Билет в один конец

      Это просто чёрт знает, что такое! Вот кто скажет, зачем я напялил на этого недо-мужчину брачный браслет? Пожалел? Не знаю, сильной жалости он не вызывал, это точно. Как там, в одной книжке, было сказано? О ней хотелось заботиться? Во-первых, «её» тут не было в принципе. А, во-вторых, ничего мне не хотелось. Ну, кроме того, чтобы определить дальнейшие перспективы. И вот тут начинается самое интересное — без местных я не только не разберусь, что тут и как, но и не смогу найти своё место в этом мире. И ещё, как мне кажется, сказалось понимание на уровне инстинкта — воин должен защищать слабых. А я всю свою сознательную жизнь этим и занимался.       Так что эти, более слабые, чем я, существа — пусть они похожи на мужчин, но выполняют же совсем другую функцию — разом перешли в разряд опекаемых. И если парочку я ещё могу как-то назвать своими, доказать их принадлежность моему небольшому… обществу? Клану? Всё равно, как назови — суть не изменится, то Ник, изначально занимавший совсем другую ступень, требовал иного подхода. И если для того, чтобы к нему не тянули руки всякие чужие альфы, нужно надеть пресловутый браслет, то я это сделаю. Уже сделал, а всё остальное — лирика!       Между тем впереди показалось какое-то селение, по виду — дыра дырой, но мои спутники-альфы заметно оживились. Оказалось, что здесь неплохой по местным меркам трактир, где можно отдохнуть, поесть и, возможно, заночевать. Последнее предложение я отмёл сразу: солнце ещё высоко, нечего рассиживаться, а вот накормить мою орду надо. И самому не столько пообедать, сколько выяснить соотношение товара и денег: моё наследство оказалось небольшим.       По узкой кривой улочке с криками носились грязные и оборванные мальчишки, у дверей сидели… омеги? Чёрт… пора бы и привыкнуть. Простоволосые и несчастные, они были заняты каким-то делами, перекликаясь высокими тонкими голосами. Молодые альфы сидели на заборах, как общипанные воробьи и непрерывно жевали что-то, сплёвывая время от времени густую чёрную массу. Старшие встречались реже — бродили по улицам, то задираясь, то прикладываясь к бутылям с мутной жидкостью. Пахло тухлятиной, рыбой и безысходностью. Слышался непрерывный многоязыкий гомон, резкие выкрики и брань. На нас смотрели с враждебностью, провожали угрожающими выкриками, кто-то уже примерялся к кольям, что подпирали покосившиеся заборы — солдат тут точно не любили. Отсюда хотелось уйти и скорее, но нам нужны продукты, иначе мой табор не доберётся до цели. Пока же наша цель вон тот трактир у дороги.       В трактире оказалось грязно, не чета тем чайханам, к которым я привык в Таджикистане.       — Так… еду возьмём на вынос, пообедаем где-нибудь на свежем воздухе, — я заметил, что Ник как-то судорожно дышит, словно сдерживает тошноту.       Цены меня неприятно поразили: за большую головку сыра, хлеб и зелёный лук — больше я не рискнул тут покупать — пришлось отдать целых пять серебряных монет. Хотя чему я удивляюсь? Война же прошла, понятно, что продукты подорожали. Тем более нужно сваливать отсюда подальше. Я уже выходил, когда на меня по непонятной причине кинулся здоровенный детина с тупым лицом — ну вылитый гоблин из сказок: скошенный лоб, плоский нос, явно выраженные надбровные дуги. Выяснять, чем я ему не приглянулся не стал — левой рукой отбил нож, а правой ударил трижды, жёстко и коротко. Все три удара в так называемые отключающие точки — в область сердца, солнечного сплетения и печени. Гоблин послушно осел мешком на грязный пол и притворился ветошью. В трактире на миг стало тихо, потом гул голосов возобновился, но ко мне никто не кинулся с криками: «Убью за брата Васю!», и я спокойно вышел. Конфликт с местными мне не нужен.       Мой табор уже полностью поглощён обедом, даже Ник жевал кусок хлеба с сыром и запивал его водой. Я не стал спорить, потому что её набрали при мне из колодца, только проверил, чтобы ведро сначала сполоснули: зачем мне кишечные инфекции перед дальней дорогой? Себе тоже соорудил бутерброд и начал есть, незаметно осматриваясь по сторонам: не хотел показать, чем именно интересуюсь, ну, и демонстрировать свою неосведомлённость. Со стороны, кажется, что я просто расслаблен и никуда не смотрю, но при определённом навыке вовсе не нужно вертеть головой, чтобы увидеть всё необходимое. Это полезное умение вырабатывается долгими тренировками, и когда-то это бесило — часами описывать происходящее вокруг, глядя при этом рассеянным взглядом только вперед, будто задумался. Обычно человек видит только сектор вокруг себя, углом примерно градусов сорок. На периферии отмечается только движение без подробностей. Я же после обучения способен оценить происходящее в секторе под углом почти в двести градусов, не концентрируясь при этом на чём-то одном. И происходящее мне не очень нравилось: слева и справа нас пытались взять в клещи какие-то оборванцы, среди которых топтался мой недавний знакомый из трактира. Судя по его виду, он ещё толком не пришёл в себя, и непонятно было, зачем его вообще тащат на разборки со мной, страшным и ужасным.       