, пока соберётся, она уже будет в метро. И вновь он пропал. И Полинка с грустью смотрела на дни календаря и решалась, что делать дальше. Она нашла его домашний номер на вырванном из тетради клочке бумаги и возле продуктового, стоя с пакетами, набрала ему, уже даже и не надеясь, что Космос объявится. Трубку взяла Надя и Полинка тут же сбросила. Нет, надо будет – найдёт её сам. И он приехал к ней прямо с утра следующего дня, будто чувствовал. А она чувствовала, что случилось нечто страшное. Он обнимал её крепче обычного, вдыхал запах её волос и боялся отпускать. Полинка гладила его по спине и смаргивала непрошенные слёзы. — Я люблю тебя, — сказала ему на выдохе. Он дёрнулся и не спешил ей отвечать. Стояли и молчали. А хотелось закричать ему в лицо. Космос просто не мог ей ответить тем же. Ему сейчас до любви не было никакого дела. Он убил человека. И ему хотелось, чтобы Полинка поглотила всю его боль. Что такое любовь и что такое убийство? Для Космоса – это совершенно две разные вещи, а для Полинки – это было одним и тем же. Её, как молодого специалиста, распределили на работу рядом с её городом и даже выдали квартиру, оставалось всего лишь подписать нужные бумаги. И Полинка с тяжёлым сердцем сделала это. Ей хотелось рассказать обо всём Космосу, хотелось, чтобы он её остановил, она давала ему ещё время, но, когда на её День Рождения девушку поздравили только Даша с тёть Олей, а Космос так и не объявился, Полинка поняла, что это конец. Даже если приедет к ней, она уже не спустится. В последний раз, осматривая комнату, в которой провела несколько лет, Полинка со вздохом встала со скрипучей кровати, взяла свои сумки и пошла на вокзал, оставляя всё в воспоминаниях. Пора возвращаться домой.***
Он смотрел на фотографию и курил. До сих пор не верилось, что такое могло произойти. Его любимая Полинка, пускай и не родная доченька, такая молодая и амбициозная сейчас покоится в земле. Ей бы жить и жить ещё. Примерить свадебное платье, родить ребёночка, радоваться жизни, но… Михаил Иванович тяжело вздохнул и оторвал взгляд от Полининых глаз. Он думал, что потеряет её ещё тогда, на катке. Врачи боролись за её жизнь и она, благодаря их умелым рукам, открыла глаза и уставилась на него. Правда, совсем ничего не помнила, но так ласково назвала его тогда папой. Он появился в её жизни неожиданно. Её родной отец умер, когда Полинке было три года, а через пару лет Наталья познакомила Полинку с Михаилом Ивановичем и девочка не хотела его признавать даже после свадьбы. Но тогда в больнице она сжала его руку и тепло улыбнулась, и мужчина не мог сдержать своих слёз. Полинка для него навсегда осталась его любимым воробушком. Воробьёва Полина Алексеевна разбилась на машине. Она сидела на пассажирском кресле не пристёгнутой. Водитель из-за погодных условий не смог справиться с управлением и выехал в кювет. Он-то остался жив, а вот Полинка умерла по дороге в больницу. Михаил Иванович первым узнал об этом. Его жена Наталья готовила ужин и даже не подозревала, что их доченьки больше нет. Он потушил сигарету и выкинул её в кучу листвы. Вдруг он услышал шаги и поднял голову. Прямо к нему шёл молодой парень с цветами. Выглядел он солидно и Михаил Иванович удивился, к кому это такой идёт? Парень же увидел невысокого роста с длинными чёрными усами дядьку рядом с нужной ему могилкой. Он остановился напротив него и вытащил руку из кармана плаща, чтобы поздороваться. — Здравствуйте, Космос Юрьевич Холмогоров. Друг Полины. На могилу ему не хотелось смотреть. Не верилось. — Добрый день. Михаил Иванович, отец, — и крепко пожал руку Космосу. Мужчина не понимал, откуда у Полинки такие друзья водились. Он чувствовал, что парень какой-то не простой. На руках перстни, на запястье золотые часы. — А вы давно Полинку знаете? «Знаете». Не хотелось говорить о ней в прошедшем времени. — Мы в Москве познакомились. Михаил Иванович хотел спросить, почему на похоронах он не видел его, но всё-таки не решился. Стало как-то неуютно и мужчина поспешил оставить «друга» и Полинку наедине. Уже на развилке он оглянулся посмотреть на парня и с удивлением заметил, как тот сидел на корточках перед надгробием и что-то говорил, а вот о чём, мужчина не мог услышать из-за поднявшегося ветра и шёпота листьев. Может быть, Наталья чего-то да знала о нём. Но Михаилу Ивановичу почему-то казалось, что о Космосе знала только Полинка Воробьёва. И она уже не расскажет об этом никому.