Он не произносит мое имя как обычно. Как привыкла. Он словно пропевает его. Пропевает в противном и лживом мажоре, скрывая за ним все свое отвращение. Отвращение ко мне.
Герцог Барма, сколько времени бы не прошло, сколько бы он не старался вспоминать эти слова, они безуспешно врывались в закрытые двери его памяти. Руфус не могу забыть лицо, в котором отражалось не то чтобы, недопонимание, скорее всего жалость. Мужчина ненавидел жалость по отношению ко всему, в том числе и к себе. Шерил попросту не ожидала того, чего сделал Барма. Он нарушил табу.