Invictus

Том опустился на колени, вглядываясь в панораму города Эдинбург. Магическая энергия потрескивала вокруг него, словно статическое электричество. Теплый ветерок ласкал лицо, а взгляд был холодным и тяжелым, глаза ярко светились красным от триумфа. Он чувствовал небольшую слабость и головокружение, но в конце концов его усилия увенчались успехом. Он, черт возьми, сделал это. Теперь все, что ему нужно – только подпитывать эту силу и развивать свои способности. Исследования прошлого, которые проводил Том, были слишком теоретическими, поэтому ранними утрами перед работой он обнаруживал себя, прочесывающим древние тексты о Мерлине или жизни и магии Мирддина, его способностях метаморфа, навыках в варке зелий и пророчествах. Он прочитал тексты Джеффри Монмута и в настоящее время изучал Мирддина по работам "Чародей Мерлин" Ла Вильмарка, "Смерть д'Артура" и "Мистика Мерлина" Сезара Понтье, но обнаружил, что не может найти никаких свидетельств конкретного слуха, который ходил среди кельтских ведьм Шотландии: что Мерлин достиг межконтинентальной аппарации. Том не слышал ни об одной живой ведьме или одном волшебнике, который бы совершил такой магический подвиг. Аппарировать на большие расстояния внутри своей страны было достаточно сложно. Более того, обычно человеку приходилось аппарировать только туда, где он уже был раньше. Но, теоретически, Мерлин мог аппарировать в любую точку мира, независимо от того, побывал он уже в этом месте или нет. Расстояние не имело значения. Аппарировать на большие расстояния было бы сложно. Большинство волшебников, пытавшихся это сделать, либо погибали, либо были серьезно ранены. У Тома потекли слюнки при мысли о том, что он сможет научиться подобному. Том практиковал этот навык уже довольно давно; он был полон решимости достичь совершенства в самых тонких нюансах. Тома не волновало, расщепит ли его. Его не волновало, будет ли он ранен. Он станет единственным волшебником этого времени, который успешно аппарирует через континенты. Сначала он хотел проверить теорию о том, что сможет аппарировать в место, где никогда раньше не был и с которым не был знаком. Он начал с коротких дистанций, держа при себе довольно дорогой флакон с настойкой бадьяна на случай, если его расщепит. Необходимо было иметь какую-то связь с местом, возможно, быть с ним знакомым, знать историю прошлого или мысленно сформировать образ местности. Том успешно аппарировал на волшебную улицу в Лондоне, где никогда не бывал – Вертикальную Аллею – просто сосредоточившись на названии магазина, принадлежавшего его однокурснику по Слизерину, Аптону Стоддарду. В тот день он был весьма доволен собой и угостил себя и Стоддарда огневиски в Белой Виверне, а затем посетил Яды и отравы Шайверетча в поисках качественного клыка Рунеспура, который можно было бы придержать на случай, если он действительно решит отравить ублюдка Блэка. Можно было бы оставить чертову порцию и для Вальбурги, просто назло. Постепенно Том начал увеличивать диапазон аппарации. В своих планах на будущее он предполагал, что, как только обнаружит месторасположение реликвий всех основателей Хогвартса и создаст свои последние крестражи (при условии, что сможет это сделать; он все еще не был уверен, возможно ли расколоть душу на семь частей), то отправится в путешествие на несколько лет, выделив время на поиски диадемы Когтевран в Албании. Там он намеревался изучать темные искусства у волшебника-полукровки по имени Зефирис, великана, прославившегося своими навыками в области некромантии и астральной проекции. Том уже был довольно опытен в астральных искусствах, но узнал от албанского вампира, который часто посещал “Горбин и Бэркес”, о способности Зефириса наполнять свою душу темной магической энергией, которая позволяла ему принимать не только призрачную форму, но форму, напоминающую реальную физическую материю. По сути, он мог спроецировать свою душу куда угодно и в любое время, и даже