Все подготовлено, не хватает лишь восточного ветра

Сложно понять, когда ты сходишь с ума. Эйфория. Радость. Злость. Желание делать глупости. Всё это походило на одержимость, привязанность, фиксацию. Как Фэн Синь сам считал, это возможно из-за того, что он давно не ходил на свидания, но он их и не хотел посещать. Не нуждался. Его устраивала временная холостяцкая жизнь до поры до времени, потому что он относил себя к тем, кто не до конца созрел для семьи. Пока не появился Му Цин, за которым пришлось присматривать. Раньше он думал, что стоит завести кота или собаку, но теперь это потеряло всякий смысл. У него завёлся Му Цин. Вечно уставший, хмурый раздражитель, которому необходимо было напоминать о приеме таблеток и физической активности. Выглядящий больше как больной, чем как здоровый, со странным жизненным опытом и требующий незаметного попечения. Однако моментами казалось, что всё диаметрально противоположно — это не Фэн Синь присматривал Му Цином, а Му Цин за ним — готовил, помогал с уборкой, разговаривал перед тяжелым рабочим днем, а по вечерам играл в онлайн-игры (пусть и не знал истинного владельца аккаунта Нань Фэна). Без странных тревог в желудке, лишней похоти или желания подарить цветы Фэн Синь всё равно понял, что начал испытывать определенные уровни чувств, не называя их тем, чем они являлись, когда захотел касаться Му Цина. Случайно задеть локтем, столкнуться спиной в тесной кухне, когда они пытались разойтись, или хотя бы передать таблетки на ладонь. Держать в поле зрения на прогулке, ступая рядом, но иногда на полшага сзади и вглядываться в профиль. Обдумывать было страшно. Мысли были только матом и заканчивались лаконичным «вот блять». Ему не нравилось, но он не хотел всё это заканчивать. Особенно когда долбанный Му Цин надел в поездку облегающую безрукавку, оголив плечи. Фэн Синь видел такие только в порно. — Чего пялишься? — непонимающе-раздраженно. — Чего ты так вырядился? — громче, чем обычно, произнес гневно раскрасневшийся Фэн Синь. — Не выглядеть же мне, как будто я иду в спортзал, — скептически произнес Му Цин, кивая на брюки и свободную футболку Фэн Синя. Эталон то ли школьного хулигана, то ли деревенского простачка. — Это удобство! Тем более, нам ехать в поезде, я хочу провести это время в комфорте! И почему мы вообще поехали поездом, а не на машине? У тебя нет прав, чтобы меня подменить за рулем? — Фэн Синь чувствовал, что он переигрывал, но останавливаться не был намерен. — Были, — нехотя пожал плечами Му Цин. Вот так просто, без пояснений, сухая констатация факта. — И куда они делись? Му Цин вздохнул, будто Фэн Синь задал глупый вопрос, а потом отвел взгляд. — Не твоё дело, — прошипел почти под нос. — Нет, расскажи! Я хочу знать, какого хрена нам кучниться в поезде вместе с другими людьми вместо того, чтобы доехать с комфортом на моей машине, — Фэн Синь продолжал спорить и докапываться только ради самого спора и продолжения разговора, а не для поиска правды. — Потому что меня их временно лишили, ясно? — Му Цин резко повернулся и взглянул как на идиота. Фэн Синь идиотом себя не считал и переспросил. — Почему? — Неважно. — Плохо водишь? — Я идеально вожу! Но первый раз… моя первая попытка связана с машиной. Доволен?! — В машине можно убиться?! — Есть масса способов, кроме таблеток, повешения или потери крови, — холодно хмыкнул Му Цин с видом эксперта, почти не стыдился собственных знаний. После чего отвернулся к окну, наблюдая за слишком быстро сменяющимися пейзажами. Закончил разговор, что и продолжать не хотелось. Поезд гнал во всю силу, оставляя пассажирам блаженную тишину внутри и холод кондиционеров. Фэн