***
Илья парня заметил сразу, как маршрутка подъехала к остановке: черные бархатные глаза в обрамлении густых и длиннющих ресниц, прямые шелковые брови и безупречный лоб. Нижнюю часть своего лица он прикрыл тонким шарфом. Октябрь стоял теплый и необходимости кутать лицо, как от мороза, не было. Илье пришел на ум мультик про Шамаханскую царицу. Ему нравились мультфильмы про Трех богатырей, правда, любимыми персонажами были Юлий и князь Владимир. Илья смотрел в окно на экзотического незнакомца и надеялся, что тот ждал именно эту маршрутку и, что он все-таки не окажется «Шамаханской царицей», и с нижней частью лица у него все в порядке, в отличие от нее. Таинственный незнакомец вошел через заднюю дверь и, пройдя мимо Ильи, сел через проход на пару сидений впереди, сбросив рядом рюкзак и стянув шарф с лица. Одет он был в черную джинсовую куртку и узкие джинсы, заправленные в ботинки из кожи, кажущейся очень мягкой. Его плечи находились в идеальной пропорции к узким бедрам. Какой невероятный натурщик из него мог получиться! Не то что те кошмары, что притаскивал им препод с пластической анатомии, да и на занятиях академического рисунка тоже бывали экземпляры еще те. Ну реально, люди, на кого глядя, лучше учиться передавать движение, на человека с идеальным телосложением и заметной мускулатурой или на лысеющего, толстого мужика с пивным животом и грудью, нуждающейся в бюстгальтере? Или дрищеватого паренька, который тоже служил им натурщиком. Хотя, да, анатомию на нем точно можно было изучать, особенно скелет. Сам Илья тоже не отличался богатырским сложением, но и костями не гремел. Парень залипал в телефоне, но в какой-то момент повернул голову и с любопытством уставился в окно со стороны Ильи. Сердце Ильи затрепетало, неимоверно захотелось вытащить из сумки скетчбук и карандаш и запечатлеть безукоризненный профиль незнакомца. Илья таращился на него, мечтая побыстрей добраться домой и набросать несколько эскизов. Парень вышел через несколько остановок, и Илья, не стесняясь, провожал его взглядом, пока тот шел, ковыряясь в телефоне. Что-то не так. Рюкзак! Черт побери, где гребаный рюкзак? Илья приподнялся, заглянул через спинки сидений, и точно, рюкзак одиноко лежал, покинутый хозяином. Он моментально пересел и недоверчиво уставился на него. А вдруг реально бомба? И у парня восточная внешность. Какой-нибудь шахид? Не совсем, конечно, раз сам не остался, но что-то типа. Илья осторожно приподнял рюкзак, он оказался тяжеловатым, но не чрезмерно, внутри прощупывалось нечто плоское и твердое, а ниже мягкий сверток и какие-то мелочи в кармашках. Вроде на взрывное устройство не похоже, не то чтобы ему доводилось видеть, а тем более щупать много взрывных устройств. Заметив, что они подъезжают к следующей остановке, Илья быстро вырвал листок из блокнота, написал номер своего телефона и ниже слово «рюкзак», подошел к водителю со своей находкой: — Вот пассажир забыл. — Я не буду это брать! — возмутился водитель, с подозрением глядя на рюкзак. — Бумажку возьмите, тут номер моего телефона, если я его не догоню, то может он обратится к вам или в диспетчерскую, тогда дадите ему мой номер. Илья выскочил из маршрутки и помчался в обратную сторону. К переходу парень не повернул, значит, на другую сторону не переходил. Илья хоть и часто проезжал мимо, но никогда здесь раньше не выходил и понятия не имел, что находится в глубине квартала. Куда вообще мог идти парень в такое время? Сейчас четыре часа. Он студент? Вернулся с занятий домой? Тогда он пошел в жилые дома и на этом все, найти его тут невозможно. Хорошо бы рюкзак обшманать получше, может, там какие подсказки бы нашлись, что Илья и сделал на ближайшей лавочке. Внутри действительно оказался макбук, маленькая бутылка воды и бутерброды в пакете, заманчиво пахнущие мясом с чесночком. В желудке голодно заурчало, прямым текстом напоминая о пропущенном обеде. В переднем кармане обнаружились связка ключей и две упаковки салфеток: сухих и влажных. И никакой записки с адресом и телефоном! Илья осмотрелся: от трехэтажного здания с расположенной перед ним стоянкой шли люди, по одному-два-три человека выходя из дверей. Кто-то направлялся к припаркованной машине, кто-то — к остановке. Мог ли там работать прекрасный незнакомец, как бы узнать? Илья предполагал, насколько глупо будет выглядеть, расспрашивая о нем. Из здания вышли три девушки и, пройдя несколько метров, остановились, рассматривая что-то в мобильнике одной из них и смеясь. Посчитав, что это его шанс, Илья смело подошел к ним и с самой сердечной улыбкой обратился: — Девочки, помогите ходоку. Пока они, оторвавшись от телефона, удивленно смотрели на Илью, он быстро изложил историю рюкзака. — От нас ты что хочешь? — Так, может, вы знаете его хозяина? — Илья похлопал по рюкзаку. — Да у нас половина парней в черных джинсах, куртке и с хвостиком. А ты его не сфоткал? И в самом деле! Можно ж было сфотографировать, а Илья протупил. — Не сфоткал, но у меня есть идея! Илья вытащил свой верный скетчбук и карандаш и в несколько движений под удивленными взглядами девушек изобразил портрет незнакомца, схематичный, но узнаваемый. — Ну, как-то так, — он развернул блокнот: — Узнаете? Раздались восхищенные возгласы: — Вау! Ты настоящий художник! Как быстро и классно! — и наконец скептическое: — Ты уверен, что он существует? Точно не преувеличил его красоту? — Точно. Девушки переглянулись: — Тогда не видели. Такого красавчика невозможно не заметить. — Разве что он новенький и работает в другую смену. — Расскажите подробней про смены, — попросил Илья. — Мы сегодня были в первую — с восьми утра до четырех дня, вторая соответственно — с четырех дня до двенадцати ночи и третья — с полуночи до восьми утра. — Значит, он мог идти на вторую смену, — обрадовался Илья. — Спрошу у охранника, может, он видел, — Илья кивнул на здание, где за стеклом отчетливо просматривался крупный мужик в форменной одежде. — Это Ванечка, — скривилась одна из девушек, и остальные, как в зеркале, повторили, — он еще тот козел, и даже если что-то знает, помогать не станет. — Ага, — подтвердила другая девушка, — его в очередной раз бросила пассия. У него и так характер говнистый, а теперь он еще и ненавидит всех. Какая наивность, да никто не сравнится по говнистости с их преподом, с которым они ходили на пленэр. Он тяготел к странному реализму в живописи и поэтому на первом курсе они рисовали сначала мусорный бак с разбросанным вокруг мусором и вонючими потеками возле дна, а потом бомжа, который словно жил в том самом мусорном баке. Нет, Илья являлся толерантным человеком и бомжам искренне сочувствовал, но запечатлевать их в цвете на бумаге… Но преподаватель считал, что развивает у студентов художественно-образное восприятие действительности, что он их учит передавать гармонию окружающего мира. А Илья хотел, чтобы он отвел их в спортивный клуб и там бы они изучали пластику движения и анатомические подробности занимающихся на тренажерах парней. Вот где гармония! Благоухающий помоями мусор в понимании Ильи к ней точно не относился.***
Сидя в троллейбусе и обнимая двумя руками рюкзак, Илья хмуро смотрел в окно, размышляя о неудавшемся разговоре с охранником. Девушки оказались правы, охранник явно понял, о ком спрашивал Илья, но признаваться не стал, еще и начал угрожать. А значит, придется приехать еще раз ближе к полуночи и караулить растеряху. Глупейшая ситуация. И есть как хочется! Желудок согласно заурчал. Дома Илья скинул куртку и кроссовки и повесил на плечо рюкзак — надо же повнимательнее изучить содержимое. В коридор вальяжно вышел огромный рыжий кот. — Что-то ты не спешил, — попенял ему Илья и протянул руки, кот подпрыгнул, и Илья подхватил его, крепко прижал к себе и зарылся лицом в густой мех. На кухне Илья сгрузил его на табурет, на другой поставил рюкзак: — Ну что, посмотрим, какие тут таятся сюрпризы. Он выложил на стол макбук и объемный сверток: — Ух ты! Не зря прошли мои страдания! В свертке оказались бутерброды с одуряюще пахнущей чесночком бужениной. Илья откусил огромный кусок и, с трудом его пережевывая, покосился на кота: — Тебе нельзя! У тебя вон, — он показал пальцем за спину, где на полу стояли кошачьи миски. — Ты и так питаешься лучше меня! Я тебе холистик покупаю, сам бы ел, но все для тебя, цени! Кот не оценил, глянул презрительно и положил лапу на стол. — Убери руки со стола! Тебя где воспитывали, в хлеву? Презрения в глазах кота добавилось, мол, сам жуешь чужой обед, а меня непонятно в чем попрекаешь. Наскоро перекусив, Илья отправился к мольберту и воодушевленно рисовал, пока выставленный таймер не просигналил, что пора выходить, иначе он пропустит прекрасного незнакомца, чьи глаза с восточной поволокой так и стояли перед мысленным взором.***
