После того как Син решил, что и так наговорил много чуши, резко замолчал, а потом выдал: «Вот…» Лухан просто не смог удержаться и, поцеловав в лоб красного, как помидор, мальчика, тоже признался. Он рассказал всё.
Он был альфой из того мира, от которого Бэкхёна с малых лет ограждали. Он был словно бокал первосортного виски в годы «Сухого закона». Бэкхёна манил его голос, его раздолбайская манера держаться и улыбка, от которой внутри разливался невыносимый жар. Ему хотелось отдаться, в нём раствориться, растаять, как кусочек сахара, забытый на солнце, погибнуть той смертью, которой погибают звёзды — стремительной и прекрасной(с)
У Бён Бэкхёна было три железных правила: не стричь ногти на убывающую луну, не заниматься сексом без презерватива и не выходить из дома во время течки.
То утро началось с ногтей...(с)
- Хочешь быть со мной? - спросил Фань, неожиданно даже для себя. - Я живу один, обеспечить смогу, сам знаешь. Да и трудности моего характера ты, кажется, выдерживаешь стойко.
Такого предложения Тао не ожидал. Что ответить? С одной стороны, они оба парни и их отношения в какой-то степени ненормальны. Но с другой... Хуану уже нечего терять, после новогодней ночи.
Лу Хань сотни раз видел фильмы о Явлении, смотрел на уроках истории документальные передачи, на школьных собраниях встречался со Свидетелями, но ничто не могло сравниться с тем, что он видел сейчас, собственными глазами. С тем, что он чувствовал каждой клеткой своего тела. Это напоминало прыжок с высоты в ледяную воду. Тонкая корка льда разбивается, и безбрежная боль, сравнимая с экстазом, захлестывает, заглатывает целиком...(с)
Исин вдыхает полной грудью, открывает глаза и подносит к ним фотоаппарат. Включает его и, наведя резкость, щелкает один кадр за другим. Букет по ту сторону объектива мигом темнеет; лепестки увядают, покрываются желтыми пятнами гниения, стебли чернеют. Бутоны съеживаются, листья сворачиваются и через миг обращаются золой(с)
Наверное, во всем виновато солнце, да-да, с инициалами Исина, которое кружит голову и плавит сопротивление. В мыслях — легкий бардак и неразбериха, а Исин на вкус как шоколадное печенье с кокосовой крошкой. Они дышат через нос, чтобы не отрываться друг от друга, а вдоль разделительной полосы, шурша, катится выгоревшая афиша. Наверное, это — не лучшее место для первого поцелуя, но какая, ко всем амурам, разница, когда он с тем, кто так жадно дышит твоими губами?(с)
«Завтра нас здесь не будет, - Лэй склонил голову набок и губами тронул уголок ханевского рта. – Завтра ты будешь частью меня, и я покажу, что еще умеют боги»(с)