Место девочки — в политике

Вальбурга Блэк

      Когда Вальбурга вновь проснулась, в первый миг ей показалось, что светает. Но солнце кроваво улыбнулось в зеркало, и стало ясно, что оно, наоборот, катится к закату.       "Сколько же дней прошло?.. — попыталась посчитать Вал, смутно припоминая, как долго лечат легилиментные поражения мозга. — Наверное, больше недели, и я проспала свой День Рождение… И Хогвартс? Впрочем, Хогвартс пусть хоть сгорит — не хочу туда возвращаться".       Правда, судя по лёгкости в голове и теле, а также по прибавившимся на тумбочке флаконам, её постельный режим подходил к концу. Она села и с наслаждением потянулась. Кричер, следящий за Вальбургой, мгновенно возник рядом с характерным хлопком.       — Вам надо поскорее покушать, молодая хозяйка, — заботливо пробурчал он, опуская ей на колени огромный круглый поднос с парящей кашей, джемом и печеньем. — Кричер так переживал. Кричер может остаться и приглядеть за вами?       Вал едва кивнула и алчно набросилась на поднос, забыв, что вообще-то перед ужином хотела наведаться в ванную. Всё же питательные зелья для лежачих больных и настоящая еда — вещи несопоставимые.       Кричер собрал в принесённую собой кожаную сумку пустые флаконы и блокнот с записями о приёме лекарств — наверняка их оставил целитель из Мунго. Вальбурга раздражённо подумала, что, возможно, ей ещё придётся долечиваться — последствия от насильственной легилименции всегда были очень серьезными, тут и тёмная магия не поможет быстро прийти в себя. Долговременные побочные эффекты могут вылезти в любой момент: галлюцинации, бред и слишком похожие на реальность кошмары — словно ей всей этой эпопеи с "кровавым божеством" мало!       Вальбурга застыла, осознав, что, кажется, больше не хочет себя убивать и планирует будущее. В животе повернулся ледяной комок.       О, нет, только не это! Она же сдалась, она больше не хочет ни любви, ни в ненавистный Хогвартс, ни в Блэк-мэнор! Так почему же?..       Сириус.       Вальбурга поскорее проглотила печенье с мерзким джемом и спрятала лицо в кружке с не менее мерзким какао, которые после ментального истощения были скорее еще одним лекарством, нежели просто едой. Взгляд сам собой упал на копошащегося в сумке эльфа. Какао и джем чуть не встали в горле комом.       — Кричер… А ты ведь всё-всё видишь, что в доме происходит?       Витающий в своих мыслях эльф посмотрел на неё чуть ли не обиженно.       — Конечно, Кричер видит! Как вы можете сомневаться?       Вальбурга залпом допила отвратительно сладкое какао, пытаясь свыкнуться с мыслью, что её "забавы" никогда не были для эльфа большим секретом. И как она только раньше не задумывалась?.. Эльфы — часть дома и его защитной магии!       Вал нервно облизнула губы.       — И тебя совсем не смутило то, что произошло между мной и… ну… Сириусом?       Теперь Кричер посмотрел на Вальбургу так удивлённо, что она на секунду запаниковала: вдруг ей всё просто приснилось?!       — А что именно Кричера должно было смутить в отношениях двух взрослых волшебников? — он взволнованно помялся с ноги на ногу. — Разве молодой хозяйке что-то не понравилось? Вы не звали на помощь, не просили остановить хозяина. Кричер не мог не услышать!       Он заломил руки, и Вальбурга панически пошла на попятную:       — Нет-нет, всё было хорошо! Просто… Я же вроде бы ещё ребёнок? По закону?       По глазам эльфа стало понятно, что министерские законы о возрасте согласия и совершеннолетия не имеют для него никакого значения, и он о них слыхом не слыхивал.       — Хозяйка Вальбурга стала половозрелой женщиной уже два года назад. Она может сама решать, чего хочет. Эльфам не нужно защищать и ограждать её от других волшебников и грязных маглов, если она добровольно решит быть с ними.       Он сказал это с такой невинной прямотой и уважением в голосе, что Вальбурга улыбнулась. Но всё же как странно, что она узнает подобное от эльфа!       А в голове вдруг щёлкнуло — так вот чего боялась мама! Не только Сириуса, но и того, что Вальбурга сама может натворить! Ведь эльфы больше не остановят ни Вал, ни тех, кто пожелает её соблазнить…       Она зло ухмыльнулась. Что ж, она натворила. И собиралась натворить много чего ещё, раз просто умереть не вышло.       — …а для клятв семьи Блэк вы стали взрослой в конце этого июля. Хозяин Сириус и пальцем вас тронуть бы не смог, пока вы считались ребёнком по договору волшебников. Он мгновенно был бы наказан, если бы взял юную хозяйку до того, как она сама захотела!       Вальбурга оторопело смотрела на Кричера, осознавая, что, когда её заставляли заучивать родовые клятвы, кое-какие аспекты взрослые опустили. Как и всегда!       В голове щёлкнуло ещё раз, и всё её внимание обратилось на другую часть ответа — про конец июля.       — Подожди-ка… Почему это я стала взрослой для клятв? — с подозрением спросила она. — В последних числах я лишь поссорилась с Сириусом из-за наркотиков и сбежала. Я не помню иных важных событий.       Кричер фыркнул с сарказмом не меньшим, чем это делал лорд Блэк.       — Не вам ли не знать, молодая хозяйка, что если вы чего-то не помните, это не значит, что этого не было? — он неодобрительно покачал головой. — Вы в тот день выразили чёткое намерение стать взрослой, у вас было обоюдное желание и согласие. Оно не воплотилось, но намерения и согласия — достаточно. Лорд Сириус знал об этом, вот и поменял воспоминания, чтобы вы этим не воспользовались. А Кричера, наверное, хозяин накажет за то, что тот отвечал на ваши вопросы… Но Кричер не может не отвечать. Вы взрослая волшебница и по природе, и по договору.       Он обречённо пожал плечами и уже потянулся к подносу, чтобы прибраться, но Вал остановила его жестом. Она знала, что если не обращаться к эльфу с прямыми вопросами, сам он никогда и ничего не расскажет — не посчитает нужным. Такова уж его собственная природа — витать в мыслях и заботиться о волшебниках в меру своих скромных сил.       — Я… Мы… — она набрала побольше воздуха в легкие. — А что именно тогда произошло? Я попыталась поцеловать Сириуса? Или он что-то сделал? Как произошла инициация?       — Юная хозяйка тоже захотела лорда Сириуса, когда увидела, как сильно лорд Сириус желает её.       В голове не просто щёлкнуло — громыхнуло. И в шуме обнимающихся до скрипа облаков Вальбурга услышала чей-то невероятно заразительный смех.       Вал вспомнила, как тёрлась о мягкий подлокотник дивана в гостиной в том месте, где часто любил курить Сириус — поближе к камину. Но только сейчас поняла, почему делала это именно там.       Закончив, Вальбурга сбежала к себе в комнату, запыхавшаяся и абсолютно счастливая. Она никогда не возвращалась в ближайшие несколько часов на места своих "преступлений", но в этот раз умудрилась обронить любимую заколку для волос — подарок Сириуса. Видимо, чары непотери совсем выветрились…       Вал увидела его сгорбленную спину и двигающийся острый локоть из-за спинки дивана. По дыханию Вал сразу поняла, что лорд Блэк делает то же самое, чем совсем недавно занималась она сама… Но это совершенно не испугало её. Наоборот, она сделала несколько уверенных шагов вперёд, желая увидеть больше.       Сириус вжался носом в мягкий подлокотник, о который она тёрлась. В правой руке он крепко сжимал её серебряную заколку, а вот левая, скрытая мантией, ритмично двигалась в районе паха.       Он заметил Вальбургу почти сразу. Резко закрылся, а заколку отбросил на диван, словно ядовитую змею. Сапфиры блеснули ясными морскими глубинами, в которых лорд Блэк захлебнулся, совершенно потерялся.       У Сириуса был взгляд затравленного животного, когда Вальбурга в каком-то абсолютном бреду обошла диван и села на его колени, как никогда не садилась, пропустив их между собственных ног. Соприкоснулась с ним лбом, гипнотизируя тёмные, полные безумия глаза. Благоговейно провела кончиками пальцев по его лицу, шее и плечам.       Он был её, она хотела, чтобы он был только её.       Вальбурга не помнила ни единой мысли, но её рука легла на грудь Сириуса и зачем-то проскользила вниз. Он поймал её на животе.       — Нет, — прохрипел он. — Я отвратителен. Я просто ужасен!       — Всё хорошо, — в том же полубреду прошептала она, успокаивающе зарываясь пальцами в его волосы на затылке и утыкаясь носом в беззащитную шею. — Всё хорошо. Я так сильно люблю тебя, Сириус. Только и могу, что думать о тебе. Ты ведь тоже сейчас думал обо мне? И ты любишь меня? Я просто хочу… посмотреть. Прикоснуться к тебе. Никогда не отпускать.       