***
— Накахара-сан, ты с нами? – спросил темноволосый парень лет семнадцати. — Хм? О, да-да. Ты не можешь так держать свое оружие, иначе твой противник легко выхватит его у тебя. — ответил Чуя, не совсем понимая, о чем его спросил парень. — Конечно, – он принял его слова близко к сердцу, поскольку смотрел на рыжеволосого мужчину, как на картинку. Хотя он не понимал, что могло вызвать такую перемену в поведении Накахары. В последний раз, когда он тренировался с ним, этот человек был полон энергии, поправлял его всякий раз, когда он допускал какую-либо ошибку, и, самое главное, действительно присутствовал. Что-то поменялось, и ему нужно было знать, что именно. — Малыш, скажи остальным, что Акутагава заменит меня. Я должен срочно уйти, – сказал мужчина, поднимая с пола свое пальто. Нельзя отвлекаться на работе, тем более, когда ты работаешь на мафию. Здесь нельзя допустить ни малейшей ошибки, а Чуя только что нарушил по меньшей мере три положения Кодекса. Ему нужно было взять себя в руки. Потому что в своем нынешнем состоянии он приносит больше вреда, чем пользы. — Нет, пожалуйста, только не Акутагава-сан… – мальчик умолял Чую, его голос срывался; можно было услышать его сильную нервозность и, скорее всего, страх. В любой другой день Чуя поспорил бы, сказав, что член мафии не должен бояться испытаний, которые его ждут, но сегодня у него определенно не было на это сил. — Я пришлю Гин, – и он ушел, а брюнет остался с выражением шока на лице, потому что он не думал, что Накахара поддастся.***
Чуя не часто пил вне дома. Может быть, это было потому, что его разыскивали по объявлению в розыск. Пусть это и не было причиной, никто не смог бы ничего с ним сделать, так как охотничьи собаки были расформированы. Может быть, это было потому, что ему не нравился запах пота, алкоголя и телесных жидкостей, запертых в маленькой комнате, так что он не знал, что, черт возьми, побудило его прийти в этот гребаный клуб. В понедельник. Он сел за барную стойку и заказал самое дорогое вино, которое у них было. Несмотря на цену, вкус совсем не напоминал, по крайней мере, то, что было на средней полке из коллекции Чуи, но в данный момент это его умеренно интересовало. Ему нужно было выпить, а идти домой не входило в его планы. По крайней мере, сейчас. Если бы он вернулся сейчас, ему пришлось бы столкнуться с букетом, ожидающим его на кухне. Если бы он вернулся поздно вечером, у него не было бы времени посмотреть на цветы, поэтому его лучшим вариантом был поход в ночной клуб. Когда он делал глоток, кто-то включил музыку погромче, и теперь он прекрасно слышал припев «Донателлы» от Леди Гаги.Я курю «Marlboro Lights» и пью шампанское.
О Боже, она была такой реальной для этого. За исключением того, что Чуя не курил «Marlboro Lights». Люди в клубе хорошо проводили время под музыку, и это было слышно сквозь громкие крики. Мужчина уже сожалел о своем решении. Если бы он не убежал от реальности, он мог бы спокойно вернуться домой. К сожалению, у него не было такой возможности. Он услышал шуршание стула по полу и поставил свой стакан. Отлично, теперь к нему еще и кто-то подсел. — Ах, Чиби, это ты! Что-то в глубине души подсказывало мне сегодня, что я встречусь с тобой. Из всех людей, которых он смог увидеть сегодня, жизнь выбрала гребаного Дазая Осаму. Жизнь определенно съедала его, и у него даже не было способа бороться с ним. — Аргх, Дазай, – сказал он. Чуе потребовалось мгновение, чтобы осознать то, что только что произошло. — Заткнись. – он навредит себе, если этот человек затеет с ним более продолжительный разговор. — Что ты делаешь в подобном месте, как это? Я думал, тебе не нравятся клубы, – спросил Дазай, просмотривая список напитков. — Потому что я этого не делаю, – он сделал глоток вина; когда горький привкус напитка растаял у него во рту, он ощутил чувство спокойствия, которого не должно было быть, учитывая, что он разговаривал со своим бывшим партнером, к которому испытывал что-то романтическое. И посему Дазай остался сидеть рядом с Чуей, а Чуя никак не прокомментировал его выбор и просто позволил ему сесть рядом с собой.***
Музыка и атмосфера в клубе были ошеломляющими, даже для такого человека, как Чуя. Ему нравились люди, ему нравилось общаться с другими, ему нравилось заводить новых друзей, но клубы были ужасными. Громкие звуки, доносившиеся из больших динамиков, казалось, усиливали алкогольное опьянение посетителей клуба, и для обоих мужчин это было уже слишком. — Я пойду покурю, – Чуя отхлебнул вина и поспешно отошел от бара. Дазай пошел за ним. Он прислонился к стене перед клубом, достал из кармана новую пачку сигарет и золотую зажигалку. Он был уверен, что теперь идет песня «Just Dance», потому что, пусть он не мог расслышать музыку, он мог определить название песни по приглушенным крикам. По крайней мере, они сейчас играли хорошую музыку. — Хочешь одну? – культурно спросил Чуя, ожидая отказа. — Пополам? – темноволосый мужчина ответил вопросом на вопрос, и Чуя в этот момент только что пережил небольшой сердечный приступ.Когда Дазай еще был в мафии, он всегда курил на пополам вместе с ним.
