Море скорбит/безразлично

От шепота иссов тянет в висках. Они говорят: Правильно. Ты сделал правильно. Они говорят: Совет. Получит по заслугам. Они говорят: Спи. Ты заслужил. И Дилан спит. У него удивительные сны — такие реальные и яркие, такие красивые и разные. Какое ему дело до женщины, что зовет себя его сестрой и обещает вытащить? Она значила что-то семнадцать лет назад, а потом у него началась другая жизнь; пусть иссы сожрут и сделают частью себя и ее тоже. Ему плевать. Дилану снится Ординариум. Диапроектора никогда не было. Они перестают играть на свалке через год, оканчивают школу через пять, проваливают экзамены в колледж. Джесси становится секретаршей в местной конторе по продаже недвижимости. Дилан устраивается разнорабочим. Через два года он женится на чудесной девушке по имени Эмили, через год на свет появляется их первенец. Еще через один Джесси знакомит со своей девушкой — ее тоже зовут Эмили. Похожа на его жену, словно близнец. Дилану снится, что он девочка. Джесси Дилан Фейден. У нее глупое имя, из-за которого задирают в школе, и нет друзей (почти — Носатый Нил не считается). Она играет на свалке и однажды находит диапроектор, и встречает Полярис, которая разделяет ее на два человека, потому что «так будет лучше». Дилану снится, что он не убивает Робертса. Того срыва никогда не было, ему удалось сдержать эмоции, никто не пострадал. Он учится контролю, и Каспер никогда не говорит ему «ты — разочарование». Это хороший сон. Дилан становится директором, как и должен. Приставляет пистолет к виску, слышит «кандидат одобрен/можете приступать». Обнимает Каспера, своего наставника, своего единственного друга. Человека, который клеил ему цветные пластыри на разбитые локти и колени в одиннадцать, объяснял принцип протекания ядерных реакций в четырнадцать, смотрел вместе «ночные ключи» в шестнадцать. Он отдает Бюро всего себя, до самого конца, и умирает в сорок один в результате несчастного случая. Его портрет вешают рядом с портретом Каспера — как он и просил. Дилану снится, что он сбегает вместе с сестрой. Одиннадцатилеткам трудно выжить на улице в одиночку, но они справляются. Бродяжничают. Побираются. Оказываются в приюте и сбегают из него. Снова бродяжничают. Джесси умирает в психлечебнице в двадцать два, от неправильно подобранной дозировки оланзапина. Дилан держится еще три года — до пьяной драки в баре. Дилану снится, что он убивает Робертса. Снова оказывается в одиночной, из будущего директора в неконтролируемый предмет силы буквально за сутки, но в этот раз Каспер не игнорирует его. Заходит в камеру и снимает очки, и беспомощно трет ладонями лицо, и говорит «это моя вина». Дилан ненавидит его за то, что все эти дни чувствовал себя брошенным; почти допустил мысль, что Каспер может отказаться от него. Дилан любит его так сильно, что готов делать вид, будто ничего не произошло. Через пять лет он становится директором. Приставляет пистолет к виску, слышит тяжелое, в несколько голосов «кандидат одобрен/можете приступать». Принимает поздравления. Целует Каспера как хотел давно, с четырнадцати лет, и тот отвечает, неловко оглаживая по выбритому затылку. Дилану снится, что он никогда не встречает Полярис. У него нет никаких сил, кроме почти параутилитической способности пропадать, когда Бюро пытается сдать его в приют. Он учится избегать Маршал с ее паранойей, прогнозировать сдвиги у Каспера, арифметике и грамматике из отчетов и архивных документов. В пятнадцать он становится младшим лаборантом в исследовательском отделе. В семнадцать публикует первую научную работу. В девятнадцать уже известен как правая рука Каспера и его преемник. В двадцать один они наконец-то занимаются сексом на неудобной кушетке в их общем кабинете, толком даже не раздевшись. В тридцать два он становится Диланом Дарлингом и начинает носить кольцо на безымянном пальце. Умирает в сорок пять, пережив Каспера на невыносимые четыре года, и их портреты вешают рядом. Почти смешно, как много в этих снах Дарлинга. Предателя, лицемерного старого ублюдка, бросившего его при первой возможности. Из-за единственной ошибки. Чертовой случайности, когда сила вышла из-под контроля и взорвала этому идиоту-Робертсу внутренности. Какого черта он вообще полез? Почему его мозгов не хватило, чтобы понять, что заходить к мечущемуся из угла в угол и кричащему Дилану откровенно хуевая идея? Каспер — чертова привычка, пережившая даже годы злости — доктор Дарлинг бросил его. Запер в одиночной камере и не пришел ни разу, хотя Дилан звал, а потом просил, а потом кричал, а потом срывался в совершенно позорные истерики — ни разу. Он ненавидит Дарлинга. Ненавидит и надеется, что иссы превратят в месиво его гениальный мозг и извратят тело, сделают тварью, которой тот всегда был — Дилану снится, что он убивает Робертса. И Карлу. И Лиз. И многих других. И Каспер от него не отказывается. Держит его руки в своих и говорит «ты важнее каждого из них», и гладит костяшки с такой нежностью, будто Дилан — самое ценное в его жизни. Остается рядом, как и должен был — в этой реальности, во всех других. В этом сне он позволяет Дилану себя поцеловать задолго до того, как тот займет пост директора, потому что «можно», «нельзя», «ты еще совсем ребенок» на самом не имеют никакого значения. Джесси будит его — зачем? — и Дилан ради забавы рассказывает ей свои сны. Про девочку с их именами. Про мир без диапроектора. Не про Каспера — вдруг живая Джесси окажется такой же, как Джесси-с-фотографий. Это принадлежит только ему. Она не имеет права. Она уже забрала все, что у него было. Джесси говорит, что найдет способ. Очистить Дом от иссов, спасти разум Дилана, взять контроль, нужно только немного подождать — он улыбается, закрывая глаза. Глупая маленькая девочка. Неужели ты вообще не повзрослела с Ординариума? От шепота иссов, которых он добровольно впустил в себя, тянет в висках. У Дилана нет причин хотеть быть спасенным. Сны — единственное, что держит его в живых.