Книга без имени

До самой ночи Юэ Цинъюань был вынужден просидеть за бумагами. В самом конце попался доклад Ци Цинци о "Кожеделе". Не сложная миссия, но надо признать, весьма любопытная. На нее отправились ученицы пика Сяньшу и несколько адептов с Цинцзин, которых изначально планировал взять с собой Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю... Юэ Цинъюань отложил кисть и потер виски. Под его тяжелый вздох кисть скатилась со столика с глухим стуком. Будем считать, это знак, что пора отдохнуть. Сегодня Шэнь Цинцю наконец очнулся. Месяц прошел... Как он будет злиться, когда узнает. Юэ Цинъюань усмехнулся последней мысли и поднялся с места, разминая отекшую шею. День выдался поистине трудным и... счастливым. Неимоверно. За прошедшие дни Юэ Цинъюань ни на мгновение не терял тревоги, что Шэнь Цинцю не проснётся. И пусть Му Цинфан утверждал обратное, глупое сердце не хотело внимать. Никакие разумные доводы не заглушали тревогу и горечь. Каждый день он приходил на пик Цинцзин, навещал бамбуковую хижину, справлялся об успехах учеников. Каждый раз деревянные двери встречали своим холодом и тишиной, что не было чем-то новым, но все же не тем, что раньше. И дело вовсе не в застоявшихся лекарственных запахах. Раньше за этой немой тишиной следовал колючий взгляд, мелкими иглами гуляющий по коже, однако все такой же родной, такой же желанный. Ведь видя его Юэ Цинъюань мог спокойно выдохнуть и успокоить мятущейся разум - Сяо Цзю жив, здоров, с ним все хорошо. Ох, если бы... Реальность, как обычно, оказалась слишком сурова. С того дня Юэ Ци не был даже уверен в том, был ли тот единственный день на самом деле, когда его брату было действительно хорошо. Действительно, был ли? Неимоверных усилий стоило каждый раз подняться и уйти, прощаясь с безмолвным телом. Сердце каждый раз барабанило, бестолково надеясь на ответ. Очень глупо. Бесполезно. Неразумно. Но сегодня тот, наконец, проснулся, и страшный в своей откровенности разговор залечил, залил прохладной водой пекущие ожоги в душе. Ни звуками, ни словами не передать ту бурлящую радость и облегчение. С души будто сняли тяжесть, сравнимую со всеми двенадцатью пиками, - стало легче дышать. Спасибо небу и земле за столь щедрый подарок. О большем он и мечтать не смел. Заваривая чай, Юэ Цинъюань не мог не сожалеть о том, что не остался на подольше. Однако брату действительно нужен был покой - время, чтобы все обдумать. Взъерошив на затылке волосы, он поставил пышущий жаром чайничек на стол, и только собирался сесть на подушку, как в дверь постучали. Кого же могло принести посреди ночи? Немного нахмурившись в беспокойстве, Юэ Цинъюань спешно прошел к двери, распахивая ее. На пороге стоял слегка растрепанный, с небрежно накинутым верхним халатом и скрещенными руками на груди... - Сяо Цзю?! - в глазах названного читалось плохо скрываемое волнение, а внешний вид проявлял только больше вопросов. - Что т-ты... - Может впустишь? - вопросил тот, недовольно прищуриваясь. - Да-да, конечно, - Цинъюань отошел в сторону пропуская гостя, - проходи. Стоило только Шэнь Цзю дойти до середины комнаты, а двери позади захлопнуться, как его совершенно бесцеремонно начали трясти за плечи. - Как ты сюда... зачем пришел? Тебе же нельзя вставать? Вдруг ты потеряешь сознание и упадешь? А, если рана откроется? Вдруг уже открылась?! - Цинъюань нервно потянулся проверить ту самую рану, но его резко ударили по ладоням веером. - Успокойся! Не заставляй меня жалеть об этом! Шэнь Цзю отскочил от него, нервозно обмахиваясь веером. Голова шла кругом, и если он сейчас же не успокоится, то рискует свалиться в беспамятство вновь. Не очень-то хотелось закреплять за собой статус какой-то полуобморочной девицы. Юэ Цинъюань покаянно склонил голову. - Сяо Цзю, - но его очередные, никому не нужные извинения остановили жестом. - Я пришел за... - Шэнь Цзю судорожно сглотнул, в речи, где каждое последующее слово давалось с возрастающим трудом, - ...