Эй, встань на моё место,
Я здесь побуду, пока не станет тесно.
В этом месте места нет для двоих,
Перемены ждут молодых!
В этой школе директор—полная противоположность Добровольскому: женщина средних лет, полноватая, неулыбчивая. Антон думает, что вот такой типаж директора школы ему знаком с детства. — Простите меня, капитан, но я не очень понимаю, как пропажа Ани связана с мальчиками, убитыми пять лет назад. — Возможно и никак, но мы хотим проверить всё. — Прошло пять лет и, насколько я знаю, виновного в тех убийствах так и не нашли, но там были мальчики, а Аня–девушка. Давайте не будем заставлять безутешных родителей снова переживать произошедшее. — Мы не собираемся тревожить их. — Антону кажется, что эта женщина над ними издевается, но Дима продолжает раз за разом невозмутимо отвечать на все её возражения. — Всё, чего мы хотим– это поговорить с вами о тех мальчиках и с подругами Ани о её пропаже — она могла им рассказать то, чем никогда бы не поделилась с родителями. — Хорошо. Я попрошу девочек по окончании урока зайти ко мне, и вы с ними побеседуете,но, если они откажутся говорить — заставлять их не позволю. — Конечно. — Дима, кажется, выдыхает, бросает взгляд на часы. — До конца урока двадцать минут? Мы успеем с вами побеседовать. Расскажите, что вы помните о том деле пятилетней давности. — Я тогда была классным руководителем у девятого «А», и именно мой ученик — Денис, был первым пропавшим мальчиком. Такой хороший парень был, мы все очень переживали, когда он пропал. Когда его нашли, и следователь принёс фотографии, многим учителям стало плохо. Следователь нас уверял, что они задержали убийцу — какого-то молодого человека, который и нашёл тело мальчика в парке, но, насколько я знаю, этого мужчину вскоре отпустили, а дети продолжали пропадать. Из нашей школы пропало ещё двое мальчиков, и нашли их тела только через год — убийца в этот раз их прятал. — Следователи беседовали со всеми учителями? — Учителями, техническим персоналом и даже с теми студентами, что проходили у нас практику. Всех опросили, записали показания, и на этом всё закончилось. Моя предшественница не очень интересовалась этим делом — ей оставался всего год до пенсии. Александра Дмитриевна запретила любые упоминания о произошедшем. — А вы что думаете об этом? — Я знаю, что похищения возобновились — трое мальчиков пропали, одного нашли убитым, а второго в тяжёлом состоянии. Меньше всего мне нужно повторение той истории в МОЕЙ школе. — Она смотрит на Антона, потом переводит взгляд на Диму. — Ваш коллега слишком молод, и, возможно, многого не понимает — мне до сих пор снятся те фотографии, и я, просыпаясь, задаю себе вопрос: могла ли я что-то изменить, сделать что-то для спасения этих детей? — Вашей вины в том, что случилось тогда, нет, но, возможно, вы вспомните что-то, что поможет нам поймать его до того, как он успеет навредить кому-то ещё. — Я говорила следователям, но они отмахнулись — за два дня до исчезновения Дениса, он опоздал на мой урок. — Что в этом странного? — от её взгляда Шаст снова чувствует себя девятиклассником, которого вызвали к директору из-за драки. — Я очень часто на уроки опаздывал. — Вы – возможно, но Денис — никогда. Мой урок у них в тот день был последним, и я попросила его задержаться — парнишка на протяжении этого времени сидел сам не свой. Когда урок закончился, и мы остались вдвоём, он рассказал, что поругался с одним человеком. Я видела, что он взволнован, и решила узнать подробности, и Денис сказал, что этот человек, несмотря на разницу в возрасте, его друг. Они познакомились пару месяцев назад в парке по дороге в школу, сдружились и Денис крайне дорожил этой дружбой, они вместе ходили в школу, разговаривали — вы можете представить, как дороги для мальчишки подобные доверительные отношения со взрослым человеком. В тот день его друг утром не появился, и Денис немного расстроился, но перед моим уроком у них была физкультура, на которой Денис своего друга и увидел. Они разговаривали, а потом этот мужчина поцеловал Дениса. — Вы в тот момент никуда не сообщили? — Антон возмущён, а женщина бросает на него снисходительный взгляд. — Хотела, но Денис уговорил этого не делать. Он оттолкнул мужчину после поцелуя, и