Чем была хороша новая работа — кормили обедом и ужином, чай-кофе без ограничения и даже какие-то батончики с печенцами имелись. Голодным Мир не остался, хотя часов в десять съел бы что-нибудь посущественней, чем чай с печеньем. Впрочем, проблема была не в еде и даже не в пропавшем макбуке, а в ключах от чужой квартиры и в запертом там еноте, которого оставили на его попечение. С Костей Мир познакомился в Испании, когда хорошенько поколесив по Европе после окончания университета, решил там задержаться на пару недель. Как вскоре выяснилось, Костя там отдыхал со своим бойфрендом Антоном, спокойным и незаметным парнем. Костя же поражал или точнее сражал местных жителей красотой и харизмой. Познакомились они случайно в пляжном баре, где к Миру приставал пьяный в дупель испанец, потный и противный. Мир и сам от него мог отделаться, но Костя зачем-то вступился, Мир вспылил, в итоге они разговорились и выяснили, что из одного города — мир тесен. Отдых с новыми знакомыми стал значительно веселей, а когда Костя с Антоном уезжали, то Костя дал свой номер и предложил звонить. Мир не планировал с ним поддерживать отношения, но номер сразу не удалил, хотя собирался. Как же он радовался, что сохранил его, когда внезапно ушел из дома, хлопнув дверью. Этого он тоже не планировал, но слово за слово и вот они уже с отцом разругались вдрызг, и Мир, схватив рюкзак, сунул в него макбук, рванул к дверям. А на крикнутое отцом вслед: — Фу ты-ну ты! Только посмотрите на него! Жить-то на что собираешься? На мои? И Мир в последний момент кинул на стол свою банковскую карту и гордо ушел, только на улице вспомнив, что там больше честно заработанных кровных, чем отцовых. Отец его никогда не баловал своими субсидиями. Мир пересчитал наличку, собранную по карманам, и понял, что пару дней он может перекантоваться в гостинице, а вот дальше… К друзьям идти он не мог, к родственникам — не хотел, вот тогда и пригодился номер Кости. Костя без лишних выяснений дал адрес и объяснил, как добраться. В небольшой двухкомнатной квартирке Костя жил с Антоном и енотом Лакки. С Лакки Мир заочно познакомился еще в Испании по фото, видео и восторженным рассказам хозяина и до сих пор так и не смог понять, зачем держать дома дикое животное. — Твоя комната, — распахнул дверь Костя, — располагайся. А вещи?.. — поинтересовался он, не заметив ничего, кроме полупустого рюкзака. Мир пожал плечами — никаких вещей он с собой не взял, даже и не подумал. Сгоряча сбежал из дома, непонятно что пытаясь доказать отцу, в глубине души надеясь, что отец первый прибежит мириться. Не веря, но все равно надеясь. — Ладно, решим. На первое время я тебе дам что-то из своих шмоток. Очень удачно ты нам подвернулся, — улыбнулся Костя и пояснил: — Мы с Антоном уезжаем в субботу утром к его родителям, вернемся в понедельник вечером или вторник рано утром. Нужно присмотреть за Лакки. Обычно моя мама с ним остается, но в этот раз она не может. Я уж думал, придется брать его с собой, чего не хотелось, потому что его здорово укачивает в машине. Приглядишь за ним? Пойдем. Мир никогда в своей жизни не ухаживал за домашними животными, что уж говорить про диких, лесных! — Я не знаю как, — выдавил он, глядя, как Костя распахивает дверь в ванную и демонстрирует довольного енота, плещущегося в воде. — Ничего сложного нет, — отмахнулся Костя, — я тебе все расскажу-покажу. Костя провел его на кухню, по ходу объясняя, как и чем кормить Лакки, показал огромную клетку в своей комнате, куда его нужно запирать на ночь и на время отсутствия. Чем больше Мир слушал и смотрел, тем больше ему хотелось, чтоб отец поскорее одумался, позвонил и начал уговаривать вернуться. Обидно, что мамы не было дома в тот момент, а теперь она и не станет вмешиваться.***
За ужином, прекрасным, к слову сказать, и приготовленным Антоном, что было совсем удивительно, Костя поинтересовался: — У тебя какие планы? Только давай сразу проясним — я на самом деле спрашиваю именно про твои планы. Может, тебе помощь еще какая нужна? Крышей над головой мы тебя обеспечили, живи, сколько нужно. Ты нас не объешь, не беспокойся. Одежду я тебе дам. А дальше? Миру почему-то стало неловко признаваться, что из дома он ушел по собственной дурости. И возвращаться, поджав хвост, не хотелось — гордость не давала. — Мне бы работу найти и постоянное жилье. Парней ему совсем не хотелось стеснять, трудно было не заметить, каким взглядом провожает Костя Антона, или как Антон вроде украдкой касается то руки Кости, то плеча. — С жильем пока не заморачивайся, сначала работу нужно найти. Я так понимаю, по специальности ты работать не хочешь. — Пока нет, — напрягся Мир. — Ладно, подумаем. Костя и в самом деле принялся прикидывать, кем можно пристроить Мира к себе на работу, — получалось не очень. Как ни странно, но выход нашел не Костя с его обширными знакомыми, а Антон. — Ты же английский хорошо знаешь, — не спросил — констатировал он. — Ну да, — согласился Мир, это они еще в Испании прояснили. — Бывший сокурсник недавно жаловался, что им нужны люди. — Какой еще сокурсник? — прошипел Костя. — Когда это он успел тебе пожаловаться? — Куда нужны? Кем? — одновременно спросил Мир. — В колл-центр, диспетчером, работа на английском языке, учат на месте. Как я понял, ничего сложного, главное требование — отличное знание английского, — ответил Антон, игнорируя Костю. — Сейчас я у него уточню. И уточнил. На работу Миру нужно было выходить уже завтра, работа посменная, выходных в привычном смысле субботы-воскресенья нет, когда тебе смену поставили, тогда и работаешь. Стажировка месяц. В глубине души Мир надеялся, что до постоянной не дойдет, ну не видел он себя на подобной работе. Временно перекантоваться, почему бы и нет, а вот постоянная… С другой стороны, доказать отцу, что он в состоянии сам прожить и обеспечить себя, было бы здорово. Ночью лежа в постели и уже засыпая, Мир подумал, да, Костя — хозяин квартиры, енота, целеустремленный и независимый, все тут его, даже Антон, а на самом деле тихий, спокойный Антон и есть сердце этого дома.***
С работы Мир вышел в мрачнейшем настроении, Косте он так и не дозвонился, номера Антона у него не было, и что делать, непонятно. Хорошо, что уже вечер понедельника, точнее, первый час ночи вторника. Можно ночь и под дверью перекантоваться, если получится в такое время попасть в подъезд. Он бы остался на работе до утра, уж, наверное, не выгнали бы, но вдруг Костя с Антоном приедут утром во вторник, вещи закинут и сразу на работу, и он с ними разминется. Что тогда? Торчать на улице? А если бы он проворонил рюкзак еще в субботу или вообще в пятницу, в первый же день? Пришлось бы возвращаться домой, а енот, оставленный на его попечении. Что случилось бы с ним? Мир сел в служебное авто, развозившее по домам работников, и уставился в окно. Микроавтобус вырулил со стоянки и поехал к дороге, притормозив перед самым выездом. И тут Мир увидел его, свой рюкзак. — Стой! — заорал он. — Останови на минутку! Удивленный водитель оглянулся на Мира: — Стою. — Я сейчас! — он выскочил из машины и помчался к остановке, где на лавочке стоял его рюкзак с бесценными ключами. Илья боковым зрением заметил нечто быстро приближающееся, вскинул голову от телефона и вскочил. — Мой рюкзак! — угрожающе заявил Мир. — Твой рюкзак, — одновременно с ним сказал Илья. — Откуда он у тебя? — Ты забыл его в маршрутке. — Я знаю, — Мир схватил рюкзак и первым делом проверил наличие ключей. Хотелось выспросить, откуда и как, и почему, но сзади раздался автомобильный клаксон, и, решив отложить вопросы, он протянул руку: — Мир. Илья с недоумением заморгал, пробормотав: — Да вроде не ссорились. — Это мое имя — Мир. — Илья. Он пожал руку Мира, хмыкнув про себя, — крепкая, но ухоженная, с гладкими сильными