***
— Детка, проснись, мы снова опаздываем, — мальчик сразу же открыл глаза, понимая, что на нем частично лежит шепчущий в шею Джаред, а поверх них — одеяло: оба настолько вспотели, что казалось, будто находятся в хамаме, а не в кровати. — Боже… Сколько времени? — он потянулся, пока мужчина нехотя сел в кровати и потер лицо. За окном было еще светло, но день явно клонился к закату. Постепенно пришло осознание, что они что-то там обещали Шеннону. — Полдевятого. Голоса слышишь? Я нет. Может, Лана не приехала еще?.. — Джаред поднялся и пошел в ванную. — Давай, Виктор, по-быстрому ополоснемся и пойдем, а то Шен опять на нас ругаться будет. Безответственный младший — горе в семье, — он хмыкнул и скрылся за дверью. Они не стали возвращаться в подвал за одеждой Виктора: Джаред нашел ему новую майку и шорты — такие же короткие, но на этот раз кислотно-зеленые — и синюю спортивку «Адидас» с тремя белыми полосками по рукавам; от того же костюма Лето надел штаны. Мальчик про себя усмехнулся: они были похожи на детей в летнем лагере, обменивающихся одеждой. Лучи закатного солнца проникали в комнату, и когда мужчина уже открыл дверь спальни, собираясь выйти, блондин не удержался и импульсивно прижался сзади, обнимая поперек груди. Что еще могло сравниться с ощущением, когда ты в тишине плещешься в оранжевом свете, впитывая его запах и тепло, щекой чувствуя плечо через ткань майки, мальчик не знал; Джаред застыл и сжал его пальцы у себя на груди, переплетая со своими. Когда мужчина развернулся и поцеловал, не закрывая глаза и смотря как-то удивленно, как дитя, Виктор осознал, что никогда не задумывался о человеке, с которым мог бы провести всю жизнь — слишком глобальными для него были такие размышления. Сейчас вот задумался. Спускаясь по ступенькам вниз, они все-таки поняли, что гостья уже прибыла, но ворковали они с Шенноном очень тихо: парочка засела в гостиной. Джаред тактично постучался в косяк, прежде чем шагнул в комнату: — Лиззи! — О боже, Джаред, дорогой! — гостья привстала с дивана и сердечно расцеловалась в щеки с младшим Лето. — Шен сказал, что ты тут — я так обрадовалась! Сто лет не виделись! — Это точно. Прости, что заставили ждать, — Виктор все не решался зайти, наблюдая из-за угла. Внезапно — видимо, их непрекращающийся трах конкретно затуманил мозги — мальчик понял, что следы от веревок на ногах и на запястьях, не покрытых недостаточно длинными рукавами спортивки, очень заметны; он почувствовал, как на щеках начали проступать красные пятна. — Не могли вовремя спуститься, да? — недовольно пробубнил Лето-старший с дивана. — Прости, Шен, с Виктором я скоро имя свое забуду, не говоря про прочие мелочи, — Джаред хмыкнул, — детка, че ты там стоишь? Представим Лиззи мою страшную тайну, — он обернулся, кивком головы подзывая любовника, — про которую случайно узнал Микеле, а теперь, вот, ты тоже… — Не волнуйся, рот на замке, — девушка провела пальцем по губам, имитируя застегивающуюся молнию. Мальчик смущенно вошел в комнату, слегка улыбаясь и обозревая девушку Шеннона. Лана, она же Лиззи от рождения, светилась каким-то сразу располагающим к себе светом: таких людей невозможно не полюбить с первой же минуты общения. Неброский светлый сарафан, идеальные стрелки, густые уложенные волосы, но главное — этот ее взгляд, способный своим теплом согреть все уголки вселенной. — А что это за чудо? — она широко улыбнулась: Виктор сразу почувствовал себя милым щеночком или ребенком, которого знакомят с друзьями взрослых, но раздражения не испытал и только сильнее заулыбался. — Виктор, да? Шен про тебя рассказал, — она подала парню руку с пурпурными ногтями. — Боюсь представить что, — слегка напряженно ответил блондин, пожимая руку, а Лана рассмеялась. — Что Джей на его глазах строит личную жизнь, и Шенни в шоке, что наконец хоть с кем-то из его пассий познакомился. — О да, Шен — просто наш купидон последние сутки, — Джаред уселся в кресло рядом с диваном, и когда Виктор оказался единственным из стоящих, демонстрируя длинные голые ноги в розовых перетяжках, мужчина потянул его за кисть и усадил на себя: мальчик снова оказался у всех на виду, чувствуя себя, мягко говоря, некомфортно. — А что вы ничего не едите? И не пьете? Шеннон, ты о гостеприимстве вообще слышал? — Джаред саркастично поднял брови. — Еда уже едет. А насчет пить — мы вас ждали, — все еще недовольный Шеннон отзеркалил взгляд брата. Тут он проследил за глазами девушки, которая немного зависла с отрешенной улыбкой: глаза блуждали по следам на ногах шведа. На несколько секунд все замолчали, и до Виктора наконец полностью дошло, как же странно и пошло он сейчас выглядит; Лето-старший перевел взгляд на брата, который смотрел спокойно, со своей фирменной улыбочкой, будто бы ничего не замечая. — Эээ… — Шеннон, видимо, даже не представлял, как об этом спросить, — Виктор где-то поранился? Что это такое?.. — Мы с Виктором разное практикуем, — боже, откуда столько уверенности? Мальчику хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы в прорубь, чтобы остудить пылающее лицо. — Ой, да тут нечего стыдиться, Виктор, — Лана «включилась» и пришла им на помощь; голос снова был непринужденным, и мальчик только надеялся, что ее это действительно не очень шокировало. — Шен, тебе Джей небось не рассказывал эту веселую историю, когда мы с ним только познакомились, про нашу итальянскую поездку? — она хлопнула своего застывшего с непередаваемым лицом парня. — В общем, дело так было, — она поправила волосы, ловя взгляд Джареда и убеждаясь, что он не протестует против рассказа. — Мы были в Риме, обсуждали съемки промо, но Джей же у нас дико занятой, — она закатила глаза, — поэтому в тот раз ничего не вышло. Зато мы застали делегацию акционеров, которые нагрянули к Микеле… Чья-то секретарша перепутала время, и они приехали на час раньше, когда мы втроем с Алессандро сидели у него в мастерской. — Да-а, это был тот еще сюрприз, помню, как Алекс глаза вылупил, — Джаред приобнял Виктора за талию, усаживаясь удобнее. — Ну и в общем пока Микеле заговаривал основных акул, с нами остался тот парнишка, как бишь его? — Его звали Лоренцо, — Лето-младший расплылся в мечтательной улыбке. — Точно. Отец его типа на все переговоры таскал, готовил к бизнесу, — Лана продолжала щебетать, — а Джаред не успел доесть мороженое, и хоть я ему и сказала, что это неприлично — перед акционерами и с рожком, он наотрез отказывался его выкидывать. — Да с какого мне его было выкидывать? — притворно возмутился Джаред, — Оно было веганское, мне его и так еле нашли, Лиз, это же итальянское мороженое — супервкусное! Ммм… — Сдается мне, вкусным потом оказалось не только мороженое, — Лана хохотнула и ткнула в Джареда пальцем, — пока этот кабель его облизывал, он такие взгляды бросал на бедного мальчика, что я думала, его костюм от «Бриони» задымится. — Неужто я так палился? — Лето уже тоже ржал во всю. — Да еще бы! У него чуть слюна не капала! — Ну, что тут сказать, — мужчина продолжал сверкать белозубой улыбкой, — мои итальянские каникулы удались, мальчик оказался потрясный. А еще мне потом Микеле сказал, что именно Лоренцо убедил отца выделить больше денег на ту странную коллекцию, помнишь, Лиззи? Типа модно, молодежно, все такое, — мужчина погладил сидящего на нем любовника по бедру, — поэтому я по-тихому еще и бизнесу помог. — Ты просто умница, Джей, только вот я чуть сквозь землю не провалилась, когда на тебя смотрела, — Лана, все еще улыбаясь, типа осуждающе покрутила головой. — Это я к тому, — она посмотрела на Виктора, который застыл с пластиковой улыбкой, пока не понимая, как реагировать на рассказанное, — что Джей обожает всех в краску вгонять, король, блин, эпатажа. — На самом деле, я знал, что палюсь, — откликнулся