«Сегодня в восемь вечера, в мэноре. Подходи к главным воротам, там тебя встретит эльф и проводит ко мне. Не стоит меня бояться, Грейнджер. Напоминаю, что я являюсь спонсором твоего проекта, и встречаться со мной — вполне нормально. Пока что, просто поговорим.
Малфой.»
Гермиона сжала записку и закрыла глаза. Это был кошмар наяву. Я ни за что не пойду в мэнор. Ты не будешь играть со мной, Малфой! Она разжала ладонь, кидая к своим ногам бледно-фиолетовый ком, который тут же воспламенился, превращаясь в пепел.***
Гермиона стояла у входа в обеденный зал и смотрела прямо на Малфоя, который будто бы не замечал её присутствия. Он медленно отрезал кусочек стейка и положил к себе в рот, наслаждаясь его вкусом. — Мисс позволит? Гермиона услышала писклявый голос эльфа и, взглянув на него, поняла, что он от неё хочет, и сняла пальто, отдавая ему. Тот опустил голову и, прижав к себе пальто, развернулся, покидая обеденный зал. Массивные дубовые двери закрылись, и в эту же секунду она увидела, как Малфой взмахнул рукой, и стул, находящийся в начале длинного стола, отодвинулся. Гермиона молча подошла и села. Малфой же продолжил есть, не смотря на неё. Она же взглянула на фарфоровую тарелку с серебряный эмблемой семейства, на которой в эту же секунду появился стейк, зелёная спаржа, а украшением служили лимонные дольки с зелёным соусом, что тонкой росписью тянулся по всему блюду. — Я не голодна, — сказала она, отводя взгляд от еды. Теперь Малфой смотрел прямо на неё, в упор. — Я пришла только потому, что ты меня позвал. Усмехнувшись, он отложил столовые приборы и вытер рот белоснежной салфеткой. Скользнув по ней взглядом, она увидела ту же эмблему. Они отмечают ей всё, даже... И в этот момент она вспомнила сон и серебристую пыль, летевшую сверху, и сливающуюся в две буквы. — Значит, если тебя позвать, ты всегда придёшь? Гермиона захотела встать и прямо сейчас покинуть этот зал. Навсегда покинуть мэнор и больше никогда сюда не приходить. Но она продолжила сидеть и смотреть в его глаза, потому что пришла узнать, что ему нужно от неё. — Я пришла, потому что, во-первых, предпочитаю не убегать, и, во-вторых, убегая, тебя всё равно настигают. Просто я решила развернуться и побежать навстречу. — И это я знаю, — спокойно ответил он. — Грейнджер ведь ничего не боится. Она обязательно посмотрит в глаза опасности. Потому и позвал тебя, зная, что ты обязательно придёшь. — Боится... — тихо проговорила она. — Но не меня. Ты никогда меня не боялась... А жаль. — Жаль, что не боялась? Не понимаю, ты сейчас хочешь напугать меня или это снова какая-то игра? — Кто дал тебе порошок? Услышав вопрос, Гермиона выпрямила плечи. Ей понравилось, что он задал вопрос в лоб, а не стал дальше играть и делать вид, что они на званном ужине. — Мне дал его друг. И снова эта ухмылка. — Который из твоих друзей? Тот, с которым ты живёшь? — Вот не сомневалась, что ты осведомлён о моей личной жизни. — Ну ты первая влезла в мою, войдя ко мне в сон. И мне стало интересно узнать, с кем ещё спит Грейнджер кроме меня, — сказал он, пристально наблюдая за её реакцией. Гермиона покраснела и отвела взгляд. А хотелось запустить парочку заклинаний прямо в его наглое, ухмыляющееся лицо. — Я с тобой не спала. — Если говорить серьёзно, то мы оба спали, а вот во сне мы делали кое-что другое, не правда? У него получалось сбить её с толку и лишить слов. В этом он был, безусловно, мастер, но Гермиона быстро совладала с собой и пристально на него посмотрела. — Ответь на вопрос, Грейнджер! Какой друг тебе дал порошок? — Уизли, — спокойно ответила она, не отводя взгляда, и снова эта раздражающая ухмылка. — И это был не Рон. Это был... А разве это имеет значение? — Безусловно, да. И сейчас мне стало очень интересно, с кем же ещё спит Грейнджер кроме рыжего? Оказывается, ещё с одним рыжим. Дай-ка подумать... — Малфой коснулся пальцами своего подбородка, вскинул взгляд к потолку, делая вид мудрой задумчивости. — Так, старший Уизли слишком стар, а братья... Сколько их? Может быть, который укрощает драконов? Или... — Хватит! — громко потребовала Гермиона, хлопнув ладонью по столу. Серебряный