советом, Ци-гэ. Ци-гэ поднял голову, с нарастающим удивлением переваривая услышанное. Он осторожно повторил, опасаясь, что произнесет сейчас какой-нибудь несуразный бред, и младший брат, покрутив у виска пальцем, действительно пожалеет о своем приходе - развернётся и уйдет. - За советом? - Именно. Ладно, может не такой уж и бред. - Тогда... чаю? Шэнь Цзю заторможено кивнул головой и прошел за низкий столик. Юэ Цинъюань, пытаясь переварить действительность, достал из шкафа еще одну чашу и сел напротив брата. Шэнь Цинцю наблюдал за полупрозрачной струйкой светло-желтого цвета, мерным потоком льющимся из носика чайника. Юэ Ци подвинул к нему чашу и он засмотрелся на небольшие завитки пара, постепенно растворяющиеся на уровне глаз. На улице было довольно прохладно, а так как Ци пользоваться на какое-то время запретили, вполне закономерно, что он замерз. Цинцю обхватил пиалу ладонями, неосознанно ища тепла в любимом напитке. Интересно, этот с каким вкусом будет? Чай заварили еще до его прихода, значит Юэ Ци выбирал что-то по своему вкусу - что же? Шэнь Цзю сделал глоток и неприязненно поморщился - горячо. Спереди раздался легкий смешок: - Не спеши, - Ци-гэ как и всегда тепло улыбнулся, и Шэнь Цзю подумал, что впервые за столько лет это не раздражает, - я тебя не прогоню. Возможно раньше и отпустил бы, но не теперь, - и улыбнулся так, что владыка Цинцзин засомневался: а не ошибся ли он домом, или человеком? Жутковато. - Хм, а если я стану вырываться? - Цинцю покрутил пиалу в руках. - Свяжешь веревкой? Юэ Цинъюань посмотрел в глаза брату и не мог не подивиться: привычный холод не встретил, а затаившаяся в глубине зрачков боль отступила. Сейчас же Сяо Цзю был похож на прежнего себя, с озорными огоньками в глазах и игривостью в словах, словно та тень из далекого детства, где меж ними не было непомерно огромного оврага недопонимая и разлуки. - А вдруг? - он отхлебнул чаю и обжегся, позабыв о чем сам минуту назад журил брата. - Я же добрый, а не святой. - Действительно, - фыркнул Шэнь Цзю, - кто обвинит Главу-сама-добродетельность-Юэ в том, что он повязал змею с Цинцзин. Еще и достойную историю придумают, мол я решил воспользоваться своим статусом больного и проникнуть в твой дом, ради злого умысла. А какого, то уже другая история, верно? Горечь, заполонившая слова брата, была хуже любого рыка из чудовищ, встречавшихся ему. Она била куда больнее и куда острее, чем их когти. - Прости... Грохот от опустившейся на стол пиалы заставил вздрогнуть. - Только не начинай! Какую же непостижимую особенность ты имеешь, выводить меня за секунду! Юэ Цинъюань опустил плечи и с интересом взглянул на брата. Тот... злится? Не пытается оскорбить, уйти, ответить издевкой? А просто... - Ты злишься? Шэнь Цзю посмотрел на него, словно идиота большего чем он, не сыскать во всех трех мирах. Хотя, почему словно? - Поразительная наблюдательность, - и отпил, наконец, остывшего чая, - еще раз твой язык произнесет это слово, и я позабочусь о том, чтобы ни одно другое более с него не сорвалось. Оторвавшись от созерцания чая, Шэнь Цинцю перевел взгляд на брата, надеясь увидеть должную реакцию. Однако, вместо этого на лице того расползлась глупая улыбка, а заклинатель лишний раз убедился в его слабоумии. Видно совсем ума лишился. Старший заклинатель не спешил стирать глуповатую улыбку с лица. Все, что сейчас происходило, походило на иллюзорный сон, на один из тех, снившихся многие годы и удушающих своей реальностью. В них, так же, как и сейчас, сидел рядом Сяо Цзю. Спокойное времяпрепровождение, пустые, но