Ray et Chaînes

Эту любовь не сломить. Скукотня утренняя. Под одеялом было так жарко, что всё запотевало. А ручки мёрзли, всё пытались согреться друг о друга. Лучи знакомым направлением заглядывали в комнату, мешая спать дальше. Вчерашний вечер... Это была первая мысль, пришедшая в голову. За неё было так неудобно. Окно до сих пор не открыто, скорее всего из-за этого так душно здесь находиться. Тсукаса налепил на себя чужую футболку и вышел на балкон. На столике была какая-то книга и больше ничего, лишь два скромных стула около него. Солнце уже... давно не за горизонтом, оно поднялось выше, чем обычно. Может показалось. Парень вспоминал былые времена, как по этой улице бежал отсюда. Тот костюм, как же он стал с того времени нестерпим своим видом. И если бы в тот день его сжëг, какая бы сейчас стала история? Наверняка хуже. Простая сдержанность в необдуманных поступках и мыслях спасла многое. Это многое — даже далеко не ценность наряда, не реакция коллег. Руи. Руи многое значил в жизни Тенмы, его вклад несоизмерим. Любая ссора, любые недопонимания тяжело переносились. И сейчас времена не лёгкие, когда оба ходят по тонкому лезвию, единственный шаг не туда — и всё впустую. Между режиссёром и актёром и без того бродит смутная репутация. Но никто не знает, что происходит вне чужих взглядов. —Доброе утро. —Камиширо, ещё зевая, подходил к перилам и доставал с полупустой пачки сигару, в другой руке прокручивая зажигалку. —Убери дрянь эту. —Тсукаса махнул ладошкой, отвернув голову в сторону. —А? Почему? —он положил ладонь на плечо. —Если мы будем целоваться, то этот грязный запах будет у меня во рту. Хочешь чтобы я отравился? —Конечно не хочу, что ты такое спрашиваешь... —Тогда не кури. Иначе в метре от тебя стоять буду. —Ну что ты за манипулятор, Тсукаса. —Руи отложил упаковку и хитро, но так плавно вошёл в поцелуй. Движения ещё такие сонливые, медленные. Некуда спешить. В такие моменты время останавливается. Самый ласковый, самый нежный... Так приятно. Словно усыпляет на ходу, не давая устоять ногам. Одна нить слюны их разделила, и  снова эти влюблённые глазки. —Буду избавлять от привычки. Нет, даже не смотри на них, я знаю, что ты пытаешься посмотреть за спину!—Тенма закрыл ладошкой чужие глаза и повернул голову. —Я тебя тоже очень люблю! —и ушёл на кухню. Тсукаса только закатывал глаза, следом идя за ним. Кухня ещё не была убрана со вчерашнего дня: валялись и формочки, и недомытая посуда, и даже... ёмкость с пеплом. —Ты и на кухне куришь? —спросил юноша, скрестив руки у груди. —А? Да... —Камиширо стыдливо убрал содержимое в мусорку. —Только не говори, что ты и в спальне можешь. —Могу. —он почесал голову, пока свободной рукой протирая стол. Глаза поднялись на настенные часы, негромко тикающие. 9:32. —Блять! —воскликнул Тенма, закрыв рот ладонью. —Что такое? —Руи хотел подойти, но парень убежал прочь в спальню. И пошёл вслед за ним. —Мы проспали, на полчаса. А я и думаю, чего солнце так высоко. В спехе оба начали собираться. Больше суетился Тсукаса, который не успел проснуться до конца, а всё уже подряд навалилось. И правильно же думал, когда беспокоился про это. Одеон встречал с открытыми нараспашку дверями, но у его ступеней солнце светило ещё жарче. Время разделяться на целый день, а то и больше. Но проблема... оба же опоздали. Или оба зайдут, или кто-то из них ещё сильнее опоздает. Так и стояли у входа. —Мы должны что-то придумать... —Камиширо всё лупил глазками в дверь. —Да нет времени думать! —Подожди ты! —он схватил Тенму за руку. —Можем в крысиную забежать в кабинет и сделаем вид, что мы что-то делали. —Это нелогично, ты- В коридоре просачивался знакомый силуэт. Подходил всё ближе и ближе, без особого спеха. Лицо