нож выскользнул из её пальцев и упал на пол. Раздался хлопок и появился эльф. — Грир всё уберёт. Мисс может не беспокоиться. Грир умеет делать свою работу. Лишь скользнув по эльфу взглядом, и быстро его оторвав, она снова посмотрела на Малфоя, что, в свою очередь, пристально смотрел на неё. — Зачем тебе проекты по защите эльфов, их уровня жизни и прав? Для тебя они просто слуги! — И снова об эльфах, — проговорил он с неким укором в голосе. В этот момент раздался хлопок и эльф исчез. — Мы только что говорили о чём-то другом, — заметил Малфой. Гермиона начинала злиться и это чувство начинало переполнять её всю. Хотелось высказать всё, что она думает. Но она не могла понять, о чём конкретно думает, сейчас её мысли были вялыми и растекались от неё. Всё-таки, ему удалось сбить её с толку. Девушке хотелось вздохнуть и выпить чего-нибудь, но она не притронется ни к чему с этого стола. Ни в коем случае. — Значит, кто-то из рыжих дал тебе порошок, так? Ну и почему ты тогда не подумала про этого рыжего? — Я думала... И вспоминала о нём. Точнее, о том дне, когда он дал мне этот злосчастный порошок. Вспоминала наш с ним разговор в лавке, и как он дал мне этот мешочек. Но Джордж только хотел помочь, чтобы я наконец-то выспалась, и он сказал... — Значит Джордж! Замечательно! И как же я сразу не догадался. Как же я забыл про близнецов, — и в этот момент он запнулся, ухмылка дрогнула и она увидела в его глазах промелькнувшее сожаление, но лишь на мгновение. — Мы с Джорджем... — Гермиона взяла себя в руки и улыбнулась. — А знаешь, Малфой, ты можешь как угодно выворачивать ситуацию, но Джордж мой друг. Уизли мои друзья, даже больше — это моя семья. И Рон тут ни при чём. А близкие отношения, те, о которых ты хочешь поговорить, у меня исключительно с Роном и ни с кем более. А Джордж дал мне порошок сна. Он сказал, что после него будет обновление и... — Действительно «обновление». По-другому и назвать нельзя. Ведь ты потрахалась во сне с ненавистным слизеринцем, пожирателем смерти, так ещё и не с одним, верно, Грейнджер? И как тебе «обновление»? Понравилось? Гермиона резко вскочила. Это было выше её сил. — Ты меня сам сюда позвал и сказал, что мы можем поговорить. Я думала ты объяснишь ситуацию и извинишься! — За что? За то, что я видел прекрасный сон? Прекрасный сон... отразилось в её голове. — За что я должен перед тобой извиняться? Это ты думала обо мне. — Я не думала о тебе. — Не лги, Грейнджер. Этот порошок действует так, что если подумать о ком-то после его применения, то этот волшебник обязательно явится во сне. И ты думала о нас двоих. Спасибо, что не одновременно. Или тебе нравится, когда втроём? — Что!? — Гермиона нахмурилась, сжимая ладонь в кулак. — Я знала что вы занимаетесь чем-то таким... И сразу это поняла, когда увидела... — Мы? Я здесь нахожусь один. А, ты про секс втроём? Поспешу тебя огорчить, Грейнджер, но я такое не практикую. Предпочитаю не делиться. Гермиона покраснела. Она чувствовала, как горит её лицо. — Я про Теодора. Ваши с ним делишки, броши и... — Кстати, а что у тебя с ним было во сне? — Малфой спросил это серьёзно, ухмылка исчезла с его лица и он внимательно смотрел на раскрасневшуюся и злую Гермиону. — Что? — Ну не строй из себя тупую, Грейнджер. Ты прекрасно всё поняла. Что было между вами во сне? — Неужели ты не видел? — спросила она, чувствуя, как её голос начинает садиться, не в силах выдерживать напор его пристального взгляда. — Нет, наши сны были разными. — Как же тогда ты узнал, что он мне снился? — осознав только что заданный вопрос, и уже найдя на него ответ, Гермиона изменилась в лице. — Ну конечно, он рассказал тебе... На несколько секунд она увидела колебание и промелькнувшие эмоции на лице Малфоя, но выражение его лица тут же сменилось, заменившись на фарфоровую маску. — Ты всегда была такая догадливая, Грейнджер, но это не значит, что я знаю всё. Я не влезал к ему в голову и не заглядывал в омут памяти. Я точно знаю только то, что было со мной во сне. Так что, Грейнджер... — Хватит об этом, — оборвала она его. — Раз ты ничего не видел, и это другая часть сна, то и знать, что там