А я — такой, вон как они боятся. Трусят, пихают друг друга, но идут. Неужели я их так сильно обидел? Вряд ли, скорее им хочется поживиться чем-нибудь, думают, что всей толпой они меня одного уж точно заломают. Наивные…       А мои альфы, кстати, подобрались, оружие подтянули — приготовились к бою, молодцы.       — Господин…       — М?       — Господин, — а голос-то дрожит. Испугался? Похоже. А почему? — Это банда Абу Дады.       — Кто из них этот Абу Дад?       — Вон тот, в синей куртке.       Ага, вижу этого местного Робин Гуда. Стоит себе позади троих громил, командует… важный такой, будто статУй на пьедестале. Кстати, удачно стоит, помножить этого Абу на ноль легче лёгкого. Что я и делаю, вогнав ему в глазницу одну из своих стрелок. А вот нечего так бездарно подставляться, снял я и Абу, и Даду вместе взятых. Охранители тела забегали, засуетились… эх, что же так бездарно-то… я воспользовался суетой и отминусовал ещё пятерых, по одному убрали мои альфы. А остальные удрали обратно в кусты, вояки, мать их собакина.       Я пошёл собрать стрелки, пока альфы потрошили карманы убитых. Потом передо мной торжественно разложили трофеи — пара кошельков, в основном медь, но есть и серебро. Ножи… дрянь на самом деле, расшатанный вусмерть арбалет, короткий меч с зазубринами… даже стыдно, что эта знаменитая шайка так плохо вооружена. Одно из двух, или их уже успели потрепать до нас, или слава Абу Дады сильно преувеличена. Подозреваю, что второе. А вот и… пленный, вполне себе подходящий для допроса. Интересно, кто его уконтрапупил и почему не до конца?       Ага… нож небольшой, вогнан не слишком глубоко, зато в очень неудобное для бегства место — паховую область. Понятно, чьих ручек это дело — Ник сидит в телеге, сверкает глазами. А есть потенциал у парня, нужно будет только развить. Займусь, когда он выздоровеет. А пока поинтересуюсь у недобитка, чем мы так приглянулись ныне покойному главарю шайки. Полудохлый отморозок так боялся, что мне не пришлось применять ничего из своих умений — так рассказал. Выяснилось, что Абу Дада действительно почти поймал местный барон, которому надоел беспредел на дорогах: и так доблестная королевская армия разрушила всё, до чего смогла дотянуться, так ещё и бандиты решили слегка поправить своё материальное положение за счет жителей. И, как мне показалось, барон хотел найти припрятанную добычу главаря шайки, но тот благополучно ускользнул, а теперь и помер, унеся с собой тайну. Я, может быть, и поверил бы недобитку, да уж больно он глазки отводил, так что велел перевязать — рану, связать — руки и погрузить на телегу. А чтобы не дёргался и не пугал омег, аккуратно ударил пленного в нужное место, пусть спокойно полежит, полезно будет.       Между тем табор мой собрался и всем своим видом показывал, что готов к труду и обороне, то есть к продолжению пути. Отправились, а чего ждать? Пока местная власть, если она есть, придёт и начнёт задавать вопросы? Ещё и нас обвинят, что это мы сами напали на бедных бандитов и сильно их обидели. Нет уж…       Уходили быстро и, что порадовало, нас не догнали. Хотя я уже не уверен, что вообще погоня была, и что королю нужен Ник. Зачем, если подумать? Я всё размышлял и пришёл к выводу, что тот барончик, которого я прикончил, отправился за нами по собственной инициативе — уж больно по-дурацки всё было организовано. Вывод — Ник в относительной безопасности. Отсюда вопрос — зачем я ввязался во всё это? И сразу ответ — кроме короля понадобится любому: бесхозный омега хорошего рода товар востребованный. Именно так и есть, чем дольше я слушал и вникал, тем больше понимал, что вся власть в этом мире сосредоточена в руках альф, причем высокородных, а все остальные просто пыль под ногами. Меня причислили к элите по двум категориям, первое, когда я навалял Олафу и из-за имени. Всё! Никто даже документов не спросил, а про форму одежды я вообще молчу. Смотрят, но так… с лёгким удивлением, не больше. Гораздо сильнее народ поразило моё умение драться и убивать. СтрЕлки, которые я не забыл забрать, предел мечтаний моих ручных альф. И омеги как-то с интересом косятся. А это идея, кстати — как устроюсь, начну обучать всех: омег, чтобы могли хотя бы себя защитить, и альф буду гонять, как новобранцев, лишним не будет.       Тут мне пришлось остановиться и подождать, потому что за нами вот уже который час двигалась небольшая группа, причём они старались держаться на одном расстоянии от моего табора, не приближаясь, но и не удаляясь слишком далеко.       — Ну? Что нужно?       — Возьмите нас к себе, господин. Мы вассальную присягу принесём.       Знать бы, что это ещё за зверь… я осмотрел народ, подумал и решил, что дороги нынче неспокойные, лишние солдаты не помешают. Принял присягу, и обрадованные альфы тут же устроились рядом.                                          _______________________       Ещё раз попрошу разговорные словечки не поправлять!