пальцами, не то что грубая и мозолистая клешня самого Ильи. Водитель снова посигналил, Мир оглянулся и быстро предложил, доставая телефон: — Диктуй свой номер. Мир побежал в бусик, а Илья стоял и пялился вслед, до сих не веря, что он все-таки снова встретил прекрасного незнакомца, познакомился с ним и даже обменялся номерами. Тут Илья погрустнел — Мир его номер взял, но свой не дал. Позвонит или нет? Лязгнули, открываясь, двери подъехавшего троллейбуса. Илья отвис и заскочил внутрь, он-то собрался такси вызывать, маршрутки уже не ходили, а троллейбуса он никак не ожидал. Он уселся в почти пустом салоне и выжидающе уставился на экран телефона. «Мир прислал вам сообщение. Прочитать? Заблокировать? Добавить Мир в контакты?» Да! Черт! Конечно, да! «так как у тебя оказался мой рюкзак?» Илья пожал плечами. Ясно как, уже говорил. «Забрал из маршрутки» «смешно очень. как ты меня нашел?» «Увидел что ты вышел без рюкзака, но маршрутка уже уехала пришлось возвращаться со след остановки» «увидел? интересно. значит следил за мной. любовался?» Чего? Илья, подняв брови, перечитывал и перечитывал последнее слово. Это что, Мир с ним заигрывает? Да ну нах, не может такого быть. «Я художник у меня наблюдательность 80 лвл» «ха-ха я играл как-то в Pictionary, а почему решил вернуть?» «Обыскал рюкзак сорри нашел макбук и ключи решил найти хозяина» «мне здорово повезло. главное ключи! ключи от чужой квартиры. спасибо» «И тебе спасибо за бутеры очень вкусные А чего чужой? Ты не местный?» «местный. живу у друзей пока не найду жилье» «Жилье? Ищешь квартиру?» «да как только заработаю на нее» «Хочешь купить?» «да ты юморист! снять понятное дело» Илья заморгал, раздумывая. «Именно квартиру или комнату? Комната дешевле значительно» «какую комнату? в общаге?» «Почему? Квартиру можно снять с другом или знакомым платить пополам» «нет у меня друга с которым можно снять квартиру» «Я ищу соседа. Мой уехал два месяца назад» Илья, затаив дыхание, ждал резолюцию Мира, но сообщения все не было. «не буду писать что мы не то что не друзья, но и знакомы то едва-едва. где квартира и сколько стоит?» Илья выдохнул, широко улыбнулся и принялся быстро набирать адрес и цену.***
Казалось, после рабочего дня, да с переживаниями, должен был отрубиться без задних ног и продрыхнуть до утра, как Лакки, но не тут-то было. Мир в половину первого ночи не стал беспокоить енота, решил убраться в клетке с утра пораньше, главное, успеть до приезда хозяев. Хорошо ему, беззаботной животине, а Миру думы уснуть не давали — слишком много всего произошло: ушел из дома, только нашел крышу над головой и работу, как опять перемены. Но уходить нужно, не то чтоб Мир отличался особой стеснительностью, но и слушать ночами, что у его соседей по квартире есть сексуальная жизнь, неловко. Как это часто бывает, решение пришло во сне — утром Мир проснулся и понял, чего страдать, нужно просто поехать и посмотреть квартиру Ильи. Вполне возможно, за такие мизерные деньги предлагается такой шлак, что сам приплатишь, лишь бы оттуда уйти. Он убрал у Лакки и, слегка подогрев ему фарш-кашу, поставил миску на стол, сам устроился у окна — уж слишком странно было сидеть завтракать за одним столом с енотом. Глазея на улицу, увидел, как у подъезда остановился паркетник и из него вышел Антон, а следом — Костя. — Твои папаши приехали. Мир помог занести сумки, мешки и коробки, их оказалось ооочень много. — Как только все это в машину влезло, — пропыхтел он, затаскивая на балкон мешок картошки килограмм на сорок. — От родителей Антона с пустыми руками не уедешь, — откликнулся Костя, отгоняя Лакки от сумки с выпечкой. — Как ты тут? Смотрю и с работой, и с Лакки справился. — Нарисовался вариант с жильем. — Что за жилье? — насторожился Костя. — Комната в квартире, один сосед. Знакомый. — Ну если знакомый… — протянул Костя. — Сколько платить? — уточнил Антон, вытаскивая консервацию из коробки. Мир ответил, и Антон нахмурился, пристально глядя на него. Мир поежился — вот уж чернющие глаза у человека, как в бездонную пропасть заглянул, и взгляд такой, пробирающий до нутра. И как Костя выдерживает? — Слишком мало даже для комнаты, — резюмировал Антон. — Какие условия? — Ты его слушай, он в этих делах разбирается, — кивнул Костя, вытаскивая пакет с пирожками. — Угощайся. — Сам пока не знаю, хочу поехать посмотреть, — пожал плечами Мир. — Спасибо, — он сполоснул руки и закинул в рот крошечный пирожок с мясом. — Офигенно вкусно! — Ты не торопись, мы тебя не гоним, можешь жить, сколько угодно. — Спасибо, ребята. Вы мне здорово помогли, но…***
Илью разбудил звук пришедшего сообщения: «дома? хочу заехать посмотреть комнату» Илью аж подбросило, куда кидаться, что делать: умываться, убираться, кофе варить, что, что? Он заметался по комнате, ударился мизинцем о ножку дивана, заскакал на одной ноге, подвывая от боли, и тут же получил отрезвляющий укус от кота. Тьфу ты, черт! «Дома. Приезжай» Почти до четырех утра он рисовал эскизы — внешность Мира была создана, чтобы ее запечатлевать на полотне. То он представлялся восточным принцем, мчащимся на арабском скакуне в белых песках к далекому оазису. Куфия развевается, грива у коня — тоже и… Нет, не так! Куфия закрывает волосы, половину лица, а если оставить ее неподвязанной, то получится неестественно. Кто в пустыне станет скакать на коне с открытым лицом? Эскиз летел в сторону, и Илья принимался за новый. Придуманные сюжеты теснили один другого: Мир стоит на носу корабля, рассекающего океанскую волну, сзади белые паруса, прыгают дельфины, вдалеке виден острый акулий плавник. Или лучше — морское чудовище обхватило щупальцами корабль и подбирается к мужественному капитану? Или нападение пиратов? Что? Илья покормил кота, включил кофеварку, быстренько умылся, убрал в лотке у кота и помчался в спальню наводить порядок — на самом деле уничтожить в ней все следы своего пребывания. Хорошо, что в другой комнате на одну стену огромный встроенный шкаф, куда можно запихать постель, вещи, кота, залезть самому и еще место останется. Мир пришел, когда Илья отдышался, позавтракал, выпил кофе и начал себя накручивать «приедет-не приедет». — Привет, — белозубо улыбнулся Мир и протянул руку. Илья постарался как можно незаметнее обтереть об штанину свою, внезапно вспотевшую руку, и только тогда пожал. — И тебе привет. — Ну, показывай хоромы, — предложил Мир, осматриваясь. В коридоре имелся зеркальный встроенный шкаф как раз напротив двери в комнату, которую открыл Илья. — Твоя комната, — сообщил он. В комнате три на три стоял двухспальный диван и перекладина на ножках, на которой болтались пустые плечики, очевидно заменявшая отсутствующий шкаф. И все, на этом мебель заканчивалась. — Не густо, — безрадостно прокомментировал Мир. — Ни стола, ни стула, ни шкафа. — На диване сиди, — Илья отодвинул штору и продемонстрировал широченный подоконник: — Вот тебе стол. — Я к нему с дивана должен тянуться? — язвительно уточнил Мир. — Не придирайся, — отмахнулся Илья и вышел в коридор: — Если тебе нужен шкаф, можешь этим пользоваться. — Он стоит в общественном месте, — возмутился Мир. — Ага, в подъезде, — съязвил Илья. — Вот туалет, ванная, кухня. Все оказалось вполне приличным, с хорошим ремонтом, правда в кухне обеденный стол явно не вписывался, как и вешалка в комнате, — крошечный, потрепанный и к нему два таких же побитых жизнью табурета. — Я хочу посмотреть другую комнату. — Она уже занята — я там живу. — И что, ее нельзя посмотреть? — скептически поднял брови Мир. С тяжким вздохом Илья открыл дверь в свою комнату. Крупный рыжий кот, до этого преспокойно спавший в большом кресле, поднял голову, пристально взглянул на вошедших, потянулся, выгибая мощную спину, и широко зевнул, обнажив длинные, острые клыки. — Это что за монстр? — удивился Мир, до этого и не подозревавший о существовании еще одного жильца. — Это Глотик, — сказал Илья, — ну знаешь, Живоглот, как у Гермионы из Гарри Поттера. — Кота Гермионы зовут Крукшанкс, — ответил Мир, сверля мрачным взглядом рыжее лохматое чудовище с плоской мордой. — Звучит мерзко, — скривился Илья. — С чего ты это взял? Гермиона лично сообщила? — Прочитал в оригинале на английском, — равнодушно бросил Мир. — Можно подумать, что Живоглот звучит приятно. — Ты читал «Гарри