Фанфики с участием: "Александр Андреевич Чацкий/Григорий Александрович Печорин"

Юность — это беззаботное время, пора проб и ошибок, первых чувств и любви. Но цена за счастье может быть очень высокой. Какие испытания должны пройти герои, чтобы остаться вместе?

Злые шутки всегда забавляли Григория. Он мог наслаждаться ими, как живительным нектаром, как любимым шампанским, окуная в него уста, а потом с таким наслаждением слизывать пенку. Но нектар надоел быстро, поэтому он постоянно искал замену предыдущему. Ведь одним шампанским не напьёшься.

- Красиво, - восторженно улыбнулся Чацкий. - Как ты нашёл это место? - с неподдельным интересом Александр посмотрел на Григория. Печорин ответил не сразу. Трудно, между прочим, обдумывать ответ на вопрос, когда тебе улыбается объект твоих грёз и мечтаний.

Новый год с хуйлом

– Любил я захаживать временами к людям и пугать их своими демоническими приёмчиками. А века эдак с шестнадцатого явился ты. Твои прошлые реинкарнации, вернее, – неожиданно холодная ладонь коснулась юношеского подбородка, большой палец с перстнем задел нижнюю губу. – А теперь ты. И каждое столетие я покидаю ад, чтобы побыть с новой версией тебя. Это уже вроде хобби – овладевать тобой. Раньше моим любимым воплощением был ты из девятнадцатого века, но эта версия, наверное, ту может переплюнуть.

Он ворвался в жизнь мою словно свежий майский ветер в душную комнату. Резв, юн, остроумен и прекрасен - таким явился мне Александр каких-то три-четыре месяца назад, и я тут же, словно мальчишка, влюбился, и затеял с ним коварную игру. Но он был ничуть не менее хитер, и в чужой игре стал диктовать свои правила, которым я, честно признаться, нисколько не противился. Так мы и сблизились, незаметно для нас обоих, но очень скоро.

Они влюблены, любовь эта пробирает до самых костей и отдаёт в органы. Безболезненно, потому что взаимно, но волнующе, потому что есть подозрение, что это какая-то болезнь. Оба сотканы из недостатков, за которые их многие не любят. Оба сошлись на том, что весь мир против них, а душу родную иметь при себе нужно. Но это сейчас любовь горит ярым пламенем от взглядов, разговоров, поцелуев, а что будет потом?

— Ну, всё. Теперь он будет спать и у тебя, раз начало положено. — Кто сказал, что он придёт сюда ещё? Мы просто делали задание. — Как будто Мишу остановит отсутствие приглашения.

Гриша почти год назад уехал в Пятигорск, потому что не мог усидеть на месте в Питере. Каждый прожитый день накидывал ему душевных терзаний и ощущений, что он заперт в сером городе, как птица в клетке. Саша внимал рассказам и вдыхал свежий воздух. Обычная прогулка по городу вызывала такой живой интерес. Так давно ему хотелось узнать побольше про Пятигорск. Чацкий приехал впервые за все эти месяцы разлуки. Он скучал. Правда, скучал. Но, видимо, теперь в компании с Гришей скучать не придётся.

Моя вариация school!AU в русской литературе.

Поездка на пляж обещала быть не столь интересной, как бывало в детстве, а потому развлечения уже приходилось устраивать себе самому, будь то игры или терроризирование случайных людей. К глубокому сожалению незнакомца — Миша решил взяться за второе. ау, где Миша со своей компанией приезжает отдыхать на речку.

Чацкий лишь чувствовал, как его вожделеют и более ничего не видел. Он сомневался, боялся стать новым развлечением, но сердце, проклятое сердце его трепетало даже от простого упоминания фамилии офицера, а ноги подкашивало. И ночами в своих покоях юноша мучился от съедающих мыслей о Григории. Да, любовь в самом банальном проявлении. Но эта любовь пугала.

Я тебе сочиняю письмо. Но опять не отправлю ни строчки. За окном ежевично темно. Время — вспять. На душе — многоточья. ©

«В этой истории что хочешь, то и случается — то вроде лепится, то не лепится». modern au!, где Ваня — преподаватель французского в том же университете, где учится Миша, по уши влюблённый как обычно в тех, в кого не стоило бы влюбляться.

Чацкий вспоминает, зачем решился поехать к парню. Хочется ему наконец-то побыть рядом с тем, кто его любит. И Грише хочется того же. Но оба почему-то стоят и тупят. Александр невольно думает, когда всё сюда завернуло. С той встречи в курилке? Или с того момента, когда он впервые засмеялся с шутки Печорина и перестал чувствовать раздражение от чужой назойливости? Или механизм запустился с того поцелуя в аудитории? Саша не знает.

Мальчик упрямо звал меня Григорием Александровичем, игнорируя мои просьбы быть проще. Ему нравилось так, значит, остальное его не интересовало. Его строптивость и нахальство заставляли меня злиться. Я не позволял такого раньше никому. Сразу подчинял чужую волю себе, а этому мальчишке хоть бы что. Но он влёк, потому я упрямо был с ним. Я всегда старался держаться равнодушно, но эти хитрые глаза видели меня насквозь и знали, что мне не всё равно, что я его просто так не брошу.

Длинный день, усталость, вино, внезапный разговор с излиянием душевных переживаний – вот чего Печорин точно не планировал, так это последнего.

«Чуть свет — уж на ногах! и я у ваших ног.» Рассказ про одни разрушительные отношения, влюбчивость и виртуозное умение манипулировать.

— Временами ты меня сильно раздражаешь, – выдохнул Чацкий и устало облокотился об ограду. Наступило недолгое молчание. Плохие мысли постепенно отпускали мужчин, море немного успокаивало напряжённые нервы. Александр даже, решив простить мимолётную обиду, было потянулся к Печорину, как тот решил тождественно ответить: — Но это твоё глупое эмоциональное сердце не позволяет меня разлюбить!

Что может связывать красивого, умного и обаятельного десятиклассника, от которого без ума вся школа, и не самого известного и обаятельного восьмиклассника, от которого без ума разве что учительница русского? Кажется, ничего...