some.one

Хосок просыпается довольно бодрым. Перед глазами сразу же появляется светлый потолок. Что-то такое уже было. Вот только он не помнил, что именно. Хосок задумчиво повернул голову в сторону, собираясь осмотреться и понять, что происходит. — Хосок! Живой!— вскричал Намджун, сразу же обнимая дельту. Хосок немного завис, осмысливая ситуацию. Так, он в медпункте. Это было видно по знакомым стенам и шкафам. Хосок был тут чуть ли не каждый день, как не узнать. Рядом с койкой сидит Намджун и... А это кто? Намджун слегка улыбаясь отстраняется, кивая на омегу, сидящего рядом. — Это Сокджин. Мой друг. Он почти каждый день сидел тут со мной. Директор разрешил,— поясняет Намджун, словно прочитав мысли, продолжая улыбаться. Хосок понимающе кивает, присаживаясь на кровати. Джин был омегой чуть ниже и меньше Намджуна. С красивыми чертами лица и розовыми волосами. Ему несомненно шёл этот цвет. Намджун, почему-то, сидел с пластырем на носу. К чему это? Что-то случилось? Волнение и непонятное чувство страха змеёй завозилось в груди. — Слушай, а что вообще произошло?— хрипло спрашивает Чон, глядя уже на Намджуна. Альфа даже слегка удивился. — Ты не помнишь? Хосок немного замялся, глядя то на удивленного Джуна, то на сочувствующего Джина. Джин всё ещё молчал, с сожалением глядя на Хосока. В палате витал слабый запах мяты Хосока, гор Намджуна и, кажется, вишни Джина. Интересное сочетание. — Я помню, что мне опять попало от Гёнхо, помню, что ты пришел, но вот что было потом...— пожимая плечами проговаривает Хосок, почесывая голову. Намджун вздыхает. Джин мягко укладывает ладонь на плечо альфы, слегка поглаживая. Было заметно, что Намджун слегка расслабился. Джин буквально говорил «Всё хорошо. Я тут.» Только без слов. — Ну... Это долгая история,— начал Намджун, глядя себе в ноги. *** Месяц назад. 2 июня. Намджун брыкается, рычит, кричит, пытаясь пробиться к Хосоку. Его друг, словно тёплый пластилин, лежал под ногой Гёнхо, с несвойственной человеку гибкостью как бы проминаясь. Джун уже видел, как по щеке дельты течет струйка крови. От этого становилось страшно. Что, если Хосок умрёт? Не выдержит такого? Он из-за подобных ситуаций и так не был в лучшей форме, а теперь... Гёнхо и его дружки всё больше и больше бесили, действовали на нервы. Намджун всегда был довольно сильным. Но против стольких альф шансов было очень мало. Своя собственная беспомощность сейчас тоже раздражала, но поделать было нечего. И с самой беспомощностью, и с раздражением. — Что, Джун-и, волнуешься? Морду мне хочешь набить?— усмехается Гёнхо, продолжая вжимать Хосока в асфальт ногой. Намджун не реагировал, не хотел отдавать внимание этому монстру. Он лишь смотрел на дельту, молясь, чтобы он выдержал. Он видел, как Хосок раскрыл рот, пытаясь то ли кричать, то ли дышать. Но всё, что у него выходило, кажется, ничего. Джун молился, чтобы Хосок остался жив. Он всегда был сильным. Нельзя было вот так всё закончить. Но Хосок невидящим взглядом смотрел куда-то перед собой и это пугало ещё больше. Вскоре Гёнхо всё же убрал ногу и слегка пнул парня, отчего тот перевернулся набок. Глаза смотрели куда-то сквозь ноги альф, и от этого стеклянного взгляда захотелось вопить на весь интернат. Он видел Хосока и его глаза разными. Грустными, безмолвными, пустыми, благодарными, редко счастливыми. А главное — живыми. Но видеть, как Хосок теряет связь с миром, с ним, как погибает, было невыносимо. Слезы катились из глаз дельты, как и кровь изо рта, в большем количестве. Намджун не мог смотреть. Это было слишком. Он знал, что Гёнхо — врождённый придурок без чувств, но не думал, что настолько. Альфа вновь вскрикивает, собирая всю силу, что у него вообще осталась. Резким движением вырывает одну из своих рук из чужой хватки и в то же мгновение кулаком проходится по лицу одного из альф. Круг