Поттера»? — изумился Илья. — На спор. И только первые три книги. В комнате было на что посмотреть и без кота, в ней, как и в предыдущей мебель почти отсутствовала — кресло, в котором до этого спал кот, и напротив окна — шкаф на всю стену с зеркальными дверцами, что зрительно делало комнату больше. Все остальное пространство занимали мольберты разного размера и картины, большинство которых стояли повернутыми к стене. Подоконник весь был завален баночками и тюбиками с красками, карандашами, кисточками, стопками бумаги и прочими рисовальными принадлежностями. — Так ты на самом деле художник? — удивился Мир. — На самом, — ухмыльнулся Илья. Миру всегда казалось, что творческие люди не от мира сего, особенно художники, хотя ни с одним раньше он знаком не был, но Илья выглядел обычным, адекватным парнем. Ладно, вроде все не так плохо: квартира хоть и не блистала размерами, оказавшись еще меньше, чем у Кости, но была чистенькой и с ремонтом, и самое привлекательное — цена. — Хорошо, мне подходит, — объявил Мир, возвращаясь уже в свою комнату и положив рюкзак на диван. — Отлично, — Илья постарался не улыбаться слишком широко. — Тебе помочь перевезти вещи? Подивившись альтруизму Ильи — и рюкзак привез, и сейчас помощь предложил, Мир сообщил: — Все мои вещи со мной. — Но там же нет ничего. Мир пожал плечами: — Приобрету со временем, — и помявшись, добавил: — Я пока не получу зарплату, не смогу заплатить за комнату. — Это решаемо, а вещи… — Илья отодвинул дверцу коридорного шкафа и продемонстрировал большой пакет в углу: — Осталось от предыдущего соседа, можешь воспользоваться. Мир скривился. — А что с соседом случилось? Ты его убил и съел? — Ха-ха, очень смешно. В комнату вальяжно вошел кот и впрыгнул на диван, принявшись обнюхивать рюкзак. — И еще одно — моя комната — зона, свободная от кошек. Это понятно? — Так точно, сэр, — с серьезной миной согласился Илья.***
Можно сказать, что у Мира по сравнению с Ильей была спокойная, размеренная жизнь — просто смены на работе и дом. С его худой одеждой особо не погуляешь, хорошо, что на первую и ночную смены забирает служебный автобус и отвозит домой после вечерней и ночной, — не нужно мерзнуть на остановках и ехать в забитом общественном транспорте. На следующий день, после того, как Мир переехал, Костя привез ему сумку с продуктами и пакет со своими, неношеными, вещами. Там были упаковка теплых носков, пара футболок, свитер, который в другой жизни Мир никогда бы не надел, неудивительно, что Костя от него избавился, и спортивные штаны. Мир чувствовал себя бедным родственником, но отказываться не стал. Илья же обрадовался продуктам. Даже Мир оказался более приспособленным к кухне, чем Илья, несколько лет живший один. Или с соседом по квартире. Поэтому, как-то незаметно для себя и, видимо, от тоски по нормальной пище, Мир стал смотреть кулинарные каналы и даже подписался на несколько в ютубе. Если он работал во вторую или третью смену, то оставалось достаточно времени днем, чтобы попробовать приготовить что-то несложное и вкусное, поскольку не представлял, как можно месяцами питаться магазинными пельменями и сосисками, как это делал Илья. Было удивительно однажды зайти в квартиру и почувствовать аромат домашней еды. Илья тогда неверяще вломился в кухню и, бинго, Мир приготовил рагу с мясом, немного пересоленное, и салат из капусты и сладкого перца, наоборот недосоленный. Илья уже несколько месяцев не ел ничего более вкусного. Все оказалось совсем неплохо, Мир освоился и через неделю казалось, что он живет тут даже слишком давно. Единственное, не хватало одежды и обуви, к тому же на улице становилось все холоднее и свитер, который отдал Костя, ужасного горчичного цвета, уже не спасал. А еще кот, наглый, надоедливый кот, который совершенно нахально повиснув на ручке, умело открывал дверь в комнату. Ну и хозяин кота, умный, саркастичный, симпатичный, но с неким ощутимым диссонансом — среднего роста, худощавый, но с железной хваткой — Мир помнил его рукопожатие, — и художник. Разве художники не должны быть томными, истеричными существами? Смазливое лицо, легкомысленные кудряшки и при этом жесткий, пронзительный взгляд. Несоответствие внешности и характера странно очаровывало, хотелось узнать Илью поближе. — Фкуфно, — пробормотал Илья, набив рот запеченной с мясом картошкой — кулинарные умения Мира все совершенствовались и за две недели, по мнению Ильи, дошли до высшего пилотажа. Мир скептически взглянул на него — на самом деле он готовил весьма посредственно, ему было очень далеко до готовки мамы или того же Антона, но для Ильи, привыкшему к дошираку, пельменям и булкам, любое блюдо, приготовленное Миром, казалось шедевром кулинарного искусства. — Сколько тебе лет? — задумался Мир, глядя на жующего Илью. — Двадцать шесть, — ответил Илья, снова набивая рот. — А фто? Мир на полном серьезе удивился, он считал, что Илье не больше девятнадцати, а тот оказывается старше его на четыре года. — На каком курсе ты учишься? — В смысле «учусь»? Где? — А я откуда знаю, где учатся на художника. Илья отложил вилку и уставился на Мира. — На художника много где можно учиться, — протянул он. — Я, например, закончил Академию живописи. — О, — неопределенно выдал Мир, поскольку все еще привыкал к мысли, что Илья не только, оказывается, старше него, но и уже несколько лет самостоятельно зарабатывает на жизнь. — Хочешь посмотреть картины? — после продолжительной паузы поинтересовался Илья. — Наверное, — с сомнением согласился Мир. — Ты рисуешь на заказ? Или просто по вдохновению? — На заказ, а как еще поддерживать свое существование? — хмыкнул Илья. — Ого, — протянул Мир, разглядывая полотно полтора на метр с изображенной на нем пожилой женщиной, сидящей в кресле с поросенком на руках в кружевном воротничке и колпачке на голове. — Я действительно это вижу? — Ага. А вот еще, — Илья показал картину с тем же поросенком, только теперь он был один и в блестящей жилетке. — И сколько это стоит? Илья назвал. — Ох, ничего себе! И твоя совесть позволяет брать с меня деньги за квартиру? Да ты мог бы платить сам и еще поддерживать материально несколько таких же несчастных, как я. Илья бессердечно рассмеялся. — Ну окей, — улыбнулся Мир, — это тоже заказы? — он показал на стопку разномастных картин, повернутых к стене. — Не совсем, это э… Я потом покажу, с ними еще нужно работать. — Понятно, эти, видимо, нарисованы по вдохновению. Илья, пожав плечами, вытащил с другой стороны картину с пейзажем. — Красиво, как будто фотография. Илья засмеялся. — Что? — Ничего, — он покачал головой, со снисходительной улыбкой глядя на Мира. — Сколько времени у тебя уходит на одну картину? — По-разному. Иногда в охотку за пару дней могу написать, иногда — пара недель или месяцев. Если заказ, то там сроки оговариваются и особо не раскачаешься. — А за сколько ты тетку со свиньей нарисовал? — Недели за полторы, вместе со второй. — Так быстро? — Да как сказать. Иванов писал свое «Явление Мессии» двадцать лет, а Айвазовский свою самую большую картину «Среди волн» — десять дней. Вот и решай, если ты, конечно, слышал про таких художников. Мир обиженно надулся: кто не слышал про Айвазовского? А Иванов вообще распространенная фамилия. — А как тебя находят заказчики? — В интернете, у меня там свой сайт. — Они потом сюда приезжают позировать? — с сомнением спросил Мир — за то время, что он тут жил, ни разу не видел посторонних. — Не хватало! Присылают свои фото и видео, смотря в каком стиле хотят портрет. — Стиле? — Поп-арт, дрим-арт, Флип-Флоп портрет, стилизация под старину, портрет в образе, кто-то хочет быть русалкой или принцессой, и тому подобное. — Ты уверен, что это не ругательства? Илья засмеялся: — Зайди на мой сайт и почитай подробней, там и примеры есть. Мир задумался — хорошо художникам, они получают деньги за то, чем занимаются с удовольствием, по сути за свое хобби — лучшая работа! А у него даже хобби нет. Интересно, Илья мог бы нарисовать его? Почему-то представилось, что он сидит в кресле и держит на коленях***
