Космическая станция MIRA. Объект: воздух-вода.
Жёлтый выжидающе смотрел на Чёрного, скрывая своё лицо за затонированным визором шлема. Он сидел в позе лотоса на полу и не двигался. Жёлтая табличка «осторожно, скользко!» валялась на «кровати», если её можно было так назвать. На шлеме Чёрного была приклеена жёлтая бумажка с коряво написанным словом «мусорщик». Сидя на полу в каюте Чёрного, они играли в «Угадай, кто?». Отличное времяпровождение, когда вокруг тебя гибнут твои товарищи по службе. Трое были убиты, а четвёртого выкинули за борт, хоть он и не был предателем, как позже оказалось. Осталось всего шесть членов экипажа. Круг сужался. Каждый мог обвинить любого, кто, по его мнению, вёл себя несоответствующе, странно и подозрительно. Все были напряжены и измотаны. И вот однажды Чёрный предложил немного расслабиться, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Все согласились и все пришли, поставив корабль на автоуправление. Конечно, в этом был свой маленький минус: лидер космонавтов, собирая в каюте команду, надеялся, что кто-нибудь не придёт и тем самым выдаст себя. Всё же предатель хочет захватить целый корабль, а не игрушечный самолётик. Он должен придумать изощрённый план, как вытравить всех космонавтов, а для этого нужно время. Но самое главное правило предателя гласило, что надо слиться с толпой, чтобы тебя приняли за своего. — Всё, я сдаюсь, — Чёрный поднял руки вверх и через несколько секунд опустил их, хлопнув ладонями по коленям. — Я не знаю, что ты такое там придумал, что я не могу угадать. Жёлтый хихикнул и потянулся к лидеру, отрывая бумажку. Он перевернул её и прикрепил к визору Чёрного. — Мусорщик? Ты стебёшься? — Ты в последнее время что-то зачастил ходить в О2 и собирать мусор. Что я ещё должен был придумать? Я скуп на фантазию, — пожав плечами, ответил Жёлтый. — Теперь моя очередь отгадывать. Появление Жёлтого на космической станции MIRA немного озадачило космонавтов. Тот имел весьма странный взбаламошенный характер, порой напоминавший неуравновешенное психическое состояние. Он вытворял просто неописуемые вещи, химичил в лаборатории и чуть не отравил дерево в теплице — один из источников кислорода. Он мастерски владел медицинскими приборами и был отличным медиком. А ещё он был электриком: провода явно любили его. Все относились к нему по разному: кто-то принимал его любым, не взирая на все его выходки, а кто-то, как Розовый, относился с пренебрежением и неприязнью. Он часто шутил, когда его просили снять шлем, и отмахивался, поправляя табличку «осторожно, скользко!», так нелепо прикреплённую к макушке его шлема. Судя по досье, которое изучил Чёрный, ему было всего двадцать лет. На голографической фотографии, которую предоставил бортовой ИИ, красовался Жёлтый, одетый в скафандр. Он держал табличку арестанта и показывал средний палец. По наклонённой в сторону голове и бликам на визоре можно было сказать, что он смеялся. Чёрный лишь пропыхтел, отправляя досье обратно в архив. Он не узнал об этом парнишке ничего, кроме пола, возраста, веса… О его психическом состоянии не было ни слова, а имени словно и вовсе не существовало. Первое, что пришло на ум тогда — парнишка является тайным агентом под прикрытием, подосланным каким-нибудь правительством. Но мысль тут же отпала — слишком бредово она звучала. Далее пошла вариация, что они забрали на станцию не того человека. Возможно, это был ребёнок. Один домысел бредовее и абсурднее другого. Как лидер команды, Чёрный мог приказать снять шлем, но он не хотел насильно заставить его это сделать. Всё же, все они имели право не показывать своё лицо и не раскрывать своего имени. Чёрный знал о каждом члене команды, их имена и фамилии, их внешность, кроме Жёлтого. Мальчик-загадка. Однажды, у Чёрного была возможность увидеть Жёлтого без скафандра. Он