Она робко поцеловала его кадык, вся задрожав от волнения. Но лорд Блэк не ответил. Он зарычал.       Сириус сбросил Вальбургу на диван, жадно целуя её лицо и шею. А дальше она не совсем понимала, что происходило, но стало так приятно, что она ни за одно сокровище мира не захотела бы останавливаться. Его руки были везде, они нежно раздевали её и касались обнажённых мест. Тело становилось под этими руками всё чувствительнее, всё горячее. Это было чем-то похоже на массаж, но медленнее, и почему-то от него Вал дышала так, словно бежала куда-то. И сердце выпрыгивало, рвалось к тонким пальцам. А между ног и вовсе вспыхнул невероятный пожар, даже близко несравнимый с тем, что она испытывала, когда просто тёрлась о предметы.       Что же случится, если его пальцы коснутся Вал и между ног?..       Сириус успел стянуть с неё тонкое домашнее платье с бельевым корсетом и вцепиться губами в сосок, прежде чем её протяжный стон пронзил его стрелой.       Он остановился. Отдёрнул руки от нижнего белья, которое явно собирался стянуть с распахнутых перед ним ног. Тяжело дыша, он посмотрел на Вал, совершенно не заметившую смену его настроения, раскрытую перед ним и жаждущую того, о чём она не имела никакого понятия… Но безудержно рвущуюся к нему навстречу, чтобы утолить это желание.       Вальбурга приподнялась, робко улыбнувшись, нырнула руками под его парадную тёмно-синюю мантию — видимо, он только что вернулся из Министерства? — и тихо прошептала, глядя в угольно-алые глаза Сириуса:       — Можно я тебе тоже сделаю хорошо? Только скажи мне, как…       Она провела пальцами по его животу, скользнула по рёбрам и перешла на мускулистую, напряжённую спину, от прикосновения к которой огненный шар в животе стал ещё жарче, а ноги и вовсе свело судорогой. Не в силах выдерживать накал этих незнакомых эмоций, Вал прижалась к его груди, обнимая и тяжело дыша. Сердце Сириуса бешено билось, горячее дыхание опаляло щёку.       — Мне было так приятно от того, что ты делал. Почему ты раньше меня так не трогал?.. Я хочу ещё!       Сириус обнял её в ответ, но его руки показались ей теперь жёсткими, словно железные оковы.       — Зачем ты строишь из себя дурочку? — вдруг очень зло прошипел он. — Думаешь, лживая невинность возбудит меня ещё больше?..       Он грубо оттолкнул её обратно на диван. Что-то острое будто укусило спину — настолько Вальбурге стало больно и неприятно от его слов. Она поражённо смотрела на Сириуса, яростно запахивающего мантию.       — Я что-то сделала не так?..       Он бросил на неё такой взгляд, что она впервые испугалась его, своего Сириуса, и невольно вжалась в диван. Боль в спине стала просто обжигающей. Тело, такое горячее недавно, заледенело. Но хуже всего были его презрительно скривившиеся губы.       Нет, это был какой-то не её Сириус. Сириус никогда бы не посмел на неё так посмотреть. На глазах сами собой выступили слёзы от одного лишь этого взгляда.       Он схватил смятое платье и с отвращением бросил ей на грудь.       — Тебе двенадцать, Вальбурга, а ты ведёшь себя, словно матёрая шлюха. Какого чёрта ты запрыгнула на меня? Захотелось прокатиться на члене?       Вал задрожала, вцепившись в ткань платья, словно в защиту.       — Ты… я…       Горло сжало в тиски, и она не смогла вымолвить ни слова, но мысли метались в голове, словно ошпаренные кипятком. Они же просто обнимались? Или это горячее, тягучее чувство, что толкнуло её в руки Сириуса — это и есть возбуждение, приводящее к сексу?.. Его что, нельзя испытывать? Но она не знала, как это контролировать.       Шлюха.       Слёзы полились сплошным потоком, когда до неё дошло, что Сириус с такой лёгкостью назвал её этим словом.       — Где ты этого нахваталась? С кем ты ещё так себя вела, м? С Мариусом? — он больно вцепился в руку Вальбурги. — Я убью его, если он трогал тебя. Вначале переломаю все пальцы, потом отрежу член и затолкаю в горло, а тебя заставлю на это смотреть, ты меня поняла? И я сделаю так с любым, кто к тебе прикоснётся.       Шлюха.       Он схватил её за подбородок, пытаясь заглянуть в глаза и всё узнать самостоятельно, но Вал зажмурилась, продолжая всхлипывать. Больно, как же ей было больно — она словно вся кровоточила. Это не её Сириус, совсем не её.       