Фанфики с участием: "Хидэто Мацумото/Йошики Хаяши"

Даже если Йошики посчитает, сколько раз Хиде двинул бёдрами, это никогда не будет настоящей любовью.

Знаешь, Лос-Анджелес без тебя кажется таким пустым…

Сколько Хиде помнит, правую руку Йошики всегда перетягивает ортез. Жёсткий фиксатор высовывается из-под рукавов элегантных рубашек, крепко оплетает хрупкое запястье, сдавливает слегка, не даёт лишний раз шевельнуть рукой. Если разговор так или иначе затрагивает этот бандаж, Йошики говорит, что он порой причиняет просто невыносимую боль, однако не признаётся, где именно болит.

Мацумото опять сжимает губы, опуская глаза и пряча взгляд за длинной чёлкой. Он изо всех сил старается держать себя в руках, но предательские слёзы всё равно наплывают на глаза. И в этих каплях мелькают воспоминания о выступлениях и о совместных посиделках с ребятами, которых Хиде так хотел считать своей семьёй, но которые в итоге ни разу ей не стали.

Йошики и до этого пил таблетки, которые заботливо подносил ему Хидето, и не интересовался, зачем они ему нужны. Но тут в ход явно пошли более тяжёлые препараты. Они очень замедлили все его реакции и навевали в голове туман. Йошики больше не убегал от телохранителей, он вообще почти перестал реагировать на происходящее, действовал на автомате, как робот, путал день с ночью и постоянно пребывал в сонном состоянии. Как лунатик. Только вот приступы снохождения будто слишком уж затягивались.

Хиде тихонько фыркает про себя. Самолюбованию этой персоны просто предела нет, порой ему кажется, что будь у Йошики возможность — он бы целыми днями вот так торчал возле зеркала и любовался своим отражением. Как тот самый пресловутый Нарцисс из мифа.

Ладони чувствуют леденящий холод зеркала сквозь ткань перчаток, тонкая шёлковая рубашка приятно скользит по плечам, а Йошики весь дрожит, кусая губы и не отводя взгляда заплаканных глаз от отражения. Хотя отражение ли это? С трудом верится. Это существо давно живёт своей собственной жизнью, отдельной от него. Кривит презрительно губы, покачивает головой укоризненно. И ухмыляется, наблюдая за его страданиями.

— Вот будет мне сто лет, Хиде-чан, буду весь в морщинах и дряблый, тогда и стану в балахоны чёрные заматываться, а пока мне скрывать нечего. Я красавец! Осмелишься поспорить?

Хиде чувствует себя ужасно мерзко: он не хочет никому создавать проблемы. И всё равно продолжает их создавать. Неужели убегать вместо того, чтобы бороться с чем-то, что победить тебе явно не под силу — это настолько плохо? Люди любят так говорить. Особенно — когда понятия не имеют, что их собеседнику пришлось перенести. Эгоистично, да. Но Хиде так хочется именно этого. Слишком тяжело.

Как все могло быть....

Этой работе очень много лет и написана она в соавторстве с человеком с которым мы давно не общаемся. Хотя, мне бесконечно жаль что это больше не мой друг. Из тебя отличный Деяма, Tsunami

Что если бы наши желания сбывались? Хотя бы на несколько часов....

Сколько бы ни пытался влиться — чужой. Чужой этим аристократам, чужой Колыбели, чужой всему её страшному ночному миру. Аристократы косятся на него, как на что-то очень странное. Улыбаются, перешёптываются. Такие жеманные все, напыщенные, так и раздуваются от гордости из-за своего положения в этом обществе. И сколько бы лет ни прошло, сколько бы Хиде ни мозолил им глаза — для них он всё равно так и останется лишь питомцем Йошики, чем-то вроде маленькой собачки, которую завели смеха ради.

Оказавшись пойманным в замкнутую временную петлю, Йошики вынужден раз за разом наблюдать, как Хиде погибает в ночь на второе мая. Если бы его спросили, что такое ад, Йошики бы именно это и описал — он может лишь постоянно воскрешать и себя, и Хиде, отсрочивая неизбежное, обрекая на бесконечные повторения этих мук. Но ведь у них точно есть причина. И Йошики готов пойти на всё, чтобы её узнать.

Укус Паука смертелен для человека. На то он и Паук, заслужил своё название; это тот редкий и единственный вид вампиров, который может лишь убивать и проклинать, опутывать жертву до удушья своей паутиной. Но не обращать. У них отравлена сама кровь, а без неё человека вампиром не сделаешь. Повезло же Хиде после обращения превратиться именно в такого. Он не стал бессмертным, он стал самой Смертью. Только вместо косы у него — клыки и ядовитая кровь.

Таймлайн конца 80-х и до 1998-го( фанфик вышел из-под контроля:)) Тоши уже очень давно любит Йошики, но боится в этом признаться, поскольку Йошики видит в нем лишь брата. Все меняется, когда в X приходит hide, в котором Тоши видит соперника. Йошики отрицает, что влюбляется в hide, поскольку у него острая боязнь привязанности и близких чувств. Однако, это замечает Тоши и окончательно "слетает с катушек". Все, как я люблю, в общем)

Наверное, сейчас это было абсолютно неосознанным, но Йошики очень нравилось чувствовать себя беспомощным.