Фанфики с участием: "Мисси/Двенадцатый Доктор"

Я хочу танцевать для тебя на изломанных костях поверженных вселенных, целоваться с тобой на фоне горящих планет, систем, галактик; хочу подпевать предсмертным криками уничтожаемых рас и стонам агонии порабощенных существ.

— В тебе есть нечто паразитическое, тебе так не кажется, дорогой? — проворковала Мисси, — что-то от пиявки.

Раз — и всходит солнце. Два — и всходит солнце. Три — и всходит солнце. Боже, храни Короля! AU, в котором Доктор принимает подарок Мисси — армию киберлюдей.

короткие зарисовки в контексте выбранных тем.

Мисси расхохоталась. — Ты только посмотри на нее! Девчонка только что кончила, потеряла сознание, рыдала, а сейчас ждёт продолжения, будто ничего и не было! — смеётся Таймледи, указывая пальцем на Клару. Та тоже хихикает, поднимая брови.

Мисси возвращается на землю и прямиком направляется к Доктору поздравить его со своим счастливым освобождением. Как жаль, что Доктор как раз сейчас на Даллириуме со своей женой. Зато другой таймлорд не против встретится с Мисси. Теперь ей предстоит выбрать сторону и разобраться в своих чувствах прежде, чем станет слишком поздно.

Между Мастером и Доктором всегда была неоднозначная связь. Доктор всеми силами пытается не обращать на неё внимания в этой регенерации, а Мисси наоборот чувствует её как никогда и не стремится от неё избавиться. В один из дней её заключения на Земле Мисси решает высказать Доктору всё, что она думает об их отношениях

Каждый колдун втайне мечтал о симбионте. Кто-то сравнивал их с фамильярами, но отличия были существенными. Это не были духи или животные - обычные люди, чья жизнь волей судьбы оказывалась связана с жизнью колдуна. Найти его порой была задача непосильная - они рождались независимо друг от друга. Обрести его было огромной удачей: эта связь давала колдуну огромную силу, приумножала его собственный дар в разы, а то и десятки раз. Ни один артефакт, ритуал или фамильяр никогда такого дать не мог.

— Можно я сделаю тебе больно? — спрашивает она однажды днем ​​ранней осенью. Она излагает идею небрежным тоном, но в просьбе нет ничего небрежного.

Он по-прежнему любит ее, ненавидит ее, желает ей смерти, но не хочет видеть мертвой. Почти традиция.

Пара секунд – и тряска прекратилась. Доктор обессиленно рухнула на пол, а Мисси опёрлась на консоль. - Ничего… – пропыхтела она. – Так всегда бывает. Она опустилась рядом с Доктором и осторожно положила её голову себе на колени, нежно поглаживая её по мягким золотым волосам. - Теперь-то мы полетаем, – прошептала она, и сердце её впервые за столько лет налилось теплом и любовью.

И осознание это волной затопило её разум, влилось в каждую трещинку, в каждый излом её души, всё дальше отдаляя от её нежных чувств, заменяя их нарастающим гневом. Она обещала себе, обещала, глядя в пустые глаза, что не позволит больше ему мучить её своей нелюбовью, не позволит больше себе страдать из-за него. Он не подарит ей тепло, но от этого она не станет мёрзнуть, прозябать в сыром Хранилище, оберегая свою крошечную беспомощную надежду на его милость.

Лавочка за кустом сирени стала для них чем-то особенным, и даже когда отцвела та самая сирень, они не желали прекращать свою странную дружбу, встречаясь каждый вечер на у зеленого деревца.

И он плавится под ненасытными прикосновениями, сгорает без остатка от жадных губ, языка, рук, проворно расправляющихся с пуговицами его рубашки, и уже не может разобрать, кому именно они принадлежат.

Попытки убить друг друга не считаются свиданиями.

Доктор и Билл пытаются сбежать из космической тюрьмы. Пока они заперты, девушка решается признаться в том, что так сильно беспокоит ее уже какое-то время.

- У меня осталась только ты, Мисси. И я больше не стану играть в игры, пытаясь спасти твою душу. Я просто буду брать своё. - У него будет много времени осудить то, что он собирается сделать. Тысячи, миллионы раз обвинить себя, возненавидеть, презреть каждую клетку своего тела, так жаждущую сейчас не осознавать, а просто выпустить зверя наружу. Впервые за полторы тысячи лет делать лишь то, что действительно хочется, не заботясь, что можешь сломать кого-то или поранить.

Царапины на спине начинают неприятно саднить, когда на них попадают капли воды, но он не вздрагивает, даже не хмурится.

— Если ты когда-нибудь кому-то расскажешь об этом, — прошипела Мисси, — я убью тебя.

Тогда Доктор делал всё, всё возможное и невозможное, чтобы они воссоединились. Теперь это делает Мисси, сохраняя импульс.