расширяется, все отстраняются. Намджун с яростью смотрит по сторонам, готовый в любой момент получить не слабый удар. Один из громил резко подлетает, намереваясь вмазать Джуну. Показать его место. Эта мысль заставляет взбеситься ещё сильней. Место? Он сам, если захочет, укажет всем и каждому, где их место. Парень успевает пригнуться и отпрянуть, налетая спиной на другого. Но как бы он ни старался, всё, что вышло — несколько разбитых губ и носов. Вскоре парни всё равно вновь схватили Намджуна, держа уже надёжнее. От их крепкой хватки было даже немного больно. Но Намджун был уверен, что ему не настолько больно, насколько сейчас больно было Хосоку. Гёнхо эта картина явно забавляла. Всё это время он стоял, держа руки в карманах, наблюдая. — Хорошо, Джун, раз так хочешь, давай один на один. Но Хосоку придется немного подождать,— вещает альфа, складывая руки на груди. В то же мгновение Гёнхо слегка бьёт Хосоку, кажется, в висок, отчего дельта отключается. Намджуна переполняют эмоции. Это уже слишком. Серьезно. Громилы отпускают альфу, подтолкнув к Гёнхо. Намджун не стал терять времени. Сразу же подскакивает и бьёт прямо в лицо, с отчаянием пытаясь поскорее с этим закончить. Хосоку нужна помощь. Он ранен. И лежит на холодной земле. Намджун холодел, стоило только мысли о смерти близкого человека снова появиться в голове. — Прекратить! Что происходит?— появляется голос директора за спиной. Намджун оборачивается на голос. Смотрит на него буквально несколько секунд, а после вновь поворачивается к Гёнхо и получает удар в нос. Не ожидая такого, парень не успевает увернуться. От такой силы Ким валится на землю, ладонями закрывая лицо. Вся компания Гёнхо даже не посмотрела на директора. Они, при первой же возможности, подскочили к альфе и принялись безжалостно пинать, выкрикивая различные оскорбления. Директор уже пытался разнять парней, а Намджун, будто ничего и не было, подскочил и протиснулся между толпившимися альфами. Присел на корточки рядом с Хосоком и со страхом проверил пульс. Чон живой. Намджун облегчённо выдохнул, подхватывая Хосока на руки. Пока Намджун нес Хосока в интернат, его белая футболка постепенно краснела с одной стороны, пропитываясь кровью, но он не обращал внимания. Ни на неё, ни на директора, ни на Гёнхо, что-то кричащего вслед. Хосок, его жизнь и здоровье — вот, что было важно. И ничего больше. *** 10 июня. Намджун сидит у койки Хосока в медпункте. Врачи в интернате были, но по указке директора, для Хосока они сделали не много. Аккуратно осмотрели, что-то между собой обсудили, вздохнули и ушли. Сказали, что ему нужно отдохнуть. Хосок не приходил в сознание уже где-то неделю. Это действительно пугало. Состояние вроде было стабильное, но Намджун был уверен, что можно лучше. Его врачи тоже осмотрели. У него было несколько синяков, небольшая ранка на переносице и синяк под глазом. Больше ничего. Гёнхо и всю его компанию выселили раньше времени. Когда их всё-таки смогли успокоить, на них знатно накричали и собрав вещи, выставили. Намджун был очень этому рад. Весь интернат стоял на ушах, все обсуждали это проишествие на каждом шагу. Даже на Намджуна смотрели косо. И на неизвестного омегу с розовыми волосами, что часто ходил и сидел рядом с Джуном. Ким смог упросить директора позволить Сокджину посещать интернат и даже спать здесь, поскольку один он бы сошёл с ума. Сидеть рядом с Хосоком целыми днями было невыносимо, но и не находиться рядом тоже. Джин носил в медпункт еду из столовой, позволял спать на своих коленях, помогал менять пластырь на переносице. Намджун не знал, что бы без него делал. Вот и сейчас он в очередной раз сидел на стуле, подняв голову, глядя на Джина, что аккуратно снимал пластырь. — Что ты так смотришь? У меня что-то с лицом произошло?