Джаред, — просто тогда уже был уверен, милая, что тебе можно доверять, — и послал подруге воздушный поцелуй. Они посмеялись еще, и Виктор с облегчением понял, что Шеннона вроде тоже отпустило, хотя в глубине глаз все равно плескалось что-то непонятное. Его самого рассказанная Ланой история — еще одно доказательство бурной личной жизни его мужчины — отчасти напрягла, но, с другой стороны, они же с Лето все уже обсудили. Мальчик решил, что после всех треволнений этих дней на такие незначительные переживания он даже внимания обращать не будет. — Шеннон, сейчас точно самое время предложить даме выпить, — Джаред плавно встал вместе с парнем, — Лиззи, ты чего бы хотела? Пошли посмотрим — у нас на кухне холодильник для вина, выберешь любое, коли мой брат до сих пор об этом не позаботился. — Нам было окей и без алкоголя, и мы между прочим ждали вас, — обиженно откликнулся Шеннон. Когда Лето-младший с гостьей удалились на кухню, в гостиной повисло очередное неловкое молчание. Виктор переминался с пяток на мыски, стараясь не пересекаться взглядами с братом Джареда. — Курить пойдешь, Виктор? — идея была ему по душе. Когда вечерний свежий воздух заполнил легкие, все сразу стало значительно проще, а когда Виктор затянулся, стало вообще идеально. — Забери в конце концов свои сижки, — Шеннон хмуро протянул пачку, — ты вчера в шезлонге оставил, я подобрал. — Спасибо, Шенно… — Виктор, — мужчина обернулся к нему, и все темное и непонятное в его глазах, что так и не выплеснулось тогда, в гостиной, в полной мере готовилось выйти сейчас, — ответь мне, только честно, я тебя прошу. Швед застыл, понимая с тревогой, что его сейчас будут пытать расспросами. — Эти следы… Это добровольно было? — с нажимом спросил Лето-старший. Виктора вдруг накрыл приступ эмпатии: он почти физически чувствовал, как Шеннон стрессует от этого вопроса и боязни узнать правду. Но ему явно нужно было ее услышать, даже если это грозилось стать самым неправильным и мерзким, что он знал о брате. — Шеннон, ну конечно добровольно, — швед постарался расслабить лицо и выдать убедительную улыбку, — меня не так просто заставить, если я не хочу. — Точно? — мужчина с опаской разглядывал его ноги, как будто они были какой-то странной находкой, которую он раскопал в саду. — Просто мне, если честно, сложно представить, чтобы кто-то по доброй воле… Это от веревок же? — Да. Слушай, Шеннон, мы, считай, на почве этой темы и познакомились, — Виктор не стал уточнять, что тема вошла в его жизнь как раз в момент знакомства с Лето, а не до, — я тоже не так прост, как кажусь, — он усмехнулся, задумываясь, замечал ли вообще старший Лето торчащий из потолка крюк в своем подвале и кожаную кушетку, к которой приделана лебедка. Наводить его на мысль спуститься и проверить он не собирался. — У нас все хорошо, правда. Не думай о нем плохо. Но спасибо за беспокойство, — мальчик поспешил еще раз заверить мужчину. Шеннон оторвался от разглядывания следов и снова посмотрел блондину в глаза: казалось, ему стало легче; он неуверенно улыбнулся, вдруг резко поднял руку и сжал предплечье мальчика захватом, в котором сразу почувствовалась сила ударника. — Слушай, если что, ты скажи мне, ладно? Я с ним поговорю. Я верю тебе, но это так, на всякий случай… Характер-то у него сложный… — Ох, Шеннон, спасибо, — Виктор наконец очень искренне улыбнулся, — я не заслуживаю твоего заступничества, со мной сплошные неудобства. — Да ладно, если вам хотя бы частично так же хорошо вместе, как мне с Ланочкой, я за вас очень рад, — мужчина выбросил бычок в мусорку, — она прелесть, правда? — Она прелесть, — подтвердил Виктор, тоже уже собираясь последовать за мужчиной в дом, но… Джаред смотрел на них из окна кухни. Мальчика будто вьюгой обдало — взгляд ему совсем не понравился. Пригвожденный к месту, он наблюдал, словно в ситкоме, как один персонаж зашел