Нерушимая Клятва

*** Патронус Поттера пожаловал на порог его лаборатории в среду, ровно в десять утра. Рогатое животное нетерпеливо било копытами, отчего воздух вокруг него искрился сизым серебром. Завораживающее зрелище, как ни посмотри. Олень заговорил голосом Гарри: – Профессор Снейп, у меня для вас заказ. Для Джинни. Она на втором месяце, вы можете сварить что-нибудь от токсикоза, пожалуйста? Галлеоны занесу сам. Северус взмахнул палочкой и повесил на стене напротив очередную записку с пометкой “выполнить в течение трёх дней”. – Четырёх порций хватит до конца триместра. Пять за каждую, с вас двадцать галлеонов, Поттер, - патронус кивнул, но исчезать не торопился. – Что-то ещё, Поттер? - раздражённо спросил он. – Гермиона, сэр… Она хочет с вами поговорить. Но я не могу её отпустить к вам одну, надеюсь, вы догадываетесь, почему. Приходите завтра в семь вечера на Гриммо. Тогда же и расплачусь, - олень слегка поклонился и исчез. *** За дубовым столом на кухне родового поместья Блэков царила гнетущая атмосфера. Северус ещё раз окинул взглядом присутствующих и в который раз проклял тот день, когда он имел неосторожность жениться. Гермиона комкала скатерть и упорно отказывалась смотреть в его сторону. Обижена, подавлена, обесценена. Лицо - серое и помятое, как лондонский снег спустя пару часов после снегопада. Волосы кое-как сплетены в неопрятную косу, словно она спала, не раздеваясь. Губы поджаты. В голосе ни кровиночки. Как можно так сильно измениться всего за пару недель? - подивился Северус. Раньше ему не приходилось иметь дело со столь талантливыми в перевоплощении ведьмами, если не считать покойную Нимфадору Тонкс, конечно. К счастью, покойный же Люпин не оставил ему никаких шансов на неудачу узнать её поближе. Между ними непоколебимой скалой воздвигся Поттер. Сидел молодой аврор прямо, и в его глазах горела отчаянная решимость. Гриффиндорская такая, твердолобая. Весь какой-то напряжённый, он то и дело поправлял очки, бросал короткие взгляды то влево, то вправо от себя и держал наготове палочку в рукаве свитера. Уж что-что, а такие вещи Снейп научился подмечать мгновенно, что не раз спасало ему жизнь. Великий Мерлин, как же он устал от всех этих игр! Кто сказал, что обуздать тьму внутри себя, справиться с потерями и научиться делать правильный выбор - достаточно, чтобы исчерпать его горькую долю? Что если дьявол притаился в деталях, и на самом деле Поттер, Грейнджер, Малфой и Уизли - вся их семейка - это и есть его истинное проклятие? – Поттер, Грейнджер, что это за балаган? - прервал их торжественное молчание Снейп. Не могли поговорить как взрослые люди?! Надо было обязательно приплести сюда Поттера?! - продолжал бушевать его внутренний голос. – Профессор Снейп, - начал Гарри, видя, что его подруга ещё не готова говорить, - мне кажется, что Гермионе лучше пожить у нас, пока вы варите зелье обратимости. – Это вам так кажется, Поттер? Или может быть Гермиона сама скажет, чего желает? Ещё две недели назад немотой моя жена не страдала, - раздражённо выплюнул он и покосился вбок. Плечи ведьмы едва встрепенулись на звук собственного имени и снова поникли. – Послушайте, профессор, - попытался свести на нет надвигающуюся бурю Поттер, - вы знаете, что я вас очень сильно уважаю и ценю как соратника, нет… неправильно, да как друга я вас ценю! - плюнув на приличия, распалялся Гарри. - И мне плевать, что вы об этом думаете! - яростно сверкнул он глазами из-под очков и привычным жестом взъерошил себе волосы. Гриффиндорцы… И в этом вся их суть - главное, что он ценит вас как друга, а на всё остальное плевать, - с тоской подумал Северус. – Но