направлялся в медпункт, чтобы пройти сканирование, но неожиданно встретил его. Жёлтый стоял за ширмой, вытянув руку вперёд, и что-то вводил себе под кожу. Кажется, в вену. У него были необычайно тонкие, худощавые руки с изящными пальцами. Чёрному показалось, что огромный шприц вот-вот упадёт, ведь эти пальцы едва держали его. Они явно не были предназначены для тяжёлых работ. Он так засмотрелся на эти руки, что едва не спалился. Благо, он успел прыгнуть за соседнюю ширму. Но Жёлтый всё равно его заметил. Он рассмеялся. Его смех был таким детским, наивным, звонким, как колокольчик, что даже невозмутимый Чёрный покраснел от мысли, что хочет слушать этот смех вечно. Потом смех утих и послышался шорох одежды. Не прошло и минуты, как Жёлтый уже направлялся к двери, говоря, что он в курсе, что Чёрный был здесь, хоть и прятался. Потом поблагодарил его за то, что не подсматривал, и ушёл. Странный он, однако. Когда начались неожиданные саботажи, Жёлтый активно участвовал в устранении неполадок, связанных с электричеством. А ещё помогал другим, если успевал. Чёрный пытался выяснить, чьи это проделки, но результата пока не было. Через некоторое время в лаборатории нашли труп Розового. Его тело лежало в неестественной позе: его согнули пополам как листок бумаги. У него было распорото пузо, из которого огромными багровыми колбасинами вываливались кишки, пачкая кровью пол. Из шеи вытекала кровь вместе с мышцами и с тёмно-багровой сонной артерией. Судя по его широко распахнутым глазам и застывшим в немом крике рту можно было сказать, что он видел своего убийцу. Коричневого чуть не вырвало, когда он увидел труп. Все молчали, иногда боязливо и настороженно переглядываясь. Лишь Чёрный аккуратно снял шлем Розового и закрыл его веки. Труп в скором времени был выкинут в космос, из-за неимением места и хотя бы криогенных капсул. Чёрный решил устроить собрание. По камерам выследить убийцу не удалось, так как они обрывались на том моменте, когда Розовый заходил в лабораторию. Улик не было: предатель явно был либо слишком предусмотрительным, либо мастерски умел обращаться с холодным оружием. ИИ сообщил, что никого не чувствовал, но знает лишь одно — предателей двое. Думая, лидер принял очень серьёзное решение. С каждым убийством, если таковые будут, кто-то будет отправляться за борт. Игра на вылет. Теперь следует быть осторожным и собирать информацию, а также не оказаться за бортом. Все начали спорить с друг другом. Одни перекрикивали других, ссорились. Только Жёлтый делал вид, что всё хорошо. Красный обвинил его, ведь по большей части Жёлтый находился именно в лаборатории. Это было веским аргументом и даже Белый, этот рассудительный и хладнокровный хмырь, поддержал его. Но Жёлтый не смутился: совершенно спокойным голосом он сообщил, что в это время он шёл в каюту и что на записи видеонаблюдения это отчётливо видно. От него отстали. Пока что. — Что же ты задума-а-ал, а, Чёрный? Смогу ли я отгадать? — певучим голосом произнёс Жёлтый. Перед ним лежала колода перевёрнутых карт. Его рука блуждала по ним, едва касаясь и поглаживая, словно выбирая. — Знаешь, почему я люблю эту игру? Благодаря ней можно многое узнать о человеке, даже не имея никакого представления о нём. Или, наоборот, запутать, если самому не запутаться. Всё зависит от выбора, который ты сделаешь. Смекаешь? Чёрный узнал о нём кое-что. То, что он вкалывал себе в вену было ничто иное как препарат B-12. Это что-то вроде наркотика. Снижал приступы биполярного расстройства, панической атаки, но при этом вызывал эйфорию и агрессию. Вот, почему тот так странно вёл себя, особенно, когда дело касалось убийств. Если его обвиняли, то он мог засмеяться истеричным смехом и привести любые доказательства, что он невиновен. Его пальцы остановились на одной из карт, придавив её