в дом, а другой отошел от окна и, очевидно, двинулся к выходу. Он слышал, как они нейтрально перекинулись парой фраз в прихожей, и Джаред вышел на улицу. Плотно закрыв дверь, он мягким кошачьим шагом направился к мальчику, и эта походка порождала в Викторе больше тревожности, чем если бы он резко напрыгнул и смел с ног. Лето встал неподалеку от окаменевшего оппонента и спросил прямо: — О чем вы говорили? Перед напуганным шведом встала непростая дилемма: ему не хотелось обсуждать вопросы Шеннона, но и врать Джареду было очевидно опасно. К тому же, глядя в развоплощающие голубые глаза, он понимал, что соврать и не получится. — Он спросил, откуда на мне следы и соглашался ли я на эти эксперименты, — Лето продолжал неподвижно на него пялиться, — думаю, я его убедил, — быстро добавил мальчик. — А трогал он тебя зачем? — оба брата умели говорить с нажимом, только когда так делал младший, у Виктора в животе начинал крутиться неприятный комочек из страха и предчувствия бури. — Джаред… В смысле зачем?.. Да просто, люди иногда так делают, — ответил он тихо. Стало ясно, почему Лето так взбеленился, и от осознания страх смешался с обидой: к нему-то какие вопросы? Да и к Шеннону тоже — никто же ничего плохого не сделал, банальное касание. Статуя зашевелилась: Лето вдруг шагнул на него, подходя вплотную, приоткрывая рот, чтобы что-то сказать, но медля, щуря глаза. Виктор терялся в догадках, как его усмирить, вообще не понимая, как ко всему этому относиться. Когда глаза уже слезились от интенсивности зрительного контакта, мальчик примирительно склонил голову и накрыл ладонями чужие каменные плечи: — Джаред, мы просто разговаривали. Ты же не будешь так все время реагировать, когда люди будут меня трогать? — он нервно усмехнулся, чувствуя, что плечи напряглись только сильнее. — На работе это регулярно происходит… — Да уж, я вчера понаблюдал, как вы близки с коллегами, — сказал он едко, сверкая ледяными глазами, будто и не было сегодняшнего дня со всеми его наказаниями и примирениями. Виктор убрал руки с плеч, опуская уставшие веки и припоминая себе, что обещал смириться с токсичность Лето еще в самом начале общения — «прелести» его характера уже тогда были очевидны. Джаред шумно выдохнул и отошел от мальчика, вроде бы справляясь с негативным порывом и направляясь обратно к дому. Хотя успокоившимся и отпустившим ситуацию его точно назвать было нельзя. «Как же бесит», — в блондине вдруг колыхнулась злость. — Знаешь, если ты меня считаешь такой неконтролируемой блядью, то хоть бы задумался, нафига это твоему совершенно «натуральному» брату, который только и делает, что хлопочет о наших отношениях! — сказал и даже не пожалел; собственная дерзость переплюнула ощущение холодка, возникшее, когда фигура у дверей снова застыла, а затем развернулась. — Ты неправ, Джаред, — добавил уже с меньшим вызовом, но все равно твердо. Мужчина неторопливо спустился по ступенькам: лихорадочно блестящие глаза выдавали бурю внутри, которую он уже почти забил гасить. — А ты меня правде будешь учить, да, Виктор? Рассказывать, что мне чувствовать? — последние пару шагов он сократил быстро, как дикий зверь, начинающий погоню; затем схватил блондина за плечо и поволок к дому. — Пусти, Джаред! — зашипел Виктор; бесцеремонность, с которой его тащили, была запредельной даже для Лето. Конечно, мужчина не отпустил: через несколько секунд жертва оказалась придавленной за предплечья к шершавой прохладной поверхности дома. — Знаешь, я значительно адекватнее был, пока тебя не встретил — не приходилось никого пасти, по крайней мере, — проговорил мужчина ему прямо в лицо, почти сталкиваясь носами, и в его слишком широкой для разборок улыбке было что-то зловещее и ненормальное. — Знаешь, — передразнил его Виктор, в котором обида пока побеждала трепет перед любовником, — мне кажется, я не настолько вчера оступился, чтобы