Мон треугольник

Сумирэ долго собирается с силами, слишком долго решается признаться даже себе. А потом ещё и решиться сказать это вслух — тоже самой себе, в закрытой ванной, ночью, с всего лишь подсветкой на зеркале, а не ярким верхним светом — слишком долго она решается на подобное. А потом чтобы ещё решить… кого именно она выберет. Она слишком долго всё это решала, наблюдала украдкой, и когда наконец-то набралась смелости, оказалось, что опоздала. Боруто-кун уже был занят, был с парой. А Сумирэ ведь только решила… она ведь так долго выбирала. Слишком много тянула время, колеблясь между разными чувствами. Вот и пролетела мимо. Её уже не то что не ждали даже, а уже и не предполагалось, что ей будет место рядом с этим парнем, что так решительно спас её когда-то, так самоотверженно вёл и её и весь остальной класс, всех встречных, как волшебный путеводный огонёк в ночи. Сейчас уже он будет греть какую-то другую девушку, а не её. Больно и обидно, жалко себя, конечно, но что уж тут — поплакать она конечно поплачет дома, пожалеет себя в пустой квартире — но конечно же не будет мешать Узумаки. Нет смысла и нет ни капли желания рушить его отношения, ради чего-то призрачного, что она себе придумала. Так что переживёт. Тем более… любит она ещё одного парня. Собственно, потому она так долго и разрывалась между чувствами к двум парням, так долго решалась, кого же закрыть в сердце, а с кем попытаться. Первым всё же пал выбор на Боруто-куна. Пусть потому, что он первый на неё обратил внимание и спас. Спас от тьмы и подарил надежду. И, вероятно, и первую любовь, пусть и не такую, чтобы сразу поцелуи — это чувство ведь разным бывает — но Боруто-кун показал ей надежду, другие пути, дал, собственно, саму жизнь с новым, удивительным смыслом. Вот и колеблясь между двумя, она и выбрала его — первого, кому она не была безразлична, кто правда о ней переживал и показал, что возможно в мире. А вот другого Сумирэ полюбила… она сама не знает, как так получилось. Просто когда-то пришло такое чувство, понимание. Главное, они мало пересекались, мало взаимодействовали, пусть почти всегда и приятно, хорошо. Казалось бы, не откуда взяться чувствам, но они появились. Может тоже по той же причине, вернее, из-за той — Мицки-кун тогда был тоже с Боруто-куном. Пусть и пытался её убить сперва, но после слов Боруто-куна изменился, как и она, и потом улыбался ей ровно и красиво. Готов был помочь старосте. Он был частью их секрета на троих — не важно, что потом о Ноэ узнали и Хокаге с подчинёнными — и может потому она как-то в него влюбилась. Собственно… важно ли это? Думается нет, если сердце рвалось и к нему, и было тяжело отречься от такого прекрасного парня, чтобы подойти с признанием к Боруто-куну. Ей их жизнь виделась спокойной, размеренной и крепкой, как бы оно не звучало странно. Их союз может казался даже более живучим, чем с таким ярким Боруто-куном. Может потому что характеры у них схожие. В любом случае, она была одинаково уверенная в том, что вот так вот сильно полюбила двоих, и просто так вышло, что попытать удачу она решила сначала с Узумаки. Сумирэ надеялась, что тогда, если бы всё получилось, сердце бы утихло про Мицки-куна, не билось бы болью. Однако вышло как вышло, и Боруто-кун уже был с другой и, видимо, счастлив, если так осторожно, ласково отказал ей, пожелав счастья. Сумирэ плакала, конечно, но всё же принимала его слова — а как иначе? Правда, ещё тоже долго не могла решиться и подойти к Мицки-куну, да и была, честно сказать, довольно разбитая разрушившейся мечтой про отношения с Боруто-куном, и не то что бы могла действительно всё обдумать и изменить направление, отрёкшись уже от чувств к Узумаки и переключившись на другого любимого. Сложно и горько всё же. Но потом она случайно заметила в деревне Мицки-куна и на