Гамлет «Я умираю; Могучий яд затмил мой дух; из Англии Вестей мне не узнать. Но предрекаю: Избрание падет на Фортинбраса; Мой голос умирающий — ему; Так ты ему скажи и всех событий Открой причину. Дальше — тишина.»
Александр Петров старается еле заметно дышать до того момента, пока остальные актёры не закончат свои реплики и пока не опустится занавес. Вот слышны громкие аплодисменты, шелест занавеса на сцене. Кажется, всё! Основная часть окончена. Саша встаёт в ряд с другими актёрами. Занавес снова поднимается, и все выходят на поклон. «Браво» слышно со всех сторон! У Саши пробегают мурашки по всему телу от эмоций, которые он сейчас переживает. Некоторые зрители подходят прямо к сцене, протягивают Петрову букеты цветов. Саше тяжело стоять, у него подкашиваются ноги — настолько это волнительно! Все актёры уходят, занавес снова опускается, а гости театра никак не успокоятся! Саша не выдерживает. Хватает букеты и, стараясь не заплакать, бежит в гримёрку. по пути он наскакивает на Олега Евгеньевича, но не обращает на него внимания.***
— Ну вот и всё… Нет больше моего Гамлета! — Саша сбрасывает плащ на рядом стоящее кресло. На глаза наворачиваются слёзы, но Петров продолжает держаться, чтобы не заплакать. Да, ему тяжело расставаться с Гамлетом — с героем, чьи чувства и эмоции которого он в течении столь долгого времени проживал на себе. «7 лет игры в такой пьесе!» — перед глазами актёра пробегают некоторые воспоминания гастролей. Как он радовался аплодисментам зрителей и похвалам его худрука — Олега Евгеньевича, как они друг за другом выступали — в один день Саша с Гамлетом, на следующий день — Олег с оркестром. Незабываемые впечатления! Всем вместе они прошли через столько удач и испытаний!***
Олег Евгеньевич Меньшиков, художественный руководитель театра, удивлённый поведением Саши, решается пойти за ним. Сначала он встаёт у двери гримёрки и прислушивается. Шорох, тишина, опять шорох и, наконец, тяжёлый вздох. Вдруг, тишину прерывает Сашин голос. Он что-то рассказывает. «Сам с собой что ли?» — думает худрук и начинает вслушиваться в слова Петрова.«Но если время нам грозит осадой, То почему в расцвете сил своих Не защитишь ты молодость оградой Надежнее, чем мой бесплодный стих?»
— шёпот на некоторое время прекращается. А Олег Евгеньевич пытается вспомнить, чьи эти стихи. Но что-то мешает ему сделать это. Меньшиков тихонечко, чтобы Петров не услышал, открывает дверь и заглядывает в гримёрку. Саша стоит напротив небольшого окна и смотрит на вечерний город. Петров почти полностью снял с себя костюм. На нём лишь лосины и сапоги. Саша не замечает Олега и снова продолжает читать шёпотом:«Вершины ты достиг пути земного, И столько юных девственных сердец Твой нежный облик повторить готовы, Как не повторит кисть или резец.»
Снова пауза. Олег, по телу которого уже не раз пробегали мурашки от Сашиного голоса, тихо подкрадывается к актёру. Петров, уловив даже самые тихие стуки ботинков, оборачивается. Его брови сами ползут вверх — он немного удивлён. Дыхание становится частым и тяжёлым. — ОлегЕвгеньич… — Петров хочет что-то сказать, но Меньшиков перебивает его. — Отчего же ты замолчал?! Продолжай! Саша, ещё больше удивлённый, начинает медленно проговаривать каждое слово следующей строчки:«Так… жизнь… исправит… всё… что… изувечит…»
Вдруг он останавливается. На глазах, кажется появляются слёзы. Видно, как он пытается их сдержать, но ничего не получается. — Э-э-э-э, Петров?! Ты чего нюни распускаешь-то?! — с какой-то нежной и заботливой улыбкой спрашивает Меньшиков. он не получает ответа, зато получает обжигающий взгляд голубоглазового. Саша быстро подходит к Олегу, невнятно проговаривая оставшиеся строчки произведения:«И если ты любви себя отдашь, Она тебя верней увековечит, Чем этот беглый, хрупкий карандаш.»
Не церемонясь, Петров обхватывает шею худрука и приливает своими солёными от слёз губами к губам Меньшикова. Тот сначала немного сопротивляется, но вскоре сдаётся. Поцелуй был коротким, но зато он навсегда останется в памяти обоих. Петров поворачивается спиной к худруку.Отдав себя, ты сохранишь навеки Себя в созданье новом — в человеке.
Олег стоит, рассматривая голую спину Саши. С его губ слетает дрожащим голосом вопрос: — Что это было? — Это? — переспрашивает Петров и ухмыляется сквозь всё ещё влажные глаза. — Это первый сонет Шекспира.