Тэхен и Чимин шепчут друг другу чертовски милые признания и по-эскимосски целуются – тыкаются носами и верхней губой туда, докуда дотянутся. Кружатся в одном понятном им танце, напевают свою собственную мелодию друг другу в уши, сжигают чувствами, которые никогда досказать не смогут.

Бесполезность отравляет мысли ядом, сжигая их дотла. Стелла делает глубокий, судорожный вздох – ее сказка уже который раз диким звоном взрывается где-то далеко, возле солнца, осыпаясь на кроваво-вязкую землю серым и рыхлым пеплом.

Воспоминания слишком ясны, а разум чрезмерно трезв, чтобы объяснить эту ситуацию. Они ведь не могли подумать, что Муза, их Муза, мертва? Или могли? Неужели, они оставили её тут, не проверив даже пульса, даже дыхания? Или подумали, что, как только очнется – сама выберется. Муза же сильная. Муза же все сможет без посторонней помощи. Это же Муза, наша Богиня музыки, а Богини - сильные. Богини самостоятельные, даже если умирают. Даже если уже мертвы.