вы должны понимать, что я не позволю обижать Гермиону. Что бы между вами ни происходило, она достойна лучшего обращения, профессор! Ей нелегко, вы же видите! Кстати, мы все всё видим, Гермиона, - повернулся он на секунду к ведьме и продолжил: - Мне кажется, что её кто-то проклял в Австралии, профессор, а она не хочет об этом говорить, таится даже от нас с Роном. Впервые за весь разговор Гермиона вскинула голову и гневно посмотрела на друга, мол, не смей снова заводить об этом разговор. – От меня-то вы что хотите? - обречённо спросил Снейп. – Чтобы вы сварили зелье обратимости и оставили Гермиону в покое! Ей и так достаётся выше крыши в последнее время, а тут ещё вы со своим ужасным характером! - кипятился Поттер. По всему было видно, что Гермиона рассказала Поттеру о ссоре с ним, но не при каких обстоятельствах она произошла. Хоть на что-то у неё совести хватило! - раздражённо подумал Северус, но вслух произнёс: – Моим характером? Поттер, я полагал, вы повзрослели, но нет - как были наглым хамом и бесстыжим лоботрясом, так и им и остались! Вы хотите сказать, что я виноват в том, что Грейнджер желала меня трахнуть на четвёртом курсе этой поганой школы? Или может быть я напоил её до звёздочек в глазах и спровоцировал дать мне непреложный обет? Воздух вокруг них опасно заискрился. Оба повскакивали каждый со своих стульев и уже были готовы перейти к активным боевым действиям, как вдруг тихий голос Гермионы прозвучал из-за спины Поттера: – Гарри, не надо. Нам просто нужно подобрать правильные ингредиенты к зелью, разорвать эту глупую связь, и дело с концом. Северус, вам тоже не стоит так горячиться по пустякам. Ничего себе - пустяк! Последним заявлением его дражайшей супруге удалось взбесить его ещё больше, чем все неумные попытки Поттера поговорить с ним по-мужски. В присутствии дамы. – Она останется здесь, Снейп, - оставил за собой последнее слово хозяин дома. – Я не возражаю, Поттер. Когда зелье будет готово, я вам сообщу, - отплатил он ему той же монетой. Уходя, Снейп ещё раз скользнул по ней взглядом, и сердце его ухнуло куда-то в пятки. Он был уверен: Гермиона горько плакала из-за него. И почему-то от этого захотелось тут же возродить Нагайну и дать ей себя задушить. На этот раз - наверняка. *** Северус плюнул на правила и смешал пять разных составов - какой-то из них должен был подействовать. В конце концов, гениальность - это когда не боишься заступить за рамки. Точнее, это когда видишь цель и не видишь препятствий, и к Дамблдору в жопу какие-то там научные предписания! Снейп ничуть не сомневался в своих выводах. Впрочем, это означало, что эксперимент грозил растянуться ещё на месяц, так как принимать все зелья сразу было бы, по меньше мере, неразумно с точки зрения усвояемости… К тому же в нём не на шутку разыгрался профессиональный азарт: Северусу не терпелось запатентовать улучшенную версию зелья обратимости, которое считалось обиходным в случаях купли-продажи недвижимости и заключения деловых договоров. Чем обращаться к нотариусу, который за бешеные деньги сделает пару пассов палочкой над документами, многие волшебники предпочитали один раз выпить горькое зелье и бежать себе дальше по делам. Северус упаковал все пять составов, завернув каждую еженедельную порцию в отдельный пакетик, приложил подробную инструкцию и отправил с почтовой совой на Гриммо 12. Арендованная в почтовом отделении сова недовольно ухнула под тяжестью склянок, но покорно взмыла ввысь. Стоял март. Улицы Лондона заледенели. Снег растаял, но стужа в городе поселилась лютая, и от этого стёкла то и дело покрывались инеем. Они не виделись с Гермионой