На завтрак Мир приготовил омлет — новое блюдо в своем меню. Омлет получился далеко не таким пышным, как он привык есть, но тоже очень ничего. Илья его наяривал и поглядывал в сторону сковородки в надежде на добавку, иногда бросая такие голодные взгляды на повара, что Мир чувствовал смущение. За окном стучал мелкий дождь, вроде даже со снегом. Мир шмыгнул носом, предчувствуя поездку на работу — на вторую смену приходилось добираться самому. Хочет он или нет, но нужно ехать домой за теплыми вещами. Завтра ему в ночь, как раз можно съездить, да по-любому завтра нужно домой. Вот только он опасался ехать один — слишком велико будет искушение остаться дома, не возвращаться в эту маленькую квартирку с наглющим котом и нелепым художником. Родители, особенно мама, наверняка приложат максимум усилий, чтобы его удержать. — Слышь, Илья, можешь завтра поехать со мной за вещами? Илья с беспокойством уставился на него: — К тебе домой? — Ага. — Могу, наверное, — осторожно начал Илья, — но разве твои родители?.. — Что? А, никакой агрессии, все в порядке, просто небольшие разногласия с отцом в принципиальных вопросах. Разногласия в каких вопросах? Мир не говорил, а выспрашивать было неудобно, да и не касалось оно Илью. Разве что… Илье иногда казалось, что Мир окидывает его оценивающим взглядом. Окидывает или всего лишь казалось? Дилемма. В популярном журнале, к сожалению, местного формата наконец напечатали статью про выставку в художественной галерее, в которой участвовал Илья. И ему было очень интересно, что написали про его картины, как их преподнесли, хорошо ли они получились на фотографиях. Парень модельной внешности во всю глянцевую обложку получился просто шикарно. Скептически скривившись, Илья прочитал: «Молодой наследник строительного олигарха Володя Карелин снова в стране. Стр. 11-12, 25-26». Он пробежал глазами краткие заметки с указанием страниц вокруг фото Володи Карелина и наконец нашел нужную в самом низу: «Выставка молодых художников. Стр. 48-51». Стоп, Карелин — это случайно не тот, что отгрохал детскую больницу и подарил ее городу? Неплохой папа у Володи. И что за Володя? Ох уж эти журналисты, любители создать видимость близости со знаменитостями с помощью такого дешевого приемчика, как интимное обращение: Митя, Леша, Саша к взрослым мужикам. Попытка приблизить читателя к кумиру, словно вы друзья. Илья прищурился, разглядывая фотографию «Володи». Засопел недовольно, поднимаясь в квартиру. Вот значит как. Ну ладно. Специально не постучав, он вломился в комнату Мира, размахивая журналом. Мир поднял от макбука удивленные глаза и принялся спихивать с живота свернувшегося там пушистым рыжим клубком Живоглота, тот, сопротивляясь, запустил когти в футболку Мира. — Это не то, что ты подумал, — принялся оправдываться он. — Ну-ну, и что же я подумал? — насмешливо поинтересовался Илья. — Твой бесстыжий кот наловчился открывать дверь в мою комнату и постоянно тут тусуется на диване, видимо, кресло в твоей комнате его не устраивает, — язвительно ответил Мир. Естественно Глотику больше нравится в комнате Мира и на диване Мира, ведь он привык спать именно тут, но озвучивать это Илья не стал, помахав журналом и тыкнув пальцем в глянцевую фотографию: — Не ожидал увидеть своего соседа по съемной квартире на обложке. Мир протянул руку и взял журнал, без интереса разглядывая фото: — С чего ты взял, что это я? Не вижу ни малейшего сходства. Илья с усмешкой взглянул на него: — Ты забыл один нюанс — я художник, я близнецов не перепутаю, и уж тем более смогу понять, тот человек на фотографии или нет. Н — наблюдательность. — Ага, я помню — восьмидесятый левел, — недовольно ответил Мир. — И? — Что «и»? Завтра пойдем ко мне домой и информации у тебя прибавится. — Ла-а-а-дно, — протянул Илья, — но рассказать-то, как ты попал на обложку журнала, ты можешь? Да и вообще… — Вообще я учился в Лондоне, сначала в школе закрытого типа, потом в университете. Отец все оплачивал, но карманными расходами не баловал, как-то мне предложили сняться в рекламе, я отказываться не стал. Вот и вся история. — Оу, вся жизнь в двух предложениях, — съязвил Илья, забрав журнал и задумчиво разглядывая фото Мира в костюме и элегантном пальто. — И в какой рекламе ты снимался? — Нижнего белья, — белозубо улыбнулся Мир. Илья с огромным интересом уставился на него. — Но там только торс. Без головы. — А это? — потряс журнал Илья. — Было еще несколько съемок, — пожал плечами Мир. Мир ушел на работу, и Илья залез в интернет и позалипал на его фотографии. Теперь, когда он знал, что Мир публичное лицо, найти их было несложно. Да и раньше, наверное, тоже, просто раньше ему и в голову не приходило их поискать.***
Они приехали в закрытый коттеджный поселок на окраине города — один из самых элитных районов. Их беспрепятственно пропустили и теперь Илья с нескрываемым интересом разглядывал мощные заборы и фигурные ворота. — Ого, роскошно живете, господа. — Не жалуемся, — пожал плечами Мир. За воротами встретил охранник, уважительно кивнувший Миру и цепким взглядом окинувший Илью. Дом стоял в глубине участка, и они прошли метров тридцать по широкой дорожке, выложенной красивой плиткой и обсаженной аккуратно подстриженными кустами, прежде чем вышли к крыльцу. За кустами открывались виды, над которыми явно поработал ландшафтный дизайнер. Дом внушал, он не был чрезмерно огромным, но в нем чувствовалась солидность и основательность, словно за его плечами имелась пара веков, хотя Илья не сомневался, что его построили не больше двадцати лет назад. Они вошли в прихожую, своими размерами превышающую комнату Ильи, и Мир, дрожащий от холода, с облегчением расслабился. Илья тоже вздохнул с облегчением, не увидев дворецкого, горничной или камердинера. — Раздевайся, проходи, — сказал Мир. И пока они вешали куртки в большой зеркальный шкаф, двойные двери из прихожей в дом распахнулись и в проеме застыла женщина. — Мир! Ну наконец-то, — она шагнула вперед, протянув руки, и Мир обнял ее, глубоко вздохнув. — Привет, ма. С днем рождения, — он вытащил из кармана небольшой сверток в золотистой упаковке и дал матери. — Спасибо, милый, но мой лучший подарок — твой приезд, — она с интересом взглянула на Илью: — Ты пришел с другом? — Э-э-э, да. Это мой сосед по квартире Илья, а это моя мама, Мария Викторовна, — неохотно представил Мир. Илья бросил на него испепеляющий взгляд и склонил голову: — Рад познакомиться. Мария улыбнулась и предложила: — Проходите, мальчики. Мир, тебя ждет папа в кабинете. Мир нахмурился: — Ма, я пришел, чтобы поздравить тебя и взять теплые вещи. — Ты не хочешь увидеться с отцом? — Не горю желанием. — Пожалуйста, Мир, ты можешь с ним не ссориться хотя бы сегодня? Илья, чувствуя себя неловко — пришел на день рождения без подарка да еще и стал свидетелем семейных разборок, отошел на пару шагов в сторону и осмотрелся. А посмотреть было на что: огромный то ли холл, то ли зал, с камином по центру и широкой лестницей за ним. Илья никогда раньше и представить не мог сочетание барокко с хай-теком, но тем не менее вот он — беломраморный камин с позолоченной лепниной и канделябрами сверху, со старинной картиной в тяжелой золоченой раме — копия «Портрета Лопухиной», стол из оникса, большой кожаный диван и триптих над ним — гигантские белые головки одуванчиков на черном фоне. Чего он точно не ожидал, так это увидеть свои работы в доме Мира. — Чудесная картина, я влюбилась в эти одуванчики, как только увидела. — К Илье тихо подошла Мария и с удовольствием принялась разглядывать триптих: — Эти серебристые парашютики, отлетающие от одуванчиков, словно звезды в ночном небе. Очень талантливый современный художник. Эта картина тоже его кисти, — она показала на «Портрет Лопухиной». — Это копия, автор — Владимир Боровиковский, — невольно вырвалось у Ильи. — Разбираетесь в живописи? — удивилась Мария. — Немножко. Пожалуйста, обращайтесь ко мне на «ты». — Согласна, — легко улыбнулась Мария. — Поможешь на кухне? Что? Нет! Илья и кухня! Трудно найти более не сочетаемые объекты. — Да, конечно, только я совсем не умею готовить, — предупредил Илья. — Тебе и не придется. Разве не странно было бы заставлять гостей готовить? — Мария, наклонив набок голову, лукаво посмотрела на него. — Пойдем.***