тот извинился, сказал, что это ошибка, и больше такого не повторится. Я понимала, что это бред, но Денис так уговаривал меня никуда не сообщать, что я согласилась, взяв с него слово, что при повторении подобной ситуации, или если его хоть что-то в поведении этого мужчины напугает, он мне сразу же расскажет. — Не рассказывал больше ничего? — На следующий день он сказал, что его друг ещё раз извинился, и больше они об этом не говорили, а сегодня вечером пойдут в кино — что-то ваше молодёжное про супергероев. А на следующий день Денис в школу уже не пришёл. — И вы хотите сказать, что следователи на подобный рассказ никак не отреагировали? — Антон Димино недовольство разделяет. — Это ведь преступная халатность. — Мне нравится ваша реакция, а ваши коллеги тогда махнули на мой рассказ рукой. — Звонок с урока заставляет Антона вздрогнуть, а женщина вдруг улыбается. — Надеюсь, что вы поймаете это чудовище до того, как кто-то ещё пострадает. Ладно, посидите здесь — у меня сейчас урок в одиннадцатом классе, я дам детям задание и приведу подруг Ани. — Получается, что мальчишка познакомился с убийцей в том парке, который мы проезжали? — И в том самом, где его и нашёл Попов. Шаст, кто вёл то дело, ты не смотрел фамилию следователя? — Смотрел, но так не скажу. Как в дурацком сериале — разве можно было не обратить внимание на такое? — Как видишь — можно. — Дима ходит взад-вперёд по директорскому кабинету. — Шаст, если бы тогда опросили друзей, знакомых, одноклассников, могли бы найти свидетеля, а теперь — спустя пять лет–они вряд ли что-то вспомнят. Минут через десять директор возвращается в кабинет с девушкой. — Ксюша, познакомься — капитан Позов, лейтенант Шастун. Вы можете побеседовать с Ксюшей в моём присутствии, а вот Света, к сожалению, отсутствует — заболела. — Заболела? — Дима вроде говорит спокойно, но Антон слышит волнение в голосе. — Это точно? — Да. Я только что говорила с её мамой, они вдвоём дома— врач должен чуть позже прийти. — Хорошо. — Девушка садится напротив Димы и смотрит на него настороженно. — Ксюша, ты знаешь, что Аня пропала? — Знаю. Её мама нам со Светой звонила в тот вечер, но мы ей сказали, что Ани с нами нет и не было. — А где она была? — На тренировке. — Она бросает настороженный взгляд на директора. — Аня вообще в последнее время с нами редко гуляла — у неё тренировки, дополнительные занятия, репетиторы. — А она могла у кого-то спрятаться на эти дни? Ну, может, с мамой поругалась и решила её напугать? — Нет, вы что? Аня с мамой никогда не ссорилась, она ради неё так с учёбой старалась — ей самой эти репетиторы и даром не нужны — она актрисой хотела стать, вот в театральный кружок и пошла. Хотя, если бы они поссорились, то мы со Светой вряд ли бы знали — Аня в последний месяц почти ничего нам не рассказывала. — И про парня своего она вам тоже не рассказывала? — Антон улыбается девушке, ловит ответную улыбку и недовольный взгляд директрисы. — Евгения Львовна сказала, что он не из вашей школы. — Это Аня ей сказала? — Антон кивает, и девушка отводит взгляд. — Я его не знаю. — Ксения, но ведь что-то вы про него знаете? — Дима ждёт, что девушка на него посмотрит, поднимет голову, но она лишь отрицательно качает головой. — Слушай, я понимаю, что ты не хочешь подводить подругу — сам тайны друзей храню строже своих, но Аня в опасности. Я бы не хотел показывать тебе фотографии ребят, пропавших до неё. Просто каждая крупинка информации может нам помочь в поиске этого человека. — Ладно, только не говорите Аниной маме, что это я вам рассказала. — Девушка теребит подвеску на браслете. — Он вообще не из школы. Аня мало про него рассказывала, даже имени не называла. Они познакомились где-то месяц назад, Аня возвращалась вечером с тренировки, и он подошёл к ней, спросил время — телефон у него разрядился–, они разговорились и он предложил проводить её до дома. — После этого они начали встречаться? — Они ещё несколько раз пересекались в парке, когда Аня возвращалась от репетитора или с тренировки. Разговаривали, он провожал её до дома — ничего такого не было. А две недели назад он предложил ей встретиться в выходной и сходить куда-нибудь, сказал, что Аня ему нравится. Они начали встречаться каждый день, он