к полу. — Значит я… Дурак? — в это мгновение карта оказалась рядом с визором. На ней был изображён шут, одетый в пёструю одежду и бьющий в бубен. — Очень оригинально. Мне нравится. Непонятно, что это было: то ли издёвка, то ли он серьёзно это сказал. Чёрный снял шлем и взъерошил волосы. В костюме было душно, капли пота катались по коже, обжигая её. Но Жёлтый попросил не снимать костюм. Мужчина перевёл усталый взгляд на шлем Жёлтого, потом на бумажку со словом «DUM». Далее взгляд скользнул на пальцы, держащие карту Таро. Даже в этой толстой перчатке они выглядели тонкими и изящными, словно пальчики фарфоровой куклы. — Долго будешь на меня пялиться? Ты так смотришь на мои пальцы… Они многое чего умеют. Например, хорошенько отшлёпать твои пухлые щёчки. Знаешь, как кожа после них гореть будет? — Чёрный вздрогнул и стыдливо отвёл взгляд. Жёлтый фыркнул, потягиваясь. — Эх, скучно. Я хочу спать. Давай заканчивать. Уже все ушли. Он встал с места, собирая карты Таро. Собрав их в одну стопку он сложил их в маленький ящик и поставил на тумбу. — Эй! Постой! — Чего тебе ещё надо? Ещё один раунд? Сказку на ночь рассказать? Оказать секс-услугу? — Что? Нет! Ты дурак? — Чёрный чуть не упал на спину, опираясь одной рукой в пол. — Как тебя зовут? Он надеялся хотя бы узнать его имя. Это, походу, был самый волнующий его вопрос. Жёлтый замер, указательным пальцем потирая визор, изображая задумчивость. Он мотнул головой, посмотрев на лидера. — Хм, я думал, что это секретная информация, да и тебя не должно интересовать моё имя. Но раз ты просишь… Джейд. Зови меня Джейд, — ответил он так, словно это имя придумал на ходу. Механическая дверь открылась перед ним, пропуская в тёмную комнату яркий свет. Жёлтый указал на бумажку, всё ещё приклеенную к шлему. — За дурака ответишь. На мгновение яркие блики упали на шлем Жёлтого. Чёрный мог поклясться чем угодно, что в эту долю секунды увидел очертания улыбки. Скрытая в полумраке, хищная и насмешливая, ядовитая и безумная, нескрывающая отчего то острых белоснежных зубов. Лидер почувствовал тупую боль в области живота и непроизвольно схватился за него. Но всё было нормально, крови не оказалось. Он уже совсем помешался на этих предателях и убийствах, замечая их абсолютно во всём. Его личный психотерапевт поставил бы ему один диагноз и в очередной оказался прав — шизофрения. Он поднял голову. Жёлтого в каюте уже не было. На следующее собрание Жёлтый пришёл с наклеенной на визор жёлтым квадратиком бумаги, на котором большими чёрными буквами было выведено слово «DUM». Чёрный устало вздохнул, уперевшись макушкой шлема в стену. Последние дни пребывания на станции сильно измотали его: он практически не спал, сомнения не покидали его, а нервная система уже грозилась полететь к чертям. Двадцать четыре часа назад он поссорился с Оранжевым и Зелёным, защищая Жёлтого. На Мире остались только четверо и вроде бы ответ, кто предатель, был очевиден. Но Чёрный не хотел этого признавать. Жёлтый был слишком добрым, отзывчивым и весёлым. Его скафандр был ярче, чем у остальных, выделялся. Лидер умилялся, смотря как это пушистое чудо с глупой бумажкой на визоре работает в теплице, проверяя стабильность дерева, влажность и давление. Он очень любил цветы, ухаживал за ними, заботился. Словно природа была его стихией, где он чувствовал себя комфортно. Жёлтый просто не мог быть предателем. А может это ошибка? Он принимал наркотики, за которые нормальный лидер просто вышвырнул бы его. У него был переменчивый характер, да и вёл себя иногда подозрительно. Скрывал своё лицо и имя, словно преступник. И это — «За дурака ответишь»… Интересно, это очередная шутка или он сказал в серьёз? Звучало, как обещание. Он захлопнул крышку отсека и уставился на ничем не примечательную наклейку высокого напряжения. Странно, раньше её