Yuri!!! on Ice

К чему только не приводят шпионские будни... Иногда и случается сильно влюбиться. "Красное" - история о Юре с Отабеком. "Синее" - Виктор и Юри

Мальчишка, пусть ему уже двадцать три года. Изящный, невинный и очень талантливый мальчишка, которого Виктор нашёл и раскрыл. Этот мальчишка – его, и Виктор уж точно никогда не перестанет об этом говорить.

О бесконечных "хочу" упрямого Виктора, сомнениях Юри, который всегда из двух вариантов выбирает худший, кацудоне, обручальных кольцах и прочих мелочах, вроде одеяла, заборов и парного катания.

Виктор - его Эрос, его греческий бог любви, почитаемый, восхваляемый... И, как любое языческое божество, требующее жертвы. Так почему бы не отдать всего себя без остатка?

Проблема была в том, что семья Кацуки обожала Виктора. Нет, Юри они тоже обожали. Но после отставки и заявления, что он будет работать в семейном бизнесе, драли с него в три шкуры. Юри был готов к этому, но не ожидал, что вставать рано утром окажется так тяжело. Каждый раз Виктор и Маккачин всячески создавали ему преграды к успешной работе на родителей.

Нет, всё-таки, Виктор точно инвалид. На всю голову инвалид.

Юри весь красивый – от макушки до кончиков пальцев на ногах. Эти слова бьются в голове обезумевшей птицей, когда Виктор поднимает на него взгляд. Юри великолепен – взъерошенный, с растерянно-обожающим взглядом и доверчивой улыбкой.

Юри страшно, когда кто-то старается влезть в его душу. Виктор всю свою жизнь прячется под маской. Но всё исчезает, когда они выходят на лёд. Всё исчезает, когда они встречаются.

Виктор не очень вынослив и сильно устает после долгой тренировки, так что заботиться о нем приходится Юри.

Если бы кто сказал Виктору десять лет назад, что он когда-либо будет страдать из-за любви, Никифоров просто рассмеялся бы ему в лицо. Но времена идут, люди меняются, и все, что есть у него сейчас – пустая безнадежная любовь, расцветшая из примитивнейшего интереса и глупой влюбленности, и татуировка на запястье – как символ, воплощающий это возвышенное чувство.

Шоу окончено, зритель покидает трибуны, но только не главные герои.

Главным мастером сложных метафор Виктор считался ровно до тех пор, как с лёгкой руки Юри была проведена параллель между Эросом и кацудоном.

Что для него есть Эрос? Парень сразу и не понял. Свиные котлетки, матушкин кацудон, сперва подумал он. Нет, для него Эрос — то жаркое чувство, что он испытывал каждый раз, видя Виктора на льду арены.

Вообще, обращаясь за помощью к Юко, Кацуки надеялся, что у девушки среди знакомых найдется кто-нибудь хорошенький, молодой, свободный и решительный. Но результатом длительного рассказа Юри о своей личной жизни во всех подробностях стало внезапное предложение погадать на любовь – немного не то, на что он надеялся, однако все же интригующее предложение.

Виктор не мог не думать о Юри.

Просто теперь Юри совсем не понимал Виктора. То ли характер у него был такой запутанный, то ли фигурист сам по себе был невероятно загадочной личностью, то ли все русские такие. Иногда исподтишка поглядывая на Юрия, который с Никифоровым из общего имел только природное упорство, любовь к фигурному катанию и родину-матушку, Кацуки мысленно вычеркивал из списка последний пункт, но лишь мысленно – на всякий случай, кто их знает-то, иностранцев этих.

Просто небольшой авторский фанон, рожденный фантазией после просмотра первой серии.

Кацуки уверен, что Виктор - зима, но совсем не против замерзнуть в его руках.

Виктор хочет дотронуться до него так сильно, но как он может, если это значит разрушить самого идеального, невинного и чистого человека, которого он когда-либо встречал? Конечно, сердце Юри не принадлежит ему...

События крутятся вокруг Юри, пока Юри крутится на месте и пытается сообразить что, куда и как. Он выкидывает пакет, полный оторванных календарных листочков, оглядывается назад – и на тебе: любимая фотография, на которой они с Виктором вместе, на полочке в комнате (стоит в чисто символически голубой рамочке), блестящее золотое колечко на безымянном пальце, которое уже почти перестало мешать, и сопящий прямо в ухо по ночам Никифоров, бесстыдно прижимающийся к нему всем своим телом.