Изнанка режима

      Внутренние часы играли важную роль в жизни Кадзухи. Он всегда вставал примерно в одно и тоже время, исключая редкие случаи своей жизни. И вот сейчас, словно выгнанный самим Морфеем, он открыл глаза приблизительно к семи часам утра, когда остальные еще спали. Еще бы, кто бы еще кроме него смог самостоятельно проснуться в субботу так рано?       Осторожно вытянув свою руку из, как оказалось, практически мертвой хватки своего парня, литератор присел, осматриваясь. Легли они поздно, и студент на самом деле хотел бы поспать чуть подольше, устроиться поудобнее и, если не сразу вернуться в глубины разума, то хотя бы понаблюдать за тем, как мило подрагивают ресницы Скарамуччи во сне. Хотя, для этого ему и не пришлось бы ложиться.       Подобрав к себе ноги, Кадзуха потянул руку к темным прядям, убирая часть с лица художника. Сердце предательски затрепетало. Как он мог быть всегда таким красивым? Если бы он не знал характера этого парня, то литератор возможно сравнил бы его со спящей красавицей, или, если избегать банальности, то богом Цукуёми — богом луны, повелителем ночи и морских приливов. Просто потому что кожа, словно лунный свет, потому что волосы, словно ночное чистое небо, а глаза, словно бушующий океан, поглощающий за собой и утягивающий тонким пением мифических сирен. И что бы Скара ответил, если бы узнал о подобных мыслях, застрявших в голове Каэдэхары? И все же, был ли Кадзуха достоин подобного? Он уже почти не сомневался в том, что влюбился по уши, но внутри все ныло, мысли путались и возвращались к собственным «изъянам», собственному ощущению неполноценности. Возможно, Скарамучче больше подошел бы кто-то другой, кто-то более уверенный в себе, кто-то более…       Заметив, как возлюбленный дрогнул, начиная искать руками во сне за что еще можно было ухватиться, Каэдэхара все же убрал свою руку от его волос и осторожно поднялся, чтобы не разбудить ни его, ни остальных. Стоило умыться, чтобы смыть с себя это сонное наваждение и тянущую, неприятную боль в сердце. А еще было бы неплохо добраться и до туалета.       Тяжело вздохнув, Кадзуха прошел сначала в одну комнатку, затем в другую, ополоснул лицо теплой водой и посмотрелся в отражение. Красные глаза, такая же прядь, белые волосы, бледная кожа — неприятно. Пусть он смог с помощью адреналина и чувства несправедливости так просто отбросить свой парик и затем не вспоминать о нем в хорошей вечерней компании, но, задумавшись об этом сейчас, он почувствовал себя полностью обнаженным. С него словно содрали кожу и мышцы, оставляя лишь пульсирующие внутренние органы и голый скелет. Паника начала подбираться к горлу от мысли, что он должен будет выходить так на улицу. Каэдэхара уже знал все проблемы, все косые взгляды, связанные с этим, мог бы и привыкнуть, но привык в итоге лишь к игре в прятки со всем окружающим его миром.       Также тихо выбравшись из ванной, парень постарался отвести от себя душащие мысли и попытался сосредоточиться на проблеме, которая преследовала сейчас не только его, но и остальных ставших важными для него людей. Однако в голове воцарилась полная пустота. Если это был не Лини? Тогда кто? Если хорошо подумать, то студент литературного факультета мог бы придумать для каждого из стиляг причину, по которой они бы предали сообщество. А может в итоге преступник был вовсе не один? А может даже сейчас все они собрались в логове «зверя»?       Обернувшись в сторону «запретной» комнаты, Кадзуха замялся. Закрытая дверь хозяйской спальни до сих пор ни разу еще не манила так сильно к себе. Что за ней скрывалось, если Ризли настолько сильно не хотел, чтобы кто-то совал туда нос? Возможно, это было просто его личное табу, никак не связанное с происходящим, но тогда не будет ничего страшного в том, если Каэдэхара просто удостоверится?       Прикрыв глаза и еще раз хорошо все обдумав, студент все же сделал пару шагов по направлению спальни. Сердце в груди застучало, едва стоило коснуться холодной металлической ручки. Стоило ли говорить о том, что Кадзуха ужасно не любил идти против правил? Но в последние недели только и делал, что нарушал их. И стоило лишь понадеяться, что все хорошо закончится, рука сама осторожно повернула ручку.       