«Remember»

Сехун, Бэкхён и Минсок сидели в гостиной у горящего камина. Бёну было как-то непривычно в доме отца видеть обычного человека. Он сидел и потягивал виски. Ким переводил взгляд своих лисьих глаз с одного парня на другого. Адреналин из крови О уже успел улетучиться, и он пытался осознать всё, что произошло сегодня утром. Он поцеловал Бэкхёна. Бэкхён тоже его поцеловал. А еще, его сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда он увидел шприц и острую иглу в шее вампира. Это тоже пытался переварить Сехун. В голове застряли слова старшего о том, что они связаны, и как бы Хун ни пытался разобрать смысл этих слов, у него ничего не получалось. — Так и будете молчать? - не выдержал Минсок. Две пары глаз уставились на него. Во взгляде Бёна читалась то ли ирония, то ли насмешка, то ли страх. Сложно было разобрать. А в глазах младшего ярким красным пылал вопрос. И не один. — Я не знаю, как ему всё рассказать и объяснить, потому что я сам ни хрена не понимаю, - произнес Бэк. — Поэтому ты привел его сюда, чтобы ему всё разложил по полочкам я? - брови Кима взметнулись вверх. — Ты знаешь куда больше меня, - пожимает плечом Бэкхён. — И ты имеешь опыт в ... истинности. — Истинности? - переспросил Сехун. Бэкхён как-то тяжело вздохнул, посмотрел на него своими черными глазами, и уголки его губ едва дернулись в чуть заметную улыбку. Ким нахмурился, потому что в его планы не входило просвещать еще и Сехуна. Но в словах Бёна была доля правды. Бэкхён столкнулся с истинностью и ничего о ней не знал, кроме "базовых" понятий и значений. Ким же испытал все ее прелести на своей шкуре, и, учитывая, что он негласно стал своего рода учителем Бёна, пришлось смириться с тем, что на его плечи легла и эта проблема. — Зачем ты вообще привел его? Не подумай, Се, я ничуть не против. Это даже не мой дом. Просто еще несколько дней назад вы оба готовы были бежать друг от друга сломя голову и без оглядки, а теперь сидите передо мной, кидаете друг на друга косые взгляды и молчите. Что произошло? Бэкхён привел Сехуна в поместье пару часов назад и усадил в гостиной на диван. Зажег камин, налил себе стакан виски и сел в кресло справа. Ким отсутствовал, а когда вернулся, застал эту молчаливую картину. Парни ни слова не проронили до сего момента. Так что, старшему осталось лишь гадать, что изменилось в головах и мышлении этих двоих, что они сидят в ЭТОМ доме ВМЕСТЕ. — Я собирался покинуть Корею, - начал О, прерывая затянувшуюся тишину. — И всё шло гладко, пока я не почувствовал чужой взгляд на себе. Но я не заметил ничего подозрительного, а затем я увидел парня. Его лицо было смутно знакомым, но я не мог вспомнить, почему. — Диего пришел за ним, - вмешался Бён, делая глоток янтарной жидкости. — Не знаю, то ли он действительно собирался его убить, то ли это была ловушка для меня... В общем, Диего мертв. Сехуна я забрал с собой и привел сюда. Ким чувствовал, что младшие чего-то недоговаривают. Он сузил свои хитрые глаза. — Это всё? - не выдержав, задал вопрос Минсок. — Он меня поцеловал. Потом его поцеловал я, - кажется, Сехун говорил на автомате, потому что мыслями был далеко отсюда. — Ого, - разулыбался Ким. Бэк кинул на него колючий взгляд, встал со своего места и подошел к окну. Сехун следил за каждым его действием, а сердце гулко билось в груди. Минсок теперь понял, почему мальчишка выглядел растерянным и витал где-то не здесь. Парнишка пытался понять, что чувствует на самом деле. — Что ж, - прочистил горло Ким. — Сехун, то, что я тебе расскажу, очень важно, и в этом нет ни капли юмора или шутки. И после того, как ты узнаешь все тонкости, только от тебя зависит, что будет дальше. — Почему в вашем гребанном мире всё зависит от меня? - раздражается О. — Ему тысяча с хером лет! Тебе еще больше, судя по всему. Так, какого черта вы вмешиваете меня в свои дела? - кажется, злиться на вампиров, было в крови О Сехуна. Парень просто не мог иначе реагировать на подобные слова. — Хотел бы я согласиться с тобой и признать, что мы стали виной твоего вмешательства, да вот только не могу, - мягко улыбается старший. Бэкхён слушал их очень внимательно, хоть и делал вид, что ему абсолютно все равно. Почему-то бессмертному было страшно узнать реакцию Сехуна. Он боялся, что О пошлет его к черту и окончательно исчезнет из его жизни. И одна мысль об этом больно била по молчаливому сердцу и холодному разуму Бёна. Вампир не мог