принять осязаемую форму, при этом его физическое тело все еще находилось бы в своем первоначальном месте. Захватывающее волшебство, если это действительно было правдой, и Том был полон решимости овладеть им. Кроме того, Том планировал освободить из Азкабана Доминика Хауслера, а затем спрятать его среди великанов в Албании. Он подружился с великанами в Лондоне, и они заверили его, что их родственники в Албании будут рады любым беженцам, которых Том отправит к ним. Великаны ненавидели магглов, с которыми у них была бурная и кровавая история, а потому симпатизировали делу Гриндевальда. Они также презирали волшебников, но Риддл провел последние три года, выстраивая отношения с общиной великанов в Лондоне. Хауслер передаст ему свои знания об экспериментальной магии Гриндевальда. Научит его создавать инферналов. Раскроет, можно ли на самом деле использовать обскура как оружие. Но… Тому потребуются годы, чтобы постичь все это. Он не мог остаться в Лондоне. Но на самом деле он намеревался остаться в Лондоне, чтобы раскрыть тайны одной ведьмы. Если только … Сможет свободно овладеть межконтинентальной аппарацией. Тогда он сможет в одно мгновение переместиться в Албанию или куда угодно, когда ему понадобится. В таком случае придется покидать Лондон всего на несколько недель. Путешествие по портключу было проще, и расстояние не было проблемой, но для получения международных портключей требовалось согласие Министерства Магии и различных международных магических правительств, а Том не хотел, чтобы какое-либо Министерство было информировано о его приездах и отъездах, его не привлекала мысль о попадании в Азкабан за что-то столь легкомысленное. Так что на самом деле, кроме как попытаться совершить невозможное, другого выбора просто не было. Ему не хотелось покидать Гермиону слишком надолго. Ему хотелось присматривать за ней. У Тома было скрытое подозрение, что она раздражала многих в захудалом подбрюшье британского волшебного сообщества. Особенно сторонников чистоты крови, темных существ и тех, кто выступал против Статута Секретности. Его людей. Его последователей. Даже его Пожиратели Смерти ворчали о своей неприязни к ней. Риддл решил, что если с ней что-то случится, то только от его руки и никакой другой. Если кто-нибудь прикоснется к ведьме, он убьет его медленно и мучительно. Он будет снова и снова подводить его к грани смерти и каждый раз оживлять. Он будет исцелять его только для того, чтобы снова сломать. Он обескровит его тело и будет применять Круцио, пока физическое и психическое восстановление не перестанет быть возможно, но при этом удержится от освобождения его души для загробного мира до тех пор, пока не вырвет из его проклятого существа каждую унцию отчаяния и страдания. Том удивлялся, что, несмотря на столь краткое знакомство с ведьмой, он уже питал к ней такое сильное чувство собственничества. От этого действительно не было никакого спасения. Том рано усвоил, что борьба со своими навязчивыми идеями только усугубляет их. Ему напротив нужно ими управлять. В эту субботу у него был выходной, и он провел его, попивая кофе, куря маггловские сигареты, просматривая свитки и фолианты и практикуясь в заклинаниях. Затем он решил аппарировать в соседнюю страну, еще раз расширив диапазон своей аппарации. Первым местом, которое пришло на ум, был Эдинбург. Он никогда раньше здесь не был, но знал, что это место, где якобы выросла Гермиона, поэтому оно вызвало у него внезапное любопытство. Том знал об одной достопримечательности, которая была известна своим высоким уровнем магической силы. Ее называли Трон Артура, это был высокий холм, возвышавшийся над городом. До него было почти 400 миль. Опасная затея. Он уставился на фотографию достопримечательности в книге «Самые значимые заклинания и волшебство Шотландии», которую взял в свое последнее посещение библиотеки, запомнил склон холма и острые скалы, спускающиеся вниз, а затем легко аппарировал с хлопком.