здесь не было. А может и была, но он её не замечал. — Ку-ку. Он резко повернулся и тут же в его тело вонзилось что-то острое. Не в сердце, чуть выше. В ключицу, если быть точным. Острая боль, как тысячи разрядов электрического тока, ненадолго оживила его. На огромной железной коробке, ранее стоявшей в пыльном хранилище, болтая ногами, сидел Жёлтый, по старой привычке наклонив голову. В левой руке у него находился пистолет, раскрашенный в разноцветные цвета и стилизованный под игрушечный пистолет. Глаза Чёрного расширились ещё больше, когда он заметил торчащий из его тела металлический предмет. Скальпель. — Я же сказал, что за дурака ответишь, — со смешком сказал Жёлтый. Он спрыгнул с ящика, не выпуская из рук пистолет, дуло которого было направлено в пол. — Д-джейд? Ч-что ты… Делаешь? — изумлённо прошипел Чёрный, едва ли не стоня от боли. Скальпель словно входил в тело всё глубже и глубже, а грудь разрывалась на части. Глаза стали темнеть. Мужчина славился тем, что имел хорошую выдержку и стойкость, но сейчас, вместо того, чтобы хоть что-то сделать, он, как загипнотизированный, смотрел на Жёлтого. Он даже руку не мог поднять, чтобы вытащить режущий предмет. — А не видно? Развлекаюсь! Он всё ближе подходил к упавшему мужчине. Его походка была развязной, будто он недавно влил в себя несколько бутылок крепкого бухла, колени подгибались, он едва ли не падал. Огнестрел болтался в его руке, словно на верёвке. Он выглядел как маньяк-психопат, нашедший свою жертву. Но он и впрямь был невменяем… — Джейд… Ты под кайфом? — совсем тихо прошептал лидер. Почему-то в голове вертелась мысль, что Жёлтый просто стебётся и через некоторое время объявит, что это шутка. Дурацкая шутка. — Нет. Да. Не знаю. Возможно. Плевать, — он остановился в шаге от Чёрного, разглядывая его. Тот согнул одно колено, чтобы полностью не свалиться на пол. Джейд наклонился и в одно мгновение выдернул скальпель. Крик раздался по хранилищу, но Жёлтый даже не дёрнулся. Кажется, ему нравилось наблюдать за происходящим. Скальпель был весь в чужой багряной крови. Эта же самая кровь вытекала из тела Чёрного, пачкая его костюм и пол. Кровь блестела на металлическом предмете, стекала с него рваными каплями. Кончики пальцев перчатки постепенно окрашивались в багровый цвет, расползаясь по плотной ткани. Что-то огромное и бесформенное примкнуло к внутренней стороне стекла, когда Джейд приподнёс скальпель к визору. — Догадался, кто я? Милый, пушистый, очаровательный маниак, в одиночку перебивший весь экипаж. Забавно, правда? — он откинул скальпель назад, как ненужную вещицу. — Я убил их. Всех. Оранжевый и Зелёный были последними. Они так кричали, что мне пришлось вспороть им глотки. Его характер менялся, как если бы он был шахматистом, меняющим тактику. Он вплотную приблизился к Чёрному, разглядывая его, как маленького зверька. — У тебя красивые глаза. Я давно заметил. Гетерохромия — это редкий дар. Пожалуй, я его возьму себе, — он коснулся шлема Чёрного. Сложно сказать, что двигало сейчас Чёрным. Он, преодолевая острую, мучительную боль, схватил Жёлтого за руку и потянул на себя. Тот, не удержав равновесие, упал на мужчину. Пистолет выпал из рук. Они оба замерли, но ненадолго. Чёрный согнул руку в локте и, собрав последние силы, ударил в визор Жёлтого. Пора бы узнать, что за ангелочек там скрывается. Осколки стекла разлетелись по полу, отдавая противным скрипучим звуком. Чёрный присмотрелся. Перед ним было миленькое личико с золотыми кудрями и чёрными, как уголь, глазами. Весь рот отчего то был в крови, а наружу вылезали окровавленные клыки. Их было несколько. Это был вовсе не человек — монстр! Монстр, проникший на космическую станцию и совершив ряд зверских убийств. — Говорят, что глаза это зеркало души… А ведь правда. Ты дьявол. — выплюнул Чёрный, с