Синь тем временем хотел врезать Му Цину. Сильно, с размахом, чтобы разбить его элегантный вздернутый нос и забрызгать брюки кровью. Раскромсать всё лицо, не оставить ни одного места на теле без синяков, чтобы тот почувствовал острую физическую боль, и наконец выбить из тупых мозгов мысли о самоубийстве, которые тот не отрицал до сих пор. Но Фэн Синь только сжимал ладони в кулаках и хмурился от бессилия. Прошел почти месяц, как они начали жить вместе, и ему стала небезразлична судьба Му Цина. Каждый раз, приходя с работы домой, он с облегчением думал, что его наконец ждут, что он о ком-то беспокоится и заботится, и кто-то ему стал важен. Он мог даже кого-то утешить, пусть его за это и посылали. И не имело значение, что Му Цин почти не улыбался и постоянно закатывал глаза. Сейчас наоборот, если бы Му Цин улыбнулся бы Фэн Синю, то он подумал, что его хотят убить как минимум. Просто с этим человеком было… не хорошо и не плохо. Было как дома. Привычно. Как новая еда, которую только попробовал и хочется только ей питаться. Как… — Честно говоря, я боюсь, что Хуа Чэн влюблен в Се Ляня, — внезапно нарушил ход мыслей Фэн Синя Му Цин. — Чего? В смысле? С чего ты вообще взял? — Подозрения. — Какие? — Фэн Синь наклонился и даже сделал голос тише, будто они обсуждали секретное и никто не должен был узнать. — Ты сам не видел, как он себя с ним ведет? А что будет дальше? Очевидно, что ничего хорошего. Это будет долгая влюбленность, он будет идеализировать Се Ляня, а потом разочаруется и разозлится. Это еще не упоминая того, что Хуа Чэн — суицидник. — Ты тоже… — Но я никому и не навязываюсь в отношениях. — Почему? — А кто вообще захочет встречаться с суицидником? Ты сам говорил, что суицидники — ненормальные, психически больные люди, — Му Цин развел руки, будто слова Фэн Синя были истиной в последней инстанции, которую он принял. — Му Цин… — Что?! — Ничего. Ты что-то предлагаешь? Или просто рассуждаешь? — Может, Фэн Синь наклонился ближе, чтобы лучше услышать. А может, чтобы просто побыть поближе. Он решил с собой это не обсуждать и просто прижаться рукой к голому плечу Му Цина. — Не знаю. Предупредить Се Ляня, чтобы не делал ошибок, и что Хуа Чэн — это не лучший вариант для него, — Му Цин пожал плечами, но чужую руку не убрал. Выразительно зыркнул. Фэн Синь сам отстранился. — Но они и так живут вместе. — Они живут вместе? Как давно? Почему ты мне не сказал? — Забыл? Не знаю. Я не помню, когда это было, до твоего переезда ко мне или после. И какая уже к черту разница? — Это только домыслы, что они сблизятся только в этой поездке. Или Хуа Чэн захочет это инициировать. Ладно. Не бери в голову, — и снова отвернулся к созерцанию мелькающей картинки за окном.

***

— Фэн Синь, Му Цин, наконец-то вы приехали. Мы с Сань Ланом заждались вас, — радостно улыбнулся Се Лянь. Одетый в легкий и максимально простой костюм белого цвета, он выглядел расслабленным и готовым для отдыха. Чуть позади стоял недобро ухмыляющийся Хуа Чэн в свободной красной рубашке и потирающий руки. «Как муха», мелькнуло в голове у Фэн Синя сравнение и тут же исчезло. — Мы заблудились, — виновато произнёс он, для вежливости заодно кивнув еще и Хуа Чэну. На улице было до сих пор душно, они потратили весь день в дороге и только сейчас добрались до отеля. — Мы? Из-за тебя мы сели не в ту сторону, — раздраженно вставил слово Му Цин и недобро сузил глаза. — Ты сам хотел быстренько перекусить! — Фэн Синь готов был тыкнуть пальцем, но у него в руках и так была сумка. — И что? Мы один раз перешли дорогу, а ты уже повёл нас не туда. — Вы уехали не ту сторону? — переспросил Се Лянь, которого перепалка