Фанфики с участием: "Синдри"

На этот раз, у Атрея появились новая цель: создать гарем из богинь и полубогинь. И чтобы это сделать, тот решается принять участие в Рагнарёке, организованный пансионом богов. Брунгильда помогает ему справиться.

А что если за разломом, над которым чахнет Один, множество вселенных, иных миров, переплетённых многочисленными путями? Маска - способ заглянуть в безграничное пространство, охватить взором за раз все, что только возможно, а может быть, даже выйти за границы своего мира. И что будет, если в судьбу внезапно впишутся два чужих бога, совершенно не предписанных в пророчестве?

«Что, если море стеснялось бы своего шума?». Сердце гнома болит. Оно болит. Синдри выкрал Драупнир. Это то единственное, что связывало его с прошлым. Кратос не понимает, но он умеет возвращать добро.

Атрей не смог закрыть дверь в свой разум на замок. Всеотец сорвал её с петель, дабы гулять в голове юноши, как полноправный хозяин.

После того, как Атрей поссорился с отцом и другими, он сбегает в другой мир. И так получается, что он случайно попадает в совсем новый мир, в котором всё совсем иначе. Ему сложно адаптироваться, так как очень много незнакомого для него. Но ему помогают двое братьев и пытаются помочь ему понять этот мир. И тут, совсем неожиданно, он встречает девушку, в которую тут же влюбляется. Может, благодаря новым друзьям он сможет поменять своё отношение и поймёт отца?

Отец с сыном и голова прогуливались по заснеженными землями Мидгарда.

Кратос и Фрейя путешествуют, восстанавливая мир и порядок восьми мирах после Рагнарека. Эта история про их десятилетний совместный путь, про то, как два сломленных бога воссоздают себя, помогая друг другу. Медленный путь от просто союзников к чему-то большему, события разворачиваются, в основном, в моменты затишья между сражениями, в те незначительные, на первый взгляд, и краткие моменты, когда, на самом деле, и возникают действительно имеющие значения связи.

Бого-убийца Кратос спасший девять миров от тирании Одина вдруг исчезает с девяти миров. Против своей воли Призрак Спарты появляется в деревне на рубеже экзамена на чунина, главной его задачей является построить новую жизнь и восстановить связь с девятью мирами

Он видит… перед глазами стоит картина, даже когда он их закрывает. Синдри наблюдает за смертью брата снова и снова.

Фрея отомстила по-своему.

После смерти Бальдра начался Фимбулвинтер. Отец активно готовит меня ко встречи с врагами. Я же хочу узнать кто такой Локи. Кто этот великан? Ну есть же человек который знает ответы!

Натянутые отношения, обиды, ложь, непонимание, как итог - ссора, которая привела к печальным последствиям. Или это был чей-то злой замысел?

Бог войны бесшумно присел на край кровати рядом с сыном, сжав руки в крепкий замок и устремив взор в пол. Иногда на малейший шум он мгновенно переключался на Атрея, что, насупив брови, что-то неразборчиво бормотал или шептал, сотрясая легкие приступом кашля. Сжимал руки, покрывался румянцем, подрагивал. Расслабленный взгляд Мимира говорил о том, что ничего страшного в этом нет, и Кратос был склонен ему верить, пускай больше для собственного спокойствия.

– Сын. – «Сын» – передразнил Атрей, подув на ресницы отца, легко касаясь век губами. – Тебе понравится, соглашайся. – Я уже знаю, что мне не понравится. – Я приведу тебе примеры, и тебе очень понравится, – Атрей откинулся на шкуру, ласково огладив плечи Кратоса, шепча: – Очень-очень, отец. Или история, где Кратосу действительно очень понравилось.

Неужели тот и правда надеется, что его «жаль» хоть что-то сейчас значит? Может ли «жаль» вернуть всё как прежде? Исправить ошибки? Залечить раны? Вернуть к жизни?

Синдри захотел сделать подарок Атрею

Перенесёмся немного в будущее.

Синдри остался один. Без дома, без друзей, без семьи. Единственное, что у него осталось от прежней беззаботной жизни - тело мертвого Брока, как никогда при жизни спокойного. Он ищет лишь одного - мести.

Быть отцом не легко, а еще сложнее было скрывать свою историю. Все те грехи, которые ты совершил...

Атрею всего восемнадцать. А у него всё сердце, вся душа в шрамах — покореженная, рваная, разбитая на тысячи мелких частей; ему бы за рассветами да закатами, за легендами, что на свитках вычерчены, а не кричать так сильно от отчаяния, запуская ногти в ладони. Ему бы мечтами жить, по-детски легко и просто, и царапины от ладоней до плеч не прятать за долгими рукавами. Ему бы просто жить — вы знаете, как человеку жить, без этой дикой боли, без этой животной ненависти к самому себе.