нервах, с совершенно пустой головой побежала к нему, непривычно окликая издали. Ну, может простительно сейчас для её нервов. Правда, когда она подбегает к спокойному парню, паника и смущение врываются в её сознание опять. И что толку, что она признавалась Боруто-куну, если, в итоге, всё равно нервничала? Но… ладно, не будет она сбегать, пусть ноги и подрагивают, а она сжимает руками юбку платья. Да и куда тянуть уже? Может так смириться с отказом Узумаки быстрее, и вдруг бы позже снова оказалась в стороне? Вдруг сейчас-то ещё Мицки-кун не занят? Сердце при мысли, что и у него есть пара, нервно дёргается, но она старается не думать, путанно ведя какой-то диалог. И всё же нервно выдыхает, собираясь с духом. — Я люблю тебя, Мицки-кун. Давай встречаться? — Нервно дрожит её голос, когда она признаётся. Парень удивляется, слегка поднимая брови, а ей её же слова кажутся полной нелепицей, и смущение душит в разы больше, что даже в глаза смотреть неловко. Она старается, правда, но взгляд то и дело соскальзывает с такого красивого и задумчивого лица Мицки-куна. Парень слегка склоняет голову к плечу, внимательно вглядываясь, и ей вообще хочется сбежать, что она панически и делает. Ноги дрожат и сердце в голове бьётся, слёзы в глазах собираются и мысли просто убивают её — «не нужно было это делать». Но сделав несколько шагов позорного побега, она сжимает кулаки и всё же нервно возвращается — она не убежит. Не в этот раз. — Нет… я… я всё-таки хочу услышать… — Невнятно, заикаясь, белеет она, задыхаясь от паники и смущения. Сумирэ не будет убегать, и если будет отказ — она его примет. И… вроде никто ещё не умирал от разбитого сердца — по крайней мере, она не знает о таких случаях — так что думает, переживёт. Только нервно губу закусывает. Снова кулаки сжимает, готовясь к ответу, как к удару. Смотрит куда-то в красивую шею Мицки-куна в элегантных объятиях ворота кимоно. — Ты же недавно говорила это Боруто. — Замечает он своим спокойным, мягким голосом, и на секунду Сумирэ зависает в воздухе, как перед падением, а потом паника бьёт в голову с такой силой, что ей кажется, она вся взорвётся. — Нет, всё не так, ты неправильно понял! — Паникует она, запинаясь и безобразно размахивая руками, — Я… я… я, у меня так… — Блеет она, раскрасневшись и задыхаясь. Голова лопается, а в глазах снова слёзы появляются. А Мицки-кун снова брови слегка вверх поднимает и голову к плечу склоняет. — То есть да… я… я полюбила вас обоих… одинаково, н-но так вышло, что я решила… я… — Она и пары слов не может связать без того, чтобы не хватать ртом воздух, не заикаться, а Мицки-кун так же спокойно стоит, только всматривается внимательно. — Просто решила с Боруто-куном… а он уже с парой… и-и я… я решила, что тогда к тебе можно. Но не так! Нет, я… ты не второй вариант или что-то такое, просто так вышло… а-а… — Она всё же не выдерживает и замолкает, подвывает только нечленораздельно, вжимая в раскалённое лицо ладони и дрожа от паники и смущения. Вот-вот, и она сгорит или лопнет, как шарик, от всего этого абсурда и неловкости. Или провалится… всё что угодно, просто чтобы этого всего бреда не было. Да и любви — чтобы она спокойно жила и не думала про это. Ещё и сердце колотится так, будто у неё проблемы с ним. Проверить бы надо… отрешённо думает она, пока весь остальной мозг просто пищит, как компьютер выдавший ошибку. Только не коротко, а не умолкая. — Вот как… — Растерянно тянет Мицки-кун, и Сумирэ каким-то образом решается посмотреть на него, раздвинув пальцы, а не умереть на месте. Парень задумчиво хмурится и взгляд вниз опускает. А она просто хочет провалиться сквозь землю и готова сбежать, чтобы не плакать перед парнем. Ноги только слишком слабые, Сумирэ и стоит-то с трудом, покачивается, колени вот-вот подломятся. А Мицки-кун только улыбается