Спеши жить (на дне)

POV Брайан Уорнер Я еле тащусь по нечищенному тротуару промышленного района, с улицами и домами, заполненными гопниками и работягами, к дому Джорди. Его жилище находится в частном секторе, поэтому идти до дома не 15 минут от остановки. Чувак уже не раз выручал меня крышей над головой, поскольку идти домой я принципиально не хочу. На горизонте уже виднеется угол дома, обшитого бежевым сайдингом, а на задворках сознания уже мерцает предвкушение возможности дикого алко-трипа с Уайтом. На подходе понимаю, что света в окнах не видно и я даже не позвонил. Стучу в дверь и прислушиваюсь, поскольку знаю, что он живёт с братьями и мне не очень хотелось бы любезничать с ними, поскольку они и без того не в восторге от моего пребывания на в их доме. К счастью, дверь открывает мой друг, собственной персоной. — О, Брайан…- он потирает глаза и на лице появляется счастливая улыбка.- Проходи, я рад тебя видеть! — видимо, он спал, но очень быстро взбодрился при виде меня. — Спасибо. — немного нерешительно — Я стопудово уже достал, но могу я снова остаться у тебя? — Ну конечно, я же говорил, что ты можешь оставаться столько, сколько нужно. — он закрывает за мной дверь и приобнимает со спины.- Мы же друзья ещё со школы, ты всегда можешь на меня рассчитывать. — Спасибо тебе. — плавно освобождаюсь из объятий. — Да пожалуйста. — непринужденно говорит Джо и, пройдя к стойке, сразу же принимается рыться в баре. Спустя несколько секунд, он извлёк бутылку коньяка и вино. — Недолюбливаю коньяк. — морщит нос и прищуривает свои большие глаза. — А я с удовольствием выпью. — хватаю пойло из рук. Джорди берет себе вино и жестом приглашает в комнату, откуда все это время слышались тихие звуки гитарных соло и мрачного вокала. — Я уже около суток кручу старые кассеты с записями концертов. — говорит он, будто оправдываясь. Мы увалились на потрёпанный коричневый диван в его полупустом обиталище. Сама комната представляет из себя четыре стены с синей краской, серый шкаф для одежды, телевизор на тумбочке и старый диван с подушками и пледом, которые валяются около него. — Нормально. — немного подумав, взвешиваю, как бы начать душевный разговор, чтобы разгрузить мозги от тревожных мыслей. — А я бухаю до одури, уже второй раз за сегодня буду нахуяриваться. — Так я у тебя не единственный! — восклицает Уайт. — Я почти обиделся. — Прости, дорогой, я то ли просто не совсем моногамен, то ли просто мразь. — пожимаю плечами. — Но да, я уже пил сегодня с другим. — И кто же этот другой? — заискивающий тон и напускное подозрение в голосе друга, придет ему такой знакомой стервозности. — Молко, Брайан Молко. — стараюсь сохранить хладнокровие, поскольку я точно знаю, что он в курсе моих интересов в отношении Брайана, но совершенно не хочу это обсуждать. — Оу, и как он в постели? — из лучшего друга он плавно превращается в ревнивую суку. — Могу поспорить, что он пассив и тебе понравилось трахать его тощую задницу. А минет он делает так же хорошо, как и я? — Прекрати. — я начинаю злиться и стискиваю зубы, чтобы не сорваться на Джорди, ведь мне нужен был ночлег у него и расслабление в приятной компании. Всего за секунду приятное легкое опьянение сменяется раздраженностью и нежеланием продолжать разговор. — Я знаю, что он тебе нравится, Уорнер. — он встает, подходит к шкафу и из груды шмоток извлекает пакетик с белым порошком. — И это тебе тоже понравится. — бросает мне зиплок, а я ловлю. — Нюхни и я тебе кое-что покажу. — Уайт заигрывающе хихикает и прячется за дверцей шкафа. Я слышу, как он откупоривает бутылку и залпом делает несколько хороших глотков. Я аккуратно высыпаю крошечную горсть порошка около сгиба указательного и большого пальца руки, разом занюхиваю и откидываюсь на спинку дивана. Зрачки расширяются и состояние эйфории и эмоционального подъема берет меня в свои объятия. Затем, уподобляясь Джо, полирую коньяком и меня начинает уносить. — Ну, как кокс? — спрашивает