расслабляющие разговоры. Никаких ссор, недопонимания, разборок. Все очень просто, но невероятно недостижимо. Однако теперь... Страх, что это все плод воспалённого сознания, как никогда высок. Ведь сейчас все даже лучше. - Сяо Цзю, ты вроде говорил, что пришел за советом? - мягко поинтересовался Ци-гэ. - Что же тебя так встревожило, раз ты не подождал хотя бы утра? Шэнь Цзю крепче сжал пальцами пиалу, не обращая внимания на то, как их начало жечь. - Сон. Будет лукавством не сказать, что Юэ Цинъюань надеялся на чуть более конструктивный ответ. Потому что слово "сон" порождает вопросов только больше. Да и что же за сон должен быть такой, чтобы Сяо Цзю решил прийти к нему? Едва он открыл рот, чтобы задать интересующий вопрос, как младший брат достал из рукава небольшую резную коробочку. - Предотвращая твои вопросы - да, я подорвался после сна, и да, эта вещь оттуда. - То есть, как, оттуда? - это шутка? Шэнь Цинцю: - На этот вопрос я надеялся получить ответ от тебя. Юэ Цинъюань: - ... В воздухе повисла довольно неловкая пауза. Двое мужчин с весьма озадаченными взглядами смотрели на деревянное изделие. Шэнь Цинцю не торопясь поведал брату о последних событиях реальности и сна, и с каждым новым предложением лицо того приобретало все более ошеломленное выражение. Материальная вещь наяву, из сотканного чьим-то сознанием мира? Что за бред, и чье сознание его создало? - Так ты говоришь, что тот незнакомец знал твое первое имя, да и в целом относился к тебе так, будто вы давние знакомые? - подытожил Ци-гэ. - И вещами, которые он вручил тебе, оказались сладости и странная шкатулка с листком бумаги и кольцом? - Именно, - И это кольцо, словно прилипло к твоему пальцу? - Все верно. Юэ Цинъюань досадливо потер виски: - Допустим. А могу я взглянуть на ту загадку? Заклинатель аккуратно развернул пергамент и вчитался в выведенные аккуратным почерком строки:

Два двора во дворце мироздания хранят нескончаемые воды. Один наполнен красным до краев, другой - чёрным. И дерево растёт там - посередине, отливая вечным светом.

Уровень ошеломления на лице Цинъюаня достиг пика самой высокой из двенадцати вершин. Заклинатель поднял по-детски растерянный взгляд, устремляя его на брата. - Сяо Цзю, у меня нет... идей. Тот насмешливо посмотрел в ответ: - Я в этом и не сомневался. Зато у меня есть. Шэнь Цинцю повернул листок к себе и начал медленно водить пальцем по строчкам, при этом комментируя: - На самом деле это даже не загадка, больше похоже на шифр: дерево, отливающее вечным светом - это бесспорно духовный корень, то есть речь идет о заклинателе; "...растет там...", где там? Очевидно этим местом может быть лишь сам человек и его духовное основание. А по поводу этого, - Шэнь Цзю очертил пальцем иероглифы первых двух предложений, - поэты древности зачастую сравнивают душу человека с дворцом мироздания, а его тело с некими "дворами", наполненными как и чем-то физическим, так и чем-то абстрактным. Но так как эти "дворы" наполнены "нескончаемыми водами", а единственная нескончаемая вода в теле человека это кровь, то красная вода намек на сущность человека, черная же - демона. Цинцю на мгновение прикрыл глаза, будто подобная речь далась ему с трудом, и подытожил: - Кратко, здесь говорится о демоне-полукровке, да не обычном полукровке, - на этих словах он не сдержал усмешки, - еще и одновременно с тем заклинателе. Шэнь Цзю оторвал взгляд от пергамента и посмотрел на Ци-гэ, на лице которого второй раз за вечер ему не посчастливилось лицезреть глуповатое выражение. - Поразительно, - Юэ Цинъюань удивленно хлопал глазами, что Цзю показалось еще более нелепым. - Согласен, и демоническая, и светлая ци в теле одновременно. О подобном мне не доводилось слышать. - Да нет же! Ты... Заклинатель скептично