Фанфики с участием: "Элизабет Хармон"

— Ты его дочь, — заявил Бенни самому себе — Бинго — Ты играешь? — спросил он и Ава пристально посмотрела на него. — А похоже? — саракастически спросила девушка. Он улыбнулся, затем приподнял шляпу и поднял голову. — Шахматы? Жизнь Авы была нелёгкой, когда её отец был гроссмейстером по шахматам. Она становится ещё трудне, когда Ава понимает, что могла бы быть лучшей шахматисткой. Бенни Уоттс поможет ей реализовать её потенциал.

Хармон смотрит на женщину пару мгновений и выдает на русском неуверенное и ужасно картавое «добрый день», не самым вежливым способом привлекая к себе внимание. Та отвечает: «здравствуй, Лиза» и неожиданно улыбается — красиво и светло, мгновенно расцветая вслед за умытой дождями и майским солнцем Москвой, совершенно не походя на себя-журнальную.

В двадцать пять матчи становятся все скучнее и проще, в двадцать шесть у девчонки сплошные глупые проигрыши, а в двадцать семь возвращается старая зависимость от лекарств.

В девять Элизабет Хармон хочет умереть — лечь в гроб рядом с матерью, закрыть за собой крышку и уткнуться лицом в уродскую грязно-розовую обивку. В девять у нее только и есть, что шахматная доска.

Сложная операция кровавых упырей из КГБ, к которой вынужденно привлекли шахматиста Василия Боргова. Можно считать дополнением к "Моим врагам"

Элизабет Хармон, вернувшись домой, хочет разобраться в своей жизни и отношениях.

— Он правда не услышит тебя, — соглашается Бенни. Очки снова съезжают по переносице, и он бросает взгляд поверх стёкол. — Это твоя ошибка и попытка успокоить собственную совесть. Наверное. Я, знаешь ли, не психолог.

Бет стояла в коридоре мексиканского отеля и наблюдала, как врачи выносят труп еë приëмной матери из гостиничного номера. Она в последний раз посмотрела на лицо Альмы Уитли, прежде чем его накрыли простынëй. И тут Бет поняла - теперь она одна, у не нет никого, ни-ко-го.

Девчонка помнит: стоящий в дверном проеме своего гостиничного номера Боргов неотвратимо, пугающе прямой, хотя в первую минуту Хармон замечает только шахматную доску, лежащую перед мужчинами на столе. Он не припоминает ей ни один из этих (не) случайных любопытных взглядов, ни одну из встреч, а она умеет быть благодарной за милосердие.

— Шахматисты — творцы искусства и деятели спорта одновременно. Сицилианскую защиту они превращают в произведение Микеланджело, а ферзевой гамбит играют словно слаженный механизм спортивных упражнений. — Все это можно заменить безумием и сумасшествием.

Атаковать первой, загнать в тупик, вновь сделать все по-своему, наслаждаясь его недовольным выражением лица — ход истинной королевы.

У Бет осталось пять дней в Нью-Йорке. Она уговаривает Бенни провести ночь не в апартаментах.

Бет возвращается в Нью-Йорк после победы над Борговым в России, чтобы помириться с Бенни.

Бэт наивна, но долго ли будет такой? Ведь ничто не разбивается так, как сердце.

Нас создают наши враги.

Бет Хармон совершенно не одержима Василисой Борговой. Журналы с красующейся на обложке советской шахматисткой небрежно разбросаны по журнальному столику между подсохшими остатками вчерашней шарлотки и наполненной сигаретными бычками пепельницей. Глаза Борговой смотрят с глянца прямиком на Бет и та нервно сглатывает, ёрзая на диване. Гарри и Бенни переглядываются, и если для Уоттса в поведении Хармон нет ничего особенного, то Белтик предчувствует грядущую катастрофу (спасайтесь, бегите!)

Сыграем еще, Бенни?

Элизабет Хармон мечтает стать гроссмейстером. Мечты имеют свойство сбываться. Но не всё так просто... Партия с Борговым обещала быть легендарной,запоминающейся и переломной в карьере Бэт. Так и произошло, девушка поняла что переоценивала себя...

Бет сидела невыспавшаяся на самой родной кухне, которую она могла только представить. Бенни спокойно спал, потому что привык к шуму Нью-Йорка в отличие от Бет.