встречал её после школы, и они шли гулять, вечером он провожал её домой после тренировки. — Насколько он её старше? — Он старик, ему за тридцать. — Девушка морщит носик, и Антон спешит скрыть улыбку–в её возрасте он тоже считал тридцать лет глубокой старостью, а сейчас, в двадцать четыре, он так думает о сороколетних. А вот Дима, отметивший тридцатилетие летом, лишь вздыхает, когда девушка показывает на него пальцем. — Он, наверное, старше вас. Я его не видела, но Аня говорила, что он умный, много интересного рассказывает. Говорила, что он очень красивый — хотя она влюбилась, и понятно, что для неё он был лучше всех, а я не могу говорить, если его не видела. Вот раньше Аня всем делилась, мы всё друг про друга знали, а с этим она вообще что-либо перестала рассказывать. — Вы со Светой обижались. — Антон с Димой согласен — девочки ревновали подругу к незнакомому мужчине. — Да, мы не понимали, зачем его от нас прятать. — Ксюша прикусывает губу и снова начинает крутить браслет. — Я звонила Ане в тот вечер. — Она только поговорила с мамой, торопилась домой и была очень расстроена. — У неё затянулась тренировка? — Нет. Она своего любимого почти полчаса ждала, а он не пришёл и на звонки её не отвечал. Она расстроилась — столько времени простояла на улице, замёрзла, а он даже не перезвонил. Я думала, что мы поболтаем, пока она идёт до дома, но успела только выслушать жалобы Ани, а потом её кто-то окликнул, она сказала, что это её любимый и отключилась — обещала перезвонить на следующий день. Не перезвонила. — Ксюша, нам нужно знать всё, что Аня о нём говорила — любая мелочь может дать подсказку. У нас есть подозреваемый, но нет улик, и ты нам можешь в этом помочь. — Она почти ничего не рассказывала. — Девушка задумывается. — Имя, работа, внешность — она не говорила. Вот только про рост рассказывала — говорила, что он высокий, и рядом с ним она спокойно на любых каблуках может ходить. Хотя при её росте это не самая яркая примета. — В любом случае — он выше среднего роста. — Дима кивает Антону, они оба думают о довольно высоком Арсении. — Да, Аня ещё говорила, что он в первую встречу сказал, что он не из Москвы, но уже давно живёт здесь. Было ещё что-то про его отца, но я точно не помню. — Спасибо, Ксюша. — Дима пишет на листке бумаги свой номер и отдаёт девочке. — Если что-то ещё вспомните — звоните мне в любое время дня и ночи. Арсению кажется, что он сходит с ума. Устав от трёхдневной тишины, в четверг вечером сам звонит отцу, чтобы услышать хоть что-то. — Прости, сын, но пока ничего нового найти не смог. Зато выяснил то, чего ты мне не сказал. — О чем ты, пап? — Во-первых, это дело, оказывается, связано с тем случаем, когда ты нашёл тело мальчика в парке. — Это было понятно, достаточно было увидеть фотографии Артёма. — Во-вторых, почему ты мне не сказал, что местные опера роют под тебя? Сын, твоё имя фигурирует в каждом отчёте, в каждой заметке. Мне не нравится эта ситуация, а вас с Серёжей ещё и в отделение вызывали. — Пап, там даже директора школы вызывали. Не паникуй, мы оба знаем, что я не причём. — Вот именно, что это знаем мы, да ещё Серёжа, а для остальных ты под подозрением. Тебя спасает только отсутствие улик. — Арс пытается возразить, но отец непреклонен. — Сын, ты не понимаешь, насколько всё серьёзно. Давай сделаем так: в Москве сейчас находится мой человек — он там по делу, но если понадобится, сможет среагировать быстрее меня. Я скину тебе его номер, будут проблемы — звони ему, я предупрежу. — Хорошо. Спасибо, пап. На новый год в любом случае увидимся. — Пока. У Арсения сегодня все уроки во вторую смену, но он всё равно идёт в школу пораньше — готовит очередные самостоятельные, заглядывает к Матвиенко поболтать, но Серёжа проверяет сданные контрольные. — Алло. — звонок с неизвестного номера раздаётся за полчаса до начала урока. — Слушаю, говорите. Шум и треск заглушают собеседника, и Арс уже готов отключиться и убрать телефон, когда шум внезапно стихает. — Привет, Арс. — Голос, который он узнает в любом состоянии его владельца.