больше забавляла, чем раздражала, и он умудрялся в это же время с ними взаимодействовать. — Дважды, — кивнул Му Цин. — Один раз мы случайно вернулись на вокзал, — пожал плечами Фэн Синь, скосив взгляд на растущий куст, только бы не признаваться в своей ошибке, которая и не ошибка вовсе, а всего лишь мелочь. — Я же не виноват, что при переходе через дорогу меняются направления движения. — Придурок, — закатил глаза Му Цин. — Но ты же поел! — Для Фэн Синя это было действительно причиной, потому что длинная дорога возбуждала аппетит, а у них обоих от голода катастрофически портилось настроение. — Ты тоже поел. Не делай вид, что мы останавливались только из-за меня, — хмыкнул Му Цин и скрестил руки на груди. «Предусмотрительный», нахмурился Фэн Синь, подумав, что с рюкзаком тому легче раздраженно жестикулировать, чем ему с сумкой. — Но вы же все-таки смогли доехать, — попытался успокоить их Се Лянь. — Гэгэ, пойдем уже на регистрацию. Нам нужно взять хороший номер, — широко улыбнулся Хуа Чэн, подхватывая сумки. Свои и Се Ляня. — Ты разве не забронировал номера? — переспросил Му Цин. — Я забронировал на четверых, но они предупредили, что не все номера будут стандартные, — кратко передал договоренность Се Лянь. — В смысле? — не понял Фэн Синь. Не то чтобы он часто путешествовал, чтобы разбираться в таких мелочах, как тип номеров. — Это значит, что могут быть как два двухместных, два семейных или одноместный и трехместный. Как повезет, — широко улыбнулся Хуа Чэн. — Гэгэ, если нам попадётся семейный, я буду не против. — А он и правда неровно дышит к Се Ляню, — заметил Фэн Синь, шепотом уведомляя об этом Му Цина. — Я же говорил, — торжественно кивнул тот. Вчетвером они прошли к стойке регистрации небольшого пятиэтажного отеля. Пока Се Лянь разговаривал с персоналом, Хуа Чэн удовлетворённо ухмылялся и держался рядом. Фэн Синь никогда бы не подумал, что такой самоуверенный наглый парень мог когда-нибудь покончить жизнь самоубийством. С другой стороны, он никогда не думал, что Хуа Чэн с таким плотоядным обожанием посмотрит на Се Ляня и вторгнется в пределы личной зоны комфорта с ним. — Итак, хорошая новость, нам достались два двухместных номера, — счастливо провозгласил Се Лянь, демонстрируя в руках две электронных карточки. — Наконец-то я приму душ, — с усталостью в голосе простонал Фэн Синь, подняв сумку с деревянного пола. — Раз есть хорошая, то есть и плохая новость, — заметил Му Цин неуверенную улыбку Се Ляня. — Да, один номер с двумя кроватями, а один — семейный. Но не переживайте, мы с Сань Ланом можем остаться в семейном. Нам несложно, — обрадовал Се Лянь остальных. — Нет уж, мы возьмем семейный, — воспротивился Му Цин, заработав удивленные взгляды всех. — Нахрена нам семейный? Я не хочу с тобой спать в одной постели, — не понял Фэн Синь. — А ты что, хочешь, чтобы Хуа Чэн спал в одной кровати с Се Лянем? И вообще это странно, чтобы мужчина спал с подростком, — победно напомнил Му Цин. — Я не подросток, — зло поправил Хуа Чэн. Фэн Синь нахмурился, но быстро кивнул. Перспектива спать с Му Цином его слишком интриговала, чтобы напугать. — Тогда спать с пациентом нормально? — снова привел аргумент Му Цин, от этого Се Лянь смущённо закашлял. — Наверное, ты прав, — он нехотя кивнул и передал нужный ключ. — И нахрена ты это сделал? — прошипел недовольно Фэн Синь уже в лифте. — Предотвратить непоправимое, — сказал Му Цин. — Слушай, я тоже считаю, что Хуа Чэн будет хреновым вариантом для Се Ляня, но это не значит, что я хочу спать с тобой в одной кровати, — ответил Фэн Синь. — Так отвратительно со мной спать? — Нет, но… А если я случайно обниму тебя во