Когда Юра слышит об аварии, в его душе что-то обрывается. Новости кричат о столкновении с участием казахского фигуриста, пестрят фотографиями с разбитым мотоциклом.
Юра не раздумывая покупает билет на ближайший рейс.
Какой черт дернул его приехать в Санкт-Петербург, впервые, наверное, в жизни этой послушать Якова, не снять квартиру и не обустроиться в отеле, а согласиться на приглашение Никифорова пожить в их с Юри только свитом семейном гнездышке?
– Эй, может, ты не знал, но я не как вы, понял? – шипит Юрий, отодвинувшись назад, но юноша остается все так же невозмутим и спокоен. – Я, это…
– Yuri-kun, кому ты врешь?
Юрий знает, что Отабек хочет быть его другом. Еще Юрий знает, что Отабек хочет завоевать золото на Гран-при. Единственное, чего Юрий не знает - как Отабек собирается совместить эти два желания.
Что может быть хуже наступления ежегодного апокалипсиса, который все почему-то невинно именуют Днем Святого Валентина? Хуже толпы зомби, пускающей слюни не на мозги, а на розовые сердечки? Раньше Юра был уверен, что ничего. Теперь же он уверен, что гораздо хуже, когда тебя провозглашают всадником этого апокалипсиса и заставляют эти перевернутые жопы разносить. И что гораздо сильнее бесит, когда тебе самому почему-то ни одной не достается. Вот это действительно полная жопа.
Истинного найти очень сложно, особенно если у тебя омерзительный характер и семьдесят процентов твоего словарного запаса составляет нецензурущина, но даже для такого, как Юра может найтись тот, кто примет его таким, как есть и будет любить даже со всеми многочисленными недостатками.
- Разве что-то изменилось, Юра?
- Да. Тебе теперь не светит 134 статья и годы прозябания в тюрьме, - Плисецкий ухмыляется привычно-наигранно, а у самого пальцы дрожат, отчего он сжимает бока чашки сильнее.
— Я абсолютно здоров, — Юрий собирает волосы в хвост, нахмурившись.
— А беременность - это не болезнь, — Виктор все также мило улыбается. Плисецкий замирает. — Так всё-таки я угадал. Поздравляю тебя! Это, наверное, так прекрасно! … Юрио?— Никифоров хочет обнять парня, но лишь осторожно трогает за плечо.
Скоро уже Отабек не мог понять, его как доверенное лицо так критически оценивают, которому можно поручить надежду российского фигурного катания, или как жениха.
Юре страшно хочется поцеловать Алтына, и ему все еще трудно поверить, что он может это сделать, прямо здесь и сейчас, и нет между ними тысяч километров расстояния и экранов мониторов.
В дверь забарабанили.
Из-за шума воды Юра не услышал что именно говорил Алтын, но по интонациям понял, что тот взволнован.
Плисецкий оторвался от унитаза и неуверенно побрел к двери.
Отпускало медленно, ноги заплетались, а голова кружилась, но Юра больше не хотел нервировать своего парня, поэтому заставил себя дойти до выхода и даже щелкнул замком. Но потом силы оставили омегу и тот свалился без чувств в руки перепуганному Отабеку.
Юрия переводят из Дурмстранга в Хогвартс в середине сентября выпускного года Отабека.
Юрий держится особняком, показывает факи и закатывает глаза, когда Отабек в очередной раз снимает с него баллы за курение. Он сидит на подоконниках в половину первого ночи, и Отабеку, как старосте школы, вообще-то необходимо доложить об этих многократных нарушениях, но он почему-то этого не делает. Он видит, что в зелёных глазах ведётся напряженная борьба.
Юра ведет себя как кот, особенно если сравнивать с его котом, который все время вьется поблизости Плисецкого. Они как два сапога пара.
Отабек в растерянности. Кажется, он собрал всех кошачьих в этой квартире.