______________________________________________

Среда, 28 апреля 1948 года Гермиона стояла на балконе коттеджа Дамблдора в Годриковой Впадине со слезами на глазах. На прошлой неделе она взлетела довольно высоко. В 1948 году ведьма чувствовала, что лишь небо было для нее пределом. Она чувствовала, что принадлежит этому времени. Проект Мидас-банка находился в стадии разработки, и его планировалось реализовать примерно в следующем году. Гермиона также официально приняла роль посла по связям с магглами в Министерстве и в июне должна была принять участие в своей первой Международной конфедерации волшебников. Ее статьи восхваляли и высоко оценивали по всему Лондону. Позже, в субботу, она посетила матч по квиддичу с Альфардом Блэком и поистине прекрасно провела время (Кенмэр, к ее притворному разочарованию, выиграл). После они пошли выпить, и, как и обещал, он заставил ее смеяться больше, чем за все последнее время. Она действительно так сильно не смеялась с довоенных времен… возможно, даже с четвертого курса… А затем, как если бы удача отвернулась от нее, как если бы какая-то плотина наконец прорвалась, следующая неделя превратилась в кошмар. Во-первых, начали сыпаться угрозы смерти от множества возмущенных гоблинов. Совы часто доставляли их на ее рабочее место в "Ежедневном пророке", но каким-то образом стало известно, что она остановилась в доме Дамблдора в Годриковой Впадине, и почта стала поступать и туда. Было произведено несколько арестов, и Департамент магического правопорядка прибыл, чтобы обезопасить дом и установить новые обереги, руны и магическую защиту. Вскоре начали поступать громовещатели. В понедельник Министр Мун объявил, что Гермиона станет связующим звеном с маггловским миром, и уже в течение последних двух дней, один за другим, ей поступали громовещатели от чистокровных семей и даже, к ее удивлению, полукровок, которые кричали ей об опасностях магглов, называли ее предательницей крови и многими другими нецензурными словами. В ее ушах все еще звенело после последнего письма, которое она получила. Наконец, как будто неделя могла стать еще хуже, широко читаемый лондонский волшебный таблоид "Слухи!" поместил фотографию ее и Альфарда Блэка на самой первой полосе. Альфард аплодировал определенному моменту в игре, а Гермиона следила за матчем с пристальным вниманием. На движущейся фотографии они повернулись и улыбнулись друг другу, очень напоминая влюбленную парочку, хотя на самом деле просто хорошо проводили время как новые знакомые. Новая дружба была в основном платонической со стороны Гермионы, хотя Блэк довольно часто флиртовал с ней, а она не возражала против того, что могло бы отвлечь ее внимание от Риддла. Этим утром Гермиона получила несколько сов с обвинительными письмами вместе с копиями этой газеты. На первой странице было написано следующее: Дамблдор и Блэк: члены волшебной королевской семьи или королевской фальсификации? Это брак, заключенный на небесах чистокровных? Источники сообщают, что Альфард Блэк, сын Поллукса и Ирмы Блэк и наследник Благороднейшего и Древнейшего Дома Блэк, в эту субботу на матче по квиддичу Кенмэр против Монтроуза был замечен в уютной компании ни с кем иным, как с Гермионой Дамблдор, самой принцессой волшебного Лондона! Мисс Дамблдор, недавно объявившаяся дочь Альбуса Дамблдора и покойной Элеоноры Дагворт-Грейнджер, была недавно назначена министром Леонардо Спенсером-Муном послом Министерства магии по связям с магглами, и сейчас является самым высокооплачиваемым обозревателем лондонской газеты “Ежедневный Пророк”. Ходят слухи, что в сентябрьском номере она будет названа Ведьмой года по версии “Ведьмин Еженедельник”. Наши сотрудники обратились в “Ведьмин Еженедельник” за подтверждением, но пока не получили ни его, ни опровержение от отдела по связям с общественностью. По