По ту сторону зеркал

— Всем доброе утречко! — пропел Дазай, заходя в офис. Не забыв потрепать Куникиду по голове, чтобы не расслаблялся, сел за свой стол, пододвигая к себе залежавшуюся документацию. — Сегодня что, кто-то умрёт? — Доппо с раздражением поправил волосы, но комментировать не стал. — Ты никогда не приходишь в такое время. Дазай лишь безучастно пожал плечами, заполняя отчеты. Он пришел немного раньше того времени, когда приходит Кенджи. Вчерашний инцидент Осаму заинтересовал, но донимать бедного ребёнка не было смысла, скорее всего, он расскажет, как придёт. Время шло, а терпение Дазая иссякало с каждым движением секундной стрелки на часах, работать не было никакого желания: в мафии документацией не занимался, тут и подавно не собирается. Отложив ручку он устремил взгляд на дверь, ручка которой тихо повернулась. — Здравствуйте, — тихо сказал Кенджи, останавливаясь посреди комнаты и устремляя виноватый взгляд в пол. Куникида развернул стул, оглядывая мальчика с ног до головы. Танидзаки за его плечом лишь пожал плечами и тряхнул головой мол: «не знаю». — Что-то случилось, Миядзава? — парень тяжело вздохнул, вцепившись в лямку сумки. — Я... Должен кое-что сказать, но обещайте не ругаться. От этих слов у Куникиды неприятно засосало под ложечкой и задергался глаз. Какого черта этот ребёнок натворил?! — Хорошо... — он искренне старался, чтобы голос не дрожал от нарастающей злобы, горя, отчаяния, все эмоции переплелись и не отпускали, все нарастая от неизвестности. — Это по поводу того парня, которого мы решили найти, — господи. Этот ребенок умеет пугать, Доппо облокотился о спинку стула, подперев рукой щеку. — Я вчера получил записку, в общем, он ждет нас сегодня после захода солнца, старый дом на возвышении. А вот это было интересно. — Что ты сделал? — блондин приподнял бровь, впившись в мальчика непонимающим взглядом. — Н-ну, я шел домой и передо мной приземлился ворон, и он оставил записку и... — Кенджи нервно крутил шляпу в своих руках. — В общем, вот. Протянув бумагу, он сел на диван, наблюдая, как вокруг Куникиды собирается небольшая толпа. — Малыш? Он что... Педофил? — Кенджи поражённо замер, смотря на Танидзаки. — Ты общался с ним до этого? — Дазай потянулся к Джуничиро, оставляя красный след на лбу от щелбана. Поерзав, Кенджи решил, что готов быть уволенным за это: — Да, мы поддерживаем связь с момента первой встречи, не часто, но время от времени. Накаджима-сан просил не рассказывать об этом, проблем не возникало, так как вы и не спрашивали об этом до настоящего времени, так же я отправил ему дело над которым потел Ранпо-сан, по его просьбе, думаю он понял, что вы хотите найти его, поэтому решил облегчить задачу, — Куникида опасно поджал губы, можно было заметить, как дёргается его глаз. — КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ПО-ТВОЕМУ СДЕЛАЛ?!

***

— Ну ладно тебе, Куникида-кун, ничего опасного в этом нет, Ацуши-сан явно на нашей стороне, — снисходительно пролепетал Дазай, подавая ему ромашковый чай. — А ты его не защищай, это всё еще против правил, — Осаму закатил глаза на это. Он просто хочет увидеться с ребенком, он что, так много просит? — Но мы придем на встречу, раз уж Директор заинтересовался им, это что-то значит. Кенджи счастливо хлопнул в ладоши, радуясь перспективе увидеть сэнсея, его настрой разделял и Танидзаки. Уж больно их зацепила история о необычном юноше. Рабочий день продолжался, но Дазай сидел, как на иголках. Увидеть его спустя столько лет... В их последнюю встречу мальчик выглядел уж больно печальный, видимо расстроенный столь быстрым расставанием. Осаму тогда не подозревал о чем-то подобном, понимание пришло, когда ребенок не пришел ни через день, ни через три, ни через неделю. В тот день маленький Ацуши-сан сказал: «Осаму-сан не стоит грустить, все что происходит, случается для его блага, пройдут годы, боль утихнет, и однажды, вы встретитесь на другой стороне» — хотел бы он понять, что это значит раньше... А потом неизвестная, непонятно откуда взявшаяся организация восставших бойцов, дезертирство Анго, смерть Оды, уход его самого из мафии. Все события закрутились словно карусель, и только потом он понял значение сказанных ему слов.

***

— Так, мы собираемся идти? — в дверном проеме показалась Ёсано с уже собранной сумкой. — Да-да, уже иду, — Куникида вздохнул, выключая настольную лампу. Он единственный, кто остался за работой так поздно, остальные разбежались еще два часа назад, кто отдыхать, кто перекусить. Группа собралась на первом этаже, в кафе, и выдвинулась в путь. Город уже погрузился во мрак, освещаемый лишь светом фонарей, даже луна была зарыта в темной облачной пелене. До окраины было решено доехать на машине, чтобы не терять слишком много времени. За поездку никто не произнес ни слова, строить догадки никто не хотел, а может не решался, но вот, последний поворот был сделан, и они выехали на лесную дорогу. Поблагодарив водителя, Куникида вышел из машины и направился к тропе, ведущей в гору. Мимо него пронесся взбудораженный Кенджи. — Бай! Бай! — крича, он добежал до ворона, стоявшего посреди дороги. Птица доверчиво прильнула к его ладони, потираясь головой. — Хм, это кто? — Дазай остановился в паре метров от них, разглядывая птицу. Завидев его ворон замахал крыльями, подлетая и цепляясь когтями за волосы. Мужчина зашипел, отгоняя от себя птицу. Младший захихикал: «Это Бай, ворон Накаджимы-сана, думаю он решил на встретить». Улыбнувшись, он поспешил по тропинке вверх. Бросив на брюнета задумчивый взгляд, Ёсано подтолкнула остальных идти дальше.

***

— Боже, он действительно здесь живет? — дом перед ними был затхлым, будто ему пару тысяч лет. Окна были занавешены с внутренней стороны, и увидеть что внутри не представлялось возможным. Вокруг росло много кустов с какими-то ягодами, куча трав и на утесе росло пару деревьев. Место было буквальным воплощением спокойствия, но вместе с тем, здесь осела тяжелая, давящая атмосфера. Будто одно неверное движение приведет тебя к смерти. Проигнорировав вопрос, Дазай двинулся к двери, но не успев занести руку, чтобы постучать, она открылась. — Давно не виделись, золото.