От 16 и старше

      Наталия Алексеевна подождала, пока Вика разместится за первой партой среднего ряда, и только тогда заговорила:       — Это правда, что вы с Женей встречались?       — Ну да, — немного недоуменно ответила Вика. — Разве вы не знали?       — До последнего времени нет. — Вика удивленно посмотрела на куратора. — В общем так, Виктория, если вы с Женей задумаете сойтись — крайне не рекомендую вам этого делать.       — Это еще почему? — возмутилась Вика. Наталия Алексеевна сурово посмотрела на нее:       — Хотя бы потому что вы кровные брат с сестрой. Это для тебя ничего не значит?       — Нет, — бросила Вика и отвела взгляд. — Мне плевать на это. Я люблю Женю, даже если он меня — нет. А если все-таки любит и захочет снова быть со мной — я соглашусь. И вы, Наталия Алексеевна, мне не указ.       — Это почему же? — с недовольством поинтересовалась Наталия Алексеевна, сложив руки на груди. — Я вообще-то твой преподаватель!       — Но вы не моя мама, — выплюнула Вика и сердито посмотрела на нее. — То, что вы теперь замужем за моим папой, не значит, что вы имеете на меня какое-то влияние.       — На тебя, может быть, не имею, зато на своего сына — очень даже, — ядовито улыбнулась Наталия Алексеевна, и Вика еле сдержалась, чтобы не скривиться от отвращения. Ее классная руководительница теперь казалась похожей на ведьму: черное, будто траурное платье, черные длинные волосы и хищный оскал рта, намазанного ярко-красной помадой. Вика подумала, что для полного ведьминского образа Наталии Алексеевне не хватало только шляпы и кота под мышкой. Мысли так развеселили ее, что Вика перестала бояться и с улыбкой спросила:       — А разве Женя недостаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, с кем встречаться?       — Он мой сын, — серьезно заявила Наталия Алексеевна. — И я хочу ему только счастья. И ты в это понятие не входишь.       — По-вашему нет, но откуда вы знаете, что об этом думает Женя? — спросила Вика, и Наталия Алексеевна внезапно повысила голос:       — Он тоже так считает. Я знаю, что вы расстались, поэтому прошу, держись от моего сына подальше. Ты уже пытаешься отнять у меня мужа, а у Жени — отца. Отстегивает тебе четверть своей зарплаты, скажи спасибо и на этом. Еще и своего сына я точно не позволю тебе забрать.       — Наталия Алексеевна, — с изумлением от поведения кураторши заговорила Вика, — я вообще-то тоже дочь Олега Андреевича и он обязан содержать меня до восемнадцати лет. Как преподаватель истории и обществознания вы должны это знать. Вы знали, на что шли, когда связывались с моим отцом, поэтому… как там говорится? Что посеешь, то и пожнешь? Вот пожинайте теперь то, что посеяли.       Глаза Наталии Алексеевны загорелись злым огнем:       — Ты как с учителем разговариваешь, Борисова? Что ты себе позволяешь? Моя личная жизнь тебя не касается.       — Как и моя — вас, — холодно отрезала Вика и, схватив рюкзак, выбежала из класса. Наталия Алексеевна потребовала остановиться, но Вика не подчинилась. Вместо этого она побежала еще быстрее. Пробежав мимо Жени с Полиной, которые бросили в ее сторону снисходительно-жалостливые взгляды, Вика спустилась на первый этаж и плюхнулась на диван.       Желание приходить на учебу стремительно улетучивалось и даже такие замечательные преподаватели, как Елена Сергеевна, которая вела у них математику на первом курсе, или Екатерина Витальевна, которая в этом году преподавала им технологию комплексной работы с текстом, или даже Артем Владимирович, благодаря которому Вика наконец разобралась в стихотворных размерах, — даже эти прекрасные люди переставали быть причиной, по которой Вике нравилось учиться в колледже. Теперь она отчаянно пыталась найти легальные причины для прогулов. «Тоже, что ли, работу на полный день найти, как Полина?»       — Вика! — раздалось прямо рядом с ней, и Вика, подняв глаза, встретилась взглядом с Кристиной Ивушкиной. — А ты чего тут одна?       — Может, потому что со мной никто не хочет общаться? — злобно ответила Вика. Кристина поправила очки и села рядом.       — Кстати, а почему с тобой никто не хочет общаться? Я думала, это все розыгрыш.       — Розыгрыш, ага. — Вика достала телефон и принялась печатать сообщение Ксюше. — Полина просто всех подговорила объявить мне бойкот.       — Зачем? — недоуменно похлопала ресницами Кристина. Вика оторвалась на мгновение от телефона:       — Скорее, почему. Потому что она отбила у меня Женю и теперь хочет, чтобы все видели, какая я неудачница, — и продолжила формулировать сообщение для старшей сестры.       — Кошмар, — покачала головой Кристина. — А еще подруга! Как так можно с подругой поступать…       — Ну, я так думаю, я не была ее подругой на самом деле, — внезапно объяснила Вика и посмотрела Кристине в глаза. — Просто Полине было удобно со мной: всегда есть с кем поболтать о мальчиках и у кого списать домашку. А я, дура, думала, что у нас реально есть много общего. Но, видимо, из общего у нас только любовь к Жене. — Вика горько усмехнулась и в итоге убрала телефон. Ей почему-то стало важно показать Кристине, что она уважительно относится к их разговору, а значит, нужно убрать все отвлекающие факторы вроде телефона.       — Мне очень жаль, что так вышло, — произнесла Кристина, и Вика почувствовала, что это было сказано совершенно искренне. — Я бы тоже грустила и сердилась, если бы моя подруга отбила у меня парня и организовала травлю против меня. Хотя откуда мне знать… У меня никогда не было парня.       — Будет еще, — машинально отреагировала Вика. — А если не будет — может, оно и к лучшему. У меня такое впечатление теперь, что все парни ищут не любимую девушку, а ту, с которой им удобно. Им будто важно состоять в отношениях всего лишь ради статуса занятого парня.       — Ну нет, я не верю, что это так, — возразила Кристина, что ей было несвойственно, и Вика удивленно посмотрела на нее. — Хочу верить, что среди парней тоже есть адекватные люди, которым важны искренние чувства.       — Тебе никто не запрещает в это верить, — буркнула Вика. А Кристина вдруг спросила:       — Я тебе тоже неприятна, да?       Вика застыла, не зная, как сказать правду и не обидеть однокурсницу. Кристина же продолжила:       — Неприятна. Можешь не врать, это видно. Я знаю, что это все из-за моего лишнего веса и очень жирной кожи, но я правда все перепробовала, чтобы от этого избавиться. Ничего не выходит.       Вика не знала, как реагировать на это заявление, поэтому молчала. Ей казалось, это самое деликатное, что она может сделать.       — Лишний вес у меня не из-за того, что я люблю поесть, — почему-то продолжила объяснять Кристина, — а из-за лекарств, которые я вынуждена принимать чуть ли не несколько лет, чтобы выйти в ремиссию.       — У тебя… рак? — испуганно спросила Вика как можно тише. Кристина серьезно посмотрела на нее и помотала головой.       — Нет. Но неважно, почему я принимаю лекарство. Важно лишь то, что из-за необходимости лечиться я не могу быть стройной и красивой. По крайней мере в течение определенного времени. Поэтому не вижу смысла вообще за собой ухаживать.       — Но почему? — поинтересовалась Вика как можно деликатнее. — Будучи полной, можно нравиться людям даже больше, чем будучи худой.       Кристина махнула рукой:       — Слышала я это. Но так не работает. Между ухоженной и полной женщиной и такой же ухоженной, но худой, всегда будут выбирать худую. Как Полина Борискина, например. Она красивая, стройная и многим нравится, пусть даже ей никто не нравится и она вредная по характеру. А я… Я уже смирилась с ролью дурнушки, не волнуйся.       — Ну уж нет! — вскочила Вика и встала перед Кристиной. — Еще не хватало противопоставлять себя такой, как Полина! Да, она симпатичная, но очень вредная, как ты и сказала. И, судя по тому, что она может прикидываться подругой, а потом унизить человека, другом которого притворялась, она так себе человек. А это гораздо хуже, чем иметь лишний вес.       В глазах Вики снова появились слезы, а ее голос дрогнул. Видимо, это не ускользнуло от внимания Кристины — она встала и подошла ближе к Вике:       — Вик, ты чего? Ты все еще расстроена из-за ссоры с Полиной? — Вика боялась, что слезы прольются, поэтому всего лишь молча кивнула. — Хотя да, вы же вчера, что ли, поссорились… Извини, это, наверное, было нетактично.       — Ничего, ты же не знала, — отмахнулась Вика. — Ладно, я пойду.       — Ты уходишь с занятий? — удивилась Кристина. Вика пожала плечами:       — Не хочу тут оставаться.       — Я могу пойти с тобой? — спросила Кристина, и Вика покачала головой:       — Извини, я хочу побыть одна. Дело не в тебе, дело…       — … во мне? Ты это хотела сказать? — улыбнулась Кристина, и Вика с удивлением обнаружила, что у нее очень красивые белые, пусть и не совсем ровные, зубы. Почему-то Вике всегда казалось, что Кристина должна носить уродливые металлические брекеты — Кристина не улыбалась с зубами, только губами. С другой стороны, Вика почти не видела Кристину улыбающейся: та всегда сидела в задней части класса, в то время как Вика предпочитала первые парты. К тому же они не общались до недавнего времени.       — Да, — не стала отрицать Вика, — но я правда это имею в виду. Когда у меня проблемы, я особо не люблю их ни с кем обсуждать.       — Понимаю, — легко ответила Кристина. — Тогда хорошего дня тебе. Была рада пообщаться. Ты, оказывается, вовсе не такая выпендрежница, какой я тебя видела раньше. Ну, когда…       — Да я поняла, Кристин, — улыбнулась Вика. — Пока.       Взяв свои вещи, Вика вышла из колледжа и отправилась куда глаза глядят, то есть в сторону метро. Там были лавочки, большая часть из них — свободная: была всего лишь половина одиннадцатого, большинство людей было на учебе или на работе. На одну из этих лавочек Вика и села. Она наконец написала сообщение Ксюше с вопросом, насколько сильно та занята.       Ответ пришел через десять минут.       «Вообще сильно, а что? Ты прогуливаешь колледж? Или вас опять «отпустили»?"       Вика улыбнулась и посмотрела на небо. Ксюша, с которой они практически не общались до ее командировки в Москву, знала ее лучше, чем кто бы то ни было из тех, с кем Вика виделась каждый день.       «Ну да, прогуливаю. Только маме не говори, ок? Не могу там находиться просто»       Следующий Ксюшин ответ пришел уже через минуту.       «У меня в полдень обед. Можем пересечься в «Му-Му» на Фрунзенской. Или я могу провести тебя в нашу корпоративную столовку. Хочешь?»       Вика тихо засмеялась. Даже длительная жизнь за рубежом не выкорчевала из Ксюши типично российское слово «столовка». Она напечатала сестре новое сообщение.       «Корпоративная столовка звучит круто, но я бы все-таки предпочла «Му-Му». Значит, в полдень?»       В этот раз ответа пришлось ждать дольше. Неудивительно, ведь Ксюша не абы кто, а помощник руководителя. Значит, работы у нее примерно столько же, сколько и у ее начальника. Вика не сомневалась, что у больших начальников на самом деле очень много работы, просто ее не видно простым обывателям. Вот они и думают, что директора ничего не делают, а только командуют. «Впрочем, — подумала Вика, — этим людям могли просто попадаться плохие директора, которые действительно ничего не делают и только командуют. Именно командуют, а не руководят».       «Да. Встретимся у метро»       Чтобы скоротать время, Вика решила поехать в какой-нибудь торговый центр. Ее выбор пал на «Ривьеру», которая располагалась сравнительно недалеко от ее колледжа. Вика не раз там бывала и осталась довольна выбором магазинов и кафе.       Купив себе стаканчик кофе, Вика принялась фланировать вдоль магазинов. Она разглядывала витрины с манекенами, для которых были подобраны очень стильные образы, и мысленно примеряла эти образы на себя. Вика также рассматривала сотрудников и посетителей торгового центра, неоновые вывески магазинов и товары на так называемых островках. За этим занятием она провела около часа, после чего купила себе мороженое на одном из островков и отправилась в сторону станции метро «Фрунзенская», параллельно достав телефон и открыв в нем приложение с картой. Вика намеревалась дойти до «Фрунзенской» пешком, но когда посмотрела на часы — решила поехать на автобусе. Пусть она опоздает, от чего Ксюша будет явно не в восторге, но хотя бы не будет уставшей.