Рутина

      Умирать было не страшно. Больно, да, но не страшно: всё случилось слишком быстро, Чес просто не успел испугаться. Испугался он потом, когда сел, огляделся и осознал, что вся эта кровь вокруг — его. Что в человеке вообще-то примерно столько крови и есть. Испугался, что вот, его убили, а Джон остался без поддержки.       Не то чтобы Джону когда-либо действительно была нужна его поддержка. Или вообще хоть чья-то. Джон Константин всегда умудрялся выкручиваться.       Вот и теперь обошлось. Несмотря на то, что вокруг Джона тоже было много крови. Несмотря на то, что Джон ещё неделю после этого материл Люцифера, Бога и невозможность покурить. Джон был жив, условно цел и выглядел чуть ли не здоровее, чем в день, когда им последний раз удалось выспаться.       Умирать во второй раз было ужасно страшно, но совсем не больно — обезболивающего была просто слоновья доза. Так что, уплывая сознанием в никуда, Чес не чувствовал ничего, кроме леденящего ужаса, что вот, теперь-то уж точно всё.       Когда он очнулся на узкой металлической полке холодильника, Джон смотрел на него с любопытством вивисектора. Впрочем, через мгновение Джон поздравил его с возвращением в мир живых, помог слезть и выдал нормальную одежду вместо белой простыни, так что, скорее всего, Чесу просто показалось. То есть он очень надеялся, что показалось.       Когда после пятого раза Чес очнулся на прозекторском столе, всплывшая в голове шутка про умершего от вскрытия (за полсекунды до шестого) запомнилась лучше боли и страха.       После десятого раза Джон откуда-то притащил бутылку неплохого шампанского.