Когда Илья Колесников говорил о том, что в университете его ждет жизнь, полная приключений, он точно не имел в виду то, что обнаружит труп своего одноклассника, покончившего с собой в лесу. А беда одна не приходит из принципа…
В мире, где имена твоего врага и твоей половинки красуются на твоих запястьях, многим жить проще. Ведь всегда изначально ясно, кто есть кто. Но что, если имя одно и то же? Любить или ненавидеть? Это слишком сложный выбор.
Положение Джейка Моррисона как Доминанта сильно пошатнулось после того, как он стал невольной причиной недавней гибели своего саба. Когда после полугодового запрета ему снова позволяют появиться в Доме Удовольствий Лэнгли, он готов на все, лишь бы искупить вину.
Предложение владельца заведения Лэнгли, тем не менее, становится настоящей проверкой решимости Джейка. Он согласен учиться на своих ошибках, но урок может оказаться совсем неожиданным.
Ну, а Адиль...
Адиль – это отдельный разговор. Адилю с самого первого дня, было будто больше всех надо. С той самой минуты, когда он негромко, со своим едва заметным акцентом, повторил мое имя, пожимая мою руку.
Я должен уйти и не возвращаться. Это было бы честно во всех отношениях. Другой вопрос, что идти мне некуда. Но это не меняет ровным счетом ничего. Я с бо́льшим удовольствием провел бы эту ночь в парке на лавке, чем в нашей... Чем в твоей постели.
Интересно, — медленно скольжу задумчивым взглядом вниз по оконному пластику, останавливаясь на пёстром разнообразии автомобилей, — если я признаюсь ему, что он скажет в ответ? Отвергнет?
Он рядом. Ненавязчиво, так равнодушно, но всё же... даже от простого взгляда я теряю голову.
– Душу мою купи, – вырывается. Невольно, неосознанно, едва ли даже совпадая с ходом мыслей.
Испуганно замолкаю и таращусь так, что правое веко начинает жечь.
Внимательно наблюдает, молчит, осмысливает и, помедлив, соглашается:
– А взамен что хочешь?
Киберботы. Они во всём виноваты. Привлекли внимание, одного плохого парня притянуло к другому. Но разве могло что-то хорошее получиться в паре, где один - бритоголовый детина, работающий охранником в супермаркете, а второй - томный готический мерзавец, привыкший управлять группой высокоинтеллектуальных технарей?
— Твоя главная проблема в твоем характере. Ты слишком мягкий. Слишком добрый. Бегаешь со своей нежностью, как с писаной торбой. А девушкам не это надо.
— А что же тогда?
— Мужик им нужен нормальный. А ты…
— А я?
— А ты, Дима, неисправимый романтик, каких сейчас почти не осталось. Это здорово, но… Не результативно. И не актуально. Другие времена. Другие нравы.
- Что, прости? У меня, наверно, слуховые галлюцинации, - в замешательстве переспросил Кай мнущегося в прихожей его дома одноклассника.
- Трахни. Меня, - выдавил опасно выглядящий парень, нервно теребя языком колечко в нижней губе.
"Встретился с бывшим в супермаркете. Тот начал хвастаться своим новым парнем (он как раз подошел). Ну, я, не растерявшись, тоже начал хвастать достоинствами своего несуществующего бойфренда. По глупости ляпнул, что мы тут вместе, за покупками пришли. Под взглядом бывшего подошел к тележке, в которой, по моей скромной оценке, набор был явно мужским. И все бы хорошо, если бы в этот момент не подошел хозяин тележки. Весь такой высокий, брутальный. Одним словом - мачо! Ага, мачо..."
Я хотел его. Готов был любить его – умного, красивого, дико сексуального мужика. Мог бы жизнь за него отдать, поехать за ним на край света. Мог бы, если бы он позволил. Но, голый, привязанный к кровати, с кляпом во рту, я не был уверен, что этот садист даст мне сегодня хотя бы выжить... На кончить я даже не рассчитывал.