иронии судьбы, Гермиона Дамблдор, строя свою новую карьеру, стала хорошо известна как защитница магглов и сочувствующим голосом для магглорожденных ведьм и волшебников во всем мире. Мисс Дамблдор категорически отвергла то, что она называет «фанатичными идеологиями чистоты крови», и призвала положить конец социальной сегрегации, предрассудкам и «издевательствам» над магглорожденными ведьмами и волшебниками. Хотя мисс Дамблдор поддерживает подобные убеждения поэтическими словами и лирическим языком, отважно трогая сердца лондонского волшебного мира, необходимо задаться вопросом: придерживается ли сама мисс Дамблдор этих убеждений? Почему такая ведьма была обнаружена, цепляющейся за руку «Принца чистокровных»? Источник, близкий к семье Блэк, говорит: «Альфард Блэк — слизеринец до мозга костей. В прошлом он очень громко заявлял о своей чистокровной элитарности, также как его братья, сестры и родители. Я не понимаю, почему такая ведьма, как Гермиона Дамблдор, хотела бы ассоциироваться с ним, учитывая ее политические взгляды, но, возможно, это все просто шоу». Древний Дом Блэков хорошо известен своей жесткой и неумолимой позицией в отношении чистоты крови, являясь одной из крупнейших, старейших и богатейших чистокровных семей в Великобритании, а также одной из Священных Двадцати Восьми. Гермиона Дамблдор — мошенница? Можем ли мы с уверенностью предполагать, что, несмотря на ее настойчивые призывы к читателям, она не желает применять те же принципы к себе? Стремится ли мисс Дамблдор увеличить свое богатство и влияние за счет выгодного союза с наследником Блэк? Время покажет. Подпишитесь на "Слухи!", чтобы следить за развитием этой истории детально. — Хлам! — воскликнула Гермиона. — Бессмысленная ахинея! Гермиона не могла поверить своим глазам. Чем больше она читала статью, тем больше злилась, потому что подозревала, что здесь повсюду отпечатки Вальбурги Блэк. Последней каплей, которая проломила спину гиппогрифа, стало то, что этим утром большая бурая сова кинула на ее балкон конверт с ее именем. Гермиона осторожно взяла конверт, боясь его открывать и подумывая нанять помощника для сортировки почты, когда конверт превратился в шипящую черную змею, которая чуть не укусила ее. С пронзительным криком ведьма сбросила скользкую змею с балкона и стояла там, закипая от гнева, пока ее сердце колотилось, а слезы ярости грозились пролиться по щекам. Это было полное. Гребаное. Дерьмо. Довольно типично. Пометка территории, прошептала ее рациональная сторона. Она знала, что напросилась на это, когда напала на сообщество чистокровных с ножом в руке, угрожая зарезать их священных коров. Но эта… эта ситуация с Вальбургой была не просто вендеттой, порожденной политическими разногласиями. Это было личное. Это была вражда. Мстительная сторона Гермионы вспыхнула, как искра адского пламени. Это, безусловно, было началом вражды между ней и Вальбургой. Вот дерьмо. Что такого, что Гермиону видели с ее братом на матче по квиддичу? Это ничего не значило. Что такого, что она застала ее почти целующейся с… э-э, кем был Риддл для Вальбурги? Внезапная ревность пронзила Гермиону, словно неприятное тупое лезвие. Тебе все равно, подумала она про себя. Ты хочешь убить его. Ты должна убить его. Лица Гарри и Рона заполонили ее разум. Она увидела Римуса и Тонкс. Она увидела Сириуса. Сириус… он был сыном Вальбурги. Жизнь Гермионы внезапно стала ужасно сложной. Она чувствовала, что привязывается к чистокровным, при этом фундаментально не соглашаясь со всей их системой верований. Она чувствовала, что предает своих друзей. Своих родителей. Была ли она сейчас больше сосредоточена на своей карьере, чем на спасении друзей? Нет… она пыталась изменить мышление, изменить общественное мнение и изменить сердца своими работами. Именно так происходят настоящие