ненавистью смотря на Жёлтого. Тот усмехнулся, высовывая остроконечный язык и облизывая губы. — Раньше я вообще был ангелочком. Тёмная сторона просто слишком соблазнительная, чтобы не встать на неё. О, подожди, у меня есть маленький сюрприз для тебя. — не отрывая взгляда от Чёрного, он достал из правого кармана какие-то медицинские приборы и несколько полиэтилиновых мешков. — Помнишь, что я тогда сказал тебе в медпункте? Человек не столь важен, как его органы. Нынче в мире они очень популярны и за них можно отвалить кругленькую сумму. Смекаешь, да? Указательным пальцем он надавил на рану, вызывая болезненный стон у Чёрного. Кровотечение усилилось. — Неужели настолько плохо? — он склонил голову, сделав огромную дыру в скафандре Чёрного и ножницами разрезав облегающий термокостюм. — Тебе больно? Да, так должно быть. Ты должен всё чувствовать, не вырубаться, понял меня? Боль будет тебя отрезвлять. А что мне нужно? Мне нужны твои органы, в особенности сердце. Чёрный не мог выговорить хотя бы одно слово, настолько ужас сковал его. Он лишь со страхом и паникой наблюдал за тем, как Жёлтый облизывается, с увлечением подбирая нужный скальпель. Сложно представить, какие чувства смешались в нём, когда он касался того или иного хирургического прибора — это было садисткое удовольствие, трепет, заставляющий едва ли не задыхаться, неописуемый восторг и ожидание чего-то фееричного. — Нашёл. Это будет больно, но быстро. Чик-чик и твоё сердечко будет находится вот в этом пакетике. Ммм, а знаешь, что? Давай начнём не с этого, а например с печени? Твои дружки не хотели её отдавать мне… Придётся забрать у тебя. Он опустился ниже и острыми ножницами вспорол скафандр Чёрного в районе живота. Потом так же разрезал термокостюм, под которым находилась оливковая кожа. Округлым скальпелем он сделал небольшой надрез, наблюдая за тем, как из него наружу стремительно выходит кровь. Он слышал тихий хриплый крик Чёрного, как он дёрнулся, словно его прошибло током в несколько вольт. Рука человека как-то странно задрожала, но Жёлтый не обратил на это внимания, погрузившись в свою работу. Скальпель резал кожу словно масло: то ли он был слишком хорошо заточен, то ли кожа была нежной и мягкой, как подушка. Через толщу перчаток прочувствовать это было невозможно, но Жёлтому плевать. Кровь заполонила собой всё, включая термокостюм и скафандр. Джейд вновь облизнулся при виде человеческого мяса. Пока ещё свежего, живого мяса. Не то, чтобы он и ему подобные существа питались мясом, но оно было у них в почёте. Его клыки увеличились в размере. — О, нет-нет, не вырубайся, я же просил. Погоди, сейчас я вколю тебе психостимулятор и ты снова проснёшься, — одним резким движением он ввёл в тело стальную иглу с какой-то жидкостью. Чёрный выгнулся, едва ли не сбросив с себя Жёлтого. Энергетическая волна прошла по его телу, заставив разомкнуть глаза и почувствовать ярко выраженный судорожный прилив сил. Вроде бы даже появилась трезвость ума. Похоже, он поначалу и не заметил, как Жёлтый вновь стал ковыряться в его теле, ища путь к печени. Стало тошнить. — Я буду колоть тебя, пока ты не умрёшь от передозировки или от шока с болью. Но всё зависит от тебя. Жёлтый заменил скальпель на щипцы и стал что-то доставать из живота. Что-то рвалось на части, лопалось, издавая разные звуки и хлюпанья. Только сейчас до Чёрного дошло, что на Жёлтом даже нет медицинских перчаток и вместо них толстые, грязные, окровавленные , со свисающими кусочками мяса, перчатки. Скорее всего, будет заражение крови, если оно уже не началось. Хотя какая разница, если он всё равно умрёт. Этот предатель не будет его щадить или давать хоть какой-то шанс на выживание. Да и зачем? Без печени и огромной потери крови он далеко не уйдет. А ещё... ИИ предупредил, что предателей двое. Но если все на этом