Услуга

- Нет, ты серьёзно? Едва ли обомлело раздался голос блондина, что насмешливо прикрывал чарующую улыбку ладонью. Взгляд его выражал то ли некое изумление, то ли желание вскоре звонко рассмеяться, и отправить товарища вновь за дверь. Русый на столь яркий возглас друга отреагировал обыденно, так же деловито сминая руки на груди и упорно всматриваясь в Икки. Неловкое молчание, в момент которого улыбка опадает с хрупкого лица, а глаза вопросительно поочерёдно сверкают. Икки понимает, что друг далеко не шутит. Кент же, постепенно осваивает чувство победы, считая, что донести свою мысль до этого Дон Жуана – успех. - Похоже, что я шучу? Или мне не стоило просить тебя о просьбе? – Икки часто замечал некие минусы в очаровательном образе хмурого заучки. Первым он считал то, что речь юноши напрочь была несколько заученна. Словно перед тем, как обратиться к товарищу он несколько раз отрепетировал у зеркала. - Иногда я даже не понимаю почему я, но раз ближних больше нет – я полностью в твоём распоряжении, - едва ли осваивая собственные слова, до блондина постепенно доходила мысль сказанного, от чего желание пересказать несколько раз вымолвленную фразу нарастало всё больше. - Ты точно сможешь помочь? – вторым минусом прежде была недоверчивость. Иногда Икки списывал это на замкнутость, иногда на построение образа, который Кент так старательно пытается до него донести. Только блондин знал, что не имел товарищ привычки показывать себя на публику, поэтому предоставленные в его голове картины крайней не вязались с этим русым юношей. Задумчиво одёрнувшись и внимательно осмотрев ближнего, Икки лишь всплеснул рукою и оказал Кенту честь видеть его незабываемую хитрую ухмылку: - Безусловно, - мгновенно блондин меняет грацию на робость и тихо уточняет, - значит, ты являешься ко мне, с такой серьёзной миной, и просишь научить поведению с девушкой? - А я с самого начала не ясно выразился? – то, что в Кенте забавляет Икки, так это – невинность. Несмотря на громкие слова, острый ум и серьёзную личность, русый довольно интересная натура, из которой блондину так хочется вытащить всю красоту этого ребячества. Этот пронзительный взгляд, в котором Икки читает невыносимо томительную мольбу, просьбу, что крайне не подходит этому юноше. Взгляд, от которого где – то глубоко внутри он трепещет, а чуть дальше считает это аморальным. Всё, что остаётся делать Икки, так отвести взгляд озёрных глаз и зацепиться на чём - либо ином. - Нет, всё так, - протяжно выдает товарищ, слегка холодея от тембра настойчивого голоса. – Приведи мне примеры, в которых я должен тебе помочь. - Допустим, - голубоглазый с интересом цепляется лишь за одну вещь, настроенную гримасу на лице друга, - мы случайно встретились взглядами, и она быстро отвернулась. Мне говорить себе, что наш кораблик потонул и на прощание помахал платочком, или что – то делать? - Кент, - Икки едва цокает и тихо хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание. Русый в свою очередь спонтанно отзывается на оклик и торопливо сглатывает, как только брошенный блондином взгляд устремляется на него. Молчание, которое уместно лишь на двоих, нервный смешок заучки и голубоглазый робко отводи взор в сторону, - вот что ты делать будешь? - Встряхну её и скажу, что это вышло случайно? - А по голове тебе случайно не шарахнуть? – надменно взвывает Икки, подпирая щеку рукою и бесчувственно смотря на друга. То, что в Икки нравится Кенту, так это – грация. Каждый жест, каждый ранимый взгляд, что он ловит, цепляет его так же остро, как и очередная интересная книга. Икки – книга, листы в которой опорочены, но притягательны, - в случае её внезапного смущения, аккуратно, слышишь, силач, аккуратно, берёшь её за руку и с улыбкой извиняешься. Ты хоть улыбнуться можешь? Кент поначалу беспредельно хмурится, оповещая блондина