Agape

Ваня проснулся поздно. Сегодня он идет на вечеринку, о которой не знает почти совсем ничего. Светлая челка неприятно щекочет глаза - пора собираться. Вадя предлагал заехать, но оказалось проще добраться своим ходом. Волнительным был любой выход в подобные места, но сегодня тревога ощущается сравнительно сильнее. Унять ее глубоким дыханием не получается. Неужели это недосып? Лучше забежать к маме. Ее теплые глаза обязательно успокоят. Она волшебным образом хорошо понимает, когда что-то идёт не так без слов. У нее обязательно есть ответ. Ваня вихрем носится по комнате, уничтожая порядок. Копается в опрокинутой на пол куче шмоток, чтобы подобрать хоть что-то приличное на мероприятие, но, как на зло, сегодня одежда не сочетается, а буйные пшеничные пряди не лежат, как ни старайся. У зеркала парень стонет, роняя голову вниз от отчаяния. Меняет образ в четвёртый раз, ворошит тряпочную горку, откуда приветливо падает фотография 3:4. Ваня отшатывается, будто увидев чудовище. *** «Я бы хотел учиться с тобой. Поступай к нам. Мы будем каждый день гулять после учебы. Я очень хочу дружить с тобой! Ты не чужой человек мне…» «Да, было бы здорово…» А Ваня с первых заработанных денег купил чай в дождь, потому что ОН не любит кофе. Пропустил 18 звонков мамы. Она кричала потом, испугалась. Нашла переписку о «свидании», которое таковым называл только сам Ваня с горькой усмешкой в чате с другом. Ваня дома вжался в батарею под окном, прячась от горьких криков мамы и сам кричал во все горло. Это не было свидание, отчего и без того больно. Мама, это не свидание. Я ему не нужен. «На свидания он бегает с парнями!» - мама не в себе, она изо всех сил держится, чтобы не ударить. Мама, это не свидание. «Раз самостоятельный такой, уходи отсюда куда хочешь!» А Ваня не скажет ему об этом. Отправит фото красивого букета его любимых тюльпанов из сада бабушки только. И не скажет еще о том, что выставили его, отняв собственноручно заработанные летом деньги. Мам, да не свидание это. Мы друзья. Винить некого. Нужно было пароль ставить надежный. *** Неон в комнате трезвит. Время! Ещё активнее Ваня собирается, снует из угла в угол просторной комнаты. Нижняя губа снова разошлась, словно звонкий арбуз, который стукнули о землю. Парень сам недоумевал, как можно в бессознательном бреду так сильно кусать, дорывая тонкими пальцами губы, чтобы они наливались нездоровыми фиолетовыми синяками и долго сочились. Осталось натянуть свитер на рубашку и можно выходить. Одним широким движением длинная рука выцепила нужный из горы темных вещей. Как жаль, что светловолосый не складный гимнаст или, на худой конец, хотя бы внимательный и аккуратный, как мама. Стеклянная ваза, задетая краем свитера, звонко бьется о пол. Не нужно было оставлять ее на краю комода. Теперь большая лужа с осколками - все, что осталось от предмета декора. Охапка иссохших белых гвоздик мокнет в ней, не имея шанса обрести второй дом. Теперь только на свалку. Ваня спешно вытер последствия тревожных сборов с пола, решив, что осколки уберет потом. Один из них предательски прошелся по подушечке пальца. Очень некстати. Парень, сунув ранение в рот, вылетел из квартиры. Как хорошо, что мама живет тремя этажами ниже и имеет привычку регулярно готовить ароматные оладьи. Сейчас они и горячий мятный чай - лучшие успокоительные. За столом тепло и вкусно, а на пальце красуется заботливо наклеенный пластырь. Кудрявая женщина внимательно вглядывается в зеленые глаза с огромными от страха зрачками и точно все понимает. Уговаривает не идти в таком состоянии, но Ваня отнекивается - его ждут. Кривится и морщит нос, когда его пытаются соблазнить порцией домашнего сала. А мама не просто так предлагает. Вздыхает: ⁃ Сынок, не пей много только. Уверив, что все будет замечательно, светловолосый бежит в такси. Мама ерошит напоследок непослушные волосы, которые по ее мнению стоило бы значительно укоротить, тепло целует в щеку и машет рукой в спину, летящую