Неподчинение взбесило его ещё больше. Он закричал, встряхнув Вал за плечи.       — Кто, чёрт возьми, присунул тебе за эти полтора месяца? Кому ты посмела отдаться? Перед кем раздвинула ноги? Отвечай!       Этот мерзкий крик словно пробил дыру в сердце Вальбурги. И она вся расслабилась, отдаваясь течению. Вот что он, значит, о ней думает?.. Как и мама, Сириус всегда ждал от неё чего-то подобного.       Шлюха. Шлюха. Шлюха.       Он всегда будет считать тебя только шлюхой — не чужой, так своей.       Она вытерла слёзы, которые всё никак не хотели заканчиваться. Открыла глаза и грустно улыбнулась. Сириус расслабил руки, словно снова смог увидеть в ней свою маленькую, хрупкую Вальбургу, а не коварную шлюху-соблазнительницу.       — Ты прав. Ты отвратительный старый козёл, вот ты кто.       И прежде, чем он успел сказать хоть слово, она со всей силы лягнула его в пах.       Вал приходилось случайно задевать Мариуса во время игр, и он выл от боли. Сириус, однако, всего лишь зашипел и отпрянул — похоже, тёмные маги после ритуалов имели стальные яйца. Поэтому Вальбурга выгнулась и лягнула его ещё разок, двумя ногами — в солнечное сплетение. В этот раз реакция была поярче, он даже выругался и закрылся рукой… Этого времени ей хватило, чтобы спрыгнуть на пол и схватить трость, оставленную на диване напротив.       Вал вытащила его палочку и ударила простым Петрификусом — чем-то серьёзнее она бросаться в собственного лорда просто опасалась. И невозмутимо принялась натягивать одежду на обнаженное тело, хотя слёзы всё равно бесконечно текли по лицу.       Вдруг она ощутила, что бельевой корсет за что-то зацепился, и опять вдруг стало ослепительно больно — но она даже не вскрикнула. Вальбурга выгнула руку и с удивлением нащупала заколку, впившуюся под лопатку… Игла защёлки очень глубоко вошла внутрь.       Вал хладнокровно выдернула её, чувствуя, как по спине побежала горячая струйка крови. Злые глаза полуокаменевшего Сириуса, пристально наблюдавшие за ней, наполнились осознанием свершённой ошибки.       — Здесь только ты думаешь о своём вялом хрене и хочешь его присунуть всем подряд. Это ты никого не любишь, кроме себя. Это ты — грязная старая шлюха, а вовсе не я, — тихо шептала Вальбурга себе под нос, натягивая платье. Кровь с пальцев размазалась по светлой ткани уродливой полосой. — Я не хочу тебя больше любить, Сириус. Ты отвратителен. Я никогда не смогу быть счастлива с тобой. Я достойна самого лучшего.       Она всхлипнула, вытирая слёзы, и бросила к его коленям заколку.       — Держи. Будет о чём вспомнить. Но лучше б ты умер, чем так разочаровал меня. Лучше б ты умер.       Синие сапфиры были затянуты алыми каплями.       Когда Вальбурга вышла из камина в Блэк-мэноре, кровь никак не желала останавливаться. Вал оставляла после себя кровавые следы, но всё равно упорно шла куда-то. В этот раз не к Мариусу — она прекрасно услышала, что именно лорд Блэк по-настоящему думает о её привязанности к нему.       В саду её кто-то заметил и окликнул. А потом, увидев кровь, закричал — и Вальбурга побежала, хотя перед глазами плыло. Судя по голосу это был Орион, но не всё ли равно?..       Она успела добраться до леса, когда закашлялась бурлящей красной пеной, споткнулась и упала. И встать больше не смогла.       Сириус… Где же он, когда Вальбурге нужны его любовь и тепло? Его никогда нет рядом, когда действительно нужно. А ей ведь было безумно страшно в лесу. И ещё страшнее — в петле.       Он тебе больше не нужен. Тебе нужен только я.       Ты ведь снова меня слышишь, не так ли, Вальбурга?..       В ужасной темноте кто-то удушливый схватил её когтями, но она рвалась наружу, не давалась.       Я покажу тебе, какой он на самом деле. Я покажу, что он недостоин любить тебя. Он чуть не убил тебя своим пренебрежением, дважды… Все люди такие. Только я в этом мире умею любить.       Вальбурга рвалась и кричала, ей было страшно. Куда, куда идти?       Слушайся меня. Не бойся. Я помогу тебе, не причиню никакого вреда. Иди ко мне в тёмное-тёмное море — и ты увидишь… Я так давно жду тебя. Вспомни меня.       Вал была готова сделать что угодно — лишь бы только он прекратил её так пугать и ушёл поскорее из головы. Но в то же время этот странный Голос будто бы пытался её успокоить?       