В приоткрывшейся щелочке уже виднелся небольшой бардак, желтые шторы, пропускающие утреннее солнце в комнату, а еще письменный стол, на котором стояло что-то темное и массивное, словно печатная машинка, или же телефон? Странно, подобного литератор еще не видел и уже хотел войти, чтобы подойти и осмотреть механизм, как уловил звук щелчка входной двери.       Быстро закрыв комнату и тут же кинувшись в туалет, Кадзуха щелкнул замком. Снова это неустанное биение сердца. Голова тут же прояснилась, словно от нескольких стаканов кофе, и парень совсем немного запаниковал. Он слышал, как хозяин квартиры тяжело снимает свою обувь, затем вешает верхнюю одежду за дверцу шкафа. Даже на слух его действия казались нерасторопными и усталыми, словно даже поднять руку для Ризли было тяжело.       «Куда он уходит каждую ночь?» — спросил сам себя Каэдэхара. Не мог же он изо дня в день приходить на то место со старыми гаражами? Литератор просто не находил для себя объяснения этому. Вероятно, что его работа была именно в ночную смену. Первыми пришедшими на ум профессиями были бармен, вышибала, официант, но ни с какой из них образ Ризли не вязался.       Нажав на кнопку смыва в туалете, Кадзуха постарался придать своему лицу максимально заспанный вид и выйти, как ни в чем не бывало. И, на ту самую удачу, он почти лоб в лоб столкнулся с хозяином квартиры. — Что, солнце встало и ты спать дальше не смог? — чуть шутливо улыбнулся хозяин квартиры, складывая руки на груди. Грешным делом Каэдэхара подумал, что стоило бы ему уже купить рубашку чуть пошире. — Я просто привык рано вставать, — так же доброжелательно улыбнулся Кадзуха и зевнул, хотя на деле не хотел того делать. — Ты так поздно с работы возвращаешься? — постарался вскользь поинтересоваться он, на что парень лишь пожал плечами. — Есть такое, — выдохнул хозяин квартиры и растрепал и так уже растрепанные волосы. — Аякс, как я заметил, не смог усидеть дома… Даже жалко немного его девушку. — Почему? — Они ведь уже пару месяцев вместе живут, интересно насколько ее еще хватит с такими то проблемами, — хмыкнул Ризли. — Но не в моей власти разглашать личные данные друга, — развел он руками, после чего неожиданно потрепал Кадзуху по голове. — ложись и спи дальше, уверен, что легли вы не раньше двух часов ночи. Или я не прав?       От такого немного странного жеста со стороны парня Каэдэхара чуть смутился. Давненько его волосы никто не трогал в таком ключе. От Ризли так и тянуло аурой старшего брата, готового броситься на защиту младших с кулаками. И это подобного человека он подозревал? Кадзухе в один миг стало как-то не по себе. Ему не хотелось как прежде убирать чужую руку с головы, так еще и этот мягкий, усталый тон… Но ведь по обложке не судят? — Да, мы пытались предположить, кто может стоять за облавами, — выдохнул Кадзуха, после чего практически бесшумно выскользнул в сторону коридора. — Ты прав, мне стоит поспать еще немного, — улыбнулся он, после чего быстрым шагом направился в гостиную и лег на свой матрас, который уже наполовину занял Скарамучча.       Естественно, что сна не было ни в одном глазу. Кадзуха упорно прислушивался к действиям и возможным движениям Ризли, все воссоздавая в голове картинку того, что успел увидеть в его комнате. Он не был уверен на все сто процентов, но у него были предположения о том, что это. Стоило обратиться вновь за помощью к Итэру. — Куда ходил?       Сонный голос, раздавшийся прямо над ухом, заставил повернуться в сторону и заметить то, что художник все же проснулся. — Просто в туалет, — улыбнулся в ответ Кадзуха, переворачиваясь на бок, чтобы было удобнее общаться, но, кажется, что этого ответа парню хватило. — Я занял часть твоего матраса, — заметил Скара и отодвинулся в сторону. — Толкнул бы, — зевнул он и после развернулся на другой бок, вновь замолкая.       Нервы немного отпустило. Каэдэхаре удалось сдержать смешки в сторону небольшого отпечатка подушки на щеке у возлюбленного, и только после этого он смог наконец прикрыть глаза, будучи полностью уверенным в том, что его небольшое отступление от правил этой квартиры не заметили.       