***
— Уходи, или от тебя будет вонять, как от гомика, – говорит Чуя, отталкивая руку, в которой он держит сигарету, от Дазая, хотя это ничего не дает, потому что ветер все равно сдувает дым на более высокого парня. — Как будто кого-то в мафии волнует, что от меня пахнет сигаретами, – фыркает он и улыбается рыжеволосому. Иногда Чуя забывал, что ни Мори, ни кто-либо другой из сотрудников не относились к ним как к детям. Они оба знали это, но старались сохранять остатки невинности, хотя бы друг перед другом. — Дай мне затянуть, – говорит Дазай и, не дожидаясь ответа Чуи, хватает его за руку и подносит ее ближе ко рту. Он втягивает сигарету и сначала охает, но после второй затяжки они привыкают к удушливому дыму. Он отпускает его руку, и Чуя слишком ошеломлен, чтобы пошевелить хоть одним мускулом в своем теле.***
Дазай всегда выкуривал половину вместе с ним, а он никогда не выкуривал целую сигарету в одиночку. Рыжеволосый парень закурил сигарету и, затянувшись, отдал ее Дазаю. Как только мужчина взял ее, Чуя начал смеяться. — Все еще не можешь нормально держать сигарету? – он посмотрел на сигарету, странным образом зажатую между большим и указательным пальцами. Он видел это так много раз раньше, что даже не потрудился поправить ее, потому что знал, что ни к чему хорошему это не приведет. Дазай сделал затяжку, на этот раз не поперхнувшись. — А ты все еще куришь «Marlboro red's»? — Хм, как видишь, некоторые вещи не меняются, – Чуя взял у него сигарету и затянул сам. Ужасный привкус, к которому он уже привык, вероятно, останется у него на языке до конца вечера, но он не слишком беспокоился по этому поводу. — Я больше не хочу туда возвращаться, я ухожу домой, – добавил он в конце и затушил сигарету. — А наличные? – спросил сбитый с толку Дазай, идущий по стопам другого мужчины. — Я отправлю им тройной перевод, они не будут жаловаться. Темноволосый мужчина выглядел искренне озадаченным, но потом вспомнил, сколько он зарабатывал во времена своей работы в портовой мафии. Не то чтобы он особенно заботился о материальном положении, в конце концов, он жил в контейнере; деньги не имели для него большого значения. В отличие от Чуи. Не то чтобы он был материалистом. Конечно, он обращал внимание на то, украшены ли его серьги настоящими бриллиантами и сделаны ли его перчатки из тончайшего материала, но он мог обойтись без всего этого. Он не хотел, но он мог. Простое окружение себя предметами роскоши делало его счастливым. — Хочешь еще выпить? – предложил Чуя. Вероятно, это было из-за алкоголя, потому что трезвый он никогда бы не напился с такой идеей. Он повернулся лицом к Дазаю, его красные от алкоголя щеки блестели в лунном свете, и мужчина не мог отвести взгляд. Боже, каким же он был глупцом. — Оо, Чиби спрашивает меня, не хочу ли я выпить? Конечно, я хочу! Что за вопрос.***
И так они оказались в квартире Чуи. Дазай сидел на высоком красном барном кресле, постоянно поворачиваясь на нем. Время от времени потягивая свой напиток. — Боже, ты раздражаешь. Тебе обязательно все время так ошиваться? У тебя что, СДВГ? – Чуя сердито фыркнул, сожалея о том, что пригласил Дазая в свою квартиру. — Чиби неплохо устроился здесь, на самом деле. Хотя… Брюнет задумался, не обращая внимания на предыдущие слова собеседника. — Я бы поменял эту плитку, – сказал он, указывая головой на глянцевую черную плитку с рисунком из квадратов над кухонной столешницей. — Как жаль, что я не спросил твоего мнения, – ответил Чуя, делая большой глоток розового шампанского «Dom Perignon X Lady Gaga» 2006 года выпуска. — И эти цветы тоже. Уши Чуи густо покраснели, когда он вспомнил о цветах, которые получил тем утром. Он был так поглощен разговором с Дазаем, и, пусть он и боялся признать это, он хорошо провел время. На самом деле так хорошо, что он совершенно забыл о букете, который, в конце концов, был у всех на виду. Дазай просидел у него дома добрых два часа; они говорили о перемирии, вспоминали дни в портовой мафии, но тему тюрьмы Мерсо избегали как огня. Казалось, они оба не хотели говорить об этом. Он чувствовал себя странно неуютно, потому что его первая и единственная любовь в данный момент смотрела на цветы, которые он получил от тайного поклонника. Не то чтобы он должен был объясняться перед ним, конечно, но внутреннее побуждение пересилило его здравый смысл. Вероятно, во всем виноват алкоголь. — Последние несколько недель я регулярно получаю цветы, – сказал Чуя, глядя на прозрачную вазу. Цветы держались хорошо, что неудивительно, поскольку это был их первый день. — И что значит, ты бы их поменял? – спросил нервно рыжий, потому что кто такой Дазай, чтобы указывать ему, что делать. — Они несут в себе печальную атмосферу, – задумчиво произнес темноволосый мужчина. — Они определенно не соответствуют твоему темпераменту. Чуя выглядел удивленным: — Почему сразу печальную? Только потому, что они синие, не означает, что букет несет в себе грустное послание. — Этот цвет просто несет в себе грустное послание, – Дазай послал ему подавленную улыбку. — Ты что, ничего не знаешь о цветах? — Не твое дело! – крикнул Чуя, но через мгновение сменил тон и спросил мужчину: — Синий – это серьезно такой грустный цвет? — Не совсем, все зависит от самих цветов. Синий часто ассоциируется с надеждой, доверием и верностью, но он также может означать просьбу о прощении, выражая раскаяние, а также призывать начать все сначала. – Дазай снова посмотрел на букет; он пристально смотрел на них. — Я думаю, что в данном случае это было последнее, потому что голубая гортензия имеет только одно значение. — Что ты имеешь в виду? – заинтересованно спросил мужчина. — Просит прощения.