суровое, даже сочувственное. Руки спрятаны за спину, а подбородок поднят выше. Застыли все намертво. Кайто молча постоял около парней. —Так чего застыли? Вперёд. —сказал он и... ушёл. Просто развернулся. Без замечаний, без... —Жду вас в кабинете. Только стоило подумать про “без зазывов в кабинет”, как тут же вывалилось с ходу. Привычное дело. Тсукаса старался скрыть смешок кашлем. Это распространилось по всему помещению. —Ты чего смеешься? —спросил шёпотом Руи. —Да он опять со своими... “Жду вас в кабинете”, “за мной”, да я это уже какой год подряд слышу! Ладно, всё, пойдём к нему. И та же знакомая лестница, тот же путь. С одной стороны слышен гул актёров, повторяющие сами по себе постановку; в гримёрной кто-то ссорится, а совсем вдали второй тренировочный зал повторял один и тот же танец. Всё было привычно, но директор... Каждый день что-то новое от него. Парни уселись на места, ещё мельком переглянувшись. —Ну что, попались вы. —Кайто оперелся ладонями о стол. —Даже нет, не с этого начну. —и уселся за кресло. —Меня больше Руи интересует. Тенма, если желаете, можете идти. —Не желаю. —Тогда... Камиширо, стоит обговорить некоторые моменты. В группе-А, которая по факту является самой сильной, нарушается дисциплина, и вы этот же хаос устраиваете и не собираетесь исправлять. Также происходят частые опоздания, и я прекрасно знаю из-за кого это, и знаю, что контракт вас вовсе не смущает. —он посмотрел на Тсукасу. —В самом деле, — начал режиссёр, покручивая прядь на волосах. —желание работать у многих в разы повысилось, потому что я создал комфортную атмосферу. А по поводу опозданий... Они незначительны. То есть, конечно, без меня никто новую программу не выучит. Но повторить что уже учили сотни раз им не составит труда без меня некоторое время. И так и так не забываю про своё рабочее место, в подавляющем большинстве случаев я не опаздываю. —и казалось бы, что можно будет ответить против этого? —Вы переводитесь в другую группу, Камиширо. Другая группа? —Зачем? —Потому что Вы не сможете должным образом научить сильную группу. Да, может слабую вы и потянете, но я к чему... Ваши методы обучения не соответствуют стандартам Одеона, поэтому если так хочется свои правила устанавливать... Не тут это делается. —Что за новая группа у меня будет? —В другом корпусе, “Vin”. Там в основном приезжие актёры, а не те, кто на нас работает, поэтому постоянной группы не будет. Другой кандидат на Ваше место согласен на обмен, и я считаю, что подходит больше. —Обесценивание моей работы? Я прекрасно справляюсь с коллективом, они ко мне хорошо относятся — так и я к ним. —в воздухе словно мерцали молнии. —Будьте добры смотреть не только на процесс, но и результат. —Кайто, — Тсукаса внезапно влез в диалог. —признайте наконец, что Вы лишь хотите рассоединить нас. Прекрасно же хотите, делать больше нечего! Проследить за тем, как в буфете подают гостям травленную еду? Нет, нужно Руи и Тсукасу развести, не по правилам! Проверить санитарную работу в помещениях, качество внешнего вида Одеона? Или, может, проверить целостность картины театра и отсутствия баланса между группами? А давайте вспомним самую большую проблему, которую так и не решили — отсутствие удобных мест для зрителей и уход бюджета не на гостей, и даже не на новый декор, а к себе в сумку побольше денег, да рекламы срубить чтобы она показывалась на каждом банере? М, выбор пал именно на нас, но посмотрите в реальность! Вы сидите в своём чёртовом кабинете и ограждены от остального мира в дверях и четырёх стенах без окон, только Аояги что-то шепнёт; и всё равно тот умнее окажется, а Вы? Далеко ли отошли от проблем в театре, решая мои с Руи отношения? Далеко ли Вы так продвинетесь, оставив