Они обошли лестницу и оказались в нескромных размеров светлой кухне-столовой, наполненной такими ароматами, что и у сытого вызвали бы слюнотечение. Илья, собравшийся вякнуть об аппетитных запахах, с трудом удержав челюсть на месте, уставился на большой пейзаж над угловым диваном. — Прелесть, верно? — заулыбалась Мария. Илье нравилась эта картина, он помнил то удовольствие, что испытывал, когда писал ее. Ему вообще больше нравилось рисовать пейзажи, чем портреты, но в финансовом плане они были невыгодны — их было тяжелее продать. За пять лет, что он работал на заказ, ни один клиент не поинтересовался, рисует ли он пейзажи, пусть его рекламный сайт и был заточен под портреты. Люди хотели свои портреты либо портреты близких — проза жизни. — Разве это картина? — шутливо спросил он. — Больше похоже на аппликацию. — Я так понимаю, это фишка, — на этом слове Мария издала смешок, — художника. И мне это очень нравится, добавляет живости и реализма. Эти бабочки… я их обожаю. На переднем плане на самом деле были аппликации — Илья отдельно нарисовал и потом вклеил на картину крупных бабочек, для достоверности используя металлизированные краски — бабочки сверкали и переливались, как живые, купаясь в ярких лучах летнего солнца. Травы и цветы трепетали, словно от дыхания ветерка, заставляя парить над ними разноцветных мотыльков. От картины веяло летом и радостью. Он проходил практикум по копийной живописи в Третьяковке, ему достался «Портрет Лопухиной». Умение делать качественную копию, постичь технику Мастера показывало уровень художника, но Илья еще и сказочное удовольствие получал, работая над картиной. Это было мастерство, искусство, а бабочки, одуванчики, блестки-серебрушки — бизнес, покупаемый товар. Ширпотреб. Поэтому Илья никогда не встречался лично с заказчиками, работая исключительно через сайт и с полной предоплатой. На сайте не упоминались его личные данные и связать молодого, но талантливого художника со штамповками, которые он клепал на заказ, было невозможно, он все равно получал удовольствие, рисуя на продажу. В художественной среде его наверняка за это осудили бы.***
Голодно сглатывая, он помог Марии накрыть на стол, удивляясь про себя отсутствию какой-либо прислуги и гостей. — Присаживайся, Илья. Я позову мужа и сына. Илья уселся на диван поближе к блюду с гигантскими отбивными на косточке и вожделенно уставился на них. Мария пошла к двери, но тут послышались громкие голоса и в проеме появился пышущий злостью Мир. — Илья, одевайся, мы уходим. Что? Как? Сейчас? Илья расстроенно посмотрел на зажаренные сочные куски мяса и встал. — Мир? Пообедай с нами, — Мария просительно посмотрела на сына. — Прости, мама. — Василий! — было сказано таким тоном, что Илья замер на месте. — Мир, оставайся на обед, давай не будем портить маме день рождения. К счастью Ильи или его желудка, Мир молча прошел к столу. День рождения портить нельзя, а аппетит — можно. Илья молча набивал живот, возмущенно слушая реплики Василия Петровича. Нет, Илья его искренне уважал за высокое качество построенных домов и за благотворительность, городу очень повезло с ним. Вот только за столом при постороннем человеке зачем постоянно мрачно сдвигать брови и всячески показывать, как ты недоволен сыном? — Вместо того, чтобы делом нормальным заниматься, — бурчал он, — карьеру строить, идти к вершинам, ты тратишь время впустую. У тебя такое образование, а ты… — Я занимаюсь, я строю, — парировал Мир. — Что ты там строишь? — махнул рукой Василий и захрустел крошечным маринованным огурчиком. — Ты рушишь! Жизнь свою рушишь. Из дома ушел, живешь в какой-то дыре, якшаешься непонятно с кем, — он пренебрежительно махнул надкусанным огурчиком в сторону Ильи. — Вообще-то я его бойфренд, — Илья и сам не понял, зачем это ляпнул, видимо, еда на мозги надавила. Все трое Карелиных уставились на него с совершенно неописуемым выражением лиц. Мир покачал головой и закрыл лицо ладонью. Его родители немо смотрели на Илью. Илья пожал плечами и с неловкой улыбкой принялся доедать салат, пока не выперли. — Мир, — грозно произнес отец. — Никаких выяснений за столом, — быстро сказала мама. Мир кинул вилку на стол и поднялся: — Что-то у меня аппетит пропал. Пойдем… бойфренд. Он пихнул Илью в плечо, тот грустно посмотрел на шоколадный торт и встал. — Не поели толком, — подскочила Мария и засуетилась, — погодите, я с собой соберу. Они вышли из дома и направились к остановке в мрачном молчании, Мир оделся в теплую куртку и зимние ботинки, но все равно поеживался от холода. На остановке Мир угрюмо уставился на Илью: — Ты зачем соврал, что мой бойфренд? Мало мне было проблем с отцом из-за работы, так теперь родители будут считать меня геем. — Э-э-э, а ты разве нет? Мир продолжил сверлить его гневным взглядом. — Упс, неувязочка вышла, — виновато посмотрел в ответ Илья. — Неувязочка?! Идиот! — Эй, давай без оскорблений. Я всего лишь хотел облегчить твою участь — я был уверен, что тебя выгнали из-за нетрадиционной ориентации. — Какая связь вообще? К тому же я сам ушел, о чем и говорил неоднократно, — вспыхнул Мир. — А если б и так, каким образом твое признание облегчило бы мне участь? — Твои родители увидели бы, что бойфренд — это не монстр и не типичный педик, каким его обычно представляют, — манерный, накрашенный, в розовом топике в облипочку, — а обычный парень. — Мда, мотивы твои понятны, а фантазия — нет, — скривился Мир. — Это ж надо — розовый топик. Лучше б ты обошелся без подобной инициативы. — Все, что ни делается, к лучшему. Твои родители — адекватные, умные люди, они свыкнутся с мыслью, что ты гей и… — Я не гей, — прошипел Мир. — Ладно, ладно, би, — отмахнулся Илья. — Так вот, они свыкнутся и, если ты приведешь девушку, будут счастливы, а если парня, да еще из вашей великосветской тусы, равного тебе по социальному положению, думаю, тоже отнесутся лояльно. — Так может мне тебя еще и поблагодарить? — возмутился Мир. — Поверь, придет время и поблагодаришь, — беспечно отмахнулся Илья.***
На улице уже темнело рано, но фонари светили ярко, да и время было не позднее, потому от внезапного: «Эй, слыш, пацаны, мобилы есть? Дайте позвонить» у Мира сердце замерло, а по спине прошел холодок. — Не-а, нету, — развел руками широко улыбающийся Илья. — Ты че дерзкий такой? — А если найду? — раздались голоса. Гопников было четверо. Мир, судорожно вцепившись в ремень сумки, висящей на плече, сглотнул. Илья что, идиот? На что он рассчитывает? Мелкий, тощий, гавкает, как шавка на слона. Мир понимал, что драться в любом случае придется — он не собирался отдавать вещи, деньги и телефон за просто так, но злить-то гопоту зачем? — Слыш, бабосы давай, — лениво произнес самый здоровый из гопников и Илья сделал шаг навстречу, выйдя из тени Мира. Он широко развел руки, как будто хотел обнять гопника, словно дорогого друга. — Какая встреча! — воскликнул он. — Давно не виделись. Мир на секунду решил, что это и вправду его знакомые, но трое из них внезапно подобрались и попятились. — Бля, это шибзик тот ебанутый, тикаем, пацаны, — пробормотал один и задал стрекача. Четвертый пялился на своих корешей с крайним удивлением: — Пацаны, вы чего? — Беги! — проорал кто-то из убегающей тройки. — А тебя я не знаю, — сказал Илья, подходя к оставшемуся маргиналу. Мир не знал, что тот увидел в лице Ильи, но он внезапно развернулся и припустил за своими товарищами. До квартиры они дошли молча, Мир изредка поглядывал на Илью, тот, поднимал брови и смотрел в ответ. — Что это было? — спросил Мир, когда они раздевались в коридоре. — Ты о чем? — безмятежно уточнил Илья. — О гопоте. Они твои знакомые? Илья тихо рассмеялся: — Ты серьезно считаешь, что у меня могут быть такие знакомые? — Я серьезно считал, что у тебя не может быть таких знакомых, но теперь не знаю, что и думать. Почему они тебя испугались? — Они трусы? — Илья, ты мне должен за то, что наговорил моим родителям. Чем ты их напугал? Мир и сам, как не разглядывал Илью, понять, что в нем такого страшного, не мог. — Ты что, реинкарнация Джеки Чана? — Эй, Джеки Чан жив! — Ну этого, как его… — Брюса Ли? — подсказал Илья. — Тебе виднее, чья ты реинкарнация, — чопорно ответил Мир. Илья зашелся смехом. — Пошли на кухню, выпьем чаю. Твоя мама вроде торт положила. На кухне Илья включил чайник и достал чашки, а Мир распаковал продукты. — Рассказывай, — велел Мир, отламывая вилкой кусочек торта, его любимый, шоколадный с безе и кешью. — О, — застонал Илья, попробовав торт, — райское наслаждение! — Ну! — Ну вот, с этим отребьем я