Застрявший меж двух душ, сознаний, разных людей, оккупированный плодом своей же фантазии, Рихард больше не знал, кто он и что он. Черная дыра, так неосторожно пробужденная в его душе, теперь грозилась поглотить все и всех - самого Круспе и особенно тех, кто был ему дорог. Шаг вперед, шаг назад - повсюду черная, зияющая бездна, раскрывшая безобразную пасть. Мостом через нее служит тонкое, о, тончайшее лезвие. Грань между странностью и сумасшествием почти невесома. Сорвешься ли ты, милый друг?