вниз по лестнице. Ваня удобно прячется в машине за спиной водителя. От острого тревожного сознания и трясущегося тела ему хотелось приехать раньше всех. Так парень сможет осмотреться, познакомиться и расслабиться. В машине абсолютно тихо, потому что слышать музыку тяжело. Нужно срочно написать другу Саше. Он слишком похож на самого Ваню и обязательно поймет. Пальцы нервно набирают жалобный большой текст, наполненный тирадой о собственных предательских чувствах в любых социальных ситуациях. Это же просто клуб, куда ходят многие молодые люди в Москве. Так почему им весело, а Ваня покрывается испариной от одной мысли о поездке туда? Пути назад нет и парень вздыхает, потирая переносицу. «Я еду туда, чтоб жить не скучно было.» - с этой мыслью и решает остаться, когда видит, что Саши нет в сети больше десяти минут. Машина тормозит у переулка, дальше проехать не получится, поэтому Ваня выскакивает на ослабших ногах из салона, коротко поблагодарив. Судя по карте, вход находится за углом. На холоде парень поджимает плечи и старается спрятать голую шею и уши в воротнике. Идёт быстро, чтобы поскорее уже столкнуться с персональной пыткой. Впереди шагает парень в модном пуховике. Это заставляет Ваню мысленно пройтись по собственному внешнему виду с оценкой. Вспомнив, как тяжело ему дались сборы, хмурится. Он выглядит нормально. Наконец, тяжелая дверь впускает в теплую «пыточную» с громкой музыкой. Парень нервно скидывает пальто, оставив в гардеробе и стряхивает снежинки с волос. Проверяет время и чаты - есть ещё час; тихо, Саша не писал. Это бесит. Где он, когда так нужен? Вокруг целая куча модно одетых молодых людей. Светловолосый старается не пялиться, чтобы его случайно не заметили и не окинули уничтожающим взглядом в ответ. В бар, срочно нужно в бар. Ваня тычет на стойке в позиции карты наугад. Перед ним, нервно потряхивающим ногой, вскоре выстраивается несколько резных бокалов. Горькая жидкость заставляет повести плечом и нахмуриться. «Какая гадость». Алкоголь Ваня не любит, но и пьет не ради вкуса. Ему обязательно нужно хоть что-то, иначе просто не расслабиться. Громкий рэп веселит, парень его просто так сам никогда не слушает, отдавая предпочтение другим жанрам. Тут выбирать не приходится, однако музыка больше не вызывает отторжения. Сейчас она очень кстати выбивает размышления грохочущим битом. Второй бокал кажется намного вкуснее, его даже можно осушить с удовольствием. Под цепкими пальцами спирта, парень мягчится, лицо, только согревшееся после мороза, теплеет во мгновение. И что это за дурацкая привычка пить на голодный желудок? Конечно, вторая порция раскатывает сознание в лепешку. Музыка обнимает голову и дрожащими пальцами спускается вниз по шее к плечам. Приятная прохлада от нее прокатывается по телу. Ваня будто приклеился к барной стойке, не в силах оторваться, покачивая головой в такт и откидывая ее на классных моментах, прикрывает веки. Когда он случайно развернулся к стене слева, не смог сконтролировать свое удивленное лицо, на котором мешался гнев, непонимание и искренний смех - огромный экран показывал откровеннейшее развратное порно, включенное забавы ради, наверное, организаторами. Светловолосому не осталось ничего, кроме как смущенно широко улыбнуться, отводя взгляд и прикрыть лицо светлыми прядями. Какой-то складный короткостриженный парень уже минут двадцать смущающе-долго прожигал Ваню слишком откровенно. Как было бы здорово спрятаться в грохочущей музыке, а затем злобно поинтересоваться у друзей, почему для встречи было выбрано именно такое место. Когда третий напиток был внутри, а глаза уже не захватывали ничего конкретного вокруг, парень отметил резкое движение справа. Кажется, кто-то обессилено приземлился на соседний стул. Ваня заказал ещё какой-то алкоголь. Он просто замечательно расслаблял. Не хотелось, чтобы это чувство слишком быстро покинуло разум. Медленно повернувшись к источнику движения, парень замер: на соседнем месте, сгорбившись сидел длинный худенький ангел. Внутри что-то сильно сжалось. «Школьник?