Второй раз Кадзуха проснулся от того, что кто-то крайне неаккуратно наступил на его растрепавшиеся волосы. Поморщившись и простонав что-то несуразное под нос, над головой он тут же услышал: — Ой, прости, не хотел. — Ничего страшного, — зевнул в ответ Каэдэхара, приподнимаясь и отвечая на извинения Аякса, куда-то направляющегося.       Линетт уже не было на диване, зато ее силуэт мелькнул в коридоре вместе с чашкой кофе. Запах жареной яичницы и кабачков заставил желудок скрутиться в трубочку и напомнить о своем существовании. Квартира вмиг оказалась заполнена успокаивающим движением жизни. — Буди пока Скарамуччу, но только потише, а то Ризли должно быть еще спит, — сказал Тараталья, после чего махнул рукой и ушел в сторону ванной комнаты.       Утро пролетело достаточно быстро, так, что Кадзуха и не успел заметить, когда все уже переоделись в то, в чем пришли в эту квартиру и готовились к выходу. Проснувшись первой, Линетт взяла на себя хлопоты по приготовлению завтрака, Аякс разбавлял всю сонную атмосферу шутками, разве что Скарамучча явно не был доволен тем, что его разбудили «так рано», хотя на часах и было уже девять.       Позабыв на миг о всех своих тревогах, сейчас же Каэдэхара выжидательно пилил дверь взглядом. Пусть Аякс и сказал, что развезет всех по домам, чтобы лишний раз не тревожить покой городской милиции, все же реакции на себя в своей коммуналке литератор боялся. Тревога наступала на его голову семимильными шагами, пока Тарталья последним обувал свои ботинки.       Из раздумий литератора вытянуло легкое прикосновение к своему плечу. Скарамучча явно заметил тревогу в глазах своего парня, хотя Кадзуха честно старался держать лицо и не выказывать никаких негативных чувств. — Если боишься, я могу пойти с тобой, — предложил художник, внимательно и серьезно смотря на студента, но тот в ответ мог лишь улыбнуться. — Не нужно, не волнуйся за меня.       Почему-то именно сейчас Каэдэхаре больше всего не хотелось показывать своей слабости. Он уже выбрал по какому направлению будет двигаться, а значит пора было заиметь привычку носить с собой паспорт, выписку от врача и быть готовым к любым неприятностям.       И все же, несмотря на слова, которые Кадзуха выдавил из себя, он не почувствовал доверия. Скара так и продолжил пилить его взглядом, словно вытягивал по ниточке на поверхность истинные чувства. — Кадзуха, — начал было тот, явно собираясь сказать что-то, что точно загонит в тупик парня. — Все в порядке, я ведь не могу считаться преступником, — продолжил настаивать на своем и убеждать самого себя Каэдэхара. — Именно, — щелкнул пальцами Аякс. — Как адвокат, могу сказать, что ему даже административку пришить не смогут, а если что, он точно знает к кому идти, — улыбнулся он, ударяя ладонью по плечу литератора.       Пожалуй, у Тартальи получилось убедить не только Скарамуччу, что первым пошел на выход, но и самого Кадзуху. На душе от слов старшего стало немного спокойнее. Всегда приятно получить оценку действий от человека знающего закон. Вот только поможет ли эта крупица уверенности среди косых взглядов, проклятий и неприкрытого отвращения? Сложно было сказать.       Выйдя на улицу, все четверо сели в слегка потрепанную черную машину. Тарталья за водительское сиденье, Линетт рядом на пассажирское, а Кадзуха вместе со Скарамуччей на заднее. Казалось литератору или нет, но похоже, что все вокруг намеренно пытались сделать так, чтобы они с художником друг от друга не отделялись.       Почувствовав небольшой толчок в бок во время езды до дома Линетт, парень обернулся в сторону возлюбленного, недоуменно рассматривая его небольшую ухмылку. — Не забыл еще обещанного? — со своим лисьим ехидством спросил Райден, привлекая на себя еще пару заинтересованных глаз. — Завтра у меня никого не будет, бери с собой свою вещичку, и я тебя нарисую.       Аякс, щелкнувший поворотником, присвистнул: — Парни, вы бы обсуждали свои планы на ночь где-нибудь еще, — посмеялся тот, но, бросив еще один заинтересованный взгляд на художника, продолжил. — Меня вот ты никогда не рисовал, сколько бы ни просил, да и прошлые твои парни, кажется, такой чести не удостаивались.       