приподнял брови: - Что я? - Поразительно. Твои размышления, и то, как быстро ты пришел к решению, ни секунды не сомневаясь в своих выводах. Я... - Что ты? Уж ты-то должен знать, что свой пост я занимаю не из-за того, что сплю с тобой, - выплюнул Лорд Цинцзин. - Прежде всего это моя специализация, как главы пика Искусств. Цинъюаню пришлось виновато отвести взгляд. Верно, глупо было с его стороны так удивляться. Но то, как увлеченно Шэнь Цинцю рассказывал, то, как были с огоньками в зрачках прищурены его глаза, как бегло порхающий над строчками взгляд на секунды застывал, будто тот о чем-то задумывался, и снова оживал. Все это было никоим образом не похоже на привычную всем картинку ледяного и надменного лорда Цинцзин. Да и разве может быть ледяным человек, который так ярко горит своим делом? Вот бы так было всегда. - Мне не стоило так удивляться, про.. - но под ледяным взглядом младшего брата моментально осекся, и не рискнул закончить, - про... пропустим по еще одной пиале чая? Движения вышли очень неловкими и нервными. Устоявшийся мир казался очень хрупким. Впрочем, будь так, не было бы этого разговора. Юэ Цинъюань поспешил перевести разговор в другое русло: - Очень хорошо, что мы знаем, что означает это послание. Только вот... что теперь с ним делать? И, если говорить начистоту, Сяо Цзю, - на этом он сделал паузу, проводя большим пальцем по ободку чаши, - меня куда более волнует кольцо у тебя на пальце. Оба перевели взгляд на левую руку пикового Лорда. Шэнь Цинцю, прикрыв глаза, тем самым подавляя зародившееся раздражение, выждал паузу, прежде чем продолжить делиться своими наблюдениями дальше: - Не знаю какое причудливое заклинание не позволяет мне его снять, и какое - позволило ему самостоятельно двигаться, но... - Цинъюаню хотелось перебить и задать вопрос: "А ты уверен, что это не одно, а два разных заклинания?", но подождал пока тот закончит, - ... тебе самому известно, что оливковая ветвь обозначает призыв к примирению враждующих сторон. Голос Шэнь Цзю сделался более задумчивым: - Пока я шел сюда, успел множество раз подумать о всех полученных вещах, и все в них довольно символично: написанный шифр, будто специально для меня, шкатулка с опадающей листвой бамбука, кольцо в виде оливковой ветви, да даже сладости так и кричат о том, что этот кто-то меня слишком хорошо знает или узнает. - Что ты имеешь ввиду? - Ха, скажи, разве прямо сейчас, в этот самый момент, известно хоть кому-либо о моем пристрастии к сладкому кроме тебя? Или о моем первом имени?* - Шэнь Цзю оскалился в язвительной ухмылке: - Прозрачнее намека и не придумаешь. Пока Шэнь Цинцю не стал главным учеником прошлого Лорда Цинцзин, его и на своем пике не особо знали и замечали, не говоря уже что-то о других. Потому, кроме Юэ Ци и его учителя никто и не вспомнит о нем. Пожалуй, спроси кого из тех, кто учился вместе с ним в те годы, и все как один заразятся приступом беспамятства. Лицо Юэ Цинъюаня вмиг заволокли громовые тучи: - Хочешь сказать, что это послание из будущего? - твердый и решительный взгляд напротив говорил красноречивее всех слов. - Прости, но это кажется таким абсурдом. Хотя все здесь абсурд, само перемещение вещей из сна в реальность уже полнейшая бессмыслица. - Вот именно, все здесь абсурд. А раз так, почему предположения не могут им быть? На это Цинъюаню ответить было нечего. Хочешь понять что-то странное - мысли странно. - Тогда что же. - Ци-гэ помассировал виски. Видно разговор его изрядно утомил. - Если подытожить все выше тобой сказанное, то выходит: не просто знакомый, близкий тебе демон-полукровка, просящий о... мире? Вслух прозвучало еще более нелепо. Шэнь Цзю внимательно посмотрел на брата: - Теперь ты понимаешь, почему я пришел к тебе за советом среди ночи?