– Рада, что ты не сменил номер. Поговорим? — Алёна. Разве у нас есть общие темы для разговоров? — Найдутся, поверь. Арс, это в твоих интересах. — Говори, я слушаю, только не тяни, у меня полчаса до начала урока. — Нет. Не по телефону, давай встретимся сегодня вечером. — Твой муж не будет против? — Арс пишет с компьютера сообщение Серёге с просьбой срочно зайти, и получает мгновенный ответ: «Бегу». — Не будет. Ты во сколько освобождаешься? — В шесть буду свободен. — Как прекрасно, как раз освобожусь и я. Давай встретимся в нашем кафе — давно я дешёвым фаст-фудом не питалась. Это же недалеко от школы, в которой ты преподаёшь? — Недалеко. — Арс не скрывает удивления. В дверь стучат, и Серёга пропускает вперёд Павла Алексеевича. — Ты обо мне очень много знаешь. — Вечером всё расскажу. До встречи, Арсюша. Арс отключает телефон,не прощаясь. — Арс, что случилось? — Алёна звонила. — Серёга смотрит на него, словно на душевнобольного. — Твоя бывшая? — Паша подталкивает Матвиенко к стулу, а сам встаёт рядом. — Что ей нужно? Если лезу не в своё дело — просто скажи. — Сам не знаю. — Арс под внимательным взглядом друга выдавливает из себя улыбку. — Сказала, что не телефонный разговор, и предложила вечером встретиться в кафе. — Один ты не пойдёшь. — Серёжа вскакивает с места. — От неё можно ожидать что угодно. — Успокойся, я с ней просто поговорю. Мы будем в кафе, и если мне не понравится хоть что-то из её речей, я сразу уйду. — Сергей, мне кажется, что ты преувеличиваешь. — Паша, в отличие от Матвиенко, выглядит абсолютно спокойным. — Они взрослые люди, а значит, способны встретиться и спокойно поговорить. — Скажи это кому-нибудь другому. Арс, второй раз вытаскивать тебя из депрессии я не хочу. — Не придётся. Я же сказал, что для меня Алёна в прошлом, а эта встреча–только возможность поставить точку, и всё. — Сам в это веришь? — Арс на вопрос друга кивает. — Ладно, но если буду нужен — звони. — Паш, а ты каким ветром?–Арс понимает, что писал он только Серёге. — В хорошие новости не поверю. — И правильно сделаешь. Пропал ещё один ребенок. В этот раз не из нашей школы и девочка, но следователи уверены, что это всё связано. Мой знакомый сказал, что они поехали в школу, чтобы пообщаться с её подругами. — Значит ли это, что Лукьянов уже убит? — Девочка пропала три дня назад. — Паша едва заметно пожимает плечами. — Боюсь, что нужно быть готовыми к самому худшему. В этой школе учился мальчик, которого ты, Арсений, нашёл тогда в парке. — Первый убитый? — Арсу кажется, что он снова видит тонкое лезвие ножа, блеснувшее в нескольких сантиметрах от его лица, слышит тяжёлое дыхание метнувшегося в сторону мужчины, и чувствует металлический запах крови. — Да. Это всё не просто совпадение. Я говорил со знакомыми учителями, но ничего нового не узнал. Все повторяют одно и тоже — никого подозрительного не видели, никаких посторонних людей рядом с детьми не было. Вывод: дети его знали. — Это и так понятно. Это кто-то, связанный и с той школой, и с нашей. — Нужно думать дальше. — Паша бросает взгляд на часы. — Десять минут до урока, я пойду. Арсений, буду нужен — звони. Паша уходит, Серёжа дожидается, пока закроется дверь, и поворачивается к другу. — Не ходи к ней на встречу. Она ничего хорошего не скажет, Арс. — Чего ты боишься, Серёг? Алёна больней мне уже не сделает, я просто поговорю и узнаю, что ей нужно. — О чём тогда вам говорить? Ты хоть знаешь, что она могла сказать следователям? — Ничего важного она им рассказать не могла. Мне нечего скрывать от них, кроме дел отца. — Я ей не доверяю, Арс. Давай хотя бы подвезу тебя. — Спасибо, не откажусь — погода дрянь. Серёжа уходит, и в следующий раз они видятся только по окончанию уроков. Матвиенко всю дорогу молчит, на попытки Арсения разговорить его не реагирует. — Арс, последний раз прошу — не ходи. — Серёга паркуется у кафе и кивает на манящие тёплым светом окна. — Я переживаю за тебя. — Всё будет хорошо, Сергуль. Давай договоримся, что через час я тебе позвоню, успокою. — Договор, если через час звонка не будет — я приеду к тебе домой. Арсений кивает, его мысли заняты предстоящим разговором, он видит сидящую за столиком Алёну. — Арсений. — Алёна одаряет его улыбкой. — Ты крайне не пунктуален. — Пробки. Серёга едва проехал сюда. — Серёжка не хотел отпускать тебя одного? Настоящий друг. — Она делает глоток из стоящего перед ней бокала, и Арсений невольно морщится–в