сне? — Обнимешь меня? Зачем? — Ну как подушку или одеяло. — Мы будем спать на концах кровати, поместимся, не переживай, — отмахнулся Му Цин, заходя в номер. — Ладно, — пожал плечами Фэн Синь. — Мы встречаемся с Се Лянем через час в поисках ужина. — Я помню. — Тогда я первый в душ. — Валяй, — устало отмахнулся Му Цин. Когда Фэн Синь вернулся в комнату, на ходу вытирая лицо полотенцем, то обнаружил Му Цина сладко спящим на кровати. Свернувшись калачиком, он скрылся от солнечного света от окна и посапывал в подушку. «И как такой человек может хотеть умереть?», мысленно спросил у себя Фэн Синь, смущённо улыбаясь представленной картине. Однако даже её пришлось разрушить. — Эй, придурок, — Фэн Синь подошел вплотную к кровати и слегка потормошил за плечо, капая с мокрых волос на лицо Му Цина. Тот поморщился и с трудом открыл глаза, будто пытаясь понять, где он находился и что сейчас происходит. Как новорожденный котёнок. Насколько было бы странно разбудить его поцелуем? Или погладить по щеке? Убрать взмокшие от пота волосы на лбу? — Иди в душ, нас Се Лянь ждет, — проговорил не без улыбки от своих мыслей Фэн Синь. — Угу, — кивнул Му Цин, не обратив на странности в поведении внимания, и глубоко выдохнул. — Я заснул, да? — Да. — Ладно, я быстро, — протерев глаза, встал Му Цин и направился в душ. После пары минут вернулся за полотенцем и снова ушёл. А Фэн Синь, устав поедать себя собственными мыслями, достал телефон. Фэн Синь: ты уже выбрал, где мы будем ужинать? Се Лянь: недалеко есть кафе и парк с искусственным прудом. По фоткам там красиво, по фэн-шую Се Лянь: вы уже готовы? ╰(▔∀▔)╯ Фэн Синь: минут через 10 будем, Му Цин еще в душе Се Лянь: не торопитесь. Сань Лан пока что подбирает одежду Фэн Синь: я хотел с тобой поговорить насчет него. Наедине. Ты же не против? Се Лянь: не против. Что-то серьёзное? (´･･`) Фэн Синь: нет, ничего такого Се Лянь: если хочешь, приходи чуть раньше Фэн Синь нервно сидел в беседке у парка отеля, соврав Му Цину, что прогуляется по коридору за водой и не опоздает на встречу, когда на самом деле пошел увидеться с Се Лянем. Для дружеского разговора. — Так какое у тебя ко мне дело? Что-то насчет Му Цина? — Му Цина? Нет, что может быть насчет Му Цина? — Я просто подумал, он вновь пытался… неважно. — Нет, он не пытался, если ты об этом. С ним всё нормально, я смотрю за ним очень внимательно. Новые таблетки ему подходят, хотя он всё так же сильно хочет постоянно спать. — Побочный эффект. Пройдет потом. Но если нужно помочь с этим, я подберу что-то вспомогательное, — обнадеживающе улыбнулся и успокоился Се Лянь. — Так о чем ты хотел поговорить? — О Хуа Чэне. — О? Оу… А что с ним не так? — Я про то, что ты с ним много проводишь время, гуляешь, берешь на отдых. Даже живешь с ним! — И что? — А то! И очевидно, что он к тебе неровно дышит! — Так очевидно? — Ну не мне, а Му Цину. Но какая к черту разница?! Я подумал, что даже Му Цин может быть прав. То, как к тебе относится Хуа Чэн, это… — Он в меня влюблен. — Му Цин?! — Нет. Сань Лан в меня влюблен. — Так ты знаешь? — Знаю. — И ты про это всё так легко говоришь… Ты это поддерживаешь? Ты не должен с ним встречаться! Он же твой пациент и тем более суицидник! А что с тобой будет, если он с собой что-то сделает?! Ты об этом подумал? — Тиши-тише. Ни с кем я не встречаюсь. Точнее встречаюсь, но не с ним. Я понимаю, что пока Сань Лан проходит лечение, я буду держать с ним дистанцию. Не нужно так переживать. — Но ты ему потакаешь. — Я вежлив и дружелюбен. И ничего более. Сань Лан — мой друг, не переживай. Я серьёзно отношусь к его ситуации. Мне потребовалось несколько лет, чтобы восстановиться, и