Джорди. — Заебииись. — мой голос звучит словно ниже, чем обычно. Мой лучший друг копошится возле шкафа, прячась за дверцей. Слышно шуршание одежды и треск молний, через минуту он являет себя мне. Худое тело облачено в короткое бело- зеленое платье школьницы, на длинных худых ногах черные чулки, губы накрашены красной помадой, дреды уложены на бок. Я смотрю на него не в силах отвести взгляд. Как я раньше не замечал, как он прекрасен и как много общего у него с Молко? Или это мне так кажется из-за кокаина? Может и кажется, но так некстати появившееся напряжение в моих штанах подтверждает привлекательность объекта напротив. — Как я тебе? — он поправляет платье, проводит руками вдоль груди и торса. — Скажи что-нибудь, мне неловко было показывать тебе это, но я видел, как ты смотришь на этого Молко. — При чем тут Брайан? — я не понимаю куда он клонит. — Но выглядишь ты потрясающе, очень соблазнительно. — А ты бы мог соблазниться? — Джорди слегка прикусывает губу и делает до боли наивное выражение лица, хлопая ресницами. В жестах, в том, как он то опускает ресницы, то широко открывает глаза, округляет губы, я узнаю другого. Кажется, я начинаю понимать, в чём дело. С Уайтом у нас ничего и никогда не заходило дальше того, что он сделает мне хороший минет и на том успокоится. Сегодня же, полагаю, он хочет большего. Можно подумать, что это такая валюта за проживание, но нет, Джорди слишком наивен и слишком влюблен в меня, чтобы поступать по отношению ко мне в стиле циничной сучки. Здесь он просто подражает Молко, поскольку уже давно понял, почему мальчик-девочка меня интересует и зачем я стащил его мобилу. Естественно, я соврал Брайану, сказав, что ничего не украл с телефона. Конечно же, я сбросил себе несколько его фотографий для личного, вполне естественного пользования, благо его галерея отдает нехилым нарциссизмом и самолюбованием. Джорди подходит и садится рядом со мной, начинает водить руками по моей груди, торсу, подбираясь все ниже. Он берет мою руку и кладет себе на бедро, приближается и целует меня в щеку, шепчет: — Я буду для тебя кем угодно. — секундная пауза. — Если хочешь, я стану им. Уайт по-хозяйски расстёгивает мои штаны и сквозь трусы начинает гладить и сжимать мой член. — Представь, что я — это он, милый. — расстёгивает мою рубашку и принимается целовать безволосую грудь, оставляя красные следы помады — Я сделаю все, что ты захочешь. Я тянусь к телефону и быстро нахожу там фотки, сброшенные с мобилы Брайана. Джорди достает мой член и начинает дрочить мне, в то время, как я смотрю на фотографии Молко. Моя рука начинает скользить под платье, я то сжимаю кожу на ногах друга, то разжимаю и поглаживаю. Он стал чаще дышать, а промежность его напряглась. Напряжение с обоих сторон растет и дальше всё как в дурмане. Я набрасываюсь на Джорди, как голодный до траха зверь. И вот, он с задранным платьем стоит раком на диване, а я, совсем голый, пристраиваюсь сзади и, слегка смочив анус слюной, не заботясь о его комфорте и своей защите, вохожу на всю длину. Мой друг вскрикивает, его голос дрожит: — Да, любимый, пожалуйста, продолжай. — очень частое и тяжелое дыхание. Я начинаю плавно двигаться, но то ли алкоголь и наркота, то ли животные инстинкты берут верх, я, словно человек после годичного воздержания, долблю его задницу с дикой скоростью, не обращая внимания на крики и то, как сильно, до синяков и царапин, я вцепился в его ягодицы. На долю секунды мне кажется, что я вижу не Джорди, а Брайана: как его кудри колышутся в такт моим толчкам, его бледное тело, крики и стоны нежным голосом. Я тут же кончил, ещё несколько резких и уверенных толчков и мой член обмяк. Я сел на диван и принялся вытирать пот своей рубашкой, совершенно не обращая внимания на только что оттраханного мной любовника. — Я сейчас принесу полотенце.