было, тебе не обязательно. И, в конце концов, это касается только меня и Нотта. Может быть ты наконец-то ответишь на мои вопросы? Для чего этот порошок? Чем вы занимаетесь? Это всё ради обогащения или... Чтобы являться в сны к другим и... Мне даже мерзко об этом говорить. Как подумаю, что вы проникаете в сны, чтобы... — Грейнджер, и что тебе омерзительно? То, что человек добровольно вдыхает порошок, думает о ком-то и, погружаясь в мир грёз, встречает его там, чтобы осуществить свои мечты? Ну разве это что-то запретное? Да, этот человек увидит такой сон. Но это сон, Грейнджер. А что касается тебя... Ты сама подумала о нас. И если разбирать наш случай, то жертвы здесь — мы с Ноттом. Грейнджер снова была сбита с толку и просто наблюдала за его ухмылкой. Он смог вывернуться и его слова стали оружием против неё. — Я не думала о вас, — только и смогла она ответить, после чего резко замерла с раскрытым ртом, начиная кое-что вспоминать. — Грейнджер? — Я хотела заснуть. Потом вспомнила, что Джордж дал мне порошок для сна, взяла мешочек, развязала и... — Я знаю, как это происходит. Ближе к сути, Грейнджер. Она сильно сжала кулаки, ощутив, как ногти впиваются в кожу. — В общем, после этого я собиралась лечь спать, но решила перед сном почитать документы. Потом увидела среди них петиции, к одной из которых было прикреплено отклонение. Это было моё прошение, и среди остальных подписей, была подпись Нотта. Я разозлилась и подумала о нём. Он так часто стал улыбаться мне и... — Ну ты не обольщайся Грейнджер, — спокойно сказал Малфой. — Он всем улыбается. Нотт вообще парень улыбчивый. Видимо, счастлив, что работает в Министерстве. Значит, ты подумала о нём перед сном, ясно. — Я разозлилась на него, — пояснила Гермиона, подумав, что это очень важно, и будто бы оправдает её. — А как же я? — Про тебя, Малфой, я вообще не думала. — Ты лжёшь. Этот порошок работает именно так. Кто-то конкретный приснится тебе, только если ты подумаешь о нём перед сном. А он, в свою очередь, увидит точно такой же сон, словно скопированный. И неважно, спит он в это время или нет. Стоит ему только уснуть, как сон повторится. — Порошок работает именно так?Получается, ты точно знаешь, что может быть, а что - нет. Значит, это ты разработчик этого порошка! Именно ты, Малфой! — Ну если я ношу такую брошь, значит, это я. Ты же узнала эмблему во сне. Это инициалы, наши инициалы. — Нотт... — проговорила она. Малфой ничего не ответил. Здесь больше не о чем было говорить, всё и так было понятно. Гермиона ещё какое-то время смотрела ему в глаза, в которых он чётко различал ненависть. — Я пожалуй пойду. Мне не о чем с тобой говорить. А знаешь, Малфой... Пусть вы и приснились мне, мне не важно, что было во сне. Это ты должен переживать, а не я, — сказала она и улыбнулась. И была в этой улыбке доля ухмылки, словно заимствованная у него. — Почему же? — Потому что это тебе приснилась грязнокровка, а не мне. И тебя должно это беспокоить. Правда неприятно? — А тебе было приятно? Гермиона будто почувствовала удар под дых. Малфой был непреклонен, а её слова не задели его. В этом разговоре она была проигравшей. — Да пошёл ты. — Она развернулась и пошла к дверям, но они не открывались. Тогда девушка начала стучать по ним ладонями. — Открой мне. Я хочу уйти! — Грейнджер, а я тебя не отпускал. — Немедленно открой эту чёртову дверь! — Она вытащила волшебную палочку, развернулась и направила на него. — И что ты сделаешь? — насмешливо и с вызовом спросил он. — Ты сомневаешься что я могу что-то сделать? — крикнула она. — Хочешь поиграть со мной, Малфой? — снова крикнула она, после чего услышала, как двери открылись. — Эльф будет ждать тебя в холле у выхода. И не забудь пальто, там холодно. Гермиона развернулась, опуская руку с волшебной палочкой. — Я надеюсь мы увидимся сегодня во сне. Ты только спи, хорошо, Грейнджер? — эти слова догнали, ударив ей в спину. Гермиона не остановилась и даже не обернулась. Выйдя, она услышала закрывшиеся за ней двери. Выдохнув, она сжала волшебную палочку, чувствуя, как её сердце бьётся с бешеной скоростью. Не нужно было сюда приходить. Какая я идиотка.