ему тоже понадобится время. — Хорошо. Я рад, ты прям… ты серьёзно к этому относишься! Я буду спокоен. — И ты тоже не засматривайся на Му Цина, ладно? — Чего?! На Му Цина?! С чего бы мне смотреть даже в сторону этого придурка?! — Да я шучу, шучу. — Шутит он. — Но всё равно не засматривайся. Я рад, что вы поладили, но я не уверен, что Му Цин отказался от идеи умереть. — То есть ты говоришь мне не привязываться к этому придурку, потому что он может снова суициднуться? — И это тоже. То есть это может прозвучать неправильно, но психика Му Цина нестабильна. Сейчас таблетки дают эффект, небольшой, но положительный, и у Му Цина пропадает апатия и депрессия. И появятся силы. Только вместо того, чтобы продолжить существовать, он может направить эти силы на новую попытку. Именно поэтому я хотел, чтобы за ним кто-то присматривал. — Я не дам ему совершить ещё одну попытку. — Но он же когда-нибудь съедет от тебя. — Я ему съеду. Я ему так съеду…по роже. — Фэн Синь? Ты же… — Блять, Се Лянь! Не говори. — Ты… — Молчи! Нет! Нет!!! — Но… — Нет! — Ладно. — Но если чисто гипотетически… То есть это пиздец как странно. Я, блять, вообще не думал ни о чем таком. Мне человек нравится, не пол. Я не такой! То есть такой, но не из этих. То есть не из тех, а скорее из тех, что посередине. — Да уж. — Я вообще никогда не думал о таком. — Это нормально осознать свою сексуальность и неважно, в каком возрасте это произошло, в пятнадцать или тридцать. — Ты думаешь? — Я уверен. Но Му Цин… Ты уверен? Мне кажется это не тот человек, который тебе нужен. — Ты же его друг и о нем беспокоишься, почему ты так говоришь? — Потому что я не знаю, справится ли он, если ты его бросишь. Он не уверен в себе, много надумывает и страдает от собственных мыслей. С ним тяжело даже мне. И нужно терпение, которого нет ни у кого из вас двоих. Му Цин мой друг и ты мой друг. И я вам обоим хочу лучшего, например, тех людей, которые о вас позаботятся. Может, будет лучше, если вы просто останетесь друзьями? — Мы не друзья. — А кто же вы тогда, если не друзья? — Он мой сосед по квартире, которого я спас от второй попытки суицида, а теперь я его хочу? Блять! Звучит хуево. — Удручающе. — Да. Удручающе хуево. Наверное, ты прав. Лучше останусь друзьями. Может, надо походить по свиданиям с девушками… или уже и парнями. — Это будет полезно. — Кстати… мне показалось или ты сказал, что с кем-то встречаешься? — Да. Это Ши Цинсюань. — Кто?! Тот парень, который целовался с тем мутным парнем у тебя на дне рождения? Я думал, он с ним тогда и будет встречаться. — Он с ним и встречается. — Но вы же… — Как бы тебе объяснить… Все участники в курсе. — Не надо! Не хочу даже разбираться. Лишь бы ты был счастлив, остальное неважно. — Спасибо. — За что? — За то, что не осуждаешь. — У вас же всё по согласию, чего мне осуждать. Я не понимаю, но не осуждаю. Эх, ладно, кажется, Му Цин идет, — заметил вдалеке Фэн Синь — Сейчас узнаю, где Сань Лан. И пойдем в кафе. Ужин прошел лучше, чем Фэн Синь мог ожидать хотя бы потому, что он наконец вкусно и сытно поел. Постоянное поглядывание в тарелку Му Цина почти не утомляло, так как он просто беспокоился о его регулярном питании. Первый стакан вина заставил Фэн Синя расслабиться и улыбнуться. Разговор пошел плавнее. Пока Му Цин палочками издевался над рыбой в тарелке и напряженно сверлил взглядом Хуа Чэна, тот только угощал Се Ляня и максимально случайно касался его. Раньше бы это разозлило Фэн Синя. Сейчас он и Се Лянь только хихикали над этим. Третий бокал помог вспомнить Ши Уду и Пэй Мина и пересказать последние слухи, наконец отвлекая Му Цина от зрительной битвы с Хуа