Уилсон стоял на коленях рядом с Хаусом и держал его за голову, чтобы та не билась об пол во время припадка. Пальцы дрожали в такт, и сложнее всего сейчас было заставить себя успокоиться и мыслить здраво. Совесть говорила о том, что Джеймс должен был находиться рядом с Хаусом всё время, пока тот галлюцинирует, но голос разума противостоял ей, сообщая, что у него, Уилсона, вообще-то есть личная жизнь.
— Вы, ребята, и правда не понимаете?
— Не понимаем что?
— Вообще-то, это даже оскорбительно.
Или пять раз, когда команда упускала нечто важное, и один раз, когда они наконец-то поняли.
Ёбаный коп! Из-за безобидной шутки он суёт нос, куда не следует, и разнюхивает грязное бельё живущих спокойной жизнью людей. Ладно, шутка была не такая уж безобидная, а дружбу Уилсона и Хауса уж точно нельзя назвать спокойной, и всё же… Ёбаный коп!
Нет, чëрт возьми, он не хочет поговорить. Он хочет, чтобы ничего не болело, чтобы эти блядские цветы перестали расти в его грëбаных лëгких, отравляя организм ещë сильнее, чем алкоголь и викодин, который он не принимал уже слишком давно.
Шум фена по утрам, горячие оладьи с макадамией. Девчачий шампунь с бананом и ванилью. Запах нагретого хлопка от свежевыглаженных рубашек.
Хаус всегда думал, что любит одиночество.
Уилсон упахал себя до мигрени. Хаус о нем заботится (но никогда этого не признает, конечно).
"Я в каком-то смысле представлял, что ты сейчас будешь греметь тут сковородками и кастрюлями", - сказал Уилсон, закончив есть.
"Эй, у меня были мигрени. И несмотря на то, что Кадди и Форман, и Кэмерон, и Чейз, и каждый пациент сказали бы, я не конченная скотина".
Уилсон посмотрел на Хауса, уже чувствуя себя немного лучше после еды и воды.
"Ну и также, музыкантам мариачи нужно более, чем пятиминутное
Набрав новую команду, Хаус сразу не сообразил, что надо бы немного рассказать о себе. А потом уже неудобно как-то было, да и это ж как хорошо постебаться можно?
— Не буди лихо, пока спит тихо, — изрекает Чейз, перевернув одну из страниц в папке с новым делом, найденной на столе. — Нам не нужны проблемы также, как и сонный Хаус, а поверь, разбуди мы его, проблемы он нам обеспечит.
- Единственный раз, когда я поверил пациентке, был когда пятилетка сказала, что она поцеловала мальчика и ей поплохело. Я понимаю, о чём она, мне тоже после этого было нехорошо.
Хаус хочет вернуть свой старый ковер, Уилсон полон решимости это сделать. А Кэмерон в то время видит определенное сходство между ним и их десятилетним аутичным пациентом.
Хаус наблюдает за Уилсоном: переменится ли он в лице, наморщит нос от пошлости или улыбнётся с лёгкой укоризной? Чувствует его колено между двумя своими. Чтобы не перекладывать на него свой вес, Уилсон опирается на локоть. На губах мечтательная улыбка, а “ни одна твоя шутка не заставит меня закончить всё это” читается в мягком прищуре глаз.
В какой-то момент это переросло в нездоровый интерес – вывести друга из себя. Постоянные займы, кража обедов, демонстративно ворваться в кабинет посреди консультации. Хаус проверял грани дозволенного годами, раз за разом повышая ставки. Он будто не задумывался о том, что случится, когда грань и правда будет пройдена.
Чейз замечает у себя странные реакции на грубость Хауса. Хаус замечает странные реакции Чейза.
По сути, это описанные серии оригинального сериала с небольшими (на самом деле большими) корректировками.
Хаус, между делом, жалуется, что ушиб запястье. А Уилсон, сам удивляясь, вызывается с этим пустячным делом помочь.
История о том, до чего доводят пустяки, помноженные на кинки.
Понадобилось пять поцелуев после полуночи, чтобы Хаус понял, что происходит.
Уилсон повернулся, чтобы посмотреть на Хауса. И конечно, Хаус смотрел на него, удивленно и прищурив глаза. Разумеется, это давало ему немного свободы действий? Уилсон снова пожал плечами. “Я имею в виду, мы оба здесь”, - сказал он, понизив голос.
Хаус мимолетно взглянул на него, потом ухмыльнулся и повернулся спиной к одиночным фейерверкам. “Это ящик Пандоры, который никто из нас не откроет”.
–Ты мне нужен мне, с тобой хорошо, - уснувшему на диване во время их посиделок у телевизора. Услышь Уилсон, не сразу бы поверил, как искренно произнес тот, столь необычную для него фразу. — Но я никогда не скажу тебе это в глаза
Чейз никогда не был фанатом жевательной резинки. Никогда. Буквально до сегодняшнего утра. И именно в этот день он был уверен – произойдет что-то плохое. Это чувство преследовало его с самого начала, и он не мог, – ну, или просто не хотел понимать, в чем дело.
Когда Эмбер поступает в отделение скорой помощи с травмой головы и амнезией после автокатастрофы, а у водителя автобуса появляются беспокоящие симптомы, Уилсон с командой обнаруживают, что Хаус не отвечает на звонки.
Хаус и Уилсон всегда с переменным успехом справлялись с неполадками во взаимоотношениях, но один несчастный случай поднял эту проблему на совершенно новый уровень.
Хаус узнает ранее не известные ему факты о лучшем друге. У Уилсона новый роман. А на диагностическое отделение поступает пациент, у которого по непонятной причине очень часто повторяются пневмонии.
Первая часть цикла из шести историй Historia Morbi. Вторая часть тут: http://ficbook.net/readfic/927637
«Там, где стоял Уилсон, и там, где темнота наполняла пространство меж комнатами, он не мог ясно разглядеть лицо Хауса; однако он мог представить, как тот выглядел в мельчайших деталях. Он мог видеть, как рот Хауса был лишь слегка приоткрыт, и он мог представить поверхностное, тихое дыхание, которое предшествовало глубокому сну».
Или там, где Уилсон действительно слабак, а Хаус мягок.