почти три недели. Снейп стоял у окна с раскрытой форточкой. Сова улетела, а он не спешил затворять окно, жадно вдыхая колкий морозный воздух. Причудливые узоры на окне сплетались перед его взором. Глаза застилала пелена, и можно было притвориться, что виной всему было запотевшее стекло. Может, хватит себя обманывать? - в тишине бледных сумерек прошептала ему совесть. Северус остервенело захлопнул форточку и вернулся к работе. Нет! - был его яростный ответ. *** Он принимал одно чёртово зелье за другим. Каждый день. На завтрак, обед и ужин. Снейп был уверен: Гермиона делает то же самое где-то там, на Гриммо 12, и в перерывах между сменами в Мунго. Северус хотел закончить со всем этим поскорее. Он хотел распрощаться с фарсом раз и навсегда. И в то же самое время, необъяснимое чувство противоречия не давало ему покоя: он начал считать дни до последней дозы - так, словно не хотел, чтобы это заканчивалось. Что это? - задавал он себе один и тот же вопрос каждый мерлинов день, а затем сам же прятался от ответа. *** Ответ достучался до него раньше, чем он принял последнюю дозу и проверил клятву на степень отменённости. Северус вышел на крыльцо дома, чтобы аппарировать на Косую Аллею - пополнить запас ингредиентов - как вдруг понял, что наступила весна. Воздух всё ещё был прозрачным от утренних заморозков, а дорожка вдоль улицы покрыта льдом, но солнце светило так ярко, что сомнений быть не могло. Он так и не отправился за покупками в тот день. И в лабораторию тоже не пошёл. Просто как дурак просидел весь день дома, уставившись в одну точку. Правда не ошеломляла, не угрожала и не пугала, как прежде. Теперь она лежала перед ним на столе - в виде письма, которое он, не помня себя, настрочил за одну минуту. “Гермиона, Возвращайтесь. Вы мне нужны. С.С.” Отправляя письмо, он представлял её реакцию, когда она откроет конверт и прочтёт эти незамысловатые строки. Удивится? Нахмурится? Почувствует облегчение? Разозлится, что так мало написал - ведь она достойна большего, чем пара глупых строк? Напишет сухой ответ? Или всё же придёт сама? Северус не умел выражать свои чувства красиво. Он вообще затруднялся их понимать - не то что выражать. Забавно, будучи шпионом, он научился видеть людей насквозь, а сам для себя так и остался закрытой книгой. Может, потому что если бы он её открыл, то кроме боли и разочарований ничего бы оттуда не почерпнул? Он уже собрался уходить, как вдруг его взгляд упал на краешек дивана, куда она так любила усаживаться после работы и в трудных диалогах с ним. Гермиона… Она была так же одинока, как и он сам. И так же не привыкла просить о помощи, предпочитая справляться со всем багажом трудностей в одиночку. Это многое объясняло. В конце концов, Драко - слизеринец. Он никогда бы не стал действовать напрямик. *** Она пришла в субботу, в три часа дня. Защитные чары её пропустили. Худенькая ведьма с торчащими во все стороны кудрями материализовалась в гостиной, поёжилась, разожгла огонь в камине и уселась на тот же краешек дивана, что и всегда. Она не смотрела на него и вообще не проронила ни слова за всё время пребывания здесь. Казалось, огонь завладел её вниманием без остатка. Северус впервые позволил себе открыто любоваться ею из дальнего угла комнаты. Ему нравилось, как плавно погружается в сумерки ореол её волос. Как в карих глазах отражается свет от камина. Как она зябко греет пальцы своим дыханием - в Тупике Прядильщиков круглый год гуляли сквозняки. Она не пыталась его разговорить. Или отговорить. Или помешать разглядывать. – Зелья не работают, Северус, - наконец, произнесла она. – Почему, как вам кажется? - спросил