дать определение своим чувствам к этому человеку, но четко понимал, что испытывает глубокую симпатию. И, как бы смешно и очевидно это ни было, привязанность тоже он ощущал каждой клеткой своего тела. — Видишь ли, в этом мире у всего живого есть свои пары. Те, кто предназначен им судьбой... — Так, стоп, - поднимает ладонь Хун в знак протеста. — Какие пары? Какая судьба? — Если ты будешь меня перебивать, я свяжу тебя и заткну рот, - сказано это было без тени угрозы с доброй улыбкой на губах, но Сехун понял, что старший вовсе не шутит. О откинулся на спинку и сложил руки на груди. Губы чуть надулись и младший стал похож на очаровательного ребенка. Минсок едва подавил в себе желание ляпнуть что-нибудь милое и смущающее. — Для каждого вампира есть свой истинный. Истинный рождается обычным человеком. Иногда, когда природа лишком настойчива, она запускает круговорот, в котором этот истинный перерождается, пока бессмертный не встретит его. Но такие феномены очень редки. Чаще всего, мы все же не находим свои "половины", и проживаем свою вечность в одиночестве. Случилось так, что ты истинный смертный Бэкхёна, а он твой истинный бессмертный. Кажется, голова младшего готова была взорваться, потому что он ничего не понимал. Что за истинность? Смертный истинный? Бессмертный истинный? Судьба? — Хорошо, пойдём по другому пути, - вздохнул Минсок, понимая, что просто словами он не поможет Сехуну всё понять и принять. Хотя бы попытаться это сделать. — Что ты почувствовал, когда на твоей шее появились отметины? О поднял на него ошарашенный взгляд, потом повернул голову к Бёну, чья широкая спина кричала о своем невмешательстве в этот разговор. — Он ничего мне не рассказывал, - тут же произносит Ким, потому что догадался о подозрениях Хуна. — На моей шее есть точно такие же. Только я могу их видеть. Как и ты можешь видеть свои. Бэкхён тоже их видит. — Почему я должен тебе верить? — Потому что у тебя нет другого выбора. Ты, конечно же, можешь послать нас к черту и уйти. Только вот это ничего не изменит. Так, что? Ответишь на мой вопрос? — Я почувствовал адскую боль. Моя шея буквально горела в огне, и я ничего не мог сделать, - нехотя ответил Сехун. — В тот же самый момент твою боль почувствовал и Бэкхён. — Я не понимаю, - снова в Хуне нарастало раздражение. — В ту секунду, когда его яд попал в твою кровь, а затем и его кровь тоже, ваша истинность нашла свое пристанище. Вы связаны прочными нитями. Вы чувствуете друг друга на ином уровне. И, если тебе это сейчас дается легче и ты не так четко это ощущаешь, то ему, - Ким мотнул головой в сторону Бёна, — в разы сложнее, потому что все его рецепторы, чувства, реакции обострены и направлены на тебя. Где бы ты ни был, как бы ты ни прятался, он всегда будет чувствовать тебя. Выражение лица Сехуна было тяжело прочесть, потому что на нем не отражалось ровным счетом ничего. Минсок успел усомниться в своих навыках объяснений. С вампирами было проще, потому что он быстро улавливали суть. А вот с людьми... — Ты слишком много говоришь, до него не доходит, - подал голос Бэк. Затем он поставил свой стакан на тумбу, что стояла у окна и вонзил свои пальцы в свою грудную клетку, обхватывая ими холодное сердце. Он чуть сжал его и тут же ощутил легкую боль. Сехун болезненно застонал и приложил ладонь к груди. Сердце будто сдавило в тисках, не позволяя делать ему полноценные колебания. Парень инстинктивно повернулся на Бёна и его глаза расширились от ужаса. — Ты что творишь?! - взревел Хун, тут же подлетая к вампиру и цепляясь в его руку, силясь вытащить ее из раздробленной грудной клетки. — Наглядно показываю то, о чем тебе только что сказал Минсок, - совершенно спокойно ответил Бён, и все же позволил младшему вытащить руку. Сехун с минуту смотрел на то место, где скрывались длинные пальцы. Кожа быстро затянулась, чего не скажешь об испорченной рубашке. Се положил свою ладонь на его грудь, словно надеялся почувствовать чужое сердцебиение. Его карие глаза встретились со взглядом Бёна. — Не делай так больше, - попросил О. — Не буду, - ответил Бэк. Минсок сидел довольный, как нашкодивший кот, который опрокинул пиалу со сметаной. Да уж, Бэкхён был очень сообразителен. — Я всё еще ничего не понимаю, - произнес О. Его ладонь так и оставалась на широкой груди. Руку убирать совершенно не хотелось. Тут же в голове возникла картина утренней давности, когда он сжимал талию бессмертного и