Она чувствовала, что долгие годы знает его. И что все его слова — правда.       "А Мариус? — спросила Вальбурга, вдруг заинтерисовавшись тем, что этот Голос способен ей предложить. — Он спас меня… Поцеловал. Я не смогу оставить его в Блэк-мэноре совсем одного, если вдруг решу уйти. Мы позаботимся о нём?"       Возьми его с собой, если он не трус. Я умею ценить преданных друзей.       Верь, я сделаю всё, что ты захочешь, Вальбурга.       Я сделаю всё для моей прекрасной, долгожданной самки.       Сердце бешено стучало от ужаса, когда Вальбурга выпала обратно из воспоминаний и странной темноты, у которой не было названия и которую Вал не могла описать.       Поднос и сумка исчезли. Кричер сидел рядом на постели и слегка покачивался из стороны в сторону, прикрыв глаза. Он что-то монотонно бубнил под нос и, прислушавшись, Вал различила невнятное и таинственное: "Кричер не думал, что это случится на его тысячелетии. Кричер так счастлив". Это испугало её ещё сильнее.       Вальбурга осторожно ткнула его пальцем в плечо, и он, встрепенувшись, пришёл в себя:       — Блистательной хозяйке что-нибудь нужно?       Его глаза были полны такой сокрушительной любви, что она вздрогнула.       — Если я взрослая, значит, я могу в любой момент уйти из рода к тем, кто захочет меня принять? И после этого Сириус не сможет легко найти меня?       В огромных глазах эльфа появился испуг. Длинные уши задрожали.       — Прекрасной хозяйке не нужно уходить. Лорд Блэк убьёт Кричера. Он скажет, что это Кричер надоумил хозяйку… А у Кричера семья, вторая молодая жена. И только недавно родился сын! Кричеру никак нельзя умирать!       Она сжала руку на его плече.       — Всё хорошо, — она улыбнулась. — Я и тебя заберу, если понадобится и если ты захочешь.       Он отчаянно закивал головой и протянул к ней руки. Вальбурга взяла их и почувствовала, что теперь он знает о ней всё-всё и никогда не бросит, куда бы она ни пошла.       — Какая честь! — казалось, Кричер прямо сейчас начнёт биться лбом о пол от захлёстывающих его чувств. — Какая честь быть связанным с вами, Хозяйка!       Она улыбнулась и погладила его по лысой макушке. Мысли метались в голове, но думалось как никогда легко.       — Скажи, Кричер… — Вал пожевала губу. — Сириус в июле на меня так разозлился, потому что не почувствовал сопротивления клятв? И решил, что я была с кем-то до него? — в голосе проступила ярость, стоило Кричеру кивнуть. — Как он вообще мог подумать, что я могла пожелать кого-то другого, кроме него?!       Это было настолько обидно, что если бы Сириус был тут, она снова бы ударила его.       — Хозяин Сириус очень глупый, — попытался вступиться за него эльф. — Очень несчастный и недоверчивый… Он очень вас любит, он сильно плакал потом, — Кричер покачал головой. — Вначале испугался, что заставлял вас, что чуть не изнасиловал. А как хорошенько подумал и понял, что у вас всё впервые именно с ним, стал очень бояться потерять вашу любовь и остаться один.       Вал поморщилась, вспоминая, как он напился сразу после июльского побега и умолял её никогда не покидать его. Это было одно из самых худших воспоминаний в жизни Вальбурги.       Она не понимала, кто рядом с ней. Сириус, кажется, и правда любит её. Хочет её, ревнует, не желает отпускать. Но в то же время пытается всё оставить по-старому. Вклеивает Вальбургу в свою жизнь так, чтобы она подстроилась под него. Закрыла глаза на все его грехи, полностью приняв таким, каков он есть. Сломала себе хребет ради него, если потребуется.       Но Сириус наркоман. Ему даже труда не составило подделать воспоминания о ссоре — настолько всё плохо. Сто раз сказано, разобрано, но при этом ничего не меняется. Как Сириус может продолжать думать, что Вал, которую он сам же всегда воспитывал гордой и самодостаточной, будет всю жизнь тащить на своей спине кого-то, кто настолько сильно не уважает ни себя, ни уж тем более её? Вальбурга не понимала. Но хотела понять и разочароваться окончательно, если это единственное лекарство от больной, ведущей в пропасть любви.       Она утопит эту любовь в море разочарования. И сама тоже уйдёт вместе с ней.       В чёрное-чёрное море.