Сколько раз я предупреждал его, что еще один такой финт, и папа, то бишь я, заявлюсь к нему в школу так, как хожу в обычной жизни, а не причипуриваясь, облачаясь в классический костюм и зачесывая волосы. И вот, сев на скутер, закинув на плечи ранец, я покатил к школе, в этот раз сынуля не отмажется.
— Пацан, ты куда без второй обуви прешь? — опять меня за малолетку приняли. А мне, между прочим, уже тридцать три года!
Дэниел был обычным и неприметным студентом, который увлекался только живописью. Его жизнь круто изменилась, когда он поспорил, что сможет подружиться с Брендоном Вульфом - самым богатым и язвительным парнем в университете.
Говорят, если встретить гаишника в полночь на тёмной дороге — к потере денег. Дмитрий же наоборот, приобретёт нечто намного большее. Оказывается, мечты могут сбываться не только у Газпрома...
Сказочка!
- Вы Эрик Шуллен, да? – Вопросило «нечто» и пару раз хлопнуло ресничками. Тут я, кстати, заметил, что цет глазной радужки изменен на желтый. Это не линзы, скорее всего операция.
- Эм… Да? – Я удивился еще больше. Что нужно данному красавцу от меня? Тем более, откуда он знает мое имя?
- Хотите, я поцелую вас за него?
- Чо? – Кажется, я что-то не догоняю.
- Как думаешь, уйдет завтра? – спросил Рома.
- Выпнем, если что,- вздохнул я. – Развелось родственников. Что это такое, с собственным парнем в собственной квартире любовью заняться не могу.
Илюха Колосов, отвозя комбикорм в подмосковную конно-спортивную школу, подобрал на просёлочной дороге странного парня — сбежавшего из дому мажора, который решил проработать всё лето конюхом, лишь бы доказать, что тоже на что-то годен
— Ты страшный, — всхлипывал Ашанти.
— А ты на себя глянь, — хмыкнул его муж.
Ашанти выудил из кармана маленькое зеркальце, глянул на опухшую физиономию, и так завыл, что у Айка уши заложило. Вырвался от Айка и заперся в сортире.
— Эй, выходи!
— Не выйду, — провыл Ашанти. — Я теперь тоже страшный!
Все вокруг пахнет дошираком — и даже вино на годовщину, купленное за половину стипендии — но это, вообще-то, знак нашей большой и чистой любви, так что я не особо парюсь.
Детина отшатнулся испуганно. Взгляд наивный, как у ребёнка, ресницы светлые, длиннющие, и рот приоткрыт буквой «о». Как есть дитя двухметровое! Небось мультики до сих пор смотреть любит.
— Надо тебе, Севка, к нам в столовку устроиться, — прочавкал дед, и отложив ложку, прищурился. — Там, правда, бабы одни, ну а тебе там самое и место. Севка, эй! У тебя хуй-то есть или отвалился уже за ненадобностью?
Север молча встал и вышел из-за стола.
— Обиделся, гляди! А на кой тебе хуй-то, Севка? Хуй-то на кой?
Для Кира — Гоша был существом неземного происхождения. Описывать его красоту мог бесконечно. У него глаза! У него носик! У него ручки и ножки! Все эльфы и ангелы от зависти себе локти перекусали. Так считал Кир. А друзья считали иначе.
Утром, шатающегося Ромика вывела из подъезда сердобольная соседка.
— Наркоманы побили, милок? — участливо спросила она. — К участковому тебе надо. Тут как раз и баба его живёт.
Ромик глядя мутными глазами, сказал:
— Гитлер капут! — и стал заваливаться на бабушку.
Та, с перепугу вызвала скорую. Дома ещё отец ремнём добавил.
А дальше случилось нечто необъяснимое. Парень наклонился и прижался к Сенькиным губам. Последний ошалел настолько, что застыл, как вкопанный. Всё произошло за каких-то две-три секунды. Ещё мгновение назад он спокойно шёл, и вот уже стоит в объятиях незнакомца, позволяя чужому языку хозяйничать у себя во рту.
— Мудак! — взвыл Сенька, опомнившись. — Чё творишь-то?
И с размаху хлопнул его по красивой, холёной морде.
Два месяца за Львом шпионили, подглядывали, дико ревновали, когда он возвращался поздно и с запахом чужих духов, и в конце концов, залезли к нему в постель. Лев спросонья не сообразил, а когда прочухался...
В общем, отодрали его тогда неплохо, а утром он близнецов отодрал. Ремнём.