укоризненным взором, но хрупким интересом, блондину удается выйти на компромисс. Как только на этих тонких, бледных губах появляется легкая ухмылка, Икки лишь улыбается ответно. Далее его вздорно бьёт мелкая дрожь, и сомнительный блеск голубых омутов мечется огоньками, а улыбка русого кажется ему некогда волшебной. Хоть и натяжной сказкой, но конец, которой – впечатлительный радостный смех. - Ты такой бледный, неужели всё плохо? – на подобную заботу, голубоглазый отвечает оскалом, едва торопливо отмахиваясь. - Всё отлично. Ты что – нибудь понял? - Многое из этого материала, - угрюмо кивает юноша, томно постукивая пальцами по поверхности стола, - Икки, но одна загвоздка… - Что на этот раз? – блондину постепенно кажется, что психологическая помощь затянулась и его трепетно бьёт холодок, от плавного и слегка прерывистого тона товарища. Сладостные мысли обрываются на очередной догадке. - Я толком не понимаю этот обряд, который совершают девушка и парень на первом свидании, - реакция Икки гласит русому лишь несколько объяснений. То ли друга пронзил внезапный кашель, то ли он весьма поражён, что даже неловко подавился. - Кент, ты быстро смекаешь, но чтобы на первой встрече. - Я про поцелуй. - Ох, вот оно как, - брови изумленно приподнимаются, а глаза блондина, с некой ехидной нотой, обращаются прежде к непонимающему товарищу, - не умеешь? Думаю, помидоры будут от тебя в восторге. Им нравятся строгие кавалеры. - Икки, я серьёзно. - А чем я помогу? – голубоглазому нравится показывать своё превосходство. Надменно оседать, смотреть с высока на проигравшего, чувствовать, что ты далеко прав. Даже в данную секунду, он откидывается на спинку деревянного стула и важничает, скрещивая руки на груди. Такой Икки не пользуется успехом у заучки, ему не нравится ощущать низость перед человеком, что порочнее его. Не нравится, когда знания его высмеивают и огорчают титул броскими фразами. Кент идёт на укор, одним лишь требовательным и жгучим взором сдёргивая с Дон Жуана заслуженную корону и опуская его на землю, - Неужели? Я? Ты? Ох, ты серьезно? - Я прошу помочь. - Ты будешь мне по жизни должен. - Договорились. Лишь два взгляда, впивающихся друг в друга, и неловкое молчание, под напором сопротивления и бесконечных ухмылок, которых только сейчас он сможет коснуться. Единственная улыбка и смущенный протест, который выражается в грации движений. Блондин не упустит шанса, оказать ту картину, по которой его судят. Юноша, заинтересованный среди девушек, который может найти очаровательное слово и покорить любое сердце. Кент, знает, что это шанс доказать, насколько ошибочно о нём мнение. Юноша, образованный и замкнутый, тот, который не рушит тактику о начитанных и строгих парнях. Легкий жест, рукою Икки оплетает шею русого, едва встречаясь с блеском изумрудных глаз, тонкие пальцы едва взъерошивают мягкие пряди, блондин решает вложить куда больше нежности в своих движениях, чем обычно. Кент, по осторожности своей сдержанно притягивает того за талию и понимает насколько это тело хрупкое, словно сможет рассыпаться в любой момент. Загадочный момент, когда дыхание друг друга более сбивчивое и прерывистое, тайное замирание в ответственный момент и те потрясающие секунды, когда Кент замечает едва подрагивающие тусклые ресницы, ведь Икки молчаливо прикрывает небесные глаза. Бледные уста накрывают терпкие губы, что по ощущению приторные и сладко робеющие. Для Икки же наоборот поцелуй товарища холодный, имеющий тайный шарм. Трепетно сминая сладостные губы, Кент довольствуется изредка проницательными вздохами сквозь томящий поцелуй. Игрой, где каждый из них не всесилен. - Мне резко захотелось брать у тебя куда больше уроков, - сиплый и едва отвлекающий тон голоса доносится до довольно улыбающегося Икки, которые витает меж своих мыслей и иногда улавливает их суть.