ты меня так долго шеймил. Джаред как-то дико усмехнулся, и это его звериное веселье, вопреки грубости, завораживало мальчика. В голове всплыло заявление его шведской подружки, утверждавшей, что с хорошими парнями — скука смертная, и только с бэд гаями и бунтарями можно почувствовать настоящий кайф. Виктор был в целом согласен — но только ни один накаченный тупоголовый гопник, которых он перевидал в своей жизни, по жути не мог сравниться с этим скалящимся волчонком, который сейчас вдавливал его в бетон. — Сучка строптивая, — мужчина языком поддел платиновый ошейник, проходясь под ним и вырывая из мальчика рваные вздохи. Стояк Виктора тоже не заставил себя ждать, включаясь будто по щелчку. — Мне нравится, как просто тебя завести, — Джаред медленно оставлял влажные поцелуи на и без того зацелованной шее; руки мальчика против воли судорожно вцепились в плечи мужчины, а голова запрокинулась, — лизнуть здесь, коснуться там… — Джаред, — простонал швед, чувствуя, как тело трясется от возбуждения: рука мужчины тем временем уже поддела резинку его трусов, ладонь сомкнулась на пульсирующем члене. Он забыл, что хотел сказать, отдаваясь чистой похоти, хотя на задворках сознания осталась мысль, что они не договорили и этой капитуляцией он себя предает. — Сладкий мальчик, намучаюсь я с тобой, — Джаред наконец засосал, третируя и теребя полные губы — больно, но Виктора буквально распирало от кайфа, пока их языки завязывались в узел, а кулак Лето влажно ему дрочил. — Дж-жаред, твою мать, я сейчас… — они трахались на улице, во дворе дома Джареда, но мальчик, как в тумане, не воспринимал окружающую действительность, концентрируясь только на неотвратимо приближающемся оргазме. Мужчина высвободил член любовника из шорт, чтобы не запачкать, сразу после чего Виктор, еле глуша стоны, кончил. Аккуратно держа размякшего блондина за талию, мужчина прислонил к искусанным губам ладонь, из которой подкапывала сперма: прибалдевший мальчик, отказываясь открывать глаза, начал автоматически ее слизывать. В голове проскочила мысль, что он, определенно, стал бы первоклассной порнозвездой, если бы захотел — сколько сцен они уже с Лето отработали. Наконец, почти закончив слизывать собственную сперму, придерживая мужчину за кисть, он открыл глаза, погружаясь в затуманенную лазурь напротив. Токсичный ревнивый деспот — зато космически красивый, заботлив большую часть времени и, походу, действительно только его. А о качестве секса вообще можно было долго говорить. Мальчик устало улыбнулся. Вылизанная мокрая ладонь коснулась щеки, и губы снова тронули губы напротив, уже мягко: — Был неправ. Не злись, детка. Не успел блондин в радостном удивлении поднять брови, как рядом хлопнула дверь. — Джаред?.. — Лето-старший огляделся, быстро находя глазами притаившуюся парочку. — Да вы блин издеваетесь? — он мученически закатил глаза. — Хоть несколько часов воздержаться — нереальная задача? — Да мы просто некоторые вопросики решали, — невозмутимо ответил младший. — Ну да, ну да, — скепсис Шеннона повис в теплом вечернем воздухе, — Джа, помоги дотащить еду, курьер приехал. Только руки вон под краником всполосни, пожалуйста, — ударник двинулся по направлению к воротам. — Ага, сейчас, — Виктор вдруг почувствовал в кармане спортивки, в который он убрал сигареты, ловкие пальцы любовника, — так, чтоб я этого больше не видел, Виктор, я, кажется, уже говорил, — глаза мужчины прояснились, в голосе снова угадывались командирские интонации «хозяина». Развернувшись, он зашвырнул многострадальную пачку куда-то в кусты и пошел догонять брата. До подпиравшего стену блондина доносились отрывки разговора: — Джа, когда ты успел стать таким озабоченным? Я даже лет в семнадцать за тобой такой прыти не замечал, если честно, — Шеннон озадаченно почесал голову. — Виктор походу ведьма. Я так думаю, — флегматично ответил мужчина с легким смешком. «Вот же блин… И это я еще ведьма», — продолжая офигевать от происходящего, Виктор заставил себя отлипнуть от стены и отправиться на поиски выброшенных сигарет.***