опечаток на этом кресле со скверным статусом? А знали ли Вы, как к Вам искренне относятся работники? Спрашивали ли, хорошо ли им работать, их мнение, их предложения? Нет! Внимание на нас, мы же такие медийные личности: Я в Ваших глазах актёр со скверным характером, а Руи неспособный режиссёр, который только умеет шить какие-то костюмчики, неясно за что получивший известность в своё время. Ну что, “директор”, а Вы сами тянете Одеон? Кайто замолчал. Он опустил глаза вниз. И не сводил взгляда с мёртвой точки. —Идите. Так ничего и не решилось? Монолог впустую? Тенма весь раздражённый до дрожи в голосе шёл вниз. Ладони хрустели, и как же силён был тот крик души, что группа вся обсуждала только то, что слышали. Зайдя в зал, наступила гробовая тишина. Но прекрасно было слышно за дверью, как проскакивали имена что Руи, что Тсукасы. Оба сделали вид, что ничего вовсе не слышали. И репетиция началась как ни в чём не бывало, правда. Хотя было единственное отличие. На Тсукасу уже смотрели не так, как обычно. Это не совсем яркое отличие, но так похоже на... Презрение? Сегодня буфет начался раньше, как казалось из-за опоздания и задержания от Кайто. Хоть тут шумы были всё те же, но темы обсуждений... “Отношения”,”Тсукаса”,”Руи”,”директор”. И все так боялись подойти к объектам обсуждений, которые всего-то смирно сидят за одним столиком и смеются с каждых нелепых теорий, какие вокруг строили. И даже не стеснялись находиться рядом. /”Если бежать — то вместе”. Тойя, Тойя! Да бред, бред.../ —Чего застыл, Тсукаса? —спросил Руи, отпив молока. —Как будто в замешательстве. —Я просто... вспомнил слова Тойи. —Тсукаса отодвинул от себя тарелку с чизкейком. —”Если бежать — то вместе”. Это он про нас. —последние слова он сказал тише, пригнувшись. —Бежать... Я его понял. —и улыбнулся. Неожиданно, учитывая как он странно реагирует на упоминание Аояги в диалоге. Камиширо на миг обернулся назад, где сидело много народу. Оттуда и так много интригующих тем. —Когда он тебе это сказал? —Ещё в тот день, когда мы подписали контракт. —”Если бежать — то вместе”. Боже, сейчас самое время. Что думаешь? —Что я думаю? Это бред. —Тсукаса отвечал неуверенным тоном. —Я столько тут работаю, столько нервов вложил, и так просто это бросать... —Я думаю, нам нужно будет завтра встретиться. —его взгляд выражал такую взволнованность, что глаза горели. Так вдохновился чужими словами. —У меня есть столько рассказать тебе по этому поводу... —Нет, я не смогу прийти. —Не сможешь? Почему? Так внезапно. Руи не ждал такого ответа, и не думал... Не думал, что, может, тот поход в гости оказался для Тсукасы чем-то постыдным; а может из-за этого и не хочет идти? Боясь, что это произойдёт снова? Но неужто не понравилось, не хочется находиться в такой близости, а может без чужого разрешения было неправильно делать это всё... Слишком много лишних мыслей! Слишком! Всё это чушь, всё нормально! Вроде. —Неважно себя чувствую, чтобы в гости идти. Лицо Тенмы было таким странным, затуманенным. Так сильно задели слова Тойи... И отвлечь же никак, когда столько шумов за спиной. Но два отличившихся голоса приближались с такой скоростью, что парни не успели опомниться. Ещё набирая себе воздуха от бега, опирались на небольшой столик и чуть пошатывали его случайными движениями. —Тсукаса, что за... происходит в буфете? —спросила Эна, положив сумочку на стол. —Почему никто это не контролирует, где Кайто вообще в такие моменты находится? —Он всегда в кабинете сидит в обеденное время. —со стороны подошёл Тойя, присоединяясь к диалогу. В руках его была порция на двоих, запакованная в пакете; а свободными ладонями придерживал напитки, отдающие приторно-сахарным запахом. —Что-то обсуждаете между