О?
О.
— Фиолетовый кермек - символизирует тоску, а гиацинт - вездесущую печаль. Теперь Чуя был почти уверен, кто дарил ему букеты, особенно глядя на печальное выражение лица своего бывшего партнера. Это был Дазай, но он не мог просто выпрыгнуть к нему с этой информацией, он должен был подготовить надежную почву. — Дазай? — А? О да, я, я, я, я немного тут подумал. Это очень красивые цветы, но в них есть глубокий смысл. Не стоит их недооценивать. Чуя знал это, он не должен недооценивать ни один из букетов. В тот самый момент, когда он начал их получать, он был в растерянности. Господи, ему хотелось заплакать. — И что означают фиалки? – спросил Чуя, когда через некоторое время стряхнул с себя сильные эмоции. — Фиалки - это символ верности, вечной любви и памяти о другом человеке. А почему ты спрашиваешь?Ох, Дазай, почему ты продолжаешь прикидываться дурачком?...
— Просто из любопытства. – он сделал глоток вина, и когда увидел, что Дазай допил свой напиток, предложил ему еще. Прошло много времени с тех пор, как он чувствовал себя с ним так... спокойно и комфортно. Брюнет был сдержанным, что облегчало общение с ним. Дазай кивнул, поэтому Чуя взял свой стакан и двинулся со своего места на кухню. Он достал водку «Absolut» из холодильника, которая ни в коем случае не стояла на верхней полке, но была любимой у Дазая. Чуя не любил водку, у нее был ужасный вкус, и как только он почувствовал ее запах, у него возник рвотный рефлекс. Он не пил водку. Но пока он еще был в мафии, он всегда пил «Absolut». Рыжий хранил дома несколько нераспечатанных бутылок даже после того, как его напарник ушел из мафии. Он небрежно бросил кубики льда в бокал, налил водку, немного голубого ликера и лимонного сока и долил все спрайтом. Напиток выглядел заманчиво, но запах водки отпугнул его; Чуя добавил себе шампанского. — Ты знал, что если налить водку в цветы, это продлит им жизнь? – сказал Дазай, когда Чуя протянул ему напиток. Мужчина на мгновение остался доволен цветом напитка, но буквально секунду спустя он уже держал его во рту. — Одна чайная ложка на литр воды. Я не доверяю удобрениям для цветов, я предпочитаю нетрадиционные способы. Он улыбнулся. — И вода должна быть около пятнадцати градусов.***
Чуя последовал методу Дазая, и цветы продержались до воскресенья. Долго. В мафии воскресенье не было выходным днем, поэтому он отправился в штаб-квартиру, как обычно. Однако ему не нужно было одеваться так официально, по этой причине из своего повседневного внешнего вида он оставил только шляпу и черные перчатки от «Prada». Кроме этого, на нем были простые черные брюки и красная рубашка с расстегнутыми первыми двумя пуговицами. Он вошел в лифт и выбрал предпоследний этаж, где располагался офис Койю. Он ненавидел лифты. В них раздражало все, начиная с маленького пространства и заканчивая неприятным звуком, который совсем не помогал скоротать время. Когда он наконец добрался до нужного этажа, то вздохнул с облегчением и быстро вышел из лифта. Однако он остановился перед офисом женщины за несколько мгновений до того, как собрался постучать; его остановил телефонный звонок. — Разве он не испугался? – он услышал приглушенный голос Койю, и, хотя любопытство - это первая степень в аду, он не мог не подслушать. Он не мог слышать голос из телефона, из-за чего ему было трудно полностью понять разговор. — А, я понимаю. Я думала, ты не захочешь раскрывать себя... Но если так обстоят дела, то в этом есть смысл. Однако я не понимаю, почему так рано, в конце концов, я бы помогла тебе с цветами. И Чуя не слышал остальную часть разговора, потому что его беспокоили только цветы.Какое отношение Койю имеет к цветам?