Чэном. Дальше был ещё коктейль, после которого Фэн Синь стал умиляться фотографиям сына Ци Жуна, который присылал их Се Ляню. Потом захотелось спать. По сравнению с Му Цином, который был на таблетках и воздерживался от алкоголя, Фэн Синь мог считать себя пьяным. До икоты от дурацких пузырьков в легком вине и слегка заплетающихся ног. Фэн Синь чувствовал себя окрыленным, самым счастливым и всемогущим, хихикал и беспричинно улыбался, глядя на Му Цина. Этот человек, красивый хмурый парень, шёл с ним в его номер, как в его лучших мечтах. — Чего ты ржешь? — повернулся Му Цин, который хоть и не подавал виду, но держался рядом, не без оснований опасаясь, что Фэн Синь споткнется и свернет себе шею. — Ничего, — от выпитого он покраснел и расплылся в несвойственной ему улыбке. Когда-то Фэн Синь прочитал, что если ты будешь ехать на машине/велосипеде/просто идти и смотреть на препятствие/бордюр/дерево, ты обязательно в него врежешься. Сейчас он не сводил взгляда с Му Цина: хотя коридор казался непреодолимым препятствием и его штормило из стороны в сторону, взгляд Фэн Синя вцепился в темный профиль, он то и дело задевал плечом и наваливался на него. Мысленно он решил, что их просто тянет к друг другу и наконец они стали примагничиваться, а не потому что он пьян и постоянно врезался в Му Цина. — Блять, прости. Фэн Синь без искренности извинился, когда снова натолкнулся на Му Цина, и засмеялся. Вцепился в ткань чёрной водолазки, прощупывая кожу и кости. Мало мускул, «вот и причина нежелания жить», мысленно решил Фэн Синь, ощущая, что наконец пьяный мозг разгадал истинную причину, «просто он мало ест белка, надо его кормить». В таком состоянии Фэн Синь добрался до номера, скинул обувь и пьяными глазами взглянул на Му Цина. Конечно, он не девушка, но красивый. Строгий, как Цзянь Лан, более резкий и какого-то хрена такой желанный. — Блять, — Фэн Синь сказал громко, зажмурился со всей силы, облизнул губы. — Тебе плохо? Если да, то лучше спи в ванной, — беспечно, но обеспокоенно произнес Му Цин. — У меня проблема, — больше для себя произнес Фэн Синь. Подошел к кровати и сел, задумчиво глядя на однотонный ковролин. Он на секунду вспомнил о разговоре с Се Лянем, к которому не хотел прислушиваться. — Тошнота? Ты выпил почти бутылку вина, я вообще не удивлен твоим состоянием. — А ты что мне, жена, чтобы следить, сколько я выпил? Живешь у меня забесплатно, готовишь, хах. А может, и жена, — Фэн Синь хихикнул себе под нос. Замолчав, Му Цин взглянул в стену, что могло показаться, что он обиделся, но на самом деле лишь собирался с мыслью. — Я тоже не в восторге от твоей компании! Как вернемся, я тут же съеду, не переживай. — Да что мне переживать? Съедешь и опять попытаешься совершить так называемый «переезд»! — пальцами двумя рук Фэн Синь изобразил кавычки. — Ты о чем? — Му Цин вновь защитно скрестил руки. — Да сдохнуть попытаешься! Что тебе блять непонятно? — А тебе какая разница?! — А такая. Я не хочу, чтобы ты умирал! Представь себе, такие люди есть! — Я ещё раз повторяю: а тебе какая разница, что я буду делать со своей жизнью? — Потому что я привязался к тебе? — Чего? — тихо переспросил Му Цин и даже шире открыл от удивления глаза. — Нихрена… — Хрена-хрена! Ты мне небезразличен. — Я не буду с тобой дружить. — Да мне не дружба нужна! Фэн Синь подскочил к Му Цину прямо впритык, тяжело дышал. Готов был уже что-то сделать, но выдохнул и отвернулся, хватаясь за голову. Это всё вино и ничего больше. — Блять, что я блять делаю? — Мне показалось или ты… — Не показалось. — То есть… — Да! Блять, да! — Фэн Синь не повернул голову, чистосердечно признаваясь в том самом. — Угу. — Угу? Это