собой? —Куда ж Вы так резко появляетесь... —сказали в голос Эна с Мизуки. —Просто решил заглянуть. —и смотрел то на Тсукасу, то на обедающих, у которых так быстро проскакивают знакомые имена. Шинономе начала докладывать о ситуации и потребовала сюда кого-то, кто может подобный гул устранить и подробнее разобраться с ситуацией. В ответ Тойя сдержанно, но строго попросил быть посетителей тише. И так почти каждый голосок затих, только звоны кружек и громкий шёпот. /Эна так следит за дисциплиной, как Кайто... Ещё и требует его туда, где он не сдался. Как поклонница настоящая/ Аояги отошёл от коллег, таскаясь до кабинета с едой в руках. Дверь была слегка открыта — лишь ножкой задел край и зашёл внутрь. На лице директора не было ни единой эмоции. Книга закрыта, включён лишь слабый свет лампочки, находившаяся у зеркала. Такой странный контраст между шумным Одеоном, каждый день проживающий интересные события, и этим помещением, затаивший в себе множества секретов и верного молчания. Единственный звук мятой упаковки разбавил тишину. —Что-то случилось, Кайто? Выглядите сегодня странно. —спросил Тойя, сев напротив. —Руи и Тсукаса. —одних лишь имён хватало, чтобы прогадать причину настроения. Никогда они так не портили его день, как сегодня. Обычно обходилось одними вздохами, но сегодня он получил сильный удар. —Сегодня, видимо, они Вас сильно переутомили. Не желаете завтра отдохнуть? Могу на замене побыть. —Нет, у меня другие планы. И ты мне нужен. —ответил Кайто, схватив свой смузи. —Только не говорите, что мне придётся с ними возиться. Я не буду на это время тратить. —Придётся. —Мы когда-то были точно такими же, как они. Представь себя и меня на их местах. Точно такая же ситуация. —Аояги, кажется, нашёл слабое место. —Не дави на прошлое, я не хочу его вспоминать. И без тебя настроение не то. —директор взял листки с отзывами в руки и положил на стол, раскидав их по всей поверхности. —Я исправлю Одеон. Я прочитаю все отзывы, жалобы, постараюсь направить в проблемные места бюджет. И он будет прекрасен безо всяких слухов и прочего. Чтобы слухи не возникали, нужно исправить проблемные связи и корни этого всего. Корни — Руи и Тсукаса, эти двое часто мелькают даже среди коллег. Нам необходимо для поддержки репутации актёра и соответственно Одеона просто... сделать так, чтобы они вместе не были. Может разделить там по группам, по корпусам, или в командировку отправить... И тогда не будут возникать вопросы, что происходит за кулисами, и всё быстро рассеется. —Это неправильно, я бы даже сказал — потеряет лишнюю аудиторию, если смотреть с точки зрения выгоды. Кто-то услышал одно — распространил другому, третьему, и так даже безо всякой рекламы слухи помогут Одеону продвинуться в количестве обсуждений. —Тойя перебирал себе листы с записями других. — Я даже не говорю про то, что эти двое если друг друга любят и это никому не мешает, то смысла нет предпринимать такие меры... —Грязная репутация у нас будет. Мы должны быть чисты. —Но тогда мы не отличимся от других и будем такими же. —... Ты этого от Камиширо нахватался? —с презрением ответил Кайто, линейкой указывая на собеседника. —С чего теперь иметь свою изюминку — теперь стереотипно качество Руи? —Давай без ссор, хотя бы сегодня. Ты меня не поймёшь, я тебя тоже не пойму. Поэтому мы и не сошлись с самого начала. —Говорил тебя прошлое задевает, а сам же начинаешь, пф... И вообще, когда мы на “ты” перешли? —Привычка. Ты, ах простите, Вы перешли со мной одновременно на такие тона. —с ухмылкой он схватил все листы и обратно сложил куда-то на бесполезный край стола. —Слушай мой план... В буфете всё меньше людей, а разговоры той четвёрки были громче, распространяясь эхом повсюду. —Так, подождите, — Эна