корабле мертвы, то кто тогда? Может быть, он ошибся? — Кто... Кто ещё... — просипел Чёрный. Говорить было трудно, во рту яро ощущался металлический вкус, он практически не чувствовал тела. Словно была жива только голова, а всё остальное мертво. — Даже сейчас тебя волнует этот вопрос? — предатель посмотрел на него своими глазами с расширившимися до невозможности зрачками. — Чёрт знает, не отвлекай меня. Но только он раздвинул сгустки мышц, мешающих ему, сбоку прогремел выстрел, пробивший шлем Чёрного. Жёлтый отскочил назад, обернувшись на источник звука. Из под тени вышел Розовый, держащий парные бластеры. — Вот так дела-а... Ну и зачем ты его убил? Он был нужен мне живым! — он разочарованно глянул на мёртвое тело Чёрного и опустился на колени, одной рукой по поднимая его голову. — Хватит паясничать. Нам пора сваливать, пока не заметили. Но перед этим необходимо забрать их искусственный интеллект. — ИИ? Забрать? Но наша вера не позволяет иметь человеческого ИИ. Разве ты забыл? — Информацию и частицы забирать никто не запрещал. И что это у тебя за бумажка на лице? Всё время с ней ходишь, — он сорвал жёлтый квадратик со лба друга, но Джейд перехватил его руку, вцепившись в запястье. Сквозь ткань прорезались острые стальные когти. Послышался характерный треск костей. Он выхватил бумажку, прикрепляя её обратно. — Ещё раз дотронешься — второй раз изрежу так, что первый покажется тебе обычной терапией. — Ладно-ладно, я понял, отпусти, — он не стал раздувать конфликт, видя невменяемость друга. — А этот... С тобой? Ответа не последовало: из спины Жёлтого вырвались огромные светло-зелёные щупальца, напоминавшие лианы. Именно они подхватили тело Чёрного, осторожно обвиваясь вокруг него. Одна из щупалец просочилась сквозь костюм и закрыла одну из ран, не давая крови вытекать из тела. Когда эти отростки надёжно скрепились вокруг тела, Жёлтый направился к выходу, а следом за ним и сам Розовый, мысленно рассуждающий над поведением Жёлтого. Осталось только забрать информацию с человеческого ИИ и улететь на родную планету. А ещё выяснить, на кой лят желтку понадобился человек.***
Жёлтый поглаживал «живой морозильник» — криогенную капсулу — смотря на умиротворённое лицо Чёрного. Последний лежал в ней, голый , очищенный от грязи и крови. Внутри капсулы находились живые растения, дающие необходимый кислород человеку. Ран на его теле словно и не было, они затянулись, благодаря микроэлементам и микровеществам этих растений. Розовый стоял в стороне, наблюдая за этой картиной. Вера запрещает пришельцам влюбляться и любить людей, но, похоже, Жёлтый решил нарушить этот запрет. И что же скажет Совет, если узнает об этом?... Единственный способ всё скрыть, так это сделать из человека пришельца. Но и то ненадёжно. Неожиданно Жёлтый оторвался от созерцания обнажённого тела Чёрного и сел на пол, подняв голову. Они улетали на своём небольшом космическом корабле, созданном для мелких перелётов. MIRA отдалялась от них и, когда они отлетели на максимальное расстояние, она взорвалась. — Вот это гри-и-иб! — промычал Жёлтый, раскинув руки в стороны. Он до сих пор не отошёл от психотропного вещества. Перед тем, как убить оставшихся членов экипажа он принял значительную дозу этого препарата. — Кстати, я тут выяснил, что все эти люди были исследователями, двое из них гражданские, как тут сказано, — Розовый повертел в руках инфрочип, на котором хранились все записи, полученные от захваченного ИИ. — Их трогать не было смысла. Теперь у меня к тебе вопрос. Зачем ты их убил? Жёлтый улыбнулся, склонив голову набок. Он словно завис на несколько секунд, думая, что ответить. Он знал: Совет всё равно бы одобрит убийство, даже если оно было впустую. В тишине, создаваемой внутренней оболочкой крошечного корабля прошелестел детский голос. — Ради прикола.