В тихом омуте

Взмах клинка рассек лицо визжащего кочевника. Ежен усмехнулся и воткнув клинок, тщательно прокрутил его в туловище врага. Отшвырнув тело, он оскалился и зарычал, — “ Ну, кто на меня? Вы жалкие псы! Презренные трусы! Думали сможете меня зарезать как беспомощную свинью? Я отмою это оскорбление вашей кровью! Покрепче перехватив остро заточенный полуторный меч, он ринулся прямо в гущу сражения. Отмахнувшись от резкого замаха топора, он отбил удар нанесенный с другой стороны. Привычная, желанная ярость застилала глаза, и он охотно отдался ей с головой. Красный, красный, все окрашивалось в этот благородный цвет его щедрой рукой. Алая кровь быстро впитывалась в горячий пустынный песок. Кочевники попятились, испугавшись не человека, но зверя искупавшегося в крови их сородичей. Тот улыбнулся окровавленными зубами и сказал, — “ Вы думали что заманили меня в засаду, ничтожества, что заперли меня в ловушке. Не-е-т. Это вы заперты здесь со мною. Я сделаю из ваших останков отличные трофеи. Кровь — богу крови!» Последним что увидели в своих жизнях жители дюн, был взмах рваного клинка и чужой радостный оскал. Ровные, громкие шаги отдавались в широком проходе столичного палаццо. Солнце игриво заглядывало в широкие узорные окна. Палящий зной, накрывающий улицы столицы, бессильно отступал перед прохладой дворцовых залов. Окровавленный, но чертовски довольный Ежен с мешком в руках, прихрамывая направлялся в личные покои. От его пинка узорчатые двери распахнулись, потревожив человека лежащего на одном из диванов в гостиной. Тот рассеяно оглядел гостя и продолжил поедать гроздь винограда, на вытянутой руке. Ежен хмыкнул и примостил свою ношу прямо на деревянный стол. «Что это? Ты принес мне что-то интересное?» — поинтересовался человек. «Думаю ты оценишь мой подарок по достоинству, ленивый ты неженка» — усмехаясь ответил император. «Ну почему сразу ленивый, я занимаюсь многими важными вещами, например латаю твою дырявую шкуру» — оскорбленно протянул тот. «Твои «важные» вещи ограничиваются поглощением моих запасов, да чтением сопливых романчиков. Мы оба знаем что твоя полезность стремится к нулю, Айден. И ты усиленно этому способствуешь. Они прозвали тебя Драконом, но по мне ты скорее ленивая ящерица”- хмыкнув, заявил Ежен. Хотя сказанные слова были жесткими, похоже, прозванный Драконом на них нисколько не обиделся. “ Бу-у-у, тебе стоит бережнее относится к тому, кто врачует твои раны, все-таки с целителями спорить не стоит» — Айден привстал и облокотился на спину, тяжело севшего на диван друга. “ Да толку то от тебя кроме врачевания, ты же ни в жизнь больше не возьмешь в руки меча”- недовольно проворчал Ежен. «Я дал обет, и этот обет был скреплен моей сутью, мне не о чем сожалеть. Теперь я служу жизни, а не смерти», — печально вздохнул маг. «Великие змеи пустыни… Ну и потрепало тебя на этот раз. Да тут поле непаханное работы.» — из чужого голоса исчезла всякая леность. Белые, прямые волосы оказались собраны тонкой рукой, открывая сосредоточенные изящные черты, внимательные розоватые глаза, прикрытые белыми, длинными ресницами. Эти глаза страдальчески сощурились, увидев весь фронт работ. Ежен же напряженно сидел в ожидании, он знал что его другу нужно время для призыва своей дикой стихии. Наконец, чужие руки мягко засветились и нежно коснулись воспаленных ран. Плоть повиновалась чужим касаниям и принялась неторопливо стягивать места ран. Тихий стон сквозь зубы вырвался у воина. Они оба знали плату за исцеление, но это знание не делало процедуру легче. Когда последняя рана закрылась, они устало повалились навзничь. Тяжело дышащий Айден, устало улегся на живот, прилегшего на кушетку воителя. «Так что в мешке?» — тихо спросил маг. “ Это — твой сюрприз. И награда, пожалуй» — неловко признался Ежен. Было что-то завораживающее в том как высоко поднялись белоснежные брови, тихой радостью загорелись глаза. Теперь тот и вовсе не напоминал дракона, скорее радостного щенка. «Ну же, подай мне скорее мой подарок, я хочу посмотреть на то, что ты мне преподнес» — его голос сорвался на приглушенный шепот. Ежен передал мешок из рук в руки. Пустынный змей охотно разорвал веревки, опутывающие мешок и застыл в недоумении. «Что это такое, Еж?» — шокировано спросил он. В окружении обмотков и мешковины, на дне окровавленного мешка, кучей были свалены свежие человеческие сердца. Они были бережно