перебила Руи с Тсукасой, которые вот-вот всполыхнут друг на друга. —репутация она и без того нормальная, у двоих причём. Эти слухи просто побудут время и потом забудут все. Как минимум Кайто об этом позаботится, ему же не сдалась плохая репутация. Камиширо переглядывался то на возлюбленного, то на Шинономе. И всё ещё не вникал, как директор будет всё решать. Только если не... —... Кайто позаботится рассоединить меня с ним? —пальцем он показал на Тсукасу. —Да почему ты это так прямо говоришь? —пугливо спросил Тенма, пытаясь сбавить голос Руи. —А мне как надо было ещё? Причём я же не напрямую сказал, чтобы “разрушить наши романтические отношения”, нет. —тут он специально заставил повергнуть парня в лёгкий шок, показывая, насколько намерения серьёзные. —Да всё-всё, мы поняли уже что у вас там... Давайте поспокойнее. —Эна ладошками показывала знак молчания. —Тсукаса, — влезли Мизуки, сажаясь на диванчик. —ты боишься, что... Нет, давайте лучше в другом месте это обсуждать! Вчетвером они зашли в гримёрную. И неужели, сегодня она была чиста. Под стульями не валялись салфетки, а столики не были разукрашены в яркую помаду и рассыпанные блестящие тени. Множества белых лампочек освещали комнату, обои которой были настолько мрачно-чёрными, выглядящие даже более стрёмными, чем режиссёрской с полностью светлыми как в больнице цветами. Все расселись кто куда: Руи на симпатичном стуле, находившийся прямо перед шкафом с косметикой, а где-то у его ног уселся Тсукаса на кресле-мешке; Эна лишь прохаживала вокруг, пока в это время Акияма расположились на пуфике, вокруг которого ещё неразложенные пакеты с костюмами. —Так, Тсукаса, давай с тобой поговорим. Ты боишься, что отношения с Руи создадут плохие слухи и испортят тебя в плане имиджа? Взглядов других? —Мизуки, ты мне такие вопросы задаешь... —Тенма заметно сжался в движениях, опустив глаза. —Это не значит, что отношения с ним мне доставляют неприятные чувства. Нет, я его ценю и тут нет скрытых помыслов или недоговорок. Но... —И тут какие-то “но” есть? —перебил Камиширо. —Не перебивай его, пожалуйста. —сказала Эна. И никогда... никогда не чувствовался такой дискомфорт. Может Тсукасе нормально — эти двое с ним близко знакомы и нередко помогают справиться. Но какая слабость ощущалась в самом себе, насколько не способен справиться один на один и приходится идти к другим, знающим явно больше... —... А не сильно мы заходим в личные дела? —аккуратно спросил Камиширо, вставив своё слово в паузу. —Дело ваше. —ответили Мизуки, виляя ножками. —Мы вчетвером уже не соблюдаем одно из правил, я с Эной и Тсукасой уже давненько так болтаем и тот подтвердит, что мы не какие-то крыски, сидящие тупо в гримёрной и обсуждающие все и вся. Шинономе и Акияма хитро переглянулись между друг другом. Это единственное, что настолько настораживало в диалоге! Хотя, раз Тсукаса так доверяет им, значит ничего не должно случиться настолько подлого, что уже совершил директор. Но... он сам по себе слишком доверчивый, вспомнить только первый день знакомства, а тот уже завалил проблемами. Точно стоит им доверять? Правда ли, что у него “те” люди? Волнение так переполняло, что уже не был слышны эти диалоги вокруг, какие-то выяснения. Просто хотелось оставаться рядом с Тсукасой, всегда-всегда. Но отказ пойти в гости будто отдалил их, и неважно, что эта деталь незначительна в пару слов. Неважно. И казалось же, что дома наедине всё лучше обсудить, чем с третьими лицами. Ладно, выбор таков, а перечить будет неправильно... —А ты что скажешь, Руи? —спросили Акияма, но увидели Камиширо, полностью отошедшего от темы диалога. Сидел с опущенной головой, глаза бегали, а левая нога нервно тряслась. —А... Я всё прослушал.