Запертая дверь

Спешные шаги и звонкий щелчок дверного замка общей спальни. Крепкие руки, прижимающие хрупкое тело всё плотнее и плотнее, и длинные пальцы, вплетающиеся в распущенные и шелковистые пряди волос, чтобы нежно помассировать кожу головы. Сладкие губы, пахнущие персиковым бальзамом, несколько липкие, но всё равно до одури манящие смазать марафет на желанных устах. Тахомару кажется, что он потихоньку сходит с ума в этом дурмане. Аккуратные ноготочки цепляются за ткань пиджака на спине, а глаза старшего сами закрываются, ведомые пылкой волной услады во всём теле. Там, за дверью, много проблем: родители, друзья, одноклассники и просто знакомые — при них нельзя показать себя настоящего, им всем не стоит знать правду. Родителям не стоит знать, зачем они закрывают дверь спальни по ночам на замок, друзьям не стоит знать, почему по выходным до них невозможно дозвониться, одноклассникам не стоит знать, кто же та милая девочка в безразмерном свитере с нежным макияжем, что иногда ждёт Тахомару после школы. Эти знания для окружающих запретны. Хяккимару — старший, ему стоит быть ответственней, но ему откровенно плевать на всё, когда брат так вжимает его в дверь, самозабвенно целуя, размазывая очередной бальзам по его лицу своими губами, крепко удерживая так близко, притягивая за талию. Хочется просто показать средний палец всему миру, когда Тахомару так льнёт к его шее, лаская мокро её своими поцелуями, заведённый томным шёпотом старшего, его просьбами уединиться, поскорее остаться один на один со своими подростковыми желаниями. Они знают свою общую комнату наизусть, им не нужно отрываться друг до друга, чтобы дойти до кровати одного из них. Неважно на какой. Главное, что вместе и максимально близко, пока никто не видит. Можно даже на столе или на полу, лишь бы вместе и так жарко, как сейчас. А самое важное, что не в том мире, за стенами, а в этой комнате, где тебя любят за то, какой ты есть, где тебе не надо чего-то сделать, чтобы заслужить любовь и ласковое отношение к себе. Хяккимару валится на мягкую поверхность уверенно, зная, что не ударится, просто не обо что. Намного важнее сейчас Тахомару, который так близко, что голова идёт кругом от желания притянуть его совсем в упор, но старший лишь закрывает свои невидящие глаза и отдаётся ощущениями с головой, желая запомнить каждое касание, каждый поцелуй, разгорающийся маленьким пожаром на коже. Дыхание сбивается каждый раз, когда их тела соприкасаются, не важно, при каких обстоятельствах. Младший Дайго аккуратно приподнимает стройную ножку брата, оставляя дорожку поцелуев на ней через плотную ткань чёрных чулок. Если когда-нибудь мама заметит тайник сыновей с подобными атрибутами одежды, у неё будет много вопросов, но пока замок удерживает эту тайну от её глаз. Хяккимару и не помнит, когда пристрастился переодеваться в девочку втайне от родителей, чтобы сходить с любимым братом на желанное свидание, чтобы иметь возможность безнаказанно притягивать его к себе за поцелуем, ненавязчиво подставлять под его руки свои бёдра, прилюдно ворковать с ним, признаваться в любви. Так много приятных моментов прошли спокойно благодаря клетчатым юбкам и природной хрупкости старшего Дайго. Тахомару сводят с ума длинные ноги брата, когда на них так аккуратно натянуты чулочки, подчёркивая столь прекрасную часть тела, ведь всегда наедине можно было позволить себе маленькую слабость в виде стягивания их зубами. Они оба знают: Хяккимару любит такой способ раздеваться. Его сводит с ума горячее дыхание между ног, особенно если у младшего разгорается желание пошалить, по велению которого он тычется носом в его нижнее бельё, заставляя безумно наслаждаться вязким и мокрым чувством стыда от мысли, что любимый ощущает запах его перевозбуждения от близости столь обожаемого тела. Они оба не могут не терять головы, когда вокруг лишь стены и никто не может им помешать. Оторваться друг от друга выше их сил. Тахомару чуть ли не мурчит, когда ножки возлюбленного оголяются, а чулки остаются никому ненужными валяться где-то поблизости на кровати, нет никакого желания их даже убирать. Губами хочется коснуться каждого оголившегося участка кожи, но получается рвано, желание берёт верх, поэтому на пол летит свитер, явно лишний в их жаркой игре. Хяккимару честно старается расстегнуть свою клетчатую юбку, чтобы поскорее ощутить приятную наготу, чужой взгляд, полный