перемены. Но Гермиона только что поняла, что лондонская политика очень грязна и несправедлива. Ей придется стать более толстокожей и скорректировать свою тактику. Ей также придется научиться играть грязно. Если ее враги предпочли быть дикими варварами… что ж, она тоже станет. Возможно, время, проведенное среди всех этих слизеринцев, начало сказываться на ней. А еще был Риддл… Гермиона не знала, что о нем думать. Они не были… друзьями. Нет, это не то слово. Они были чем-то другим. Они были никем… Но в то же время кем-то. Это было невысказанное, осязаемое и пугающее… … и ей придется убить его. Ей придется. Другого пути не было. Но как она могла продолжать осуждать предрассудки чистокровных и в то же время сближаться с Пожирателями Смерти? Колонка светской хроники уже указала на это нелепое несоответствие. Что лишь дает людям повод задуматься и усомниться в ее характере… а когда они заметят ее общение с чистокровной элитой, то только укрепятся в своих рассуждениях. Но как много людей вообще читают такую чушь, подумала Гермиона. Было бы трудно сблизиться с Риддлом, если бы он знал, что она чувствует и во что верит. Они находились на совершенно противоположных концах спектра. Честно говоря, она избегала любого взаимодействия с ним. Она знала, что ее долг — подобраться к нему и украсть его крестражи, и все же… Она боялась себя. Она боялась его. Хотя у нее еще было время. Она знала, что Риддл сделал только два крестража, и пройдет несколько лет, прежде чем он сделает больше. Руки Гермионы подрагивали от беспокойства. Никогда раньше она не чувствовала этого так остро. Она глубоко вздохнула. Потом еще раз. — Думаю, пришло время, — пробормотала она, — чтобы я обзавелась собственной квартирой. Гермиона отпросилась с работы, не желая идти сегодня в «Ежедневный пророк» из-за страха перед опасной почтой, которая может ее там ожидать. Нет, ей отчаянно нужен был выходной, и она знала, чем займется.

______________________________________________

Гермиона плотнее запахнула черный плащ вокруг своего тела, не желая, чтобы ее узнали. Ей нужна была передышка. На всякий случай она наложила на свое лицо простое заклинание трансфигурации. Вся эта слава начинала утомлять, и ей хотелось прогуляться по рынку Каркитт в полной анонимности. Она ехала на встречу с ведьмой, которая должна была показать ей несколько квартир на Горизонтальной, Косой и Вертикальной аллеях. Но сначала она хотела зайти на рынок и выполнить несколько крайне важных дел. Рынок Каркитт располагался под открытым небом примерно в квартале от Косого переулка. Конструкция была красивой, со сложным потолком из стекла и викторианских стропил из кованого железа, сквозь который можно было видеть небосвод. Магазины были оформлены расписанными вручную вывесками, наклонными эркерами, ярко раскрашенными колоннами и террасами из красного кирпича и цвета зеленого дракона. В центре рынка стоял небольшой стенд в стиле готического возрождения с восьмиугольной башней, устремленной к небу — Освежающие эликсиры Этернелль. Гермиона сначала зашла к аптекарю и пополнила свои запасы лечебных зелий, в обязательном порядке закупившись зельями Сна без сновидений, Успокаивающим эликсиром и еще одним зельем, которое она помнила, как варила на шестом курсе на уроке Зельеварения, но никогда не пробовала — Эликсиром эйфории. Возможно, оно бы могло немного облегчить ее тревожность. Затем она зашла в агентство по трудоустройству домашних эльфов. Гермионе отчаянно нужен был помощник, и не особенно хотелось иметь дело с очередной ведьмой или волшебником, постоянно слоняющимся поблизости, поэтому она сочла очень хорошей идеей освободить и нанять домашнего эльфа. Ей хотелось чувствовать, что она делает что-то хорошее для мира, поскольку в последнее время чувствовала себя довольно разбитой и подавленной.