— в шутку тихо спрашивает Джин, мягко улыбаясь. Намджун отрицательно покачал головой, тоже слегка улыбаясь. У Джина хорошо получалось поднимать настроение. Избавившись от старого пластыря, омега взял бутылек с перекисью и быстро открыл. Тонкими, аккуратными пальцами слегка приподнимает лицо альфы, касаясь подбородка и капает несколько капель на рану. Намджун слегка морщится от жгучей боли, но ничего более не делает. Сокджин быстро закрывает бутылек и приклеивает новый пластырь. — Ну всё. Готов,— тихо вещает омега, с легкой улыбкой присаживаясь на соседний стул. Намджун ещё несколько мгновений смотрит на него, а после вновь поворачивается к Хосоку. Дельта заметно побледнел. Он никогда раньше не был таким... Неживым. За всё это время в медпункте Джун смотрел на него и думал, как раньше Хосок казался ему умирающим. Всё это было лишь мрачностью его внутреннего мира. Физическая бледность выглядит более пугающей. Альфа каждый день смотрит и думает, что Хосок уже не откроет глаз. И это его пугало. Он ничего не мог сделать. А что врачи? Они делали всё так, как прикажет директор. Но ему, видимо, было совершено всё равно. Лишь бы не умер, ведь это поднимет весь город на уши. Сокджин поддерживал тишину, глядя на Хосока. Намджун был рад, что он здесь хотя бы не один. Потому что иногда Хосок выглядел слишком... Мёртвым. В такие моменты всегда становилось страшно и... — Джин... Потрогай его лоб. Он не холодный?— тихо шепчет Намджун, со страхом глядя на друга. Самому касаться его было страшно. Было страшно видеть, в каком состоянии парень. Было страшно дотронуться и почувствовать мертвецкий холод. Было страшно понять, что он действительно больше не дышит. Джин понимал Намджуна. Каждый раз молча кивал и аккуратно тянулся к голове дельты. Нежно, словно боясь, что парень растает от тепла его руки, как снег на солнце, Джин укладывал ладонь на чужой лоб. — Всё хорошо. Довольно тёплый,— успокаивающе отвечал омега, руки укладывая на свои колени, глядя теперь на Джуна. И каждый раз Намджун благодарно кивал, продолжая смотреть на Хосока. Тяжело. Очень. Альфа иногда настолько сильно волновался, что внезапно просто брал и резко засыпал. От усталости и стресса. В такие моменты Джин аккуратно укладывал ладонь на чужое плечо и клонил альфу в сторону, голову устраивая на своих коленях. Так ему явно было удобнее. Не хватало ещё, чтобы шея болела. Реакция Намджуна после такого тоже часто забавляла. Он сначала сонно хлопал глазами, зевая. Потом постепенно осознавал и резко выпрямлялся, заспанными глазами глядя на Джина. — Извини, я уснул,— хрипловатым голосом произносил альфа, глядя на омегу. Но Сокджин с мягкой улыбкой понимающе кивал, складывая руки на груди. Смотрел так, словно действительно всё понимал, читал мысли и мог дать ответ и совет на любой вопрос. Намджун не выдержал такого взгляда и обернулся к Хосоку. Вздохнул, не заметив изменений. Любой вопрос? — Как думаешь... Он когда-нибудь проснется?— тихо спросил альфа, ладонями нервно сжимая свои же джинсы. Джин кивнул, тоже переводя взгляд на дельту. — Когда-нибудь точно проснется. Вопрос лишь в том, где проснется. У Намджуна мурашки побежали по коже. Неужели всё настолько плохо? Это действительно так? Не может такого быть. Ведь не может, да? *** Хосок молча кивает, переваривая всё, что Намджун рассказал. — А ты? Что ты видел и чувствовал, пока лежал?— спрашивает Намджун, обеспокоенно глядя на Хосока. Чон смотрит на свои руки. Вздыхает, внимательно осматривая ладони. Джун и Джин заметили это и быстро переглянулись, явно ничего не понимая. — Я не помню. Но очень хотел бы,— вздыхает Хосок, переводя взгляд на Намджуна.