впивался в его сочные губы нетерпеливым поцелуем. Конечно же, Бэкхён тоже ощутил возбуждение младшего и в его глазах запылал искристый огонек. — Истинные - это единое целое, - продолжил Ким, словно и не было никакой заминки. — Вместе такая пара способна на очень многое, и обладает немыслимой силой. Но они так же являются самой большой слабостью друг друга. Потому что, если умрет один, выжить второму будет очень тяжело. Всё зависит от глубины связи истинных. И, скажу вам честно, то, что я наблюдаю у вас... Такого не было у меня с Габриэлем. — Ты истинный Габриэля? - удивился О. — Да, - печальная улыбка коснулась его губ и он опустил свой взгляд. — И ты все еще жив, несмотря на то, что его нет, - констатирует факт Хун. От этих слов брови обоих бессмертных сошлись в болезненном жесте на лбу. Ни Бэкхён, ни Минсок, еще не пережили уход своего создателя. И, если Бён еще имел шанс на это, потому что Сехун мог залечить его раны, то у Кима такой роскоши не было. Дыру в его душе никто не подлатает и не закроет. — Простите, - тихо произносит О, потому что ощущает под кожей боль Бэкхёна. Парень наконец убирает свою ладонь с его груди и возвращается на свое место. Бэкхён тут же облегченно выдыхает, потому что чувствовать жар от ладони Сехуна было просто невыносимо. Каждое его прикосновение взрывало в Бёне тысячи фейерверков, расщепляло тело на атомы и ударяло в голову и молчаливое холодное сердце. — Я ведь тоже когда-нибудь умру, - говорит Хун. — Я обычный человек. А люди не живут долго. К тому же, мы стареем. — Поэтому есть только два варианта развития событий, - говорит Ким. — Ты либо станешь бессмертным и познаешь силу вечности, либо откажешься от Бэкхёна и продолжишь жить, как жил раньше. Бён тут же напрягся, услышав слова старшего. Он снова задержал дыхание в ожидании того, что же ответит Сехун. Но парень молчал. Он понятия не имел, что ответить. Стать вампиром? Коротать века под луной? Пить кровь? Убивать людей? Он на такое не подписывался. Но О так же отчетливо понимал, что даже откажись он от вечности, к обычной жизни ему не вернуться. Потому что он будет чувствовать Бэкхёна. И пусть это будет не так ярко, как сейчас в этой комнате, но, все же... — Я хочу, чтобы ты кое-что понял, - вдруг заговорил Бён. — Какое бы решение ты ни принял, это только твой выбор. Губить твою жизнь я не хочу. И не буду. Минсок заметил, с каким трудом дались эти слова младшему. Но, пожалуй, это был его самый не эгоистичный поступок. Он давал право выбора своему истинному, как когда-то его давал Киму Габриэль. Он сказал ему тогда почти те же слова. И, надо сказать, что Минсок был в куда более выгодном положении, потому что на тот момент кровью и ядом они связаны не были, в отличие от Бёна и О. — Что будет с тобой, если я уйду? - спросил Хун у Бэка. — Не знаю, - честно признался вампир. — Но я не умру, если тебя это беспокоит. Сначала мне нужно отыскать Чонина и Анну. А дальше... не знаю. Снова повисло молчание. Тишину нарушал лишь потрескивающий огонь в камине. Сехун пытался понять, а чего он сам вообще хочет? В его человеческой жизни нет ничего особо важного, кроме того, что он являлся живым существом с бьющимся сердцем. У него нет родителей, нет друзей. Зато появился тот, кто заставляет его волноваться и дрожать от страха. Но не за свою жизнь, а за чужую. Сегодня, когда Бэкхён рухнул на колени, почти потерявший всю свою силу, Хун испугался так, как никогда раньше. Он просто не мог вынести самой мысли, что Бэка могут убить. И как продолжать свою человеческую жизнь с осознанием этого? Он же не сможет нормально спать, думая о том, жив Бён или мертв. — Думаю, на сегодня достаточно информации. Тебе нужно всё обдумать. Потому что, если ты решишь уйти, всё остальное для тебя будет лишним и ненужным. А если решишь остаться, то я помогу тебе. - Бэкхён говорил тихо. — Я покажу тебе твою комнату, пока ты будешь здесь. Тебе в любом случае опасно сейчас возвращаться в Сеул. Сначала мне нужно разобраться со своим врагом. — А почему ты думаешь, что здесь я в безопасности? - спрашивает Хун. — Потому что в этом доме ты всегда будешь под присмотром, - отвечает Бэк. — Либо я, либо Минсок будем рядом. Сехун перевел взгляд на старшего и тот лишь коротко кивнул, улыбнувшись. У Кима никого не было. Зато был Бэкхён, Чонин и Сехун. Анну он никогда не видел, но думал, что она примет его... По крайней мере, бессмертный на это надеялся.