…Какой ужас…» Уткнувшись носом в телефон, юноша не видел, что пара глаз сейчас откровенно его разглядывает. Острые широкие плечики подрагивали от активной переписки, а точеное лицо с мягким румянцем, укрытое почти белыми волосами, выдавало сильное напряжение. Ваня будто смотрелся в зеркало. На длинной шее юноши красовалась серебряная цепочка, пальцы украшали кольца разных размеров. Одет парень был отлично: дорогущий огромный рваный свитер сложного зелено-серого оттенка, окрашенный специально неравномерно и идеально-широкие темные брюки. Классные кроссовки, кажется, были ювелирно подобраны к образу. Ваня опасался так хорошо одетых людей. Не глядя, этот юноша тянул какой-то сильноалкогольный напиток из бокала. Занятый делами, подставляет точеный, будто подростковый профиль под любующийся с восхищением взгляд. Больше алкоголь не так сильно занимал Ваню. Спроси он себя, зачем так упорно глядит, сказать не сможет. Паренек этот невероятно красивый и на кого-то очень похож. Вполне ожидаемо, такое долгое разглядывание увенчалось тем, что Ваня был уличен: ярко-голубые глаза прямо уставились в его широкие зеленые. Опешив, тот не знал, куда себя деть. Его заметили. Щеки вмиг засветились, но отворачиваться уже поздно. Строгое, невероятно красивое лицо уже обратило светлый взор, от которого никуда не спрятаться. Теперь очередь юноши разглядывать в ответ. Ваня был готов подпрыгнуть на стуле и унестись прочь. Опьяненный мозг лихорадочно пытался отыскать инструкцию на случай: «я разглядывал, кажется, школьника с ангельским лицом и меня заметили». Незнакомец грациозно наклонил голову и допил со смешком последние капли из бокала, аккуратно поставив его на стойку. Испуг на лице уличенного Вани периодически подсвечивался красными огнями. Криво и довольно улыбнувшись, юноша протянул свой айфон с открытой страницей для записи нового контакта. Ваня, застыв, как завороженный, ещё пару секунд глядел на этого юношу, а затем, будто под гипнозом, быстро вбил собственные номер и имя. Он в тот момент понимал совсем, зачем этому парню номер. Осознание пришло позже, когда он плавно поднялся со стула и, одарив широкой улыбкой, скрылся в толпе знакомых. Ваня глядел в широкую спину, снесенный с ног напрочь. Наблюдал за торчащими лопатками под тканью и красивым выделяющимся позвоночником на шее, пока юноша окончательно не растворился. Тогда действие гипноза иссякло и Ваня понял, ЧТО сейчас сделал. Он дал номер ПАРНЮ, который выглядит, словно тому едва есть восемнадцать. Конечно, светловолосый и сам недавно закончил школу, но чувство стыда и волнения от содеянного заставили активно схватиться за рюмки перед носом, опрокидывая в горло одну за другой. Ваня точно нему не ответит. Нет-нет, никогда. Все незнакомые номера переведет на голосового помощника. От ужаса осушив сет шотов, парень подскочил с места и хотел было двинуться к лаунджу, который арендовали друзья, но вертикальное положение изменило планы. Ваню укачивало в детстве на площадке и в машине, поэтому он точно знал это чувство, подступающее к горлу. Резко сорвавшись в сторону туалета, пролетел мимо злополучного экрана, растолкал людей и ворвался в кабинку, больно ударившись плечом. Следующее помнит он плохо. В лихорадочно-пьяной голове остались только кусочки. Вот его тошнит сильно и гнет пополам, а вот голос со спины предлагает ему, в позорном положении находящемуся, помощь. Вот, выждав пару минут, он заказывает ещё. Смотрит на него кто-то пристально опять. Потом заботливые друзья увлекают наверх в комнату. Перед глазами все кругом. Слушает веселый щебет Амины, затягивается спасительным кальяном. Потом: «Серег, поздоровайся. Это Ваня». А лица Сереги этого в памяти нет, пленка не записала картинку будто. Наутро парень просто надеется, что не сделал ничего плохого и стыдного более того, что дал свой номер этому юноше с голубыми глазами в отличном свитере.