этом коктейле слишком много алкоголя. — Что? Ты тоже любил этот коктейль. — Слишком крепкий, я с алкоголем в таком количестве завязал. Светская беседа окончена? Давай перейдём к делу. — Тебе настолько неприятно моё общество? Давай посидим, поговорим, как раньше. Неужели ты по мне не соскучился? — Алёна, все чувства, что я к тебе испытывал, давно остались в прошлом — сейчас ты мне безразлична. У нас с тобой нет общих тем для разговора. Мы можем обсудить погоду, но я бы не хотел задерживаться — завтра рано на работу. — Я по тебе скучала, всё время вспоминала тебя. Знаешь, мой муж тебе сильно проигрывает — по всем пунктам. Я подумала, что мы могли бы вспомнить прошлое. Отставив бокал в сторону, она накрывает руку Арса своей и улыбается. — Не говори ерунды, — он почти выдёргивает руку. — Ты почти уничтожила меня, убив нашего ребёнка, а теперь надеешься на что-то. После этого между нами ничего не может быть. — Ты всегда был таким чувствительным, Арсюша. Ну, я знаю, как заставить тебя изменить своё мнение. Алёна достаёт из сумочки фотографии и по одной кладёт их прямо перед Арсом. Глядя на фото, он не может не улыбнуться — девочка лет четырёх играет с мячиком на лужайке перед домом. Малышка к фотографу стоит спиной, и Арс видит тёмные волосы, собранные в кудрявый хвост, и розовое платьице на маленькой фигурке. Алёна кладёт вторую фотографию — малышка схватила мяч и повернулась к фотографу — глазки закрыты, на губах счастливая улыбка. На третьей фотографии малышка смотрит прямо в камеру — голубые глаза искрятся счастьем. Арс замечает знакомые черты, но запрещает себе даже думать о подобном. — Что это значит? — Голос не подводит, звучит ровно и спокойно. — Красивая у нас дочка получилась? — Алёна пододвигает фотографии к нему. — Оставь себе на память, будешь любоваться одинокими вечерами. — Алёна, что это значит? — Он ловит на себе любопытные взгляды и понимает, что слишком громко произнёс последнюю фразу. — Ты сделала аборт, а после этого у нас ничего не было, да мы даже не виделись после. — Не было аборта. Я познакомилась с Мишей за две недели до нашего с тобой расставания, мы начали встречаться. Когда я ушла от тебя, он сделал мне предложение, и я решила оставить ребёнка— ему призналась, и он запретил мне делать аборт. Чужой ребёнок Мише не нужен, поэтому Олесю воспитывает моя знакомая, которой я хорошо за это плачу, в графе "отец" у неё прочерк. Мне, кстати, даже фальшивую справку о прерывании беременности сделали, для тебя и папочки твоего. — Тварь. — Арс сжимает кулаки, стискивает зубы. — Если бы ты только знала, как я тебя сейчас ненавижу. — Через два месяца ей исполнится пять. Хочешь, чтобы этот день она встречала с тобой, своим дорогим папочкой? — Что я должен сделать? — Арсений никогда не испытывал такой всепоглощающей ненависти, как сейчас. — Что, Алёна? — Я уже сказала, что. Мне нужен ты, Арс. Я не разведусь — Миша замечательный муж, любящий, добрый. — Состоятельный. Называй вещи своими именами. — А ещё он ноль в постели. Я постоянно сравниваю его с тобой, и преимущество на твоей стороне. Арс, дай нам шанс. Просто представь, как будет здорово — ты и я, Олеська. — И твой муж. Даже вздумай я согласиться на подобное, наплевав на гордость и отвращение к тебе, как ты это представляешь? Будешь воскресной мамой? Будешь проводить с нами время, пока муж на работе? Нет. Позволь мне забрать дочку. — От этого слова внутри теплеет, Арс заочно любит кроху, глядящую на него с фотографии. — Я всё сделаю… — Я озвучила свои условия, Арсюш. — Девушка подзывает официанта и просит принести ещё один коктейль. — Я очень хорошо знаю тебя, мой граф, тебе сложно на такое согласиться, но я добрая. Даю тебе сутки, чтобы подумать. Завтра встречаемся здесь в это же время и, если ты согласишься, мы сразу поедем за Олесей. — А если я откажусь? — Олеся уедет так далеко, что ты никогда её не найдёшь. Билеты будут куплены не на моё имя, если вдруг решишь подключить отцовские связи. Допив коктейль, она бросает пару купюр на стол. — Ты же знаешь, что я ненавижу тебя. Это не изменится, Алён. — Я сделаю так, что ты снова меня полюбишь. До завтра, Арс. Глядя в спину выходящей из кафе Алёны, Арс подзывает официанта и просит принести виски.