всё, что ты мне скажешь? — Я в душ, — быстро завершил обмен неловкими репликами Му Цин, прячась в ванной. Фэн Синь даже не успел понять, что произошло, как остался один в комнате. Под теплым искусственным светом, на краю двуспальной кровати, до сих пор ощущающий влияние вина на мозг. Или вины? Осознание произошедшего появилось только тогда, когда сам Фэн Синь стоял под прохладной струей воды в душе спустя полчаса. Он признался соседу по квартире, что его хочет, или не до конца? А Му Цин его понял? Или не до конца? Как же сложно пьяным признаваться в чувствах без непосредственного признания. Когда Фэн Синь вышел из душа, Му Цин уже лежал у кровати, пролистывая новости в телефоне, но по рассеянному взгляду не было понятно, осознавал ли он текст перед глазами или погрузился в раздумья. Без слов они выключили свет и улеглись на кровать, отвернувшись по разные стороны. Фэн Синю казалось, что он что-то упускал, что он мог бы и спросить, правильно ли его поняли или нет. И был ли Му Цин против? А если он испугался? Или не воспринял всерьез. — Му Цин? — громким шепотом в темноте спросил Фэн Синь, повернувшись в пол-оборота. — М? — А у тебя есть девушка или жена? — А как сам думаешь? — буркнул Му Цин, уткнувшись носом в одеяло. Фэн Синь не думал. Но раз Му Цин жил у него, а не у кого-то другого, то, видимо, и не было. — А были? — Девушка. В школе, месяц повстречались. — А парни? — Был один, тоже месяц. Ещё в универе. — То есть ты… — Несоциальный человек, да. — Гм… Перекатившись на другой бок лицом к спине Му Цина Фэн Синь тихо произнес: — Повернись ко мне. С тяжелым вздохом тот послушался. Фэн Синь нахмурился мельком и тут же подцепил чужие губы своими — надавил на них, так жадно впился, будто хотел оставить себе. Вдохнул чужое дыхание и сильнее припал, путаясь в беспорядочных попытках полностью поцеловать Му Цина и раствориться. Зашуршал одеялом, откидывая его прочь, чтобы притянуть тело рукой. Фэн Синь чувствовал чужое волнение, лишнюю суету, но и сам не отличался спокойствием. Коснулся подбородка Му Цина, чтобы его чуть-чуть притормозить, но вместо этого об его пальцы потерлись щекой — нуждающе, нежно, что Фэн Синя повело. Он сглотнул, потянулся за поцелуем всем телом — беспорядочно двигался, то посасывая нижнюю губу Му Цина, чувствуя, что почти хочет его съесть, то давал глоток-другой воздуха, целуя уголки губ и не скрывая довольной улыбки. — У тебя красивые волосы, — пробормотал Фэн Синь, убирая прядь с лица Му Цина. — На дне рождения Се Ляня они были длиннее. Я всё хотел спросить, почему ты их отрезал? — Они нравились маме, — тихо говорит Му Цин. — Она любила гладить по ним и подбадривать, если у меня случались неудачи. — И ты их отрезал поэтому? — Меня больше никто не гладит по голове. И я не хотел, чтобы меня кто-то подбадривал. В тот момент… или хотел, — еле слышным шепотом произнес в темноту Му Цин. Фэн Синь вздохнул, усмехнулся пьяно, что до сих пор чувствовался вкус вина в дыхании, и повёл рукой по чужим волосам. Неуверенно, как бездомного кота, который может цапнуть или внезапно укусить. Пропуская пряди между пальцев, вновь возвращался к макушке, жалея о том, что в темноте не видно выражения лица — только нервное дыхание. — Доволен? — тихо спросил Му Цин. Улыбку скрывала ночь, но в голосе она ощущалась. — Почему-то да, — с глупой улыбкой ответил Фэн Синь. — Тогда давай спать. — Спать?! Но как же… — Спать. Ты устал, а ещё на тебя действует вино. Мы сегодня почти весь день провели в дороге, помнишь? — Ладно. Фэн Синь слушал, глупо улыбался и кивал. И, на секунду прикрыв глаза, заснул, так и оставив ладонь на макушке Му Цина.