Почему-то от слов Аякса стало немного… жарко? И одновременно очень смущающе. Кадзуха думал, что для Скарамуччи нечто подобное было обычным делом, еще и этот подтекст, читавшийся прямыми строками в словах адвоката. Нужно было успокоиться и взять себя в руки. — Завидуешь? — хмыкнул Райден, как ни в чем ни бывало обхватывая Каэдэхару рукой за шею, и тут же притягивая к себе. — А я говорил, что вы еще будете локти кусать. — Мальчишки… — выдохнула Линетт. — Я надеюсь, что вы оба все же еще раз подумаете и не станете исполнять вчерашний придуманный план. Мне кажется, для нас всех лучше всего сохранить то, что дорого, — высказала свое мнение девушка, одновременно с этим уводя тему в сторону от смущающей темы. — Не волнуйтесь, подумаем, — улыбнулся Кадзуха, и, вроде бы не хотел звучать так, словно думать они будут после веселой и бурной ночки, но по смешкам, а потом и откровенному хохоту Тартальи стало понятно, что любая фраза, которую сейчас мог выдать литератор, приравнялась бы к тем самым многозначным словам. — А мне нравится твой настрой, — заявил Скарамучча, и теперь уже не осталось никаких сомнений в том, что завтрашним днем студент попадет в очередную ловушку. — Снова чай предложишь? — с легким доброжелательным сарказмом спросил Каэдэхара, поворачиваясь в сторону художника, на что тот лишь шире улыбнулся. — Да ладно… У меня от вас скоро диабет будет, — выдохнул Аякс. — Про тебя с твоей девушкой можно тоже самое сказать, — отозвалась Линетт, вновь перебрасывая удочку разговора. — Ах, да, точно, когда познакомишь? — тут же клюнул на новую тему Скарамучча, и весь оставшийся маршрут пытался вытянуть из друга подробности, хотя и остался с носом.       К моменту, когда в машине остались лишь Тарталья и Кадзуха, последний понял, что его слишком увлекли разговорами, а может он сам увлекся, не желая оказываться дома, может быть поэтому и тянул до самого конца. — А тебя куда? — спросил Аякс, развернувшись к студенту, но тому пришлось дать пару секунд. — Я недалеко от Ризли живу… — все же признался Каэдэхара, и, честно говоря, думал, что его сейчас обматерят, но Тарталья лишь улыбнулся и кивнул, вновь заводя мотор машины у высокой многоэтажки. — Мне бы хотелось с тобой поговорить кое о чем, — выехав со двора, начал адвокат, постукивая тонкими пальцами по рулю машины.       Почему-то атмосфера наполнилась какой-то напряженностью. Предпосылок к этому совершенно не было, а потому Кадзуха почувствовал себя так, словно в его съемную комнатушку в коммуналке ввалились несколько полицейских. — Ты ведь не удержался, чтобы не посмотреть то, что скрывает Ризли? — голос парня хоть и оставался привычным, даже легким, но морозец, пробежавший по коже литератора, заставил его вновь натянуть на лицо дежурную улыбку. — Нет, с чего ты взял? — вполне уверенно спросил Каэдэхара, будучи уверенным в том, что его интерес не могли так просто раскрыть. — Хм, да просто показалось, — улыбнулся Тарталья. — Ризли не плохой человек, и, как я говорил, мы были одними из первых, кто решился устраивать вечеринки стиляг. Тебе нет смысла подозревать ни меня, ни его. Но мне даже греет душу то, что ты так сильно включился в это дело. — Не скажу, что я действительно включился… — Можешь даже не отрицать, я еще вчера заметил, как упорно и много ты думал над каждым нашим словом, — посмеялся адвокат, останавливаясь на очередном повороте дороги, чтобы пропустить несколько машин. — Может быть ты тот независимый элемент, который сможет нас всех рассудить? — А что будет после? — спросил наиболее интересующую его вещь литератор. — Что вы планируете делать, когда предатель найдется? — Оставь это на нас с Ризли. Мы разберемся, — подмигнул ему парень, после чего двинулся дальше.       Около получаса потребовалось, чтобы добраться от последнего места дислокации стиляг. Кадзуха на прощание кивнул Тарталье и отпустил его домой, но сам заходить пока что не особо хотел, в упор смотря на невысокое здание своего общежития, не замечая редких прохожих, косящихся в его сторону.       Было страшно делать первые шаги, словно к гильотине, но все равно нужно было идти дальше. Если бы кто-то еще недавно сказал, что он отважится снять с себя приставшую на несколько лет маску, Каэдэхара бы молча развернулся и ушел. В его старом понимании подобного не могло произойти, но все же произошло.       