______________________________________________

— Две тысячи галлеонов? Это ведь ужасно дорого. — Вы покупаете домовика на всю жизнь, мисс Дамблдор. Если вы не можете себе это позволить… — Конечно, я могу себе это позволить. Я просто не могу понять идею продажи другого существа ради собственной выгоды, вот и все. Агент посмотрел на нее с некоторым сомнением. — Мисс, этой практике уже много столетий. Если вам не нравится, как обстоят дела в британском волшебном сообществе, то, возможно, вам будет удобнее в магг… — Вы очень грубо обращаетесь с потенциальным клиентом, — ледяным тоном прервала его Гермиона. — Просто подберите мне эльфа, подготовьте документы, и я уйду. Агент закатила глаза. Гермиона поджала губы, решив, что собственноручно положит конец этой традиции до конца своей жизни. — Итак, вам нужен эльф, который выступал бы в роли своего рода личного помощника. Большинство волшебных семей предпочитают эльфов, обладающих навыками ручного труда, работы по дому, готовки, уборки и тому подобного. Но эта роль потребует очень специфических навыков, а у нас очень мало эльфов, имеющих опыт подобной работы. Но, думаю, что у меня есть подходящий эльф для вашего запроса. Мы предоставим вам Пикси, — женщина взмахнула палочкой, создавая набор бумаг ванильного цвета с золотыми печатями. — Нам понадобится ваша подпись на этих документах. Это ее контракт о рабстве, который магически привяжет ее к вам, документы, удостоверяющие личность, личные данные и отчет о состоянии здоровья. В контракте указано, что, как только вы его подпишете, она будет привязана к вам на всю жизнь, а также будет служить вашим прямым кровным родственникам через кровную связь. Эти чары встроены в магическое ядро домашних эльфов. Эльф также будет магически привязан к любому имуществу, документ на владение которым содержит подпись его хозяина. Вы осведомлены об условиях освобождения? Если вы намеренно или иным образом преподнесете эльфу какой-либо предмет одежды, контракт будет фактически расторгнут, а домашний эльф освобожден от связывающей его магии. Сюда не входят украшения, но есть аксессуары, такие как шапки, шарфы, носки, перчатки и т.п. Ремни под вопросом, поэтому лучше избегать их, если это возможно. У вас есть еще вопросы? Гермиона сидела и тупо смотрела на женщину, которая произносила эту речь так, что, очевидно, привыкла к этому как бортпроводник, предоставляющий инструкцию к спасательному жилету. Гермионе все это показалось унизительным и бесчеловечным, но она все равно позволила женщине произнести свою речь. — Нет, — нетерпеливо фыркнула Гермиона, — и где эльф? Женщина щелкнула пальцами и крикнула: — Пикси, на стол с заданиями! В магазине раздался резкий хлопок, и на столе появился крошечный эльф с бледной кожей, изобилием веснушек, несколькими прядями рыжих волос, густыми рыжими бровями и сверкающими желто-зелеными глазами. — Пикси, — несколько пренебрежительно пробормотала женщина, — это твоя новая хозяйка, мисс Дамблдор. Мисс Дамблдор, Пикси — британский домашний эльф, но она много лет служила французской семье, которая работала в Бюро магического правосудия в Париже. Она опытна в чтении и письме, а также некоторой административной и канцелярской работе. Поэтому должна хорошо удовлетворить ваши потребности. Гермиона тепло улыбнулась миниатюрному эльфу и протянула руку. — Привет, Пикси, я Гермиона. Очень рада познакомиться с тобой. Эльф подозрительно посмотрела на ее протянутую руку, затем нерешительно встретила взгляд Гермионы. Агент хмыкнула. — Пикси, ты должна пожать руку своей новой хозяйке. — Думаю, мы вполне справимся сами, спасибо, — презрительно сказала Гермиона. Эльфийка робко потянулась и слегка пожала руку Гермионы. — Пикси рада познакомиться со своей новой хозяйкой, госпожой Дамблдор. — Ты можешь называть меня мисс Дамблдор или Гермиона, — ведьма взглянула на одежду эльфа: грязную, потертую тряпку, грубо завязанную на плече. — И прежде всего, нам нужно купить тебе приличную одежду и освободить тебя. Пойдем, Пикси, на Вертикальной аллее есть чудесный магазинчик, где продаются детские мантии. У них должны быть вещи твоего размера. — О-о-освободить? — Пикси смотрела на свою новую хозяйку почти испуганно, когда Гермиона подписала документы, закрепляющие рабство эльфа, пусть и временное. Она выложила нужную сумму галлеонов, а затем свернула пергаменты и сунула их под мышку. — Конечно, Пикси. Если ты собираешься работать на меня, то решишь, хочешь ли ты этого, как свободный эльф. Знаю, все это слишком, чтобы принять сразу, но если ты просто доверишься мне, я уверяю тебя, что все будет хорошо. Гермиона сочувственно посмотрела на Пикси и протянула руку. Эльфийка выглядела сомневающейся, но схватила Гермиону за руку, и они обе аппарировали.