- аккуратно сползая на пол, всхлипывая, тихо говорит он. — Не надо. — не глядя. Я понимаю, что сейчас я трахнул своего лучшего друга, сделал то, что зарекался никогда не делать. Надеюсь, я не порвал ему задницу и он не заявит об изнасиловании. Вот дерьмо. — Бля, ты это, прости меня, я как-то несдержанно себя повел. — вообще не ебу, что нужно говорить в таких ситуациях. — Как ты? — Все в порядке, я сам этого хотел, я тебя провоцировал, не бери в голову. — все ещё приводя в порядок дыхание, говорит он. — Наверное, нужно ложиться спать, уже поздно и завтра в колледж. — перевожу тему. — Мне казалось, ты уже забил на колледж. — Забил… — какой-то досадный червь стыда и вины начинает точить мозг, а значит, срочно нужно расслабиться. — Нужно позвать Стефена и дунуть, а то как-то тухло и кошки на душе скребут. — сколько-то секундная пауза при наборе сообщения для друга. — Вообще, в пизду всякие терзания по поводу колледжа, родителей, Молко! Нахуй они мне все высрались?! — неловко приобнимаю Джорди за плечи, совсем невинно, по-дружески. — Вот сейчас вмажемся, наебенимся и отключим нахуй последние живые извилины мозга, чтобы не париться, да? — Да, ты прав, Брай. — глубокий вдох. — Нужно как-то оживиться. — Он выбирается из объятий, меняет шмотки на привычные, с лица уходит помада. Так ещё скучнее. Стефена долго ждать не пришлось, он явился молниеносно и на веселе. Буквально с двери объявил, что мы обязаны устроить тур в Нарколэнд и для начала, просто необходимо плотно зашторить окна, найти и собрать в комнате весь алкоголь, включить музыку и раздеться до трусов. Последний пункт насторожил, но, в принципе, похуй. После этого, наш личный доктор Стеф начнет назначать лечение от нормальности и приторности бытия. Импровизированная дурка на 14 квадратных метрах логова Джорди. Условия реализованы в один момент и вот, Стефен сел на диване, обложившись бутылками, зиплоками, блистерами, а мы с Джорди на полу, в волнительном ожидании начала нашего трипа. Могу поспорить, холодный пол отлично охлаждает его разгоряченную, только что оттраханную задницу. Не знаю, почему я об этом подумал, возможно, мне просто стыдно, что я приоткрыл ему свою маленькую тайну в виде дрочки на Молко или может мне просто хочется подумать что-то гаденькое о человеке, который так покорен мне, может быть, я просто моральный урод и хочу его унизить в своих глазах. Музыка бьёт по ушам, мы начали с травы, она, в свою очередь, дала по мозгам. Дальше мы долго и упорно припудривали носы и бухали, обсуждали колледжных потаскух и сиськи, совсем немного парней и тусовки, самую малость предков и даже вскользь не вспоминали о учебе. Мы подхватывали разговор по очереди, приятная беседа, кажется, не собиралась и не могла закончиться, мозг плавился от выкуренного, выпитого и снюханного. Очередь дошла до колес и мы уже явно были к ним не готовы. За колесами последовали сдвигающиеся-раздвигающиеся стены, говорящий, совсем как живой, диван, который оседлал наш отважный доктор, телевизор с грудастой шлюхой, изо рта которой вместо слов вылезали трупные черви, а сиськи, казалось, настолько подгнившие, что сейчас отвалятся. Руки и ноги становились чужими, и, кажется, каждый из нас переживал свою собственную историю в этот момент, судя по тому, что Джорди прижимался к стене, а Стефен вывалил свой хуй себе на коленки и, словно на равных, вел с ним диалог. Скажу честно, я даже близко не могу предположить, как долго продолжалось наше пати. По моим предположениям, от 12 до 24 часов, но факт остаётся фактом, кто-то не оставил наше веселье без внимания, иначе мы не полировали бы сейчас своими тощими задницами казённые стулья в полицейском участке. Нас вызывают в кабинет по одному, Стефен уже там, Джорди ещё не совсем в себе, а я, кажется трезвею. Видимо, кабинет проходной, иначе, куда делся наш «безумный док» и взамен ему повели Уайта. У меня дрожит колено, волосы свисают поникшей паклей, меня пробивает на дрожь, ведь с трезвостью приходит волнение и страх. Страх перед родителями, страх вылета из шараги, страх получить статью. Черт, с ума сойти, кажется, я теперь на социальном дне.