встретился как-то вечерком пару месяцев назад. Им не понравилось. — Очень кратко, только совсем не талантливо, — съязвил Мир. — И почему же им не понравилось? У тебя был старый мобильник, который их напугал? — Понимаешь, — протянул Илья, — я был в дурном настроении, а тут они. Я им предложил свалить, а то хуже будет. Они не поверили, тогда я им сломал руки. — Что? — заморгал Мир. — Я был злой, а они попали под горячую руку. Я их предупредил? Предупредил. Так кто им доктор? — Подожди. Это не шутка? Ты серьезно сломал руку? — А что, руку можно в шутку сломать? Да, тем троим я сломал правые руки. Мир, неверяще пялился на Илью, не находя слов, тот кивнул, мол, правду говорю. — И они не подали на тебя заявление в полицию? — И что бы они написали в нем? — ехидно поинтересовался Илья. — Гоп-стопили на улице, но получили по заслугам? — Ты же художник, — вырвалось у Мира, — как ты можешь?.. Или ты занимался единоборствами? — Не-а, в той дыре, где я жил, таких секций не было, так что пришлось самому учиться. Нашел у бабушки в сарае в стопке книг на растопку учебник по самообороне и начал заниматься с пацанвой. Еще укреплял руки, все время стучал по всему подряд ребром ладони. — И что, теперь кирпичи перебиваешь? — В том числе, а еще, — решил подначить Мира, — меня никто ни разу не победил в армрестлинг. Не веришь? — он протянул руку, и Мир уставился на нее — обычная ладонь, неухоженная, узкая, немного мозолистая. — И что это докажет? — с сомнением уточнил он. — Что я прав, — спокойно ответил Илья. — Прав в отношении маргиналов, а значит и прав в отношении твоих родителей. — Чего? Странный алогичный вывод. Илья подтянул рукав свитера повыше и уперся локтем в столешню, кивая на открытую ладонь. Мир скривил губы и сцепился с ним своей ладонью, надавил, еще надавил и еще, с удивлением ощущая словно упирается в стену или пытается сдвинуть бетонный столб. — В чем фишка? — раздраженно спросил он. — Это как раз то, о чем я говорил, сейчас я просто держу руку и не использую ни один тактический элемент, что есть в армрестлинге. Мир изо всех сил пытался хоть немного наклонить руку Ильи, даже приподнялся с табурета, вкладывая в давление вес тела. Безуспешно. А потом Илья очень плавно и неспешно уложил руку Мира на поверхность стола, сверху прижимая своей так, что он и шевельнуть ею не мог. Мир очень зло и расстроенно посмотрел на их сцепленные руки. Илья встал, не отпуская руки Мира, потянулся через стол и чмокнул его прямо в недовольно поджатые, но такие сладкие губы. Мир отшатнулся, попытался вырвать руку, но прижатую, да еще под неестественным углом, не смог, только вскрикнул от боли. Илья тут же отпустил руку и запричитал: — Прости, прости, Мир. Я не хотел, правда, но зато теперь ты можешь понять, как легко сломать человеку руку или ногу, всего лишь вывернув, чтобы она оказалась под напряжением. Прямой удар по кости и готово. Мир прижал руку к груди и прошипел: — Что это было, ты, мудачина? По физиономии Ильи было видно, что он хочет отшутиться, поэтому Мир шикнул: — Не отмораживайся! Илья облизнулся, губы горели после прикосновения к гладким, теплым губам Мира. Хотелось еще, и поцелуев и остального. — Э-э-э, — промямлил он, — поцелуй? — И с какой радости ты меня «осчастливил»? — Ты мой бойфренд? — Как удобно — сам придумал, сам поверил. А меня спросить? — А ты бы согласился? — Нет! — Мир встал, шваркнув кулаком левой руки по столу, и тут же, зашипев, замахал ею. — Тоже мне подарочек судьбы. — Хочу написать твой портрет. Можно? — сказал Илья вслед уходящему с кухни Миру. — Зачем? — Мир остановился в дверях и обернулся, к нему, лениво потягиваясь и зевая, подошел Живоглот и обтерся об ноги. — Ты очень м-м-м… — Фотогеничный? — скривившись, уточнил Мир. — Это тоже, но еще совершенно… — Илья понял, что если скажет «идеально красивый», то никакого портрета ему не видать. Мир смотрел на него с косой ухмылкой, а потом махнул рукой: — Ладно, только позировать я не буду, ты же рисуешь на заказ по фотографиям, вперед. — Тогда я… — начал обнадеженный Илья, но Мир его перебил: — Тогда ты возьмешь свой журнал с моими фото или поищешь в интернете, ты же такой шустрый.***
В шутку или не в шутку Илья назвал его бойфрендом и поцеловал, Мир не знал и задумываться не хотел, да только мысли такая штука, что чем больше ты не хочешь о чем-то конкретном думать, тем настырнее эта мысль лезет в голову, словно привязчивый мотив. У Мира имелся небольшой опыт с парнем, когда он учился в Англии. Генри был настроен серьезно, вплоть до того, чтобы уехать с Миром, но Мира это оттолкнуло, он не готов был к подобной стабильности — жить и работать вместе, постоянно вдвоем - скука. Генри ему нравился и секс с ним тоже нравился, но на его месте мог оказаться любой или любая, главное, чтобы человек был симпатичный, интересный и желательно умный. Илья был именно таким. Илья к нему больше не лез, только смотрел иногда очень внимательно, Мир подозревал, что это издержки профессии или же он запоминает подробнее его черты для будущего портрета. Ни самого портрета, ни набросков для него Мир не видел, он даже один раз пробрался в комнату Ильи в его отсутствие и немного там поглазел по сторонам. Дверь открывать не понадобилось, это сделал Живоглот, так чего бы не зайти в открытую комнату? Илья куда-то уходил почти каждый день после обеда, в выходные же исчезал с самого утра. Куда, он не говорил, а Мир не спрашивал, будет он свой интерес показывать! То есть, нет никакого интереса, а спроси, и Илья возомнит, что есть. В остальном в их соседской жизни все шло, как и раньше. Еще когда доедали остатки переданной мамой еды, Илья спросил: — А что твоя мама сама все готовит и дом убирает тоже? — Нет конечно, мама готовит, когда у нее есть желание, и только для нас с отцом. Есть домработница и кухарка, и садовник, есть охранники и водитель. — И как же ты от такой жизни сбежал? — язвительно спросил Илья. — А ты? — спокойно посмотрел Мир. — Что я? — Я так понял, сам ты не местный, раз квартиру снимаешь или родители выгнали, когда узнали, что тебя члены интересуют, а не сиськи? — Умеешь ты озадачить. — Ты обо мне столько знаешь, что пора тебя где-нибудь в лесочке прикопать, а я о тебе — ничего. — Ты не интересовался никогда. — Сейчас интересуюсь. — Я из райцентра, такого, что больше на село похож, чем на городок. Дыра дырой. У родителей там фермерское хозяйство, небольшое, но на жизнь хватает. Они хотели, чтобы я с ними там крутился, а если и поступал куда учиться, то в какой-нибудь сельхоз. Не мое это, так что после школы я свалил оттуда в Академию живописи и ваяния. Закончил ее, работаю, остальное ты знаешь. Мир заметил, что Илья как-то погрустнел, но прекращать расспросы не собирался, еще чего! — Так родители в курсе, что ты им зятя собираешься привести? — Не знают и не узнают, я им не планирую говорить. — Опа! А чего ж моим натрепал? Используй тот же принцип со своими, — разозлился Мир. Илья недовольно поджал губы. — Это все, что ты хотел узнать? — Не все. Расскажи мне про соседушку своего. — Про кого? Мир поднял брови, и Илья усмехнулся невесело: — Он съехал несколько месяцев назад. — Обстоятельный рассказ получился, — иронично отозвался Мир. — А поподробней. Ты ведь с ним жил? Встречался. Двуспальный диван в моей комнате, а в твоей — всего лишь кресло, наводит на размышления. — Да ты Шерлок Холмс. — Так что? — Нечего рассказывать. Да мы встречались и жили вместе почти год, но потом все пошло по пизде. В итоге он куда-то свалил и почти не ночевал дома, а когда приходил, то все наши встречи заканчивались ссорами, и он снова уходил. Окончательно ушел месяца четыре назад, а два — явился забрать кое-какое свое шмотье и то не все, тогда и сказал, что у него появился другой. Вот тогда мне очень удачно и попались те пацанчики, я на них весь пар выпустил. — Дерьмово, — посочувствовал Мир. — Знаешь, все, что ни делается, к лучшему. — Признайся уже, что это твоя квартира. — С чего бы? — хмыкнул Илья и вышел, вскоре вернувшись с бумажкой, которую протянул Миру. Бумажка оказалась квитанцией об оплате коммунальных услуг по этому адресу, и в ней значилось «Дорофеева Таисия Павловна». — Ты же тоже Дорофеев! — Но не Таисия Павловна, — насмешливо посмотрел на него Илья. — Квартира моей тетушки, так что теоретически она не моя, но практически тетушка оставила ее мне. — В наследство? Илья засмеялся и потряс квитанцией, где значилось имя его тети. — Тетушка внезапно выскочила замуж пять лет назад и предложила мне пожить в ее квартире за квартплату. — Но с меня ты берешь не только квартплату, — возмутился Мир. — Естественно! Ведь я практичный человек.***