Остаток вечера прошел прекрасно: вечеринка, определенно, удалась. Они почти все время смеялись, выпили три бутылки французского шампанского — Джаред больше спаивал остальных, чем пил сам, поэтому можно было считать, что Виктор, Лана и Шеннон опустошили по одной. Джаред вел себя, как образцовый муж, заботящийся о беременной жене: часто вполголоса о чем-то спрашивал мальчика, интересовался, подложить ли ему салата и насколько сильно он устал. В конце вечера вся компания устроилась в гостиной, и, несмотря на предложенное кресло, Виктор умастился на коленях мужчины и через какое-то время задремал на теплой груди, убаюканный ее мерным шевелением вверх-вниз. Дрема, видимо, перешла в глубокий сон: швед проснулся только под утро, когда уже начинало светать. Джаред был рядом и тоже мирно спал, и мальчик, почему-то получивший выброс эндорфинов от понимания, что мужчина донес его до спальни, прижался крепче и снова задремал с улыбкой на губах.***
Через день Виктор должен был улететь во Францию: съемки для портфолио, затем — следующий показ. Расставание с мужчиной огорчало, но в этот раз Виктор был совершенно спокоен за их отношения, и от этого становилось проще: они, конечно же, скоро увидятся, приедут, прилетят, да хоть прибегут, но найдут друг друга, потому что долго находиться порознь им обоим было трудно. Утром в день отъезда Джаред сам отвез мальчика в аэропорт. Пока ехали в машине, по радио заиграла «The Kill», и Виктор весело и крайне артистично орал в невидимый микрофон «Bury me, bury me, I am finished with you…», а Джаред смеялся, заявляя, что новое поколение вовсю наступает ему на пятки. Остановившись у дальнего безлюдного выхода, целовались минут десять без остановки: мальчик мял в пальцах воротник рубашки Лето, все-таки не готовый до конца смириться с тем, что придется расстаться. Джаред, путавшийся пальцами в светлых локонах на затылке, явно думал примерно о том же. Он достал ему чемодан из багажника и посмотрел серьезно, делая между бровей складочку: — Давай аккуратнее, ладно? — Не волнуйся. И ты тоже, — Виктор улыбнулся самой своей искренней улыбкой, — скоро же увидимся? — Конечно. Телефон всегда с собой носи. И не выключай, — Джаред хмыкнул, и они обнялись, уже без поцелуев. Никто не хотел говорить «пока», и они застыли друг напротив друга еще на несколько долгих секунд. Виктор взял чемодан за ручку и еще раз посмотрел на молчаливого Лето, который не отводил взгляда от своего хрупкого на вид блондинистого парня в легком тренче цвета кофе с молоком. Мальчик знал, что хочет сделать: сжав плечо мужчины в последнем касании, он шепнул ему на ухо правду, которая все эти дни рвалась на волю. — Люблю тебя, — резко развернувшись, он быстрым шагом направился ко входу в аэропорт, не оборачиваясь, почти сбегая. Виктор прекрасно понимал, что мужчина не скажет ему сейчас того же в ответ, потому решил избежать неловкости. Но это не могло стереть счастливую улыбку с его лица и убрать подступившие слезы: он боготворил чувство внутри себя, наполнявшее светом и силой от макушки до пяток. Джаред все ему скажет, когда будет готов. Сейчас, представлял Виктор, мужчина так же неподвижно смотрит ему вслед: вздернутый острый подбородок, круглые удивленно-задумчивые глаза цвета неба и длинные волосы со светлыми кончиками. Обескураженный милый подросток. «Моя любовь, мы скоро встретимся», — продолжая широко улыбаться, Виктор пропустил мимо ушей слова девушки за стойкой регистрации, одной рукой машинально протягивая паспорт, а второй стирая все-таки сбежавшую слезинку. Они будут очень-очень счастливы, все будет прекрасно — он был уверен. Как в жизни часто бывает, мечтам парня не суждено было сбыться.