вырезаны из груди их обладателей, сложены в аккуратную стопку, начиная с самых маленьких, заканчивая интересными экземплярами крупных, развитых органов. Айден поднял недоумевающий взгляд на довольного своей выходкой мужчину. «Мне казалось что скоро ты истлеешь на своей диете из фруктов и сладостей, так что я принес тебе верный способ набрать в силе. Нет ничего лучше, чем впитать силу побежденного врага, из средоточия его жизни. Эти жалкие черви даже не дали мне достойной схватки, но для тебя их останки способны сослужить неплохую службу. Просто прими этот дар в знак нашей дружбы.» — объяснял столь очевидные для него, вещи тот. С каждым чужим словом взгляд мага уплывал все дальше и дальше. Вид чужих вырванных сердец, пробудил острую боль в его грудной клетке. Он был привычен к свободолюбию своей внутренней сути, но этот дар, всколыхнул в нем его силу. Чужие отобранные жизни запели для него свою тихую песнь. Жизнь до, не была тем что он мог помнить, жизнь до была слишком чужда его жизни. Но менее болезненными эти обрывочные видения не становились. И вновь перед глазами жерло разлома, вихрь первородной тьмы завывает вдалеке, чужой голос обещает ему — не ему покой, свободу от тяжелого выбора, по иронии судьбы предлагая выбор фатальный. Тянутся паутиной нити арканы, чужой голос поет на древнем наречии, и вонзает руку в его-не его грудь. Чужие когти нащупывают трепещущее сердце, охватывают и тянут, тянут, рвут его прочь. Тихий голос звучит торжеством, темной радостью и все в нем откликается на немой зов. Он медленно хватается за протянутую руку и пошатываясь, бредет все ближе к краю пропасти. Он чувствует как все в нем протестует против такого конца, но зов заглушает все что было им. Он не умеет противится тьме, он дитя света, не такой, как тот — та. Он слишком устал разрушать. Тихий смешок едва слышен ему за воем бушующей бездны. Если все получится как надо, его больше никогда не будет существовать, тот-та обещали. Тьма приняла его — их в свои объятья. Последняя мысль пронесшаяся в голове — больше никто не пострадает от его руки… Чужой голос вырывает его из кошмарного видения. Это было не с ним, это просто видения, побочный эффект его дара. Этого не было. Этого не будет. Он больше не тот, чьи сны он видит. Он Айден, Белый Дракон, Песчаный змей, целитель. Он почетный гость своего соратника и друга императора Ежена. Он отводит взгляд от сомнительного подарка и чувствует обеспокоенный взгляд напротив. Он улыбается, сначала натужно, а потом все легче и легче. Древние, болезненные видения, волей его дара уходят вглубь его разума, растворяясь темной дымкой, вслед за умолкающей песнью, и оставляя его недоумевать от того, какие странные предзнаменования преподносит ему дикая магия, ведомая отголосками угасающих жизней. Его израненная суть вновь уходит вглубь, скованная шелковыми цепями. Он расслабляется, приливы ласкающего, животворящего потока жизни смывают боль и усталость. Он с готовностью позволяет себе отвлечься. «Я слышал, что королева мрачных земель хотела нанести нам визит инкогнито, взяв с собой лишь свою тень. Ах, это ли не та романтика, о которой мечтаешь в тиши ночи? Госпожа и ее новый тайный возлюбленный. И я смогу понаблюдать за ходом событий из первых рядов. Не терпится поскорее принять их у нас» — чужой ошарашенный взгляд, не смутил тараторящего юношу. Ежена же привела в шок не столько мысль о новой королевской игрушке, сколько о романтической подоплеке их отношений. Он с трудом сдержал смех, при мысли, что его соперница станет миловаться со своим рабом, прямо под окнами спален Дракона. «Ну же Ежен, временами ты тот еще чурбан, не понимающей прелести слов поэтов. Впрочем это одна из тех вещей с которыми я охотно мирюсь, пока ты обеспечиваешь меня должной долей сластей и моими, дорогими сердцу книгами. Кстати, я искренне надеюсь, что нам уже накрыли обед на одной из террас, я хочу провести с тобой каждый момент цветения пустынного персика. Даже такой чурбан как ты, способен оценить красоту падающих лепестков, так похожих на губы юной девы» — мечтательно протянул, воспрявший духом Айден. Он легко и непринужденно подхватил удивленного Ежена под руки и потащил сквозь полуоткрытые дверцы в сад. Очевидно странная драконья меланхолия прошла, и он снова впал в одно из своих ребячливых настроений. «Вот же ленивая ящерица, одни поэты на уме» — тихонько фыркнул про себя воин.