Мысли терзали его, мешали насладиться атмосферой ночного города и буквально убивали, вызывая безумие и сдавленный крик. Какого хуя Оксимирон? Почему именно он должен быть его Арнольдом? Да почему сам Слава должен быть Хельгой? Не хотелось верить, что это — отвратительная, дикая, страшная — но такая сильная любовь. Его чувства походили на вирус, который захватывает его тело, пробираясь под кожу, залезая в кости и жилы.