— Когда я смогу вернуться в комнату? Альфа несколько секунд думает, а после бросает взгляд на Сокджина. — Я думаю, что хоть сейчас. Директору, честно говоря, плевать на твоё здоровье. Хосок кивает, отворачиваясь к стене. Плевать. Он вообще всегда не обращал на Хосока внимания. Закрывал глаза на всё, что с ним творится. Как вообще такой придурок мог быть директором интерната? И Хосок не знал. Поэтому оставалось лишь стараться не обращать на всё это внимание. *** 18 августа. Хосок лежал в комнате на полу, глядя в потолок. Намджун сегодня пошел погулять с Джином, поэтому Чон был один. Его звали, да, но он отказался. Понимал, что они хотят побыть вдвоём. И был не против. Ему и одному вполне неплохо было. Тихо, спокойно. Как оказалось, без Гёнхо действительно всё стало по-другому. Встречи с ненавистниками не такие частые, издевательства не такие жёсткие, люди не такие смелые. И Хосок очень был этому рад. Он наконец получил такое желанное и долгожданное спокойствие и тишину. Перестал внимательно вслушиваться в шаги за спиной, перестал сидеть в комнате всё свободное время, перестал носить рюкзак на замке, чтобы кто-нибудь не налил туда что-нибудь или не порвал содержимое. И всё это было действительно прекрасно, пока за дверью не послышались шаги и голос директора. Хосок присел на полу, в готовности глядя на дверь. Открылась дверь, и на пороге показался директор и ещё один альфа. Новенький, видимо. Поскольку ни запах, ни лицо Хосок не узнавал. А от самого запаха и вовсе слегка поморщился. Трудно было понять, что это был за запах, но противный донельзя. Директор внимания на Хосока не обращал, продолжая смотреть только на альфу и пояснять всё, что считал нужным. Зато альфа, наоборот, оценивающе пробежался взглядом по Хосоку и брезгливо поморщился. — Здесь живут только двое, Ким Намджун и Чон Хосок. Хосок, конечно, не альфа, но думаю, что тебе это не предоставит никакого дискомфорта. Можешь устраиваться, твой брат приедет позже, насколько я помню,— закончил директор и, бросив взгляд на Хосока, кивнул альфе и ушёл. Хосок настороженно смотрит на парня, всё ещё не двигаясь. Делить комнату ещё сразу с двумя людьми он был не готов совсем. — Я Хо... — Значит так,— грубо прервал альфа, глядя на дельту. Хосок даже замер, с раскрытым ртом. Этот смельчак был даже примерно на три-четыре года младше, но тем не менее так разговаривал с Хосоком.— я и мой брат берем две трети комнаты себе. Не ходи в душ, туалет и к окну. От кровати до шкафа и двери. Хосок удивился такой наглости. Припёрся какой-то малой и стал ставить свои законы. — Вообще-то, мы с Намджуном живем здесь девять лет. Поэтому мы будем решать, кто куда будет ходить, а кто нет. Альфа лишь усмехнулся, проходя в комнату. Чемодан он прокатывает к пустому шкафу и закрывает дверь. После вновь поворачивается к Хосоку и складывает руки на груди. — Рот закрой, крыса помойная,— упрямо бросает парень, выделяя каждое слово. Тут же дверь в комнату резко открывается и бьёт альфу по спине, отчего тот отскакивает, болезненно вскрикивая. На пороге стоит удивленный Намджун. Смотрит поочередно на каждого присутствующего и закрывает дверь, проходя в комнату. Ким останавливается рядом с Хосоком, повернувшись к альфе. — Пардон. Ты кто вообще, мальчик?— спрашивает, складывая руки на груди. — Чхве Донсу,— нехотя отвечает парень, ладонями пытаясь нащупать свое ранение. Хосок чувствует, как от прозвучавшей фамилии волосы встают дыбом. Намджун чувствует почти тоже самое, поэтому осторожно спрашивает. — У тебя случайно нет старших братьев? — Есть. Чхве Гёнхо. Хосок, кажется, весь трясется. — Ты не ошибся комнатой?— с надеждой спрашивает Ким, руку опуская на плечо Хосока. — Нет! Что за допрос?— агрессивно бросает альфа, сверкая глазами. Разворачивается, и ничего не слушая уходит в ванную. Хосок смотрит перед собой, чувствуя, как слегка трясутся руки. Перед глазами вновь мелькают отдельные частички того дня... Мурашки по коже. — Хосок.. Мне жаль тебя. Я рядом, мы пробъёмся,— успокаивающе вещает Намджун. Вот только кого это успокаивает? Кажется, никого.