______________________________________________

Примерно через час Гермиона и Пикси рука об руку прогуливались по Горизонтальной аллее. Старые лохмотья Пикси сменились легким платьем без рукавов ярко-зеленого цвета. Пикси поначалу категорически возражала против идеи освобождения и желания Гермионы купить ей новую одежду. В конце концов Гермионе пришлось убедить ее, что старый мешок, который она носила, был бельмом на глазу и оскорблял ее своим видом, на что Пикси наконец смягчилась и поспешно согласилась его сменить. Она отказывалась носить что-то слишком сложное и решительно выступала против длинных рукавов (по ее словам, они бы мешали ее работе), но ее взгляд постоянно возвращался к маленькому платью без рукавов на вешалке в дальней части магазина. По покрою оно мало чем отличалось от ее старых тряпок, но было значительно лучше по стилю, более привлекательное и чистое, поэтому Гермиона купила несколько штук самых разных цветов. Затем она заглянула во “Флориан Фортескью” и купила Пикси рожок мороженого, привлекая множество странных взглядов других посетителей. Это значительно улучшило настроение освободившегося эльфа и, казалось, ослабило опасения существа. Эльф практически скакала по улице рядом с Гермионой, довольно облизывая свое клубничное мороженое с ревенем. Гермиона отметила, что существу нравятся сладости. Чувствуя себя намного лучше и менее одинокой рядом с миниатюрной и радостной Пикси, Гермиона обратилась к своему адвокату, прославленному Старлингу Сильванокс, который, как известно, добился оправдания нескольких узников Азкабана. В собственном офисе на верхнем этаже с видом на Косую Аллею он составил для Пикси трудовой договор с указанием зарплаты, льгот и выделяемых выходных. Несмотря на возмущенное сопротивление Пикси и заверения, что она на самом деле не будет брать никаких выходных, Гермиона настояла на том, чтобы у нее была нормальная рабочая неделя с достаточным количеством свободного времени. Гермиона намеревалась следить за соблюдением этого условия. После того, как обе стороны подписали трудовой договор, Гермиона вместе со своей новой помощницей по административным вопросам отправилась осмотреть несколько квартир в волшебном районе Лондона. Спустя нескольких часов размышлений Гермиона наконец остановила свой выбор на частных апартаментах в очень хорошо охраняемом, историческом и престижном квартале Горизонтальной Аллеи. Вход, как и в Министерство магии, находился в телефонной будке, в которой нужно было позвонить, чтобы войти. Гермионе принадлежал целый этаж с окнами от пола до потолка и балконом с видом на прекрасный каменный фонтан с русалками, пруд, наполненный серебряными морскими коньками, и сад, в котором росло множество цветов и ингредиентов для зелий, а именно белладонна, аконит, волчья ягода и другие травы. Самым примечательным достоинством был почтовый центр, где работало несколько дружелюбных сквибов, которые сортировали ежедневную почту. В конце дня она аппарировала обратно в Годрикову Впадину вместе с Пикси. Гермиона была измотана, но это стало своего рода победоносной усталостью, поскольку ведьма была вполне довольна тем, как много сделала за один день. Она решила, что перевезет свои вещи в новую квартиру на выходных. Наконец, рухнув в тот вечер в постель, Гермиона погрузилась в сон без сновидений. Когда она засыпала, ее мысли обратились к Риддлу, и она задалась вопросом, была ли у него такая же ужасная неделя, как у нее. Гермиона злорадно улыбнулась про себя и понадеялась, что так оно и было.