он и тут же затаил дыхание. Она знала ответ. – Одно из условий не соблюдено, - не поднимая глаз от огня в камине, спокойно констатировала Гермиона. – Верно. Не уточните ли, какое? - он оттолкнулся от косяка и не спеша направился в центр гостиной, где сидела его жена. – Второе условие, Северус, абсолютно провалено, - Гермиона подняла на него взгляд, когда он уже стоял прямо перед ней. Снейп медленно опустился на корточки, и теперь их глаза оказались на одном уровне. – Могу я спросить, почему вы не хотите, чтобы это всё, - он зачем-то обвёл рукой гостиную, - закончилось? В чём ваш мотив? Уголки её губ поползли вверх. – У вас есть три попытки, сэр. – А у вас есть… чувства? Ко мне? - он взял её закоченевшие то ли от мартовского холода, то и от волнения пальцы в свои руки и легонько сжал, согревая. – Если вы о взаимных упрёках и вселенском отчаянии от тотального непонимания, то да! - она уже откровенно улыбалась, без тени былого смущения глядя ему в глаза. – А что насчёт любви, Гермиона? - на этих словах его голос прозвучал надтреснуто и глухо. – Желаете объясниться? - в её глазах заплясали чертята. Она переплела пальцы правой руки с его. Дыхание на мгновение сбилось, но ему было уже всё равно. Возможно, теперь он окончательно сошёл с ума? – Эмпирического доказательства в виде неработающих зелий вам мало? - вторил ей Северус, не удержавшись от того, чтобы легонько провести подушечкой большого пальца по её губам. – Мало, - в шутливом недовольстве тряхнула она головой. – Вы понимаете, что я не смогу теперь запатентовать ни один из улучшенных составов зелья обратимости? - горестно вздохнул Снейп. – Почему это должно меня волновать? - округлила Гермиона глаза. – Из-за того, что слишком увлёкся вами, - проигнорировал он последний вопрос. Преступным, опасным словам он позволил убежать со своих губ. Она долго не сводила с него пристального взгляда. Так смотрят только на тех, кому безоговорочно доверяют, подумал Снейп. Опрометчиво, если учесть, что он первоклассный легилимент. Все её эмоции как на ладони. Сложно было поверить, что он не обманывается, когда видит в глазах напротив искреннюю заинтересованность, нежность, желание… – И я вами, Северус, - честно призналась она. - Почему, правда, ума не приложу! Мы с тех пор, как поженились, постоянно только и делаем, что собачимся! – Не обещаю, что это изменится, - не стал её разубеждать он, притягивая к себе. – И я тоже вам ничего не обещаю! - не осталась Грейнджер в долгу. – Будете работать целыми сутками? - предположил Снейп. – Угу, - буркнула она ему в шею. – Будете бегать по пятам за целителем Тайсоном? – И от него - тоже, - засмеялась Гермиона. – И позволять Драко вами манипулировать? - отстранился он на секунду, одаривая её строгим взглядом. – Он ведь хотел как лучше! - возмутилась Гермиона, но тут же успокоилась, увидев, что Северус не собирается её отчитывать. – И фантазии никуда не денутся? - в притворном ужасе спросил он. – Даже не сомневайтесь! – Кстати, Гермиона, как насчёт исполнить парочку моих желаний? - если бы он смотрел на себя её глазами, то увидел бы, что в его собственных сейчас поселились смешинки. – Изложите в письменном виде до понедельника. Минимум 5 футов текста! Несносная женщина! – Попрактикуемся в ментальной магии… не могу же я допустить, чтобы моя жена ещё кого-нибудь укокошила. Теперь это дело моей собственной чести! – Ах, ну если вы ставите вопрос таким образом, профессор… - протянула она и поцеловала его в губы. Ещё полгода назад Северус никогда бы не подумал, что свадьба с Гермионой Грейнджер - это хорошая идея. Одно неприятно: теперь он должник Малфоя-младшего.