***

Чонин и Анна вздрогнули от разрывающего душу истошного крика, доносящегося сверху. Затем услышали, как рушится мебель. Кто-то испытывал острую боль прямо в данную секунду. — Что это было? - шепчет Анабель. — Понятия не имею, но, кажется, нашему пленителю очень хреново, - хмыкнул Чонин. — Очень хочется верить, что это заслуга Хёна. — Ты связывался с ним, - тихо произносит сестра. — Ты очень рисковал. Да и силы свои тратишь почем зря. — Я должен был его успокоить, - отвечает Ким, прижимая сестру к себе ближе. — Ему нелегко. Очень нелегко. — Знаешь, иногда я думаю, что лучше бы меня убили, чтобы вы не искали меня, и ты не оказался здесь. — Даже если бы ты была мертва, не думаю, что Бэкхён оставил бы всё как есть. — Ты настолько в него веришь? С момента его ухода я уже потеряла надежду на то, что наш брат вернется. Он даже не пришел, когда развеялась Лиса. — Поверь, он мучается из-за этого куда больше, чем ты можешь себе представить. Анна скривила потрескавшиеся губы в печальной улыбке. Да, это же была Лиса - любимая старшая сестра Бён Бэкхёна. Он всегда относился к ней с теплотой и даже трепетом. Но не к Анне. Анабель стояла ему поперек горла, душила своей любовью. — Он ни секунды не колебался, когда я сказал ему, что ты пропала, Анна, - произносит Чонин, потому что видит на лице сестры тоску и боль. — Он сильно рисковал, когда мы все тебя разыскивали. — И чем же он рисковал? - хмыкает бессмертная. — Теми, кто стал ему дорог. Обычными людьми. Анабель округлила свои глаза от шока. Чтобы ее брат привязался к смертным? Да быть такого не может! Бэкхён никогда ни к кому не привязывался. Разве что к Отцу. А теперь выходит, что он впустил в свое ледяное сердце обычных людей? — Я тоже был удивлен. И даже зол. Потому что мы его семья, но он нас оставил и ни разу не навестил за эти три сотни лет. Но сейчас я понимаю, что так и должно было быть. — Нет! - возразила Анабель. — Да, сестра, - мягко улыбнулся Чонин. — Вспомни отца. Он ведь часто пропадал, а вы и понятия не имели, куда. Он приходил ко мне и заботился обо мне. А я был обычным парнем. — Габриэль всегда был таким, - продолжала упорствовать девушка. — Ты попал в беду, и он не смог пройти мимо. Так было со всеми нами. Но Бэкхён совершенно другой. Он ни во что не ставит чужую жизнь. И на людей ему плевать. Он как волк-одиночка... — Я тоже так думал... Пока не увидел обратное. — Так может он вообще забыл о нас и развлекается там со своими людишками сейчас? — Анабель! - Чонин не помнил, чтобы он когда-либо повышал голос на сестру. Но сейчас она выводила его из себя своими подозрениями и недоверием. Он понимал причины такого поведения, но от этого лишь еще сильней хотелось ее встряхнуть и привести в чувства. Анна удивленно взирала на младшего брата, потому что тоже пыталась вспомнить, позволял ли он себе такой тон с ней раньше. Кажется, она только сейчас поняла и увидела, как изменился Чонин. Он словно стал взрослее, спокойнее и мудрее. И если бы отец был жив, она бы решила, что это он так повлиял на Кима. Но отца не было. Поэтому, напрашивался лишь один вывод - младшего изменил Бэкхён. — Я прошу тебя просто верить в него, - уже мягче произнес Чонин. — Он приложит все усилия, чтобы нас найти. Нам остается лишь дожить до этого дня. Анна ничего не ответила. Она лишь плотнее прижалась к младшему и прикрыла глаза. А что ей еще остается делать? Только верить и ждать. На большее она не способна, потому что с каждым днем силы покидают ее. Девушке уже сложно передвигаться, она почти не встает. И только Чонин постоянно тормошит ее и заставляет сделать хотя бы несколько шагов, хотя и сам чувствует себя не многим лучше.