Осторожно приоткрыв дверь подъезда, студент прислушался к звукам. Он жил наверху, а значит придется еще пересечь лестничные пролеты. Может он выиграл в том, что вернулся домой лишь в двенадцатом часу, потому как кто хотел, уже ушел гулять, чтобы насладиться погодой, а кто не хотел - уже включил телевизор или начал уборку. Должно было быть более-менее спокойно. Однако, поднявшись на свой этаж, Кадзуха тут же наткнулся на уже знакомого курящего деда, который при виде своего соседа в новом амплуа, аж подскочил. — Что за нечисть, — плюнул он через плечо и протер глаза, так и не вынимая из пальцев сигареты. — А ну… — только начал он. — Эм… Простите, что напугал, — постарался улыбнуться Каэдэхара, хотя сказать честно, первый осадок уже свалился на его сердце. — Каз, ты что ли?! — на повышенных тонах прокашлялся мужчина. — С чем черт не шутит, что с тобой… Ты забыл какие порядки нынче? — Нет, это просто… — хотел попытаться оправдаться парень, но на лестничную клетку, заслышав выкрик мужа, вывалилась и его жена в фартуке, да метелкой в руках. — Призрак! — вскрикнула она, отпустив деревянную ручку, от чего по всему подъезду прокатился стук упавшего на пол предмета.       С этого момента все слишком завертелось. Кадзуха и моргнуть не успел, как на его этаже собрались жильцы соседних квартир, наперебой высматривая, чего же так сильно напугалась одна из живших тут старушек. Десяток пар глаз устремился точно на литератора и тот замер в нервном напряжении. — Кадзуха? — донесся знакомый голос Виктории, которая, похоже, что единственная узнала его. — Что за наплевательское отношение к порядкам Снежной! — воскликнула одна из женщин, вливая внутрь парня еще порцию яда. — У кого-то есть телефон?! Звоните в милицию! — Да постойте, это же Кадзуха, он же такой мальчик хороший, зачем ему такое творить? — вышла на спор баб-Зина. — Нет! В милицию! — откликнулся уже совершенно посторонний мужчина, которого Каэдэхара даже не знал. Возможно, жил этажами ниже.       Шум привлекал все больше и больше людей, а литератор еще больше и больше терялся. Вокруг него образовалось настолько плотное кольцо, что он вжал ногти в кулак, чтобы сдержаться и не упасть на пол. А ему хотелось. Хотелось закрыться, снова натянуть на себя маскировку и сказать, что ничего не было. Перед глазами от паники плыло. — Да хватит вам! — выкрикнула Виктория. — Не видите, что он весь трясется?! Хватит так галдеть!       Почувствовав, как его взяли и повели за руку внутрь коридора, Кадзуха все же отмер, неожиданно понимая, что кто-то все же вызвался ему помочь. Это было необычно и непривычно. Может из-за того, что у него были хорошие отношения с соседкой, может еще по какой-то причине, но весь навалившийся на плечи и голову груз мигом слетел, оставляя после себя привкус удовлетворения.       Вика затащила студента в свою комнату и усадила на ближайший стул, тут же подкидывая своему мужу стакан с грубоватым: «Принеси воды, Вить.» Тот спорить не стал, хотя и задержался взглядом на необычном посетителе их комнаты. — Что-то случилось в университете? Почему ты волосы покрасил? И что с глазами? Ты не перетрудился? — присев на корточки начала выпытывать девушка. — Нет, все в порядке, — покачал головой Кадзуха, неловко убирая с плеч волосы. Было непривычно с такой длиной, но стричься парень не любил. Сам не знал почему так, но его всегда напрягали прикосновения к волосам. — Это заболевание, я до этого ходил в парике и линзах. — Ох, вот оно что, — мигом успокоилась встревоженная Вика, тут же получая стакан воды от мужа, который зашел, тем не менее, не один, а еще с парочкой соседок. — Тут к нам напросились, — объяснил он. — Вот что за шум там был, — теперь же самостоятельно осматривая необычные перемены. — Милый, все в порядке? — вновь запричитала свою песню Зинаида, стоя рядом со своим мужем, тем кто первым увидел и начал завязывать узлы этой шумихи, там же чуть дальше стояла Татьяна, щурясь и присматриваясь к цвету. — Тьфу, я то думала, что кто-то любовниц к себе тащит, — чуть ли не обижено выпалила она и развернулась в сторону своей квартиры, потеряв интерес. — Совсем с годами старуха голову потеряла?! — крикнула ей вдогонку баб-Зина и вновь начала выпытывать из литератора все то, что он так тщательно и долго скрывал.       Разговор выдался далеко не легким и что-то подсказывало, что встречи с милицией ему тоже никак не избежать.