Ничего личного

Светловолосый юноша в темно-сером плаще идёт по узенькой, неосвещенной улице, между домов и машин. В его руках зажата небольшая красная коробочка, перевязанная черной лентой. Он озирается по сторонам, будто кот, в поисках чего-то, и стучит в бордовую деревянную дверь одного из домов. Дверь немного приоткрывается, и рука в белоснежной перчатке подаёт юноше маленький пузырёк с мутной жидкостью. Парень прячет предмет в коробочку, которую держал в ладонях, и убегает вглубь домов. Просторное помещение, на манер камеры пыток. Звуконепроницаемые стены, деревянный белоснежный пол, перепачканный застывшей кровью, высокий темный потолок. К стене за запястья прикован ангел, бледный и тихий. Он не сопротивляется, не пытается звать на помощь, не старается выжить или умереть – сейчас всё это абсолютно бесполезно, не важно. И он даже не знает, что от него хотят. Вот жил себе более-менее спокойно Артур Кёркленд, делал свои дела, ругался с демоном похоти – Франциском, так отправили его исправлять падающую душу, и теперь он задержался в этом доме надолго. Стук небольших каблуков коричневых ботинок. Шелест падающего на пол темно-серого плаща. Белоснежный фрак и рубашка, светло-бежевые брюки, которые видно издалека. Артур немного поднимает взгляд, и видит неизменную ухмылку, и безумный блеск фиолетовых глаз, а может, это просто блик на очках вошедшего парня. Руки мучителя облачены в белые перчатки. Он подходит к Кёркленду совсем близко, и гладит по щеке. - Скучал? Артур опускает взгляд, лишь бы не видеть этих проклятых фиолетовых глаз. Но, Мэттью, не получив ответа, бьёт ладонью по щеке, которую такую не так давно гладил. Прищурившись, канадец внимательно оглядывает лицо ангела. А потом хлопает в ладони три раза. Прямо перед носом Кёркленда. Дверь в комнату открывается, и девушка в платье горничной ставит рядом с парнем серебряный поднос с бокалом, какой-то бутылкой вина, и пузырьком. - Спасибо, Мадлен. - Братик…. - Можешь идти. И девушка убегает, шокированная увиденным зрелищем. Её брат изменился. Совсем. И то чудовище, которым он стал, ужаснуло бы даже Люцифера. Хотя Мадлен преувеличивает. Она всего лишь тихоня и хорошая сестра. И должна принимать Мэттью любым. Потому что он её брат. Уильямс наливает в бокал пару капель жидкости из пузырька, а затем разбавляет вином из бутылки. Подносит к губам Кёрленда напиток, хищно улыбаясь. - Знаешь, мой дорогой Артур, что это? - Нет. Врёт. Ангел чувствует омерзительный запах яда, наркотика и вина, смешенного в бокале. И с ужасом осознаёт, что ему придётся это пить. Мэттью хватает Кёркленда за горло, заставив откинуть голову немного вверх, силой вливая проклятый напиток. Когда бокал пустеет, Уильямс ставит его на пол, а сам отходит на пару шагов. - Говорят, что этот вид ядов действует на вас губительно. Вроде как крылья гниют, или вообще отваливаются… Не помню точно. Но Артур не слышит этих слов. Зрачки резко расширились, дыхание участилось, тело свело от нестерпимой боли. Он в бреду просит помощи, прекратить, но действия яда не остановить. И, резко дёрнувшись вперёд, Кёркленд осознаёт, что у него на спине два огромных, уродливых шрама. Белоснежные лёгкие крылья разлетаются по перьям, и сыплются на пол комнаты. Мэттью заворожен этим зрелищем. Он падает на обрывки крыльев, собирает перья в руках, подбрасывает их. - Ты прекрасен, - только и может выдавить Уильямс. А ангел молча плачет. Он потерял самое ценное, что у него было. Задание можно считать проваленным. Его теперь не спасут. Осознание того, что Артур брошен небом на растерзание безумцу, приходит ярко и точно. Ничего не изменить. - Знаешь, Арти, а ты ведь не первый, кто приходит излечить мою душу. До тебя приходили другие ангелы. Даже Мадлен…. Она же мне не сестра. Просто когда я убил в ней светлую натуру, внушил, что мы родственники. А ещё была очень милая особа, твоя родственница, Алиса. Увы, с ней было скучно. Англичанка. Голубая кровь. Мне захотелось проверить…. Видишь, у потолка есть темное пятно? Она пыталась вырваться и излечить меня. - Кто ты? - Я? Я всего лишь коллекционер. Полудемон, получеловек. Отправляю тебе подобных в Ад. Это моя дань за то, что я зрячий. В тот страшный день мне поставили диагноз-приговор. Генетическое. Ничего было не изменить даже операбельно. И полный отчаяния я заключил с Люцифером сделку. Мне – зрение, ему – ангелы. Так что прости, Артур. Ничего личного. …и на этих словах Мэттью разбил бокал об стену, воткнув крупный осколок в горло Кёркленда.