— Мир, у тебя же завтра выходной? — Ма, я буду с ночи, — недовольно ответил Мир — звонок матери был совсем не кстати. — Значит, выходной, — резюмировала мама. — Сходим на выставку. — Ма, ты чего? Какая выставка? — Выставка-продажа картин молодых художников. Я обязана туда попасть! — Можно подумать, что с этим есть проблемы. Поверь, ма, желающих пойти на выставку будет немного. — Не суди всех по себе, — строго сказала мама. — Я-то тебе зачем? Из меня еще тот ценитель прекрасного. — В первый день будут журналисты, я не могу идти сама. Мир тяжело вздохнул, понятно, что отец на такое мероприятие не пойдет, с мамой будет водитель, но не потащит же она его в галерею, остается он. — Так иди на второй день. — Это выставка-продажа, в первый день можно выбрать и оплатить понравившиеся картины, чтобы забрать их после выставки. На второй день будет поздно — все лучшее разберут! — Во сколько? — Мы заедем за тобой в два часа, как раз выставка откроется и мы без толкучки спокойно зайдем. — Ма, даже если мы приедем к самому открытию, то тоже зайдем спокойно, поверь. — Мир — ты невежда, мой милый. Жди нас завтра. С Ильей Мир столкнулся на кухне, когда приехал с ночной смены, тот был взвинченный и все время хмурился. — Случилось что-то? — зевая, спросил Мир. Илья покачал головой. — Ты сегодня рано. — Мне нужно скоро уходить, есть кое-какие дела, — сказал Илья. — Где ты пропадал последнее время? — Пропадал? А, когда у меня большая картина, я работаю в Академии в мастерской, после обеда и по выходным там свободнее. Я давно уже, еще когда учился, договорился с руководителем. — Понятно, — Мир широко зевнул, — я, пожалуй, спать. Оказывается, в галерее выставлялись не только картины, но и скульптуры, а также неведомая хрень, претенциозно названная инсталляцией. Мама, к счастью, новомодной херней не заинтересовалась, потащив Мира сразу к стенам любоваться на картины. Народу, к удивлению Мира, оказалось не так уж и мало — с десяток человек по залу бродило, не считая нескольких фотокорреспондентов, щелкающих скульптуры, выставленные по центру длинной комнаты, и некоторые картины. Современное искусство Мира интересовало мало, поэтому он больше глазел на людей, следуя на автопилоте за мамой. И когда она тихо вскрикнула, он удивленно повернулся к ней и увидел, что она, прижав руку ко рту, изумленно смотрит на огромную картину в торце зала. На полотне два на два с половиной метра открывался фантастический мир: бесконечное небо с парящими в нем ажурными облачными дворцами, вокруг сияющих шпилей которых летали сражающиеся всадники верхом на крылатых ящерах. Но это все антураж, оттеняющий центральную фигуру — в полный рост изображение Мира, настолько живое, что хотелось отшатнуться от раззявившего зубастую пасть птеродактиля, от его желтых глаз, пылающих злобой, на котором он летел. Волосы Мира, намного длиннее, чем в жизни, развевались от бьющего в лицо ветра, как и белые тонкие одежды, глаза яростно сверкали, меч, желая испить крови врага, гудел в его руке. Казалось, мгновение и птеродактиль со своим всадником вылетят из картины. Не только мама, но и остальные посетители заинтересовались картиной. Мир потихоньку отошел в сторону и затаился за инсталляцией, словно собранной из засушенных какашек. Поморщившись, он отодвинулся и прочитал название «То, что сокрыто внутри нас». Он поискал глазами мать и увидел, что она беседует с распорядителем, отойдя на несколько шагов, Мир спрятался за громоздкой металлической конструкцией и прислушался. — Что значит «не продается»? Я хочу ее купить! — Автор картины не выставлял ее на продажу. — Я хочу поговорить с ним. — Мария Викторовна, дорогая, я ничем не могу помочь, простите. Художник оставил прейскурант на остальные свои картины, но эта не продается. Дать его контактные данные я не могу, если не хочу остаться без работы. — Есть еще его картины? Я должна их увидеть. И свяжитесь сами с ним и обсудите покупку «Небесного принца». Наклонившись к ней распорядитель тихо и многозначительно сказал: — Сегодня, в день открытия, здесь все художники и скульпторы, некоторые инкогнито, некоторые наоборот надеются на интервью. — А он? — Для посетителей инкогнито, для журналистов — нет. — Я должна с ним поговорить. — Постараюсь вам его показать. — Буду благодарна, — величественно кивнула Мария. Мир мысленно присвистнул — как пафосно Илья обозвал картину. Он забрал в гардеробе куртку и вернулся в машину, решив подождать мать там. Водитель удивленно взглянул на него, но промолчал. Мир смотрел в окно — на улице пошел снег, и думал, чем являлась картина для самого Ильи: всего лишь творением его таланта или чем-то большим? Он набрал Илье сообщение: «тебя разыскивает моя мать» Оставшееся до прихода матери время он играл в игрушку на телефоне и даже немного подремал. Хлопок двери вырвал его из сна, и он, сонно моргая, посмотрел на счастливую маму: — Все-таки выловила своего художника? — Нет. Зато я внесла задаток за еще три его картины. — Только его? Может, у других художников было что-то поинтересней? — Честно искала, но только картины Илии Дорофеева хотелось повесить дома. Я ходила смотрела, вижу, вот она, моя картина, подхожу читаю «Илия Дорофеев», — она радостно засмеялась. Мир улыбнулся. Илия, надо же. — Но, Мирушка, «Небесный принц» писался с тебя. Ты поэтому убежал, боялся, что узнают? — Ма, я никому не позировал, — твердо сказал Мир. — Это ты, я уверена, — упорствовала мама. — Что я сына своего не узнаю! — Мало ли похожих людей, — отмахнулся Мир. — Да и моих фотографий хватает в свободном доступе. — Мирчик, ты дал свои фото для журнала, чтобы купить мне подарок на день рождения? — мама смотрела с сочувствием и любовью.***
Вернувшись домой, Мир завалился на диван, решив еще подремать. Незаметно к нему присоединился Живоглот, убаюкивая своим теплом и мурчанием. Проснулся Мир в темноте от хлопка входной двери и звона ключей, он вышел в ярко освещенный коридор, в котором раздевался замученный Илья. — Привет. — Ой, привет, — Илья устало оперся спиной о стену. — Как выставка? — В первый день всегда тяжело, мандраж, все такое, — ответил Илья, прикрывая глаза. — Мама нашла тебя? — впиваясь взглядом в его лицо, спросил Мир. — Нет, — слабо улыбнулся Илья. — Она очень хочет эту картину. — Знаю, я, когда писал ее, думал, что она хорошо впишется в этот ваш огромный зал с камином. — То есть ты ее все-таки продашь? — Не, — помотал головой Илья, — я ей ее подарю. У Мира вытянулось лицо: — Подаришь? Просто так, но как же расходы на материалы, твое потраченное время? — Эй, не считай чужие деньги и время. Да и что, я разве не могу сделать подарок маме своего бойфренда? — усмехнулся Илья. — Все, я спать, даже жрать сил нету. Илья шагнул в сторону своей комнаты, и Мир, схватив его за руку, развернул и прижал к стене. — Что?.. Мир заткнул его поцелуем, от неожиданности Илья пошатнулся и вцепился в его плечи, отвечая. Кровь мгновенно забурлила в венах, прогоняя усталость. Несмотря на то, что Мир был выше на полголовы, шире и мощнее, Илья понимал, что может скрутить его в два счета — Мир явно был из тех, кто, скорее, займется фитнесом или йогой, чем единоборствами. Они лежали, переплетя пальцы, на широком, мягком диване в комнате Мира, Илья приподнял голову, рассматривая лицо Мира, его скульптурный пресс, и захихикал, падая назад на подушку. — Что? Илья покачал головой: — Смотреть на тебя, все равно что смотреть на солнце — ослепляешь, блин. Я такой обыкновенный рядом с тобой, аж стыдно. — Какой же ты обыкновенный? — негромко сказал Мир. — Ты самый необычный человек, которого я встречал. Ты невероятно талантлив, ты сильный и самодостаточный. И ты очень-очень симпатичный. Илья улыбнулся и благодарно поцеловал Мира в плечо, лизнул, полез ниже, пока не добрался поцелуями до самого главного. Он так водил языком по члену, словно писал буквы или рисовал картинки, а в голове Мира взрывались звезды и вселенные.