возбуждения, направленный на него, но руки начинают предательски дрожать, а пальцы соскальзывать, когда всё тело выгибается от россыпи засосов, что бесконтрольно оставляет Тахомару на нём, имитируя бурный половой акт, побуждая раздвигать ноги шире. Старший Дайго готов на всё, лишь бы они поскорее перешли от столь активной имитации к реальным действиям, поэтому, еле сдерживая голос, просит младшего стащить трусы и перестать себя сдерживать. Нельзя шуметь. Они знают, что родители могут прийти в любой момент, нельзя позволить им заподозрить, какому греху они вместе придаются в родительском доме, совершенно наплевав на нормы морали, законы, чужое мнение. Хяккимару кусает плечи Тахомару, царапает его спину, лишь бы не издать пошлых звуков, что так и рвутся наружу. От одной лишь мысли, что младший возбуждается от его вида, старший хочет выть в какой-то животной манере, не в силах контролировать мокрое влечение к собственному брату. Хочется просить сделать грязным, липким, но можно лишь надрывным шёпотом умолять о продолжении и поскуливать в подушку от трения друг об друга. Хяккимару никогда не признается, что такая близость уже сделала его зависимым, что иногда, когда брат задерживается в школе, а дома никого, старший даже залезает на его подушку, зажимая между ног, вдавливая самый её уголок в себя, прибегая к уже привычной пресловутой имитации. Стыдно говорить, что переходный период так сильно бурлит в теле, что появляется желание прийти к Тахомару на занятия и на перемене попросить уединиться с ним и просто потратить весь его перерыв на жаркие поцелуи и ласковые касания. Старший Дайго готов наслаждаться всем сейчас, пока они наедине. Томными поцелуями, напористыми засосами, запахом новой смазки, длинными пальцами внутри. Это всё принадлежит только ему и он уверен, что никому не отдаст такое счастье. Они действительно перегибают палку, не знают меры в занятиях любовью, используют каждую удобную секунду, которую можно потратить на дурманящие поцелуи и крепкие объятия. Хяккимару знает, что скоро их кровать будет скрипеть так громко, что им придётся придумать отмазку для родителей, чтобы мебель поменяли. Он даже готов отдаваться брату на любой другой поверхности, лишь бы это просто не прекращалось. Не важно когда: перед сном, вместо него, после школы, во время выполнения домашнего задания, посреди приёма водных процедур — всё время они используют по максимуму, ластясь друг к другу и шепча слова любви, подтверждая действиями. Даже если их тайна рухнет, как карточный домик, им будет уже не важно, они просто не могут разорваться, они — одно целое, и ничто их уже не разделит. Они просто потеряют рассудок без постоянной дозы совместного времени, эти минуты счастья стали неотъемлемой частью дня, без которой вешаться хотелось, словно жизнь лишили той яркости, которая когда-то была. Они настойчиво переплетают пальцы, шепчут словами любви и прижимаются плотнее друг к другу, наслаждаясь ощущением полного контакта оголённых тел. Касаться кожа к коже непередаваемо приятно. Они хотят сгореть в их общем пламени страстной любви, которая когда-нибудь перестанет быть тайной. Возможно, родители не смогут этого принять и будут мешать, пока не смирятся. А может, они не способны будут оставить их в покое и рано или поздно сами не заметят, как вытравят их из собственного дома, в который пара не захочет после пережитого возвращаться. Возможно, друзья примут их выбор и поддержат, дорожа ими, а может, им просто придётся смириться с этим, невзирая на отторжение. Влюблённые предпочитают не думать об этом, отдаваясь приятным моментам. Всему своё время, всё будет так, как должно быть, как потребует ситуация. Главное, что они будут в этих непредвиденных обстоятельствах вместе, тогда не будет пугать перспектива быть загнанными в угол. Их тела липкие, вспотевшие, но это не приносит дискомфорта, ведь они сейчас только вдвоём, жмутся друг к другу, греясь, обсуждают шёпотом недавно посмотренный фильм, забавные ситуации, произошедшие с друзьями, планы на предстоящую неделю. Незатейливые и нежные ласки, обсуждения, когда лучше сходить вместе в ванную комнату, чтобы не попасться родителям на глаза, кому стирать в этот раз перепачканное постельное бельё втайне от матери, куда сходить на свидание в следующий выходной. Они не хотят открывать запертую дверь. Она откроется, только если кто-то захочет её отпереть снаружи.