Все попытки победить тиранию Супермена провалились. Ведомый лишь своими чувствами, Кларк похищает Брюса Уэйна и любыми способами пытается отговорить его от своих затей.
Как далеко сможет зайти Супермен?
Брюс понял, что попал не тогда, когда на нём и остальных членах Лиги защёлкнулись кандалы, не тогда, когда осознал, что план их удержания разработал он сам из другой вселенной, понял же он когда увидел взгляд Кларка из другого мира. Хотя нет, не Кларка – в этом Супермене не было ничего от того немного наивного, но честного и открытого парня с фермы. Под взглядом этого Супермена иррационально хотелось слиться со стеной, раствориться и спрятаться в самом тёмном уголке.
Очевидно, свою роль сыграл холод. В темноте труп выглядел едва ли не так же, как...
- Спорю, ты представляешь себе заголовки.
Альфред, не нарушавший его сосредоточенности все это время, мгновенно отозвался:
- Уже представил, сэр. Вашему образу слава разорителя могил подойдет как нельзя лучше, вот только могилу вы выбрали не совсем подходящую.
- Если я ошибся…
- О, я прекрасно знаю, что вы сделаете, если ошиблись. Гораздо больше меня волнует, что вы будете делать, если окажетесь правы.
Катастрофа, произошедшая в другом мире, пошатнула принципы Человека из Стали, после чего он и бывшая Лига решили взять на себя контроль за всей планетой, вмешиваясь в военные конфликты и политику. Однако Бэтмен покинул их вместе с группой мятежников и порталом в другой, безопасный мир.
Как обычно, у Лекса Лютора есть план захватить мир, Лига Справедливости пытается его остановить. Но когда злодей вместе со своим приспешником нападают на Темного Рыцаря в Башне и сильно его ранят, дело принимает решительный поворот
“Ты должен был вывернуться и сказать, что мистер Уэйн, видимо, неверно тебя понял”, - бормочет где-то у левого виска самая-самая правильная часть Кларка. Настолько правильная, что даже самому Кларку хочется от неё избавиться.
Сейчас в любом случае уже поздно, потому что мистер Уэйн неторопливо и обстоятельно имеет его рот своим языком. И, господи, у Кларка стоит так, что от возбуждения ломит виски. Что уж тут неверно понять.
Брюс превосходно справляется со множеством вещей: от иностранных языков до мастерства побегов, от инженерии до гимнастики. Кларк немного больше чем заинтересован. Типичный 5+1 фик).
>В работе только один пейринг.
Существо смотрит на Кларка через линзы в маске Бэтмена и мужчина понимает, что они только мешают не-Брюсу разглядывать его, потому что видит расширившиеся зрачки чуть выпученных синих глаз с желтыми прожилками. Не-Брюс почти нежно потирается клыками о Кларкову шею и довольно урчит ему в ухо. Кларк сдается.
Кларк возвращается каким-то неправильным и ищет помощи у единственного человека, который знает хоть что-то о криптонской физиологии и при этом не сидит в тюрьме. Плюс Уэйн ему задолжал, а Кларк не будет чувствовать себя виноватым, если навредит тому, кто хотел его убить.
Ты так стараешься быть человеком, Кларк… Так стараешься быть правильным человеком… Но людям свойственно иногда позволять себе терять над собой контроль. А ты себе когда-нибудь позволял это?
Вообще у Кларка не было привычки трогать чужие вещи, тем более надевать их на себя, но в тот момент в его голове не было никаких мыслей кроме как примерить "шкуру" Темного рыцаря. Однако, к стыду Супермена, он попросту не влез в чужой костюм, так что довольствовался лишь маской и черным плащом. Выглядело это все довольно-таки странно, тем более еще и в сочетании с его красно-синим костюмом.
Вопросы о личной жизни Брюса Уэйна материализовались буквально из воздуха.
И вот именно вчера Брюс Уэйн, на очередные полушутливые замечания о том, что он, кажется, остепенился и завел серьезные отношения, впервые не стал отпираться или обворожительно-загадочно улыбаться в ответ.
Вместо этого он заявил, что собирается связать свою жизнь серьезными обязательствами едва только услышит заветное “да“.
Судя по чуть дрогнувшему кадру, “да” готов был сказать даже оператор.
Кларк привык терпеть. Еще лучше чем ждать он умеет только терпеть. Но после грубо плюнутого: "Это только моя боль!" у него сдают нервы. У него опускаются руки, слабнут ноги, блекнут глаза. Брюс делает вид, что все нормально, а по ночам кричит от переполняющей его грудь боли.