слегка, но мягко — такая слабая, но нежная улыбка — Знаешь, мне нужно немного подумать над твоими словами. И есть ещё кое-какие дела… Давай встретимся на выходных и всё обсудим. Мицки-кун мягкий, как всегда, такой безопасный и лёгкий, что сердце Сумирэ так взволнованно обрывается от его слов. Правда, паника затем всё же сметает всё. Конечно, они договариваются, но потом она сбегает на слабых ногах, спотыкаясь, и даже падает, разбив коленки и руки аккурат перед самой дверью квартиры. Обидно как-то, но зато не долго мучаться, чтобы добраться до аптечки. На какое-то время это отвлекает, но дальше почти всю неделю — четыре безумно долгих дня — её просто перемалывает паника. Она не может думать ни о чём другом и просто изводится, даже толком не засыпая. Ноэ рядом старается её поддержать, но получается слабо. Да и не поможет ей ничего, кроме полного стирания памяти и этих чувств. Но нельзя же удалить всё из головы, и Мицки-кун всё знает, потому она изводится в ожидании. И приходит в парк за целый час до встречи, кусает губы и нервно трясёт ногами, стуча пятками о землю. Сердце вылетает, а голова кружится от всего страха и нервов, в которых она маринуется все эти дни до встречи. Ещё и боль от отказа Боруто-куна… Выглядит она точно не лучшим образом, и не в лучшем состоянии для того, чтобы попытаться построить отношения. А если Мицки-кун откажет? Сумирэ так доведена всеми нервами, что думает, если это случится, то она действительно умрёт. От всего пережитого напряжения. И от боли уж точно разбитого сердца… И кажется, будто её убивать и будут, когда Мицки-кун приходит с Боруто-куном. Но от шока все нервы разом затихают, и ей становится тихо-тихо внутри. И пусто. Даже паника не собирается как-то пищать. А она только как-то отрешённо кивает, когда парни с ней здороваются. И всё никак понять не может, о чём они говорят. А потом Мицки-кун улыбается и прижимается губами к губам Боруто-куна, повернув лицо Узумаки к себе за подбородок. Они целуются прямо перед ней и ей кажется, что не то что брови, а глаза со лба взлетят. — Знаешь, староста, мы подумали и решили принять твои слова. — Мягко улыбается после этого Мицки-кун, как-то слегка насмешливо смотря жёлтыми глазами. — Да. Давай попробуем. Ты нам тоже нравишься. — Со своей мягкой, широкой, поднимающей с колен улыбкой говорит ей Боруто-кун. И до Сумирэ внезапно доходит весь ужас ситуации, и она краснеет, в панике закрыв лицо руками. Это во что ей сейчас предложили ввязаться? — Так, что, староста, сможешь и дальше любить двоих? — Как всегда спокойно спрашивает Мицки-кун, присаживаясь с ней рядом. А Узумаки садится с другого боку, и они словно зажимают её в тиски. Сумирэ готова умереть. От смущения, от абсурда ситуации, от того позора, что было от её признания, и от… стучащего от восторга сердца. Она ведь любит двоих. А они оказывается друг друга. И… предлагают ей присоединиться. Не разрывать сердце, что мечется между двух. Не отрекаться от кого-то. Кажется, это называется верхом удачи и счастья? Ещё бы Сумирэ могла согласиться на это, а не задыхаться от шока и смущения. Впрочем, парни сидят рядом с ней, постепенно прижимаясь боками, и сердце успокаивается, хотя она по-прежнему не в силах поверить, что, оказывается, выбирать ей не нужно. Не нужно вырывать никого из сердца. Её потряхивает от шока и счастья, она даже плачет недолго, и горит от смущения, но как же удивительно, что парни так спокойно к этому относятся. А позже потом берут за руки, гуляют втроём, целуются и… В конечном итоге, всё как в сказке — они так втроём и покупают дом, живут вместе и строят будущее. Конечно, в их жизни всё ещё бурлят события, и будет происходить ещё очень и очень много, но уже не так страшно и сложно, потому что никому не нужно выбирать и разрываться. Они втроём заботятся друг о друге.